Marauders: forever young |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: forever young » Личные эпизоды » 24.12.1978 Больше знаешь — крепче пьёшь [л]
Больше знаешь — крепче пьёшь
Дата: очень позний вечер 24 декабря 78г
Место: Лютный переулок, паб "Белая виверна"
Действующие лица: Амелия Боунс, Антонин Долохов,
временами Карадок Дирборн.
Краткое описание: — И что же будем делать в этой ситуации?
— Закажем выпить, дальше импровизируем.
Отредактировано Caradoc Dearborn (2023-12-03 20:49:49)
Амелия была не из того типа людей, кто предпочитает просиживать штаны и платья исключительно в комфортном рабочем кресле. Разумеется, большая часть её дел требовала нахождение у себя в кабинете. Но когда Стоунхедж не шел к ней сам, то мадам Боунс направлялась к нему собственной персоной. Именно так железная леди министерства характеризовала ситуации, требующие её прямого вмешательства.
Например, история с неким волшебником, эмигрировавшим совсем недавно в Британию и обосновавшемся в Лютном. И отчего-то - совершенно не желающим идти на контакт с представителями магического правопорядка Британии. Разумеется, Лютный переулок снискал славу злачного места, но Амелия по собственному опыту знала, что не все так однозначно. Там происходило много всякого, однако водились там и хорошие волшебники. Мир не делился всегда однозначно на черное и однозначно на белое. Между этим двумя оттенками имелся и серый. Ярые поборники добра, как и ярые поборники зла вызывали в женщине всегда раздражение и толику усталости. Ни одни, ни другие не понимали одного просто факта - искоренить эти две истины невозможно. Они слишком плотно связаны и являются двумя сторонами одной медали. И для этого существует определенные набор законов и порядков, чтобы держать в узде и первых, и вторых. Однако, сейчас в Британии было неспокойно, а потому люди, подобно этому волшебнику, буквально требовали большого внимания.
За то время, что сотрудники пытались разузнать, что к чему, они не добились существенных результатов. Все, что было известно - имя. Антонин Долохов. И это имя было знакомо Амелии. Оно было связано с другим, довольно не безызвестным именем - Геллертом Гриндевальдом. С учетом последних событий, что волшебник бежал из Нумергарда и дал знать о себе в магической Англии, к мистеру Долохову было много вопросов. И задать их теперь было делом Амелии Боунс. Но для начала, было бы неплохо немного посудачить с другими волшебниками Лютного в неформальном ключе. Как правило, в более комфортной обстановке, без официального оттенка, со стаканчиком чего-то покрепче сливочного пива, люди становились более разговорчивы. Так что мадам Боунс прибыла к таверне Белая Виверна.
В заведении, принадлежащему мистеру Карадоку Дирборну, Амелии бывать уже приходилось несколько раз в компании братьев, когда выдавались редкие свободные вечера. Так что место ей было знакомым. Затхлое и нежилое помещение становилось полным жизни, стояло пройти сквозь едва уловимую пелену. Боунс окинула изучающим взглядом бар и направилась к барной стойке. Кто как не владелец таверны будет более всего осведомлен о своих посетителях?
Она расположилась на стуле, стягивая с рук перчатки.
- Добрый вечер, мистер Дирборн, - поздоровалась Амелия, вешая на спинку стула свою мантию. - Будьте добры, огневиски, на два пальца. И пару минут вашего внимания! - Волшебница сухо улыбнулась уголками губ.
Из сообщений своих подчиненных, она знала, что Антонин Долохов был замечен в Белой Виверне. И если он не находился здесь, то значит все еще пребывал в своей лавке. Однако, лавку Амелия посетила в первую очередь. И та была закрыта. Так что путем нехитрых сложений и вычитаний оставалась лишь Белая Виверна.
- Вижу, дела у вас идут хорошо. Признаться честно, давно я у вас не бывала. И даже сейчас приходиться совмещать приятное с полезным. Могу ли я задать пару вопросов об одном вашем посетителе? Разумеется, не для протокола.
единорожка
Иногда угрюмость и некоторая мрачность Лютного переулка его даже красили.
К примеру, когда надвигалось Рождество, а настроения для праздника как не было, так и не намечалось. Ожидание чудес в этом году у Дирборна отсутствовало напрочь, впрочем, как и снег в Лондоне, привычно укутанном в серость туманной дымки.
Висящая в воздухе сырость оседала на крышу, стекала и била по карнизу тяжёлыми каплями, - такой обычно была зима в Туманном Альбионе, и находясь вдали от родины, Карадок никогда не рвался домой именно к святкам.
Дабы не удариться в тоску и печальные воспоминания, Дирборн загрузил себя всеми возможными делами, от переучёта на складе, до подписания открыток особо дорогим, во всех смыслах, завсегдатаям паба. Разве что генеральной уборки не затевал, хватало того, что домовик шуршал так, что порой пыль закручивалась в центре комнаты небольшим гудящим смерчем.
В прошлом году Дирборн закрыл паб на два дня, провёл канун праздника с невестой, с ней же сходил в гости, на рождественский обед в дом к сестре. И смех девушки вторил звону серебряных колокольчиков, и мир играл яркими красками, а будущее казалось лёгким и всенепременно счастливым.
В этом же Карадок решил, что напиваться в одиночестве – категорически дурной тон, поэтому заранее разметил объявление, что «Виверна» будет открыта всю ночь, добро пожаловать. Бармена пришлось отпустить, у того нашлись более увлекательные планы, зато он оставил внушительную флягу с антипохмельным зельем – отличный подарок по любому случаю, надо сказать.
Собственно, Дирборн думал: ну, забредут несколько человек из тех соседей, что и так сидели за своими излюбленными местами каждый вечер. На удивление, народу было прилично – заходили, уходили, не задерживаясь надолго, но паб не пустовал, а значит, предаваться тоске и отчаянию было некогда и это здорово.
Появление авроров в «Виверне» не то, чтоб было делом обычным, но случалось. А уж после того, как погибли от рук экстремистов, что звали себя Пожирателями, сестра и невеста Дирборна, - сюда заходили раз несколько. Аврорат уверял, что расследование ведётся, виновные непременно будут наказаны, особенно, если граждане (то бишь Дирборн) окажут органам правопорядка содействие.
Карадок кивал, обещал помочь, чем сможет, но просил учесть, что в Лютном подобное содействие, мягко сказать, не приветствуется. Так что, простите великодушно, уж лучше я к вам, в случае чего, чем вы ко мне. Хвала Моргане, а скорее вездесущему Дамблдору, подобные визиты постепенно прекратились. А то ведь, защитные амулеты не много и весят, но если носить их постоянно, да штук несколько – чтобы предусмотреть всё по максимуму, - то шею оттягивают знатно.
И, возможно, госпожа Боунс вполне могла иметь свой, личный интерес, заходя в паб. Ну, предположим.
- Благодарю, благодарю. Не жалуемся, - поднырнул под гирлянду из пробок от винных бутылок Карадок.
Особыми украшательствами он не занимался, омелу вот точно под потолок не цеплял, но всё же некий антураж праздника имел место быть.
- Всё служба и служба, мадам, - с шутливой укоризной покачал головой, наполняя тяжёлый стакан для дамы. Серьёзный выбор для деловой леди.
- Ваш заказ. А, вопросы. Ох уж эти вопросы.
Дирборн слегка прищурился. Фраза «не для протокола» могла означать, что его – пока – не приглашают для беседы в аврорат. А могла означать всего лишь личных интерес. Хотя… разве у авроров такое случается?
- Вы же понимаете, что мы почти как «Гринготс», свято храним всё, что доверили нам клиенты. Но… если вы интересуетесь кем-то как частное, и весьма привлекательное, спешу заметить, лицо, то, конечно. Всегда готов помочь даме.
Дирборн улыбнулся и смахнул салфеткой несуществующие пылинки со стойки.
- A votre service. К вашим услугам.
Белая Виверна - место очень известное в Лютном переулке, где из развлечений только выпивка и драка в подворотне со всякой пьяной или не очень швалью. И каждый маг, кто может себе позволить без опасений находиться в так называемом средоточии зла, изнанке магического мира, так или иначе приходит в данный паб. Конечно, если может оплатить себе выпивку. Антонин Долохов, всё время, что не занимался делами Лорда Волдеморта, артефакторикой или разработкой новых особо жестоких пыточных заклинаний, проводил в Белой Виверне. И пускай большинство разработанных им заклинаний не попадет в книги запретной секции библиотеки даже Дурмстранга, не смотря на их откровенно притупленное чувство гуманности и общей помешанности на темной магии и именно боевых, а не красивых и традиционных, дуэлей, Долохов продолжал практиковаться в создании новых проклятий. Отчасти потому что это скрашивало его одиночество, отчасти потому что всё сильней оттачивало его понимание принципов магии.
Сегодня, в канун рождества, был один из тех дней, когда Долохов отгораживался от всех своих дел и просто выпивал в одиночестве вот уже 27 лет. Традиция, сложившаяся после личной трагедии, была нарушена просто потому что Белая Виверна сегодня работала всю ночь, никто нападать на него и тревожить не станет, в чем он был уверен, а так же мистер Дирборн подает исключительно хорошие напитки, а не всякое пойло, какое только и водится в Лютном.
- Добрый вечер, Карадок, - учтиво поздоровался Антонин владельца и бармена в одном лице, только войдя в двери паба и слегка поклонился его гостье, которую Долохову доводилось встретить всего раз и то на снимке в газете. - Добрый вечер, мисс Боунс. Вы очаровательно выглядите.
Люди, знавшие Антонина лично и очень близко, всегда удивлялись тому, насколько разительны отличия между ним в светской беседе, где он был интеллигентным и вежливым собеседником, и им же в бою, превращающимся в хищного коршуна, готового зубами вырывать печень и эту же печень скормить своему врагу. И такая переменчивость, за которой уследить, которую понять были неспособны или не имели желания, пугала тех, кто лишь недавно с ним познакомился. Потому Долохов всё своё время в Белой Виверне проводил в одиночестве в дальнем конце зала или за легкой беседой с мистером Дирборном, к которому питал уважение несмотря на различия в политических взглядах. А не уважать человека, подающего такие напитки, он просто не мог.
Вот и сегодня, несмотря на праздник, Антонин не изменил своим привычкам и, заняв уже почти ставшим именным столик в углу, отлеветировал на барную стойку салфетку с выжженным не ней заказом: бутылка виски Johnie Walker, лёд, пустой стакан и один фужер вина Ancestor.
Отредактировано Antonin Dolohov (2023-12-11 13:16:33)
Правда — это то, что ты считаешь правдой, даже если другие не согласны.
- Разумеется, как частное лицо, мистер Дирборн. Но вам не стоит беспокоиться - меня всего лишь интересует ваше личное мнение, - уголки губ приподнялись в легкой и едва уловимой улыбке. Амелия подтянула стакан с напитком к себе и сделала глоток. Не поморщилась. Эдгар постоянно шутил, что она железная не только снаружи, но и внутри и оттого алкоголь почти не имеет над ней власти. Белая Виверна, несмотря на свой контингент, не слыла дурным заведением. Во всяком случае, Карадок явно заботился о таверне и это было видно невооруженным глазом. А это все в купе, в свою очередь, позволяло Амелии относиться к Виверне и её владельцу благосклонно и не доставлять лишних хлопот, без веской на то необходимости.
Но едва они успели перекинуться с Дирборном парой фраз, как внутри появился Антонин Долохов собственной персоной. Амелию это не удивило. Она ведь рассчитывала найти волшебника здесь, так? И вот, он так удачно сам пришел ей в руки. Женщина склонила голову в приветственном кивке, позволяя Карадоку выполнить заказ клиента. В прочем, мужчина не стал задерживаться у стойки и направилась вглубь зала. Боунс незаметно, самым краем глаза проследила за высокой фигурой. Антонин расположился в самом далеком углу таверны и устроился там особняком. То, что Долохов обратился к ней, словно бы им удавалось встретиться раньше, её тоже не удивило. Было бы странно, если бы подобный человек не был в курсе, кто она такая. Амелия Боунс, конечно, не Селестина Уорлок, но её лицо довольно часто мелькало в газетах. Ведь именно ей, зачастую, приходилось держать ответ перед вездесущими журналистами и держать под контролем то, что они пишут о работе её отдела. И если она права в своих ощущениях - а интуиция редко подводила железную леди! - то Антонин явно постаралась бы узнать с кем лучше не сталкиваться вот так "случайно" в барах и тавернах.
- Что скажете об этом джентльмене? - Амелия не указывала взглядом на ушедшего волшебника и уж тем более не сделала этого жестами. Дирборн и так прекрасно бы понял, кого мадам имеет ввиду. Она снова отпила из своего стакана. С первого взгляда, Долохов производил самое приятное впечатление, только вот, помимо всего прочего, Боунс никогда не полагалась только на этот инструмент. За её плечами было довольно много опыта и аврорского, и житейского, чтобы утверждать - кое-что она в людях смыслят. Амелия сразу поняла, что такого, как Антонин Долхов назвать безобидным не получится при всем желании. И она правильно сделала, что решила взять дело в свои руки.
единорожка
Двери открылись, впуская нового посетителя вместе с отдалённым, еле слышным, перезвоном рождественской мелодии – наверняка из Косого переулка, потому что Лютный не изменял себе и хранил угрюмое молчание.
- Добро пожаловать, господин Долохов, - ответил на приветствие Карадок, дожидаясь, пока посетитель решит, где расположиться.
Возле стойки обычно устраивались те, кто зашёл пропустить одну-две рюмки чего покрепче и отправиться далее по своим делам. Или те, кто хочет поболтать с барменом, хотя Карол, молчаливый громила, заправлявший обычно в Виверне напитками, говоруном не выглядел ни с первого, ни со второго раза. Но зато он и не мешал посетителям изливать душу, если им так уж хотелось, чем обе стороны обычно оставались довольны.
Те же, кто пришёл компанией, обычно любители доброго эля, устраивались за одним из столов и через пол часа уже постукивали кружками, требуя повторения. Карол в таких случаях не церемонился, и посуда с высокой шапкой пены летала по пабу, только успевай пригибаться, чтоб по лбу не попало.
Дальние столы занимали любители посмаковать огневиски в одиночестве, размышляя, очевидно, о вечном или о своём, о личном.
По крайней мере, когда заказана целая бутылка, это явно говорит о желании задержаться.
Почему люди предпочитают в канун праздника сидеть в пабе, Карадок особо не анализировал, у каждого свои причины. Но наверняка большинство просто не хотели оставаться в такой вечер в одиночестве, как и он.
- Одну минуту, - извинился Дирборн перед госпожой Боунс. – Я сейчас вернусь. И как тут не волноваться, в такие тревожные времена.
Покачал головой с лёгкой улыбкой – мол, конечно, когда авроры не на службе, у них вполне могут быть личные интересы. Наверное.
- Ваш заказ, сэр, - выставил на стол с подноса то, что заказал господин Долохов. – Приятного вечера.
И не удивился, когда именно об этом господине его и спросили.
- Ну, если продолжить сравнение с банковским делом, которое мы упомянули в начале беседы, - невозмутимо протирал и без того сияющие бокалы Карадок. – То полная кредитная история данного джентльмена мне неведома, но он всегда исправно платит по счетам. Вежлив, корректен. Образован. Но знаете, что… - он оценил степень чистоты, глянув через стекло на пламя свечи, а потом перевёл взгляд на госпожу Боунс.
- Если бы мне вздумалось её разузнать, эту историю,я был бы очень и очень осторожен. А скорее всего, я бы вовсе за такое и не брался
Заказ Долохова оказался на его столе с поразительной скоростью, какой даже эльфы не смогли бы двигаться по помещению, используя свою странную магию. И Карадок при этом не применил никакой трансгрессии. Ловкость рук (ног) и никакого волшебства. С доброжелательной улыбкой кивнув молодому владельцу паба, Антонин первым делом откупорил бутылку от виски и глубоко втянул аромат великолепного выдержанного алкоголя. Несколько магов за соседним столиком с ухмылками обменялись комментариями о том, что "эти русские даже пить не могут как люди, сначала виски берет и потом вино". Антонину хватило всего одного взгляда, чтобы заставить шутника поперхнуться своим пивом и спешно отвернуться в другую сторону, с интересом разглядывая пустую стену.
Виски наполнил бокал до краев, но выпивать Долохов не спешил. Он точно так же сначала заполнил фужер вином Ансестор - любимый напиток Марии... был любимом напитком. Сняв обручальное кольцо с пальца, Антонин с затаенной болью и глубоким отпечатком печали в глазах с минуту просто сидел, рассматривая украшение на своей ладони. Воспоминания о коротком периоде счастья в полной лишений и крови жизни мага проносились со скоростью снитча и с каждым новым всё глубже и глубже морщины пролегали на лице, выглядевшим в худшем случае только-только разменявшим третий десяток.
"- ... вот, а вот это вот Большая Медведица! Посмотри, она всегда рядом с Малой и по ним очень удобно ориентироваться, если ты вдруг потерялся в пространстве. Меня так отец учил, - возбужденно протараторила русоволосая девушка, указывая пальцем в небо, туда, куда был устремлен телескоп.
Антонин же лишь сидел в молчании и не мог оторвать взгляд от профиля девушки. Ему сейчас было всё равно на любые созвездия, на всю Землю и на все тайны мироздания. Лишь эти горящие жизнью и теплотой голубые глаза, переливающиеся под светом Луны мягкие, шелковистые волосы и сказочно прекрасные, тонкие плечи занимали разум мужчины.
- Ты выйдешь за меня? - вырвалось из уст Антонина простой вопрос ещё до того, как он успел осознать, обдумать вопрос.
Мысль, лишь родившись в голове, вырвалась на волю и заставила Марию замолчать на полуслове, забыв всё, что касается звезд на небе. Широко раскрытые голубые глаза с непониманием смотрели на Долохова, а к щекам приливал румянец, делавший её ещё прекрасней. И Антонин, не дожидаясь ответа, просто заключил девушку в объятия и накрыл её губы своими."
Воспоминание, такое яркое, теплое, но приносящее за собой лишь боль и заставляющее сердце сжиматься в тисках, а кровь в жилах мерзнуть. Рука мага настолько сильно сжала край стола, что вкупе с на миг потерянной эмоциональной стабильностью привело к невольному вливанию своей магии и кусок мебели откололся. Чертыхнувшись, Долохов, пока никто не заметил, быстро махнул палочкой без слов и устранил досадное недоразумение.
Вслед за этим был ещё один полный до краев бокал виски и Антонин вновь переживал один из двух самых важных и, пожалуй, самый счастливый день в своей жизни: день, когда мужчина впервые взял на руки маленький сверток с укутанной в него Викторией, смотря в счастливые глаза Марии. И, как и ожидалось, сразу за этим Долохову вспомнилось злосчастное рождество. Снег в тот день шел особенно сильный, Антонин задержался на работе и спешил домой со всех ног. Магию даже в таких погодных условиях волшебник старался не использовать. Было необходимо привыкать к обществу простецов, уважать их "законы физики" и кто знает, возможно так он сможет пропитаться симпатией к ним, о которой так много говорила Мария? Но всё изменилось в один миг. Стоило только Антонину свернуть в тупичок, его взору предстала сорванная с петель дверь дома и слабо мерцающая лампа в глубине дома. Простодушный вид улетучился, с лица пропали всякие эмоции кроме одной: страх, леденящий, животный ужас от предположений, что кара Грин де Вальда или же тех, с кем он сражался под знаменами величайшего Темного Мага настигла его семью, заполнили разум. Руки не слушались совсем, палочка тряслась сильней, чем в свою первую дуэль и на негнущихся ногах Антонин переступил порог дома. А поднявшись на второй этаж, в комнату своей маленькой Виктории, упал на колени и завыл словно раненный волк.
Вынырнув из своих тяжелых дум, Долохов вновь налил себе, на этот раз меньше половины и пил медленно, молча и отрешенно глядя в сторону бара расфокусированным взглядом. Ни одно рождество ещё не прошло иначе после того дня и лишь в этот раз Антонин позволил себе пить не в одиноком темном доме, хоть и остался всё так же одинок за своим столом.
Отредактировано Antonin Dolohov (2023-12-25 07:05:40)
Правда — это то, что ты считаешь правдой, даже если другие не согласны.
В Карадоке был потенциал, который Амелия для себя отметила уже достаточно давно. Он мог бы занять хорошую должность в Министерстве Магии, если бы не выбрал для себя другой путь. И отвечая на вопросы Боунс, владелец таверны был предельно честен, насколько мог себе это позволить.
- Я признательна за ваше беспокойство, мистер Дирборн, но я могу позаботиться о себе. Тем более, что как я сказала ранее, я здесь с неофициальным визитом. Хотя и не исключаю того, что ваша помощь может потребоваться. Я дам вам знать. А пока, пойду познакомлюсь поближе с мистером. Составлю ему компанию, все-таки, рождественские праздники! - Женщина кивнула Карадоку, затем подхватила свой стакан и направилась к столику Антонина. Долохова она не боялась, будучи уверенной в собственных силах. Амелия могла бы нанести ему официальный визит в сопровождении авроров и сопроводить волшебника в менее приятные места для знакомства. Но Боунс давно для себя уяснила, что иногда приходиться быть гибче буквы закона, чтобы добиться до результатов. Не всегда ей это нравилось и далеко не всегда хотелось, но необходимость возникала время от времени.
- Позволите? - Поинтересовалась женщина у Долохова. Он выглядел несколько отрешенным и задумчивым, словно мыслями был достаточно далеко от Белой Виверны. Однако, её просьба не требовала чьего-либо разрешения. Так что Амелия устроилась в мягком стуле, напротив джентльмена, расположив свой стакан с огневиски на поверхности стола. Она совсем не торопилась осыпать Антонина вопросами. Боунс достала свой серебренный портсигар и извлекла сигарету.
- Очень похвально, мистер Долохов, что вы в курсе, кто я. Я тоже немного наслышана о Вас и подумала, что будет лучше представиться лично, - Амелия закурила, выпуская густое облачко дыма в сторону. Краем глаза она отметила, что соседние столики несколько присмирели и стали вести себя более сдержанно. Она повела бровью. Такое случалось всякий раз, когда её персона оказывалась в Белой Виверне, хотя так было далеко не всегда. Будучи обычным работником Министерства, Боунс не имела такого веса и влияния. И сейчас ей казалось, что это была слишком давно, хотя в кресле главы, Амелия всего три года. Но эти три года казались столь же длинными, сколь и короткими одновременно.
- При всем уважении к мистеру Дирборну, все же таверна не самое подходящее место для празднования наступающего Рождества. Предпочитаете не праздновать?
В родительском доме и домах братьев уже стояли пушистые елки, украшенные различными игрушками, гирляндами и свечами. Её племянники и племянницы всегда ждали этот праздник даже больше, чем собственные дни рождения. Но, как правило, собирались они в доме пожилой читы Боунсов. Пожалуй, это время для Амелии тоже было самым любимым. Там она не была железной девой министерства или главой отдела правопорядка. Там она была всего лишь любимой дочерью, сестрой и тетей.
единорожка
Собеседников Антонин в этот вечер, стоило только увидеть, что Карадок занят другим посетителем, не искал. И уж точно не помышлял в принципе когда либо сидеть за одним столом с Амелией Боунс. Разве только если причиной этому станет то, что женщина будет обсуждать с Долоховым что русский маг хочет от неё для сохранения аврората в живых. Вынырнув из собственных мыслей, Антонин проводил взглядом леди пока она не уселась с удобством напротив него, хмыкнул и сделал одно мысленное дополнение к резюме, что для него составили об этой сотруднице министерства добрые друзья: достаточно наглая или же самоуверенная.
- Праздники для живых, не для нас с вами, мисси Боунс. Или вы хотите пригласить меня в более подходящее место? - вопросом на вопрос ответил Антонин и, отпив из своего стакана, убрал кольца с медальоном со стола в карман. - Там, откуда я родом, Рождество празднуют в другой день. Да и стоит ли его праздновать? Разве не был бы Иисус обычным парнем среди магов? Я сомневаюсь, что старшеклассники Хогвартса не могут превратить воду в вино. В Дурмстранге умели.
Светская беседа с легким юмором, призванная на то, чтобы отвлечь собеседницу и лучше изучить её саму. Что ей сейчас нужно, Антонин не имел никакого представления. Навряд ли она сейчас, в самом сердце Лютного переулка, решит его арестовать. Точно не в праздник и не в одиночестве. Такая глупость была бы непозволительна для так высоко взобравшейся в карьере Птички. Допрос, завуалированный под дружескую беседу? Возможно, но тогда он будет неэффективен, значит тоже маловероятно. Значит, надо оставаться предельно внимательным и пока просто наблюдать, наслаждаясь хорошим виски. А память ушедших, к сожалению, придется помянуть чуть позже.
Правда — это то, что ты считаешь правдой, даже если другие не согласны.
Выдержка Антонина в некотором смысле восхищала. В прочем, после всего того, что Амелия услышала о нём, то была бы разочарована, если бы он забеспокоился и заметался. Человек с его опытом и с его возрастом просто не может позволить себе такую роскошь, чтобы оказаться кем-то другим. В этом они с Амелией были похожими.
- О, месье Долохов, я вам отправляла приглашение и не одно, да только вы их все отклонили! - В тон ему отозвалась женщина, делая глоток из своего стакана. Намекала она, конечно, на то своих сотрудников, которые несколько раз пытались навестить Антонина, но потерпели сокрушительный крах. В основном. Уличить его в чём-либо пока не получалось, поэтому законных оснований предъявить требования о немедленной и обязательной явке в аврорат не имелось. И они с Долоховым это прекрасно понимали. Прошлые грехи? Что ж, они были у всех. Но у Амелии не было никаких реальных доказательств, что мужчина прибыл сюда с недобрыми помыслами. Хотя её чутьё упрямо твердило, что за белоснежной рубашкой очень грязная душа. Боунс была готова поставить на кон свою карьеру, что Долохов не ушёл от дел. Продолжал ли он поддерживать своего бывшего лидера или нашёл себе новое пристанище? Время покажет.
- Отчего же так? По-моему, мы с вами прекрасно сидим, общаемся, а могли бы сделать это гораздо раньше, - она поднесла сигарету к губам, делая последнюю затяжку. К столику подплыла пепельница, куда отправился окурок.
- Месье Долохов, знакомо ли Вам понятие слова "вера"? У каждого она своя. В любом случае, любая вера чем-то подкреплена. Какими-либо действиями, ритуалами, если вам угодно. Например, празднование определенных дат. К слову, Иисус является знаковой фигурой отнюдь не только за то, что превращал воду в вино.
Амелия никогда не относила себя к рангу верующих. Она верила только фактам и доказательствам, а ещё - своим внутренним ощущениям. Они редко когда её подводили. В вере и религии, как таковой, Боунс не видела ничего плохого. Пока это всё находилось в рамках разумного.
единорожка
Вы здесь » Marauders: forever young » Личные эпизоды » 24.12.1978 Больше знаешь — крепче пьёшь [л]
