[indent] Кто бы знал, что договориться с великанами будет не столько просто, как найти их. Далеко не маленькие существа с уровнем интеллекта раздражара в первый раз отпустили посланцев Темного Лорда без травм, однако сделали огромный намек, что возвращаться к ним не стоит. Конечно, волшебники они были неглупые, слова понимают недвусмысленно, вот только приходить к Темному Лорду без благоприятных новостей было чревато не самыми приятными последствиями.

[indent] Уолден прогуливался возле разбитого лагеря, рассуждая о последующей тактике нового похода к великанам. По сути, чтобы договориться с этими оглоблями, нужно было спуститься на уровень трехлетки, чтобы диалог выглядел на равных, либо молчать вовсе. С другой стороны, молчанием делу точно нельзя было помочь, один поход уже не увенчался успехом, вряд ли получится все вернуть назад, они хоть не очень умны, но котелок памяти у них варит на приличном уровне.

[indent] Мужчина медленными шагами проходил около берегов глубокого, синего озера, вдоль опушки густого, темного леса. С великанами, в отличие от других волшебных тварей, Уолден меньше всего имел дело. Приходилось подключать холодную голову, окунаться в учебники истории на подкорках своего сознания, и рассуждать. Больше всего великаны любят что - зверушек? Мало вероятно, они их скорее даже не замечают. Своих отпрысков? Тоже вряд ли, уровень развития не говорит о вселенской любви к ближнему своему, хоть они и держаться целой стаей. Волшебство? Ха! Точно! Уолден как осенило, и в этот момент он совершенно не смотрел, куда наступает - а зря.

[indent] - БО-О-О-ОЛЬНОООО!!! АААААЙ!! - завопило создание, чей хвост оказался под сапогом Макнейра. - СГИНЬ! УБОГИЙ!!! - не унималось волшебное существо. В попытках выбраться хорек-переросток еще больше причинял боли самому себе, поскольку тяжесть веса мужчины не позволяла ему вытащить хвост из под сапога, напротив, он растягивал свой хвост еще больше и еще сильнее начинал вопить самыми неприятными для ушей оскорблениями в сторону своего обидчика.

[indent] Пожиратель Смерти улыбнулся, не реагируя на оскорбления зверька, прежде, чем отпустить его восвояси, взял того за шкирку и убрал сапог с хвоста. Раздражары, да будет нам известно, абсолютно безобидные существа для волшебников, но не для гномов, охоту за которыми они продолжают круглый год, иногда, натыкаются на лепреконов, и эта встреча выглядит достаточно забавно со стороны, но в большинство своем жизнь раздражара ничем не отличается от обычного лесного хищника, за исключением его уникальной способности говорить на человеческом языке. Словарный запас у него, правда, весьма скудный, тут он умом не блещет. Собственно, как и наши новые друзья-великаны.

[indent] Зверек не унимался, продолжал вытаскивать из себя фразы, которые, как ему казалось, должны были подействовать на этого переростка и дылду, который продолжал не реагировать на эти выпады, пока двигался в сторону лагеря. Соседка явно скучает, нужно было ее порадовать. Все-таки сегодня такой приятный, солнечный день. Зачем отказывать себе в удовольствии провести его на свежем воздухе?

[indent] Вы же должны понимать, что мужчины глубоко в душе всегда остаются детьми, и чтобы не происходило - война, смена власти, общение с великанами - это все такие мелочи жизни по сравнению с реакцией девушки, принимающей ванные процедуры, у которой внезапно в зоне вытянутой руки оказывается маленький, говорливый хорек-переросток. Эти эмоции бесценны. Пускай даже после придется в обязательном порядке отвечать за свои действия и последствия. Оно того точно стоило.

Наши ожидания довольно часто не совпадают с реальностью. Уолден был готов к истерическому визгу, самым изощренным ругальтельствам в своей адрес, к пощечине, да к тому, что ему просто леща ввалят, в конце концов. Однако, зрелище разъяренной обнаженной девушки было куда неожиданнее и более специфичное, чем он мог себе представить. Ему даже стало немного жаль раздражара, который очевидно совсем не понял, в чьи руки его подбросили.

Нельзя было не отметить, что в момент ярости наряд жены Адама из известной нам мифологии Алекто Кэрроу очень даже шел; несмотря на резкий переход от расслабленного состояния в агрессию, мокрые волосы, которые очевидно же не спасали даже нагую грудь девушки, отсутствие макияжа, она выглядела очень даже собранной и явно выспавшейся. И если бы не такое начало утра от Макнейра, день бы у нее явно задался.

- Негоже, мисс Кэрроу, появляться в обществе взрослого мужчины в неглиже, - запел было волшебник. - Неужели папа с мамой не научили такую особу самых чистых кровей элементарному воспитанию? Или воспитание не про нашу честь? - что-что, а провокации Уолден любил.

Стоп. Какого? Черта? Уолден стал подпрыгивать на месте, и пятиться назад, стараясь скрыться от камней, превращавшихся в мелкие осколки, которые так и норовили впиться в ноги. Все это немного напоминало танцы на свадьбах магглов, которые ему доводилось наблюдать прежде, чем их расстроить, когда они двигались словно их ужалила пчела и от следующих они пытаются отбиться почему-то именно ногами, иногда, конечно, подключая руки.

Пришлось срочно переключиться с довольной улыбки от лицезрения своих трудов, дать по возможности выплеснуть девушке на него свое негодование. По крайней мере, это честно, нельзя же уходить от ответственности за свой поступок. Мужчина в моменте даже стал серьезным, напрочь забыв о том, что со стороны зрелище, которое сейчас разворачивалось у палатки вдоль озера выглядело очень комично: голая девушка швыряет в мужчину заклинаниями, а тот танцует и прыгает, словно кузнечик, в попытках избежать заслуженного нагоняя.

У большинства людей должен срабатывать защитный инстинкт, который гласил бы достать волшебную палочку, и дать отпор такому неравноценному нападению. Макнейр не отнес себя к людям, у которых голос разума и чувство самосохранения были превыше всего. В те доли секунды, когда Алекто потеряла свое рвение его наказать и свое равновесие, он с легкостью преодолел расстояние между ними, на которое только смогла отогнать его Кэрроу подальше и подхватил решительно падающую с ног нагую девушку.

- Позволяю тебе не упасть и не разбить это прекрасное личико, - мужчина подтянул девушку к себе аккуратными движениями предплечий. Он прижал ее к себе настолько близко, что сквозь свою мантию ощутил степень своей шутки - высохнуть теперь нужно было не только Алекто, но и ему самому.

Мужчина не обращал внимания на последующие реплики девушки, впрочем также, когда нес раздражара до палатки, невелика была разница в весовой категории, продолжая обнимать ее рукой, он достал свою волшебную палочку, трансфигурировал свою накидку в мантию и облачил плечи девушки в новое одеяние. Ветра же в Ирландии, холодно, простудится, заболеет, ему же потом отвечать.

Убедившись, что Алекто уверенно стоит на своих двоих, мужчина отпустил ее и сделал шаг назад, вспомнив о том, что манеры джентльмена превыше всего, он вспомнил и о наличии субординации, как о незыблемой истине во время выполнения задания. Веселье весельем, работу никто не отменял. Тем более, отвлекаться уже было не на что, нагота Алекто наконец-то перестала красть внимание Уолдена.

- А вот ты упустила яркое пособие по общению с великанами. Где я тебе теперь еще поймаю такого красавца? - разумеется, мужчина шутил. Однако в каждой шутке есть лишь доля шутки, раздражар действительно был пособием по общению с великанами, его словарный запас и количество извилин в его черепе об этом свидетельствовали, и огромный плюс был в том, что он не прихлопнет тебя, словно ты какая-то муха.

- Дам тебе немного времени, чтобы ты привела себя в порядок. У меня есть идея, как нам достигнуть соглашения с нашими новыми-старыми друзьями.

- Не мне? - мужчина даже немного обиделся, словно из них двоих это Уолден пару минут назад сверкал своими достоинствами. - Всегда надо быть готовым ко всему. Розыгрыш - это меньшее, что с тобой могло произойти. Повсюду могут быть враги. Но, надо признать, ты - молодец, не растерялась, палочку прихватила. Одежду можно и новую найти, а вот жизнь, увы, нет.

Вот он - уровень профессионализма, бесценный и непробиваемый. Когда ты, увидев девушку совершенно без одежды, можешь смотреть ей в глаза и мысленно не раздевать ее во время разговора. Уолден, конечно, понимал, что это лишь возраст и опыт, с высоты которых он уже может смотреть на вещи более приземленно и не реагировать резким выбросом гормонов на девушку, которая предстанет перед ним голышом.

Быть может, такие мысли были бы оскорбительны для молодой девушки, которая еще набирает соки своей женственности и до пика ей еще нужно дорасти, хоть она и считает себя сформированной. Мужчина смотрел на это уже иначе. Секс ничто иное - как удовлетворение своей физиологической потребности, разумеется, важной составляющей, которая и стресс снимает, и настроение поднимает, но не более того. К тому же, воины никогда не занимались любовью накануне битвы, считалось, что это наоборот деморализует силы. И в чем-то ведь Уолден был согласен, это слишком отвлекает от дела.

Сам факт, что периодически Уолден Макнейр все же уходил в себя подумать о сущности бытия, пока гулял и ждал возможности зайти внутри, говорил уже достаточно о многом. Как бы он не отнекивал от себя эти мысли подальше, не строил святого, история не терпит сослагательных наклонений; мужчина не против был бы повторить этот опыт, но при других обстоятельствах. Еще одного хорька в ванной ему точно не простят.

Макнейр не спешил принимать предложение присоединяться к чаепитию, попутно заглядывая в свою комнату. Должно было там быть средство от этих мелких болезней. Он достал бутылочку бадьяна, закупоренную деревянной пробкой, долго не думая, извлек ее зубами, и полил содержимым свои ссадины, которые неприятно поднывали, словно маленькие иголочки впились в ноги. Мантию он трансфигурировать мог, а вот с брюками было проблематичнее. Постоянно приходилось новые покупать. Мужчина не рассчитывал на такие обстоятельства с одеждой и с собой был только один запасной комплект.

В новых брюках и с бутылочкой бадьяна в руках он присоединился к своей спутнице. - Аппетит разыгрался? - усмехнулся Макнейр, наблюдая за увлеченной пищей Кэрроу. Он поставил пузырек с бадьяном на стол, сел напротив и пододвинул к себе чашку чая. - Спасибо. Надо будет, как закончим трапезу, обработать твои раны, - на самом деле, Уолден тоже был голоден, и все это пришлось весьма кстати, он даже не задумался спросить у Алекто, не пропитала ли она чем-то запрещенным тосты, дабы реализовать свою месть. Было просто и вкусно.

- Так не терпится увидеть меня голым? - вполне серьезно произнес Макнейр, отпивая чуть остывший чай. - Можем устроить спектакль прямо сейчас. Только я выступаю исключительно дуэтом. Без партнерши, мисс Кэрроу, на сцену не выхожу. Ваши таланты я уже оценил, на роль в дуэте подходите идеально, - тональность его баритона стала ниже обычно диалога, но только для чтобы проговорить именно эту деталь.

- В одном из своих путешествий я слышал разговор контрабандистов. Они говорили о том, что великаны столь не любят магию, сколько хотят ею обладать. Их предводитель просто мечтает о том, чтобы иметь собственную волшебную палочку и пользоваться магией. Не могу утверждать, что это чистейшая правда, но я задумался над этой теорией и можно было бы попробовать ее проверить. Например, мы могли бы преподнести им магический дар, которым их предводитель мог колдовать, не палочку. Палочку мы пообещаем, если они пойдут за нами, - надо было отдать должное Кэрроу - слушала она внимательно и не перебивала, как только Уолден закончил, он заинтересованно посмотрел на девушку, которая очевидно оценивала полученную информацию. - Какие у тебя возникают мысли?

Если верить прописным истинам и изречениям некоторых мыслителей, сильнее всего женщины привязываются к мужчинам, которые умеют слушать, выказывать нежность и смешить. С последним, как считал сам Уолден, он справился на отлично, проявить нежность еще представится возможность, а слушать внимательно он всегда умел и без каких-то подсказок. Тем более, когда слушать действительно было приятно и по делу.

- Это отличная идея, не просто так Темный Лорд назначил тебя мне в напарники. Главное - чтобы нас не прибили нашим же даром. Решат испробовать его в действии и поминай, как звали. Тем более, они не очень-то рады нас видеть в своем гнезде. Подготовить - подготовим. Полагаю, что нам надо либо этот предмет где-то спрятать, и навести их еще на него. Либо устроим спектакль с переодеванием и прикинемся другими посланцами Темного Лорда. В принципе, не думаю, что память на лица маленьких человечков у великанов развита.

Мужчина закончил рассуждать, собственно, как и завершил трапезу. Продуктивный диалог, конструктивные мысли. Можно было предположить, что у Кэрроу аналитический склад ума, и где-то есть даже отголоски мужского начала - слишком она нешаблонно отреагировала на сегодняшний розыгрыш. Макнейр ждал обиды, как минимум, на пару часов, но нет, все перешло в рабочее русло весьма быстро.

То лишь рассуждения и какие-то поверхностные выводы, которые еще подлежали определенной проверке. В конце концов, они не были слишком близко знакомы. Светские раунды, да собрания Пожирателей Смерти - разве это можно было назвать общением? Одно дело, когда вы находитесь в толпе, среди кучи других людей, и на таких мероприятиях, где всем положено носить маски, совсем другое, когда вы остаетесь один на один, да еще и делите на двоих крышу над головой.

Уолден взял в руки ждавший своего часа пузырек с бадьяном и опустился на колени перед сидящий напротив него девушки. Он аккуратно вложил в свои руки ее стопу и стал снимать бинты - время в этот момент время тянулось очень медленно, он был предельно осторожен и не спешил. Невольно оценивающий взгляд соскользнул выше, к икрам девушки, но Уолден быстро поймал себя на этом, и вернулся к уже освобожденной от бинтов стопе. - Потерпи, - одно слово и капли бадьяна упали на раненную поверхность. В несколько мгновений раны затянулись, и кожа сверкала первозданной молодостью и красотой. Раны, конечно, ее не портили, но так было все же лучше.

- Предлагаешь мне срубить и обтесать самое твердое дерево в округе? - мужчина поднял взгляд, оторвавшись от процесса лечения, и вопросительно посмотрел на девушку, когда та словно бы оговорилась про размерчик. Логика, конечно, в ее словах присутствовала, волшебная палочка для них все равно что зубочистка, вряд ли они оценят такое даже в качестве презента. Нужно время.

вечер того же дня

- Держи, колдунья. Колдуй на здоровье, - вошел в палатку Макнейр уже не с разджаром в руках, а с большой веткой. Врасплох Алекто застать уже не получилось. Она словно ждала его возвращения и встречала его уже на входе. - Нам надо торопиться. Великаны хотят переместиться. Трудновато будет находить с ними общий язык, пока они будут в дороге. Их потянуло на юг Ирландии. Вечером мы к ним точно не пойдем. Вся ночь в твоем распоряжении. Думаю, с размерчиком я не ошибся. Не разочаруй меня.

- Устала?

Уолден не имел привычки мешать, когда кто-то занят делом. Он относился к чужим границам также, как и уважал свои. Сам он терпеть не мог, если его кто-то отвлекает, он сразу терял сосредоточенность на деле, и приходилось вновь окунаться в начатый процесс, и эти посторонние мысли мешали как назойливые комары в спальне в ночное время суток, постоянно жужащие под ухом, требовалось время на переключение. Макнейр, как личность творческая, окунался в процесс с головой и всегда был полностью им поглощен. Это касалось всего, чем он занимался. Для него полумеры не существовали.

Настало время и для его ванных процедур. Не столь масштабных, как у мисс Кэрроу, но вполне сносных для полевых условий. Ощутить на своём теле струи горячей воды - неизгладимое удовольствие после любого дня, каким бы тяжёлым или не очень он не был. Его комната была заполнена горячим паром, ему нравилась исключительно горячая вода, определённая терпимость к температуре, стоял запах эфирных масел, любые водные процедуры он принимал с любовью к приятным ароматам. Вышел из душа - как родился заново. С сожалением можно отметить только то, что каждый день у волшебника на счету, и рождение это было весьма условным.

Терять время зря он не тоже не имел привычки. Вспомнив о проявленной заботе со стороны Алекто, Уолден принялся готовить ужин. Он никогда не относил себя к тем мужчинам, которые считают, что если ты находишься вместе с женщиной, то готовить должна исключительно она. Нет, напротив, ему это иногда даже приносило свое особое удовольствие, жизнь в одиночестве давала о себе знать, равно как давала возможность оттачивать навыки в кулинарии и он научился готовить вполне приличные стейки и сносный гарнир. Мясо было его основным рационом. Он бы мог есть и мясо с мясом, но сейчас он все-таки не один и нужно было думать не только о своём эгоизме.

- Я приглашаю тебя поужинать со мной, - он стоял в проходе между условным коридором и кухней, вытирал руки полотенцем, и выглядел по-домашнему: хлопковая чёрная футболка, треники, и кожаный фартук цвета графита. Практически всегда мужчина ужинал один. Он привык, и ему это нравилось. Ты никого не ждёшь, ешь тогда, когда тебе захочется, не испытываешь неловкость, если ненароком нарушишь правила этикета или чавнешь хотя бы раз. Конечно, он всему был обучен с детства, и не имел привычки класть ноги на стол, и все же в каких-то моментах жизнь в одиночестве его все же расслабила, и он ловил себя периодически на этой мысли.

Заниматься сегодня магией и проверять как справилась Алекто с чарами было просто непозволительно. У каждого человека есть биологические часы, о которых нельзя забывать, работать на износ - лишний стресс для организма. Уолден это прекрасно осознавал, пришёл к этому спустя годы, но все же достиг этой мудрости. Макнейр не стал придавать значения законченной на сегодня работе, оценить труды мисс Кэрроу предстояло завтра, на свежую голову, без розыгрышей и шуток на интимные темы. Последнее, может быть, и будет, но уже не в таком количестве.

Когда живёшь один, невольно забываешь об эстетике приёма пищи. Иногда просто не хватает времени, иногда желания, и ты обходишься быстрым перекусом без лишней вычурности. Иногда просто заказываешь еды, чтобы не пачкать посуду, на неё же тоже бытовую магию применять, а времени у тебя не так много. Порой ты можешь побаловать себя, накрыть стол, насколько это возможно, когда ужинаешь в одиночестве, красиво оформить приготовленный ужин, и наслаждаться собственными усилиями, но все же куда приятнее их с кем-то разделить.

Тем не менее, сегодня мужчина постарался скрасить совместный ужин, который собирался разделить с Алекто. Накрыл на стол, собрал отдельные нарезки сыра с мёдом, фруктов из винограда и персиков, импровизировал свечи, наколдовав огонь в прозрачные ёмкости, разложил тарелки и приборы для сидящих друг на против друга собеседников, поставил два бокала под вино. Стейки все ещё томились на огне, в минутной готовности от подачи. Взмах волшебной палочки, гарнир из стручкой фасоли и стейки прожарки с кровью оказались на фарфоровых тарелках чёрного цвета.

- Взял на себя инициативу, - улыбнулся Майкнер, и как положено чистокровному волшебнику с безупречным воспитанием джентльмена, подвинул стул и взглядом предложил девушке присесть. Убедившись в удобстве своей спутницы, он немного задержался в пути до своего места, нужно было взять главный атрибут вечера из пыльного ящика. Какой же ужин без хорошего алкоголя? Себя всегда нужно баловать.

- Вино. Розовое, полусладкое. Из погребов самой Елизаветы II! - не без восхищения разливал вино по бокалам мужчина. И, наконец, опустив бутылку на стол, он присоединился к Алекто. - Ты ведь изучала маггловедение.. - он немного осекся, вспомнив, что перед ним не так давно окончившая девушка школу, и вообще та, с который вроде как не стоит говорить о магглах, - в школе? Знаешь кто такая королева Британии? - удивительно, как человеческий мозг реагирует на образы: несколько часов назад перед ним была самая настоящая фурия в чем в свет родилась, вызывающая бурю эмоций, а теперь перед ним девушка, которая несколько минут назад провела ритуал по достаточно сложному заклинанию, уставшая, но все ещё сосредоточенная и внимательная, располагающая быть с ней серьёзнее в этот вечер.

- Книга рецептов «Чистокровный холостяк» удружила, - как на духу выпалил мужчина и улыбнулся удивлённой девушке. Действительно, в основном волшебники чистых кровей прибегают к помощи домовых эльфов и не утруждают себя такой ежедневной рутиной. Домовый эльф их семейства вполне мог работать на два дома, без всяких затруднений. Нельзя сказать, что домовики сильно утруждались, потакая прихотям волшебников, но Макнейр в свое время отказался от этой помощи. Он в принципе отказался принимать что-то от тех, кому он причинил столько боли. Точно утверждать, что в нем говорила гордость - нет смысла, сам он всячески помогал своей семье, если такая возможность появлялась на горизонте. Он, скорее, не мог простить сам себя за случившееся. И любое проявление к нему доброго отношения служило напоминанием его отрицательных действий, и чувство вины не давало дышать полной грудью. Перекрыть доступ к этому был самым лучшим вариантом выхода из заточения собственной тюрьмы.

- У меня на этот счёт свое мнение, - мужчина осекся и не стал говорить девушке того, что не следовало бы рассказывать на „первом свидании“ Алекто Кэрроу, чистокровной волшебнице, очевидно яро разделяющей идеологию Тёмного Лорда, либо следующую за своим умеющим убеждать братцем. Не тот уровень доверия, на который можно так быстро перейти в рамках выполнения одного задания. Уолден не стал разводить эту тему, было вполне достаточно уже того, что он с восхищением отозвался о погребах королевы мира магглов. И он, откровенно сказать, не подумал, когда говорил. Одно дело - невинный флирт, совершенно другое - разговоры о мирах, которые точно до добра не доведут. По крайней мере, кого-нибудь из них двоих точно придётся убить. Тайна, которую знает двое, уже не является секретом.

Мужчина молча продолжил ужинать, словно для него внезапно правило „когда я ем, то глух и нем“ стало главным смыслом в его жизни. На тост Уолден отреагировал сухо. Разумеется, он поднял бокал, улыбнулся, как и полагалось, но больше говорить не стал, посчитав, что за сегодня он наговорил достаточно лишнего, и завтра ему определённо надо будет лучше подбирать слова. Его мысли были заняты составлением плана на завтрашний поход, и не только в область великанов, но и на обучение юной мисс Кэрроу. К которой он немного пересмотрел свои взгляды, отметив предельную осторожность по отношению к ней. Такая экспрессия утром и внутренняя собранность вечером - противоречивость столь ярких красок, одновременно вызывала неподдельный интерес и желание быть более осмотрительным на её счёт.

Оставить такой поворот собственного поведения без внимания со стороны Алекто было очень наивной мыслью. То, что творится в голове волшебника - это только то, что творится в его голове, но наши мысли и эмоции всегда имеют отпечаток внешне. Этот самый отпечаток с годами учишься контролировать, однако люди, обладающие особой эмпатией и отдалённо ставшие тебе немного ближе, с легкостью могут считать такие изменения в поведении и придать этому свое значение, либо проигнорировать вовсе, поскольку у них другие планы и им совершенно неинтересно, что там там за тараканы ползают в чужой головушке. Есть конечно и иной вариант - им это особенно интересно, и они решают взять на себя ведение этого парного танцы. Уолдену предстояло узнать, какой из вариантов выбрала Алекто Кэрроу.

То ли рассудок от вина помутнел, то ли девушка предлагала Уолдену неведомую до сегодняшнего дня игру. И делала она это достаточно заманчиво, надо признать, со знанием дела. Макнейр демонстративно скрестил руки на груди, и с особой сосредоточенностью во взгляде посмотрел в глаза девушке. В её глазах он считал вызов. А какой контрабандист откажет себе в удовольствии его принять?

- На что играем? - между её вопросом и его ответом прошло томительных секунд пять, он не спешил давать ответ сразу. Для него смысл игры - это всегда приз, вознаграждение, бонус, как угодно. Нет нужды ввязываться в азартную игру, если у тебя нет мотивации. Игра ради игры? Нет, это точно было не про Уолдена Макнейра. Всегда должен быть смысл. - Упрощу задачу. Если проиграю я, то, так и быть, в мире восстановится магический баланс, волшебники будут править магглами, справедливость воссторжествует, и я продефилирую в том же наряде, что и ты этим утром, - он поджал губы и снова вернул им расслабленное состояние, словно придумывал, что он может запросить взамен. - Если проиграешь... Разденешься ты. В моей спальне, - мужчина освободил руки с груди, взмахом волшебной палочки очистил стол от уже неактуальных атрибутов: намеренно, чтобы сбить спесь юной особы, посуда взмыла вверх неприлично высоко и девушке пришлось отпряннуть от стола, убрав руки, иначе бы и им досталось неаккуратно танцующей рядом пустой тарелкой; заменил бокалы, и перед ними оказалась наловину опустошенная бутылочка старого доброго огневиски - из личных запасов. Как воспитанный, но не самым лучшим образом, молодой человек, не мог не предоставить выбор девушке вновь.

- Если ты принимаешь условия - действие, - специфичный выбор, почти в ультимативной форме, однако выбор.  Право послать Макнейра ко всем русалкам Ирландии, развернуться и уйти, или остаться и продолжить, конечно же, принадлежал даме. Благо, жили пока в свободной стране, никто из них не был связан дополнительными магическими контактами, кроме тех, что находились на предплечьи у обоих.

Мало приятный звук трескавшейся скорлупки яйца - новая жизнь собиралась предстать этому миру в ожидании самых невероятных приключений. Этот треск напоминал рушившиеся границы между мужчиной и женщиной, находившихся в одном помещении. В этих отношениях также зарождалась новая жизнь, и какой именно она будет для них - они могут определить только совместными усилиями. Пока это бесформенное создание, не способное к каким-то конкретным действиям, но очевидно желающее жить, вопль из скорлупки был ещё более неприятный, чем её треск. Дитеныш определённо хотел выжить.

Для выполнения действия, которое Алекто загадала Уолдену, вполне можно было пригласить кого-то со стороны. Мужчина понимал, что все забавы ради и способа разрядить немного напряженную обстановку, и все же он для себя не мог не отметить ребячества в подобной игре. Неужели для неё выигрыш не является главной целью? На мгновение проносится в голове мужчины. Ведь если цена выигрыша тебе дорога, даже не так, цена проигрыша выше твоих интересов, стала бы Алекто загадывать такую глупость?

Все, что было в Ирландии, останется в Ирландии. Обещание, которое даёт ему Алекто и которого не даёт он. Макнейр скептически относится к словам, тем более к обещаниям, которые люди говорят под воздействием алкоголя или каких-то иных дополнительных факторов, кроме пыток. Да, пытки действительно работали, и чем изощреннее они были, тем весомее становилась полученная информация.

Снова эта едкая улыбка в его адрес. Оценив своего „спаринг-партнера“ в роли одного одиночно стоящего столба, мужчина молча встал из-за стола. Все могло быть гораздо хуже. Макнейра всегда радовало, что люди мало думают, прежде, чем что-то сказать. Либо мало думают, либо не догадываются, что очень многие выражения можно интерпретировать в самых различных формах удобных для собеседника. Разбор действия от мисс Кэрроу предполагал во-первых, снятие рубашки, во-вторых, танец, и, наконец, в-третьих - месторасположение было возле столба. Есть и четвёртый момент, танец предполагался для неё. Что же, здесь - любой, кто будет зрителем, уже может смело считать, что танец принадлежит ему.

Какой танец может быть без соответствующей атмосферы? Учитывая томность этого вечера, предполагалось, что за мужчиной будет стриптиз. Ужин, приглушенный свет, разговоры о раздевании. Всё более чем логично, и все же Макнейр предпочел оставить себе окно для маневра. К столбу он шёл медленно, практически крадясь, прямая спина ощущала каждый шаг. Он развернулся в сторону девушки, прикупил нижнюю губу и шаловливым взглядом словно ещё раз переспросил её „ты все ещё хочешь этого?“, ответ от неё не требовался, он стянул с себя футболку, обнажая спортивный, худощавый, рельефный торс, и бросил в неё, отвечая „тогда получай!“.

В этот момент в помещении раздалась мелодия венского вальса, заливая палатку музыкой классики. Полуобнаженный мужчина, не теряясь, берет в „партнеры“ рядом стоящую домашнюю утварь  - это была самая обыкновенная швабра, и кружит с ней вальс в забытьи, предаваясь танцу, как в последний раз. Прямая осанка, плавные движения, взгляд чуть отведенный в сторону от „партнера“, шаг вперед, шаг назад, поворот. Сначала медленно, затем динамично, мужчина ловил тональность подступающего вальса, маневрировал шваброй так, словно танцевал совсем не с вымышленной партнершей [ремарка от авт. вспоминаем поглощенного репетицией вальса Невилла Лонгботтома]. Свет переливами падал на его голый торс, от напряжения на руках то проступали, то исчезали выступающие вены. Зрелище, конечно, было из впечатлительных. Танцевать вальс с вымышленном партнером с обнаженным торсом ему приходилось впервые, даже жаль, что он не мог наблюдать себя со стороны.

Музыка смолкла, одарив поцелуем ручку своей прекрасной „партнерши“, Макнейр обратился к девушке, которая запрашивала от него танец. - Футболку, - слегка сбитым голосом произнес он, еще сказывалась отдышка. - Я пока не проиграл, - он прошел за стол так, словно только что Уолден Макнейр не танцевал вальс со шваброй и не целовал ей руку. Правда, когда он все-таки поравнялся со столом, мужчина не выдержал и засмеялся. Так сложно оставаться серьезным, когда творишь что-то из ряда вон выходящее, тем более в момент игры. Куда проще людей пытать, серьезно.

Все гениальное просто - он просто не умел танцевать эротические танцы, отведя эту прерогативу женскому полу. Возможно, при особом случае, при особом желании, он и смог бы исполнить требуемую прихоть (не действие, его он выполнил), но здесь и сейчас он не был намерен соблазнить мисс Кэрроу, по крайней мере, не настолько намерен, чтобы услужливо обвиваться вокруг столба и демонстрировать прелести своего оголенного торса в иной ипостаси.

Интуитивно понятно, что выполненное задание - переход хода к другому игроку. Если игра имеет название „правда или действие“, фактически у Макнейра есть выбор: предложить мисс Кэрроу ответить на провокационный вопрос или отправить её в озеро ловить гриндиллоу. Поскольку игра только началась, и со стороны Алекто было достаточно простое задание, было бы нечестно отправлять её в озеро. К тому же, девушка, вероятно, считала безумный блеск в глазах Макнейра и целенаправленно выбрала правду, из предложенного выбора Уолденом. Печально, два раза за одни сутки посмотреть на мокрую Алекто Кэрроу - это же рекорд для выполнения миссии с великанами на один квадратный метр маленькой Ирландии.

- Расскажи о своем первом сексуальном опыте: сколько тебе было лет, кто был твоим партнером, свои ощущения, жалеешь ли ты об этом или тебе понравилось, - те самые границы, о которых упоминалось в самом начале, трещали по швам все сильнее. Мужчина говорил весьма утвердительно, словно знал и понимал, что традиции не спать друг с другом до брака давно устарели, и соблюдались исключительно для ширмы, и родственников, которых хватит сердечный приступ, если они узнают, что до консуммация брака случилась далеко не в браке. Уолден отпил полбокала огневиски, в горле от танцев пересохло, и приготовился слушать.

- Ты не из тех романтичных девчонок, для которых первый секс является святым таинством душ двоих людей, верно? - даже среди тех же слизеринок находились те, кто в тайне мечтал о тайном принце, а самые холодные и требовательные недотроги и вовсе толкали своих поклонников на самые изощренные подвиги. В школьные годы это вызывало у Уолдена только ухмылку. Этот прекрасный подростковый период, когда в тебе бурлят гормоны, тебе хочется всего и всегда, и ты готов выть на луну, обошел его стороной. Вероятно, дело было в его травме, которая отразилась на его психологическом и гормональном развитии. Он желал объект своей страсти только в случае появившегося у него к ней интереса, искреннего и неподдельного. С годами - тем более, он стал еще более сдержан в своих желаниях. Нельзя сказать, что у него не было периода поведения того самого зарвавшегося подростка, он был, только немного в другом возрасте и при других обстоятельствах, в этом конкретном случае - лучше бы он прошел в школьные годы.

В каждом ее слове, предложении мужчина считывал издевку. Ощущалось, что это совсем не тот вопрос, который она ожидала услышать, и своими интонацией, манерой, видом она явно давала это понять Макнейру. Мужчина лишь сдерживал улыбку, одно дело слухи на светских развлечениях, в которых он давно не участвовал, другое дело - когда ты говоришь с человеком один на один, о достаточно интимных моментах, и во время этой беседы ты ожидаешь выхода на более откровенные ноты - того, что внутри. А эта девушка продолжала играть роль той самой избалованной вниманием чистокровной волшебницы, носившей громкую фамилию Кэрроу. Это и заводило, и тормозило Уолдена одновременно, он понимал насколько все же ощущалась эта разница в возрасте. Перед ним та маленькая девочка, которая еще очевидно не наигралась со своими мальчиками, которыми она привыкла играть, как кукловод в своем театре. Для себя он держал открытым один вопрос - подыгрывать ей или нет.

- Достаточно, спасибо за твою откровенность, - если бы Кэрроу знала его немного бы поближе, она бы услышала иронию в его фразе, но пока они не были так близки. После того, как Алекто закончила свой рассказ, он все же решил вернуть футболку на законное место. Его всегда поражало, как сильно девушки любят поговорить, и это можно было считать вторым святым делом после секса, если не первым. Мужчина, надо признать, тоже любили поговорить, но опять же исключительно в своем кругу, где понимали, что могли это делать и не напрягались. Вероятно, в этом вся проблема современности, женщины любят ушами - мужчины не так любят говорить, чтобы их влюбить, а мужчины любят через желудок - и зачем-то выбирают себе именно тех, кто с кухней общается на Вы. Все могло бы быть намного проще, если бы приложить чуточку ума и философии.

Провожая взглядом перемещающуюся Кэрроу, мужчина расслабленно потянулся на своем стуле, запрокинув руки за голову и скрепив пальцы в замок. Алкоголь хорошо расслаблял, однако проведенный не так давно танец добавлял в кровь свой, определенный тонус. Он вальяжно, словно довольный кот, прикрыл глаза, и словно нехотя, с оценивающим прищуром наблюдал за рыжей девицей столь сладко расположившуюся на диване. Она выглядела так, словно ей было бесконечно комфортно, это приманивало к себе. Нет, это буквально зазывало к себе. Гипнотическим воздействием заставляло присоединиться. Язык тела - сильное оружие, почему бы и не позволить себе поддаться этому невидимому желанию? Тем более на столе был заключительный бокал огневиски.

Да, эти возвышенные разговоры и бесконечные сплетни британских балов магического мира. Конечно, он слышал про близнецов Кэрроу. Кажется, только глухой о них не знал. Это большая редкость, уникальность, когда в семье волшебников рождаются близнецы, тем более в таком именитом семействе. Даже если сами близнецы Кэрроу не несли сами за собой такой славы, за них эту славы с гордостью распространяли их родители, а завистники с неподдельным обожанием. Довелось бы Уолдену Макнейру и Алекто Кэрроу общаться при тех самых обстоятельствах этих разномастных светских вечеров, совершенно точно можно было сказать, что они обошли бы друг друга стороной, и ни один бы не дал шанса другому посмотреть чуть глубже, нежели наблюдать только ту маску, которую каждый одел в соответствии с образом этих порой не самых скучных вечеров. Сегодня ему пока повезло единожды. Он уже наблюдал девушку без роскошного наряда, вот чтобы повезло дважды, надо ли говорить о том, что Уолден желал разглядеть, что же там скрывается за маской этой строптивой девчонки, привыкшей всегда держать подбородок выше остальных?

Оценив свои силы и желания, Уолден решил ретироваться со своего места и пикировать рядом с мисс Кэрроу, добавляя того самого градуса и без алкоголя. Бокал остался стоять на столе. Он уже не хотел пить, на этом празднике жизни алкоголь ушел на второй план. Мужчина нагло, и в то же время весьма расслабленно, словно они уже были весьма близки, расположился совсем близко к девушке. Он намеренно создавал напряжение: левая рука упала на спинку дивана, заявляя права на часть пространства Кэрроу, в силу того, что диван размером больше напоминал софу, можно было почувствовать, как тыльная сторон бедер мужчины и девушки тесно соприкасались в этот момент.   

- Ты довольно остра на язык. Интересно, на вкус также горько, как и на слух? - с особой внимательностью мужчина изучал губы девушки, отмечая их полноту, нежность ее белоснежной кожи. Его вопрос не требовал ответа. - Действие.

Как же громко звучали её слова, практически разрывая барабанные перепонки. Слишком. Слишком. Слишком. Каждое слишком как стук острой шпильки по зеркальной плитке Министерства Магии, и цокот и скрежет в одном звучании. У неё свои идеалы, своя преданность, своя вера. Как отчётливо и рьяно она доносит свою мысль Уолдену. Словно у неё нет заготовленного места для любви, его выжег огонь этих ярких рыжих волос, и вместо души там валялась горстка пепла. Ни намёка на птицу-феникса, нет, только серая, пустая, невзрачная пыль, заставляющая смотреть на мир совершенно иными глазами. Сквозь призму немощной пустоты, дыры, если позволительно будет так сказать, которая давно была в сердце девушки и с каждым годом становилась все больше, разбавляя историями, с очередным «слишком» в конце.

Неудивительно, что Тёмный Лорд выбрал её. Сделал её одной из приближенных, доверенных лиц. Он нашёл то место, смог заполнить эту самую дыру, если не до конца, но воссоздать иллюзию её наполненности до краёв, как Уолден с Алекто магию для великанов, он все же смог. Интересно, насколько сама Алекто Кэрроу понимала, что все то, о чем она говорит либо поглотит её рассудок окончательно, либо растворит её, когда она лишится своей молодости и останется без своего брата? Кем будет Алекто Кэрроу, если стереть её созданный образ, который демонстрируется себе и всему миру, неужели та девочка, в сердце которой совершенно нет места для любви, кроме как к собственному брату?

Ей не занимать смелости, уверенности и упрямства. Огонь - как сопровождение не только цвета волос, но и этого чертовского блеска в глазах, силы в речах, напористости в действиях. Уолдену уже было не до детских игр, которые затеялись ради забавы и провести время более продуктивно. Он изучал её. Самое познавательное друг о друге мы получаем исключительно при взаимодействии, либо наблюдая друг друга со стороны. Уолден предпочитал обе версии изучения, хоть и отдавал должное в этот вечер именно действию со своей стороны. Хотел ли он добиться демонстрации - мужчина познаётся в поступках? Может быть, а, может и не быть. В любое случае, шоу должно продолжаться.

Если до момента, когда девушка, не подавала виду, что её как-то смутили действия мужчины по открытому объявлению войны её личным границам, спина Уолдена, прямая, как и положено воспитаннику чистокровных кровей, была в расслабленном состоянии, он все-таки вёл скрипку, то вот с момента, когда Алекто сменила латентную оборону на атаку, спина мужчины стала напоминать гладильную доску - напряжённая, идеально ровная, готовая к использованию по назначению. Только колено девушки, так  небрежно опустившееся на ногу мужчине, напоминало ему о том, что он все ещё находится на земле, и может чувствовать что-то большее, чем туманящее рассудок чувство неминуемой эйфории от желания коснуться её губ. Дыхание стало настолько редким гостем, что впору было вновь учиться первому вздоху младенца, чего ему определённо не хотелось. Действительно, для чего было теряться в догадках? Свободной правой рукой мужчина запустил свои пальцы в её рыжие волосы, притянув ближе к себе, жадно и в то же время неистово нежно украл её поцелуй. Сердце колотилось, вены пульсировали свой вальс, каждый отдельный мускул был в напряжении. Убедившись, что на вкус её губы, как и острый язычок были слаще, чем предполагалось, даже несмотря на горьковатость крепкого напитка, мужчина отпустил её алые губы из плена своих.

- Ты знала, что я ещё и колдовать умею? - задорно произнёс Макнейр, достаточно рьяно отправившийся за волшебной палочкой. Почти как слон в посудой лавке резко прервавший такую интимную близость двух лиц противоположного пола. Мужчине нельзя предлагать играть, он азартен по своей природе, и какие бы не были обстоятельства играть и победить в него природой заложено. Тем более, когда он уже имел шанс оценить приз, который стоял на кону. - Акцио самая красивая ракушка из озера! - да, когда ты под воздействием алкоголя, страсти и эмоций, колдовать - такая себе затея.

- Кэрроу! - романтика этого вечера явно куда-то улетучилась, как и манеры Макнейра, фамильярность он включал только в особенные моменты, как жаль, что это были не его покои. - Пальцы им ломай! Или Релассио! - какой прекрасный томный вечер может обойтись без некоторого количества гриндилоу на квадратный метр палатки двух волшебников? Секрет идеального свидания прост: один мужчина, одна женщина, свечи, вкусный ужин, бутылка хваленого огневиски, и несколько компанейских водяных чертей, которые стремятся разодрать тебе лицо, одежду уже превратили в лохмотья.

- Ещё интересные задания будут?! - взбрыкнул Макнейр, откидывая от себя последнего гриндилоу, так отчаянно желающего достать до его сонной артерии. Основной массив водных обитателей пришлось на его счёт, ракушка-то стремилась к нему. Самую красивую ракушку с озера он достал, вместе с водным пузырем и кучей теперь уже мёртвых гриндилоу в приданное. Женщины. Это все их чары, которые никогда не будут подвластны науке и постижимы ни одним мужчиной.

Образовавшийся хаос внутри помещения, как и сами образы его обитателей, достаточно обстоятельно описывали тот накал страстей между волшебниками, который нарастал с каждой секундой все сильнее еще только несколько минут назад, и он бы превратился именно в этот самый взрыв на макаронной фабрике, если бы не приключение, что им только что пришлось вместе преодолевать.

И снова можно было сделать низкий поклон мисс Кэрроу, вероятно, обладательнице самого невозмутимого спокойствия в стрессовой ситуации. Сам Макнейр встрепенулся от происходящей неожиданности, он был не готов и весьма зол от такого расклада этой ночи, которая совершенно не предвещала участия в свидания проклятых гриндилоу, натворивших своим присутствием бардак хлеще самих писки. Кажется, это было один-один за раздражара в ванной ему этим утром. Справедливости ради.

Ее хладнокровие, отстраненность, смешанная с некоторым безразличием, в момент, когда она произносила заклинания - даже слегка напрягло Уолдена. Он слышал, как она справлялась с озерными чудищами, краем глаза отслеживая ситуацию по всему периметру именитой кухни палатки, Алекто Кэрроу в буквальном смысле словно перед зеркалом применяла чары, чтобы бигуди себе навести перед светской вечеринкой. Забавно было, что сам Уолден в тот момент был более экспрессивен, чем она. Неужели истеричная и взбалмошная мисс Кэрроу совсем не та, кем ее привыкли видеть окружающие?

Среди женщин есть такой интересный типаж: какой бы облик они не приняли, в какой одежде сейчас не находились, как бы не был испорчен их макияж и прическа, они всегда умели подавать себя так, словно только что вернулись с кровожадной битвы, где вышли победительницей на костях своих врагов. Вот Алекто Кэрроу напоминала ему этот типаж. Она мягкой поступью воинствующей царицы приближалась к нему через трупы несчастных созданий, не обращая никакого внимания на только что произошедшее, с четкой целью завершить гештальт, и никакие внешние обстоятельства не могли служить для нее преградой.

Мужчина не мог оторвать от нее взгляда. Его раздражение, нахлынувшее на него с силой свирепого вепря, буквально растворилось за считанные секунды под действием ее картинного приближения, вновь возвращая Уолдену прерванные ощущения их непозволительной близости. Он сделал продолжительный вдох через ноздри, и резко выдохнул, в попытках вернуть собственное самообладание, которое уже давно пора было отделить от ядреной примеси алкоголя, адреналина и страсти. Определенно раньше, чем он додумался призвать эту ракушку из озера с помощью акцио и притащил в палатку целую ораву гриндилоу.

- Действие, значит, - Кэрроу буквально прервала его плавно перетекающий взгляд с ее оголенных бедер на полуобнаженную грудь, прикрывая ее руками. Сдаваться - определенно было не про него. Для него не существовало поражения, также, как и не существовало слова «нет», он либо находил пути обхода, либо вовсе игнорировал это слово на всех языках этого мира. Его прерванный взгляд был обращен к ее медового цвета глазам, по мере взаимного приближения Уолдена почти вплотную к девушке, на расстоянии вытянутой ладони, мужчина мог разглядеть каждую ее ресничку.

- Прямо сейчас ты отправляешься в свои покои и не выходишь оттуда до утра, - с весьма наигранной заботой мужчина заправил за ушко девушки выбившееся пряди огненных волос. Он понимал, чего хочет, понимал, чего хочет она, это желание было обоюдно, и какая необузданность могла бы случиться, не контролируй он свои движения - ему очевидно не заправлять эти пряди хотелось, а растрепать их еще сильнее тех самых чертей. Мужчина в очередной раз до безобразия сократил расстояние между ними, аккуратно прикасаясь губами к так любовно освобожденному от волос пространству - шее девушки. - Считай это.. - он продолжал свою неприличную провокацию мягкими, нежными и медленными поцелуями, - отложенным ходом.. - спустившись до острых ключиц - плавно поднимаясь поцелуями выше, испытывая особенное удовольствие от собственной сдержанности и разрывающего изнутри желания, ему нравилось это в себе контролировать, - как в шахматах... - еще одно усилие над самим собой и мужчина отстранился от девушки, намного размереннее, чем в прошлый раз. - Доброй ночи, Кэрроу.

утро 16 июня 1978 года

- Проснись и пой, - как на духу выпалил Уолден, завидев Кэрроу в коридоре. Мужчина уже час как был на ногах, успел навести порядок после ночного побоища, приготовить завтрак и проверить, как Алекто поработала с зачарованной, можно сказать, дубиной для великанов. - На кухне тебя там яичница ждет и кофе. Волшебная палочка для великанов работает на ура. Ты молодец, - он прекрасно понимал, что девушка явно его еще слушает вполуха, она все еще не могла выбраться из плена бога сна, и ее дремота распространялась на общую атмосферу. - Поторапливайся со сборами, мы выбиваемся из графика, - делу время, как говорится, потехе час. И как сказать, применима ли была данная поговорка для этих двоих, на свои утехи они потратили куда большее количество времени, чем на выполнение работы. Пора было это исправлять.

Что же, это была последняя запасная одежда для этого похода, равно как и последняя попытка исполнить волю Темного Лорда. И если на том же месте не окажется великанов, то хотя бы магазин мадам Малкин был бы к месту. Конечно, посреди пустырей Ирландии это маловероятно, но так же хочется верить в чудеса. Иначе эту миссию придется отложить, как и их ночную игру. Вот только если с игрой были какие-то шансы на возобновление, с выполнением задания - сомнительно.

Интересно было наблюдать, как Алекто из вчерашней фурии обратилась в верного Ланселота, за которым следовала эта огромная дубина, сам же Уолден был налегке. Вероятно, когда дело не касается общения внутри круга аристократического общества, Кэрроу весьма может быть самостоятельной особой, у которой не нужно вырывать сумочку из рук, чтобы помочь ее донести. Мужчина не стал подключать свои манеры, скептически окинув взглядом этот маневр. Вот и вернулись на круги своя относительно иерархии, словно ничего и не было.

- Если они еще не ушли, - в принципе, даже если великаны, любящие вести кочевный образ жизни, отправились куда-то, они определенно точно не будут двигаться со скоростью рыбы в воде, все-таки подвижность целого табора оставляет желать лучшего, и найти их должно было не такой сложной задачей. В прошлый раз они нашли их быстро, и лагерь разбили вблизи от их месторасположения.

Путь их сопровождало какое-то напряженное молчание. Никто не хотел заводить разговор о том, что произошло вечером. Одно дело, когда вы повеселились, другое, когда вышли на задание, и вот вы уже не в позициях мужчины и женщины, а лишь безликие последователи темных сил, у которых не должно быть пола или желания, только маски и черные метки на предплечьях. Или все-таки должны быть?

Они проходили сквозь густой лес, переступая по камням небольшого ручья, образовавшегося с горных вершин. Он был достаточно широкий, и протекал с большой скоростью, невольно можно было там оступиться, если не слишком внимательно смотреть себе под ноги. Конечно, самое время было начать говорить, другого момента бы точно не нашлось.

- Я взял на себя инициативу и немного модернизировал эту дубину. Добавил ей твердости камня. Огромный бонус для великанов, если не стрелять из нее молниями, то смогут убивать обычным ударом. Вряд ли у них хватает мозгов или спонсоров, чтобы обеспечивать себя какими-то оружейными приблудами, - он шел чуть впереди Кэрроу, сегодня она была менее стремительна, чем вчера, но все так же проворна. Действительно, ее костюм был более приспособлен к таким мероприятиям. Если бы только не подвела длина плаща.

Он успел вовремя обернуться к ней, ожидая ответа, но вместо ответа заметил, как часть плаща настигла ловушка камней, и следующий шаг Алекто по скользким камням будет чреват падением. Моментально среагировав, он схватил ее за руку, чтобы предотвратить зажатие камнями ткани, приложенный силой притяжения девушки на себя, ему удалось освободить плащ от камней и не дать упасть Кэрроу. Ценой, разумеется, очередного сближения с ней, которое он в данный момент точно не планировал.

- С тобой все в порядке? - заботливо спросил Уолден, поймав ее взгляд, как-то даже не обеспокоившись о состоянии дубины, о которой только что будто с интересом рассуждал; за второй день ему приходится вновь предотвращать падение девушки, и очередной раз не при тех обстоятельствах, которые бы сыграли на руку. Убедившись, что Алекто была в полном порядке, и эта мелочь лишь очередной препятствие на пути, он нехотя выпустил ее из своих объятий, и он дал ей это почувствовать, отпуская ее очень медленно.

- Пока мы в пути - я бы выбрал правду, - как-то невзначай пришло в голову Макнейру. Не потому что он испытывал какое-то чувство вины, за то, что отправил девушку спать, и тем более за поцелуй, просто оставалось некоторое ощущение недосказанности, словно вот было какое-то событие, конец которого ждали все, но он так и не наступил и это чувство незавершенности давило и создавало дискомфорт. Неизвестно, захочет ли она сейчас продолжать вчерашнюю игру, может быть, сочтет это неуместным, в любом случае, сказанного уже обратно не вернешь.

Говорить, правда, оставалось совсем немного времени. Еще несколько минут пути и они настигли лагерь великанов. Нет, они не ушли. Все еще были на прежних местах и, судя по всему, даже не готовились покидать насиженное место. Маленьких человечков заметили не сразу, да, куда им было до размеров великанов, а вот дубина привлекла их внимание. Они с интересом наблюдали именно за витающей в воздухе палкой, на тех, кто ее сопровождал им было особо параллельно.

- Нам нужен главный! - громко обратился к великанам Макнейр, с пониманием, что ему сейчас придется говорить громко, он применил чары соноруса, и мог перейти на свой обычный уровень громкости разговора. - Главный! - повторил Уолден громче, привлекая внимание, великаны переглянулись. Судя по их настроению, они не были настроены убить своих гостей, их зачаровала эта ветка. К тому же, они поняли, что перед ними волшебники, и вероятно смогли сложить два плюс два и осознать, что эти самые были недавно. Маги все-таки редкие гости в их компании. Как-то своеобразно посовещавшись, они жестами пригласили двух волшебников за собой.