Кто бы сомневался, - хмыкает про себя Гавейн, когда подошедший Линдхоум сообщает о том, что напавшего на своих знакомых Игнотуса Гринмена и след простыл. Вслух Робардс ничего не говорит, а что тут обсуждать - раз после столкновения с аврорами не задержан, или не погиб, значит ударился в бега. Тем более, что сослуживец расположился возле его стола явно не только этим фактом поделиться.
Коротко смотрит на Оскара и быстро дописывает последние предложения в отчёте. Пока он возился с писаниной, Линдхоум уже опросил коллег фигуранта и подбивал итог – общее мнение сошлось единогласно, что Пожирателя и в грубости нельзя было упрекнуть, не то что заподозрить в попытке убийства.

Вот же досада – все они кажутся симпатягами, порой даже трудягами, а потом оказываются приспешниками ТЛ. Милейшие люди, душа компании, честные налогоплательщики, а потом раз – и начинают швырять в тебя боевыми тёмными заклинаниями на поражение, а не просто, чтоб покрасоваться. Гавейн повёл плечом, проверяя, не тянет ли – а, нет, задело только по касательной, можно не обращаться к колдомедикам.
- Не сомневаюсь, что так и сделает, если появится.
Поставив точку, Робардс подождал, пока чернила просохнут и добавил пергамент в папку, что разбухала документами чуть ли не на глазах.
- И даже веритассерум выпьет, не моргнув глазом, и проверку пройдёт.

Дослушав про задание, Гавейн медленно выдохнул – Оскар своего недовольства не озвучил, но оно было понятно. Робардс от досады ткнул перо в подставку сильнее, чем требовалось, та аж заскрипела. Авроры не всемогущи и не могут предугадать, где произойдёт следующее нападение – то, что они успели прибыть, когда никто ещё не пострадал, было сказочной удачей Уилсонов. За которую им бы хвататься обеими руками и быть на порядок осмотрительнее в будущем, а не устраивать драматичные сцены, в попытке надавить на жалость и добиться желаемого.
Значит, всё-таки удалось, - Гавейн откидывается на спинку стула. – Выпросили возможность посетить своё жильё.
Общаясь с потерпевшей парой, сложно было не проникнуться к ним симпатией – люди открытые и дружелюбные, охотно шли на сотрудничество, понимали сложность работы, но. Вернуться в жилище, где может поджидать засада, значит подвергать опасности не только себя, но и сотрудников аврората.
- Что же, портал - это отлично, - Гавейн достаёт из верхнего ящика стола служебную кобуру с волшебной палочкой, давая понять, что готов выдвигаться.

- Взвесьте риски ещё раз, - пусть им и было выдано предписание, но Робардс не мог не сделать попытку отговорить потерпевших от опрометчивого, по его мнению, поступка. – Господину Гринмену прекрасно известно место вашего проживания, а он мог сообщить его своим кхм… единомышленникам.
- Но ведь, - миссис Уилсон, выглядевшая после бессонной ночи и покушения бледной и осунувшейся, - у нас собой ничего нет. То есть – вообще ничего! Ни средств, ни вещей, ни документов…
- Вам будет оказана помощь. Документы при необходимости несложно восстановить, - взывал Гавейн к голосу разума, стараясь не реагировать на скептическое – как ему казалось, - выражение лица стоявшего рядом Линдхоума.
- Мы всё понимаем и постараемся уложиться в минимально краткие сроки, - полуобняв супругу за плечо, мистер Уилсон поспешил её поддержать.
- Да, да! Возьмём только самое важное и очень быстро. Мы, пока тут приходили в себя, уже всё спланировали. Составили список, вспомнили где-что хранится. Продумали кто что берёт, как всё компактно сложить, - вторила ему жена.
- Вас наверняка предупредили, но я повторю. Допускается только ручная поклажа, которую вы сможете нести и при этом не задерживать движение. И нет, мы не станем вам помогать, мы отвечаем за вашу безопасность, - строго напомнил Робардс.

Простое ведь правило, доступное пониманию – руки аврора должны быть свободны, чтоб быстро среагировать и выхватить волшебную палочку в случае опасности. Но каждый раз одно и то же: «Подсоби, сынок, только до поворота - поднеси?» «Подержите, прошу, всего две минуточки, да оно не тяжёлое!»
Супруги переглянулись и согласно покивали. Уже не молодые, не кичатся богатством, но люди явно состоятельные – привыкли жить в комфорте, успели за годы привязаться к жилью и памятным мелочам. Наверняка ведь потащат с собой, кроме драгоценностей, ещё какие-нибудь безделушки и колдофото, без которых – вот прям не жить.
Робардс покачал головой – мысленно, ибо с приказами не спорят, - и обратился к старшему коллеге.
- Выступаем?

Безмятежная картинка – безлюдная улица, нетронутый ровный слой снега на дорожке возле жилища и у двери, - явно внушает Уилсонам ложное чувство безопасности. Словно то, что злоумышленники не натоптали у порога, может значить, что они перестали существовать.
Довольная тем, что оказалась дома, миссис Уилсон улыбается Робардсу с видом: вот, а вы тревожились. Всё же хорошо, не правда ли? И торопится зайти внутрь.
Эта улыбка, а ещё то, как супруги аккуратно вытирают ноги о коврик, будто спешить им никуда не надо, раздражает Гавейна неимоверно. Прекрасно зная, что гнев не лучший советчик в спорных ситуациях, Робардс старается взять эмоции под контроль. Медленно выдыхает, кивает миссис Уилсон, мол, не задерживайтесь.

- Будем надеяться, что так и получится, - соглашается с Линдхоумом на его предложение разделиться. Действительно, нет смысла топтаться вдвоём у крыльца. – Я обойду дом.
Сейчас бы самое время задумчиво закурить, но Робардс сам никогда не курил на заданиях, и другим категорически не советовал – отвлекает, как и всякая, ставшая рутиной привычка, а вовсе не прочищает мозги, как уверяют многие курильщики. А ещё дым может выдать твоё месторасположение в самый неожиданный момент, даже если применишь чары для маскировки.
Да и свежий воздух куда как полезнее.
Вот как здесь, возле кустов и деревьев, живописно присыпанных снегом – пахнет свежестью, а не привычным столичным смогом. Это тоже раздражает – как может царить столь сонная безмятежность, когда в любой момент возможно нападение?

Гавейн обходит угол дома, дважды применяет заклинание на выявление скрытых чар или засады – нет, всё чисто. Если те, кто напал на сотрудников министерства ранее, и оставили заклинание для слежения за домом, то оно или надёжно спрятано, или находится на расстоянии. Эта мысль заставляет аврора остановиться и аккуратно осмотреться – нет, даже занавески в окнах поблизости не вздрагивают. Если соседи Уилсонов и проявляют любопытство, то очень старательно его скрывают.
Зато за окном дома охраняемых Гавейн замечает движение. Супруги действительно отнеслись к сборам со всей серьёзностью – по силуэтам видно, что не мечутся суматошно, а двигаются целенаправленно, но быстро. Робардсу не нужно сверяться с хронометром – отлично чувствуя течение времени, он знает, что Уилсонов есть в запасе ещё около пяти минут.
А сам продолжает обход дома – со второй стороны от входа царит раскидистое плодовое дерево – приходится идти вдоль стены, чтобы не задевать ветви. Перед ним, очевидно, гордость хозяйки – обширная клумба, старательно очищенная от остатков растительности на зиму. Ради этого, наверное, люди и готовы покинуть столицу – чтобы получить возможность возиться в земле и наблюдать результат своего труда. Кидаешь семена, с трепетом ждёшь, пока из почвы проклюнутся ростки и так далее, - отстранённо думает Гавейн, останавливаясь на углу дома.
Вокруг по прежнему тихо – слышны только шаги Линдхоума у входа, а затем на пороге появляется мистер Уилсон с дорожной сумкой через плечо и вместительным кофром в руке.

- Вот, мы почти готовы, - с деланной бодростью отчитывается он и оборачивается в ожидании супруги, которой пока не видно, но хорошо слышны торопливые шаги.
Как миссис Уилсон подходит к двери Гавейн не смотрит – отвлекается на такой истошный кошачий вопль, словно бедной животине где-то поблизости с размаху придавили хвост дверью.
Кошачье завывание маскирует характерный хлопок аппарации, которое аврор не слышит, но замечает стремительное движение в поле зрения.

Отредактировано Gawain Robards (2024-03-16 16:33:38)

Возмущаться и приговаривать «а я же говорил!» смысла не было никакого, хотя и хотелось, очень хотелось. Но это уже после того, как в ушах слегка перестало звенеть от раздавшегося совсем рядом взрыва, вызванного заклинанием.
Сразу-то, конечно, Робардс выпалил «драккл!», вложив в одно слово весь широкий спектр сопутствующих эмоций.

Первыми сработали базовые щитовые чары, нанесённые на служебный значок, защищая аврора от щепок, обломков двери и пыли, что иначе наверняка забилась бы в рот и нос, мешала бы смотреть. Это позволило Робардсу нырнуть в образовавшийся проём и мгновенно применить защитные заклинания – палочку крепко держал в руке, не выронил.

Теперь следовало позаботиться об объектах, и он рванул было через дом к Уилсонам, будь они неладны со своей любовью к совершенно ненужному барахлу и беспечностью, граничащей с непробиваемой глупостью. Но услышал, как Линдхоум их поторапливает, наверняка отправляя к заданному месту через порт, как и было оговорено ранее.

Хорошо, об этом можно на время не беспокоиться – оборачивается Робардс в сторону пробоины, что ранее была дверным проёмом, и заднего двора. Отметая лишние эмоции, давит вспышку возмущения, вызванную настолько наглым нападением – совершенно же не скрываясь применяют боевую магию против лиц при исполнении! Словно бессмертие у них в кармане – или настолько уверенны, что уйдут безнаказанными? Хотя, надо бы им указать на то, что они напали именно на авроров и нарушают, к тому же, статут о секретности.

Непременно – после парочки заклинаний, что одно за другим швыряет в нападающих.
- Остолбеней Дуо! – широкой дугой, в надежде, что хоть кого-то зацепит. И сразу, следом, - Инкарцеро!
Заклинание пут отбирает время, потому как требует сноровки, но оно того стоит – им нужно задержать хотя бы одного обезумевшего от безнаказанности любителя маскарада. Маски словно насмехаются, делая лица противников одинаковыми, застывшими, словно у покойников – упиваться смертью так начать с себя, так что ли?

Пока он выписывал сложно закрученный пасс Инкарцеро волшебной палочкой, противная сторона тоже не дремала – они приближались – слаженно и толково.
И били всё так же мощно – в тот же момент, как магические верёвки толстыми змеями принялись опутывать крайнего типа в маске, Гавейна откинуло и весьма ощутимо приложило о стену.