Странно ли, что Доркас поверила гоблину? Её друг Мэтт, работающий в австралийском филиале Гринготтса упоминал, что его защитная система «Гибель воров» один из самых надёжных механизмов защиты хранилища. Доркас бы пригласила друга на консультацию, чтобы он прокомментировал это заявление, поскольку доверяла ему больше чем гоблинам, а те доверились бы ему больше, чем ей, но Мэтт уже вернулся в Австралию, оставляя ей необходимость выбирать самой: или не верить, или верить на слово.
И Доркас почему-то верила. По крайней мере это объясняло, почему никто не мог и не смог бы прийти им на помощь, даже если бы кто-то и был (гоблины поэтому никого не оповестили, что это ничего бы не изменило?), хотя и не оправдывало персонал банка за бездействие: им стоило проинформировать Министерство, даже если бы это ни на что не повлияло, чтобы не дискредитировать себя ещё больше. Выходит, никакой игры не было, и все они стали жертвами стандартной процедуры? А розыгрыш заключался в том, чтобы поместить их в нужные условия? Тот, кто это провернул, точно знал, как устроена «Гибель воров», чтобы преуспеть. Но были ли это гоблины? Зачем им подставлять себя так на своей же территории? В этом не было смысла. Если аврорство чему-то её научило: никто не прячет тёмные артефакты на своём заднем дворе, если не хочет присесть в Азкабан за хранение. А если её чему-то научило это путешествие: в загадке, где всё указывает на гоблинов, должна быть строчка, которая это опровергнет.
Вот только где она — эта строчка?

Что-то не сходилось, но что? Гравировка R, как Доркас выяснила, указывала на заряженную монету, не проявляющую активность. Когда чары начинали работать, R на монете менялась на узор. Вскоре после место взрывалось, а все, попавшие под действие монеты и оказавшиеся в эпицентре, по-разному запоминали это событие. Если, конечно, выживали. Поэтому это дело имело статус висяка: показания свидетелей слишком друг другу противоречили, так как уверяли, будто за всем стоят Гриндевальд, Пожиратели Смерти, толпа магглов и один загадочный человек. По этой логике получалось, что Гринготтс должен вот-вот взорваться и все по-разному это запомнят. Должна ли она отдать приказ об эвакуации? Как она сможет, зная что там внутри люди? Её люди. Думай, Медоуз. Разве в этом есть смысл? Зачем создавать такую сложную схему, чтобы просто взорвать банк, если это можно было провернуть, когда люди ещё находились в холле? Зачем обставлять всё так, как будто виноваты гоблины, если они станут такими же мучениками, как волшебники, которые тоже погибнут?..
Громкий голос прервал её мысли, и Доркас увидела Элфинстоуна Уркхарта, чьё недовольство не составляло сомнений — он побывал в той же передряге, что и она. Ей следовало бы ввести его в курс дела и передать регалии старшинства, но так не хотелось терять нить размышлений, и она понадеялась, что кто-то из его подчинённых доложит ему обстановку. К тому же, она не сможет объяснить ему все нюансы этого дела.
Чтобы не тратить напрасно время, она вернулась к монете.

- Кабинет зельевара? - удивился Муди.

Комната была идеально обустроена для работы: полки, уставленные колбами и склянками, ряды аккуратно подписанных баночек с ингредиентами, а в воздухе витал слабый аромат трав и алхимических смесей.

Но самое главное…

Вдоль стен стояли несколько котлов, из которых ещё шёл пар. Зелья внутри даже не успели остыть — значит, кто-то совсем недавно работал здесь.

Вдруг книга, лежащая в центре, затряслась, а затем страницы сами собой начали перелистываться, пока не остановились на одной.

На пожелтевшем пергаменте появился рецепт.

Муди склонился над страницей.

— Да чтоб меня семиглавый змей укусил… — хмыкнул он. — Да это же… дыбоволосное или дыбоволосое зелье.

Зелье несложное, но весьма пакостное — после его нанесения волосы на голове у жертвы топорщились во все стороны, превращаясь в колючий, неуправляемый ёжик.

- Что ж, раз надо — сварим.

Муди принялся за работу:

- Иглы щетинистой свиньи это иглы дикобраза, — несколько штук бросил в ступку и растёр в порошок.

- Хвост грызуна это Крысиные хвосты, — нарезал на мелкие кусочки, поморщившись.

- Жала муховёртки или веретенница, она же вертивжик, — добавил три штуки, чтобы эффект был позабористее.

- Горючая жидкость... а-а-лкоголь, — плеснул в котёл и облизнулся, после чего смесь начала пузыриться.

Он аккуратно помешивал, пока варево не приобрело нужную густоту и зеленый оттенок.

Закончив, Муди оглядел кабинет, хмыкнул и направился к лифту.

[newDice=1:3:0:Едем дальше или как? А то у самого волосы дыбом встанут]

Увидев перед собой привычный первый этаж Гринготтса, Джон даже не поверил глазам. От разрухи не осталось и следа, гоблины вели себя спокойно, даже безразлично, впрочем, как всегда, а потерпевших допрашивали хитвизарды, стоявшие у выхода. Никакой суеты или паники, а на нижних этажах всего лишь погибали люди. Правда, ему самому сейчас было вовсе не до людей в подземелье, он отчаянно искал темную макушку Доркас в надежде на то, что она выбралась раньше него, ведь ему показалось, что он в этих лифтах катался вечность, не меньше. Разумеется, люди, оставшиеся внизу, волновали аврора, но хранители правопорядка были здесь, а значит, делали все, что было в их силах.
Обнаружив Доркас у стойки, стоящую к нему спиной, Джон огромными шагами пересек разделяющее их пространство. Находившийся рядом с ней гоблин, оставил ее, заметив приближение Долиша, а сама Доркас что-то увлеченно разглядывала, поэтому не слышала, как он оказался рядом. Прямо на ходу Джон вцепился в ее талию, прижимаясь всем телом и одновременно притягивая Доркас к себе. Скользя ладонями по животу, он заключил ее в крепкие объятия, уткнувшись носом куда-то между шеей и плечом, одновременно шумно вдыхая и целуя на выдохе.
- Я ни разу не встретил тебя, ни на одном этаже, - прошептал он, потерев свою щеку об ее. После Доркас могла почувствовать, как Джон, наконец, улыбнулся. - А ты уже здесь гоблинов гоняешь.
Нехотя выпустив свою девушки из объятий, Джон серьезнее взглянул на нее, кивнув на монету.
- Что это?

Подпись автора

Бронь камер в Азкабане по камину

Что я упускаю? Может, они использовали ту же технику, но вывернули её наизнанку? До активации был узор, а после — стала R, чтобы нельзя было связать это происшествие со взрывами? Никто из видевших монету в миг перехода воочию не выжил и не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это. Сама Доркас знала это со слов давно мёртвой свидетельницы, и был только один способ проверить, есть ли у этих инцидентов что-то общее.
— Расскажите о моменте, когда исчезли люди, как вы это помните? — наконец, спросила она у гоблина. Ответ, правда, мало что дал — чтобы составить закономерность, нужно было опросить с десяток и узнать, кому что внушили. Но когда она было обратилась к нему с просьбой пообщаться с кем-то ещё, того и след простыл.
Зато появился другой, более важный и нужный ей. Было всего мгновение, когда Доркас напряглась, ощутив позади чьё-то присутствие и даже схватившись за палочку, но почти сразу расслабилась, стоило телу признать прикосновение. Так, чтобы одним правильным касанием сообщить: тш, это я, подкрасться к ней мог только один человек. Прижавшись, она повернулась в объятии Джона и ткнулась носом ему в висок. Вдохнула знакомый запах, и выдох облегчения прозвучал предательски разоблачительно: она действительно переживала.
— Слава Мерлину! Я почти начала волноваться, — с улыбкой сказала она, чувствуя, как тяжесть внутри чуть рассеялась. — Что ты вообще здесь забыл? У тебя же смена.
Нехотя выпустив Джона, она покосилась на монету и закатила глаза.
— Кажется, ещё одна загадка.

Пытаясь поправить пиджак (а вернее то, что от него осталось. Будем честны: его вряд ли получится спасти), Энтони ожидает, когда лифт, наконец, откроется. Если там снова загадки… Или снова дьявольские силки, да или любая другая чертовщина, то Мальсибер взорвется окончательно. Лифт звякает, двери открываются и… Светло. Суетливо. Говорливо.

Волшебник поднимает руку перед глазами, щурясь от яркого солнечного света. Он выбрался? Из другой кабинки выходит Мейсон, кивая ему. Энтони отвечает тем же кивком, потому что им некогда рассусоливать. Перед ними гоблины и, черт возьми, не подземелье.

- Ну наконец-то! - только было радуется Мальсибер, как один из немагов требует им скорее вернуться в лифт и спуститься на первый этаж, в безопасное место. Энтони усмехается, у него, кажется, дергается глаз. - Вы издеваетесь? Безопасное место? Да ваш лифт швырял меня по разным этажам, черт возьми! И вы просите меня снова вернуться в лифт? Ладно, отлично, просто прекрасно, - он снова влезает в лифт и, дождавшись, пока Трэмбли выскажет всё угрозы гоблину, добавляет от себя, - когда я спущусь на первый этаж, каждый из гоблинов поплатится за эту возмутительную дерзость. Каждый.

Он жмет кнопку вниз и от него снова чего-то требуют. Лифт, кажется, двигается только на глумливой энергии, не иначе. Мальсибер вздыхает. Чего он боится? Да кто ж его знает. Виверн, скисшего молока, того, что он не сможет, когда дама захочет… Но было ли что-то, что повергало его в холодный пот?

- Лишиться воспоминаний.
[newDice=1:3:0:Вниз]

Подпись автора

Одеваюсь в то, что делает батек. Добровольно!

— Любопытно, — в самом деле, насколько случайны все расставленные в словах акценты и какое многообразие смыслов за ними можно уловить. Но Минерва намеренно смещает акцент с этих полутонов — о них она подумает позже — на сказанное после.
— Получается, что ваше путешествие к поверхности можно счесть более опасным, — и совершенно несоответствующим ожиданиям от рутинного посещения банка.
«Выходит, ещё и инферналы?» — Крайне любопытно и странно, что же здесь происходит.
— Достаточно, мистер Нотт, чтобы не видеться ещё столько же, не случись с нами эта досадная, — ведьма обводит взглядом помещение и оглядывается на лифт, — неприятность.

[newDice=1:5:0:]

- Значит даже считала, - ухмыльнулся он про себя, оставив реплики собеседницы без ответа.
Их краткая, но насыщенная встреча подходила к концу. Но, выиграть одно сражение, как известно, ещё не значит победить в войне.
- Я буду рад пересечься с Вами снова, - Нотт то ли поклонился ей, то ли сделал это для очередного, более удачного хода в игре, - когда-нибудь, - этими словами он сопроводил свой бросок и попрощался.

[newDice=1:5:0:]

Отредактировано Theodore Nott (Сегодня 15:19:27)

Двери кабины открываются и, первое время, Энтони просто не хочет выходить. Он же только что был наверху! Снова подземелье? Или комната с гоблинами была иллюзией?

- Мейсон, ты тоже здесь? - вопрошает он из своего лифта, но ответа от шустрого парня не получает. Значит, либо Трэмбли удалось выйти, либо он также, как Мальсибер, блуждает по этажам. - Я разнесу банк к чертовой матери, клянусь, - шипит себе под нос волшебник, вылезая из кабины, чтобы расквитаться поскорее с тем, что здесь нужно сделать.

Снова картины, но лица другие. Энтони кого-то помнит, кого-то смутно, кого-то вообще не знает в лицо, хотя имена все достаточно громкие. На этаже вместе с ним еще мисс Кэрроу, которой он шлет короткое приветствие, потому что уверен, что она, как и сам маг, уже устала от всех этих мучений и small talk ей вряд ли нужен.

Картины нужны было расположить в правильном порядке. Сначала Мальсибер пытался вспомнить, что такого произошло с ними, чтобы можно их было переставить. Степень везения? Уровень мастерства? Но волшебники на полотнах были из совершенно разных эпох и это было сделать ой как трудно.

- Стойте... Из разных эпох.., - мужчина вглядывается в портреты, а после начинает их переставлять так, как считает правильным.

Григорий Льстивый
Зигмунт Бадж
Геспер Старки
Либациус Бораго

- Льстивый жил раньше всех, а мистер Бораго... Он, кажется, еще даже жив. Будем надеяться, что все верно.

Он снова входит в свою ненавистную кабинку и жмет кнопку.

[newDice=1:3:0:лифт, сжалься]

Подпись автора

Одеваюсь в то, что делает батек. Добровольно!