Стоит аппарировать на задний дворик, укрытый, как и весь дом, магглоотталкивающими чарами, как Минерва вздрагивает от громко загудевших при её появлении ярко-жёлтых нарциссов. До чего же назойливые и громкие цветы!
— Вырву, — недовольно ворчит ведьма, словно нарциссы могут внять её угрозе, и осматривается по сторонам. С первого взгляда ей кажется, что здесь ничего не изменилось с её последнего визита: всё те же буйно разросшиеся кусты шиповника, скрывающие территорию заднего двора от любопытных взглядов не хуже, чем любые чары; всё тот же неаккуратный газон, но тут ничего не поделаешь, ЭрДжею им заниматься неинтересно, а Минерва настолько не сильна в садоводстве, что проще сжечь; и всё тот же старый садовый гном, такой же назойливый, как нарциссы. МакГонагалл ставит заднему дворику уверенное «выше ожидаемого», хотя их мама пришла бы от одного взгляда на него в ужас. У Изабель сад во много раз ухоженней, травинка к травинке растут настолько ровно, что там даже отдыхать страшно, вдруг что испортишь? И это тянет на ещё одну причину в списке тех, почему навещать родительский дом не хочется.

Легким взмахом палочки наложив на галдящие нарциссы заклинание тишины, Минерва обходит дом и поднимается на крыльцо. Привычно проверяет целостность наложенных при последнем визите защитных чар и замирает с ключом в руке, сжимая его в ладони.
В доме кто-то был.
Не обязательно прямо сейчас, возможно, что ранее, но это случилось однозначно и точно. Воры? Как давно? И что они могли украсть?
Торопливо отпирая дверь, Минерва преодолевает небольшой, но темный коридор, по традиции спотыкаясь о громоздкую подставку для зонтов, и останавливается посреди гостиной, оглядывая её внимательным и цепким взглядом. Сперва ей кажется, что всё на своих местах — и слой пыли это подтверждает. Но она понятия не имеет, что мог искать вор, а ещё не находит удивительным, что те многочисленные сувениры и весьма… экзотическая хрень, которую младший брат тащит домой из каждой поездки, придется кому-то по вкусу. Ох уж эти трудные первые сорок лет детства у мужчин.
Деньги? Минерва не уверена, что Роб хранит их где-то здесь, да и зачем?
Что-то ценное? Трудно сказать, что из всего, что хранится по комнатам, является таковым. Она совершенно точно не в курсе всех вещей, что есть в этом доме, просто наблюдая, как от приезда к приезду Роберта увеличивается количество предметов, с которых нужно смахивать пыль.
Ладно, если она не поймет, что украли, то, может, и Роб не заметит? Возможно, это всё вообще даже к лучшему…

Уже почти сторговавшись с совестью, Минерва слышит звук со второго этажа и настороженно поднимает палочку.
Так-так-так, это что же, вор всё ещё здесь? МакГонагалл фыркает, представляя, что бедняга надеялся на легкую добычу, а в итоге столкнулся с проблемой, что понятия не имеет, что стоит прихватить с собой, а к чему лучше вообще не прикасаться.
Осторожно поднимаясь наверх, чтобы не скрипнула ни одна ступенька или половица, ведьма заглядывает в первую приоткрытую по коридору дверь, но никого не видит. А перед второй вздрагивает. Узнавание перед темной макушкой и знакомыми чертами лица срабатывает быстрее, чем отработанный в Министерстве рефлекс сперва кинуть оглушающее заклятие, а потом задавать вопросы.
— Ох, великая Моргана, однажды я тебя точно случайно убью, и только ты будешь в этом виноват, — одной ладонью касаясь груди и делая глубокий вдох, чтобы успокоить зашедшееся в быстром ритме сердце, Минерва недовольно смотрит на младшего брата.
— ЭрДжей, когда ты уже научишься предупреждать о своем возвращении?