- Скорее он разобьётся об меня, - живо тряся протянутую руку, с беззаботным смехом отмахивается молодой человек. Разрешения, разрешения, бумажки, бюрократия, проверки, уточнения, снова бумажки... Это всё можно было бы счесть пыткой, но даже такие страдания, несомненно, стоят одного хорошего приключения. Которые, заметьте, случаются не каждый день и не на всякую долю, даже если ты волшебник и преподаёшь тонкие науки светлым умам, жаждущим причаститься к великому таинству познания. Или сорвать урок и выставить тебя дураком, это как посмотреть. Усилия были тысячу раз оправданы, несмотря на умопомрачительную (буквально, иногда голова начинала кружиться намекая на не завершившуюся акклиматизацию) духоту и влажность воздуха, не говоря уж о встрече с товарищем, благодаря которому участие в экспедиции стало реальностью.
Да ещё какой экспедиции. Сложно было недооценить подаренный шанс. Даже законченному идиоту, даже из беглых, ничего толком не раскрывающих объяснений в письмах, наверняка обусловленных секретностью, до завершения кампании, была бы очевидна значимость проекта.   

- Чего не скажешь про жару, идём, - соглашается волшебник, сияя улыбкой не хуже мелового оттенка кожи, - честно говоря, я думал что меня сожрёт первая попавшаяся анаконда, но оказалось они вполне милые. В отличие от василисков, хотя бы, не убивают взглядом, - Алеск продолжает говорить даже не отдышавшись, ловя взгляд незнакомой волшебницы, вероятно, знающей язык достаточно, чтобы уловить суть. Пожимает плечами, с невинным видом "Ну а что такого?", прежде чем прошмыгнуть в шатёр следом за Арсениусом.

Ни одной анаконды за время своего короткого путешествия Алекс не встретил (василисков и подавно), а в следующие секунды и вовсе выбросил из головы глупости о несуществующих змеях, переключаясь на деловой тон.
Когда касалось выбранной стези - Александр Фролов становился до фанатичности жаден к информации и как никогда жив. Глаза вспыхнули заинтересованным блеском, движениями зрачков отмечая полосы маршрута по разложенной на столе карте.
Финикийские бусы - артефакт столько же малоизвестный, как и труднодобываемый, иначе его бы уже давно взяли в оборот, стоило дневникам выйти в свет. Наивно было думать, что они первые и до сих пор никто не смог провести достаточно точные расчёты. Это значит, что их, в итоге, ждёт целое ничего, или забрать желаемое сокровище будет не самой простой из задач. Это только забрать, не говоря уж про исследования, которые едва ли покажутся хоть кому-то самой простым из этапов.

Лукаво прищурившись, Алекс оторвал взгляд от карты, читая азарт и предчувствие перспектив на лице коллеги и товарища.
- Ну и в чём подвох? Бусы нужно сорвать с нежной шейки Сеуси? - Не дожидаясь, когда Джиггер сам поведает об ожидающих их превратностях судьбы, нарочито беззаботно уточняет Алекс. Едва ли им придётся встретиться с богиней-защитницей (или колдуньей древности, если допустить правдивость её до конца так и не подтверждённого существования). Она, кроме прочего, не имела никакого отношения к зельеварению, чтобы быть связанной с подобными артефактами, просто была первой кто всплыл в памяти. Но вот от проклятий, оберегающий храм от чужаков, или какой-нибудь твари, прикорнувшей на десяток другой веков.

Шутка про богиню должна была и остаться таковой по скоромному замыслу новоприбывшего волшебника, однако по лицу Арсениуса можно было сделать один простой неутешительный вывод - ему не до смеха.
Алекс хочет продолжить мысль, что тогда им просто придётся пустить вход обаяние, покорив своенравную деву, но затыкается даже не начав, переключая внимание на ещё одного посетителя палатки.

Хорхе впечатлял своими размерами, редкой способностью обращения в птицу и молчаливой многословностью, для которой не нужно было открывать рот. Указанные места на карте не говорили примерно ни о чём, условной близости возможной конкуренции.
Алекс хмурится, даже не вставляя свои пять копеек в монолог. Мыслительная деятельность легко читается на лице, хотя вот так сразу, весьма слабо представляя, с чем именно им придётся столкнуться, по настоящему насторожиться, воспринимая новость как тень опасности, пока что не получалось. Куда меньше радовала новость об ограничения полётов, означающая долгую пешую прогулку.

- А Хорхе? - Не то, чтобы анимаг мог перевести их в когтях, но интересно, как далеко простилаются ограничения.  Исходя из сказанного, оказываясь внутри магия оставалась подвластной, а облик птицы - часть магии. Как и метла - не просто инструмент для уборки, но видимо защитники храмов уже в годы лохматой древности обладали паскудным чувством юмора и стремились сделать жизнь вторженцев как можно сложнее.

- А если бы я сказал, что не готов? - Алекс не сдержал смешок, возвращая лицу беззаботность. Не для того он проделал такой долгий путь, чтобы отсиживаться в лагере, когда впереди маячит возможность не только прикоснуться к уникальнейшей магии, но и побывать там, где мало кому-то вообще доведётся. Такими шансами не разбрасываются, пускай даже в походе и есть определённые риски быть сожранным ползучей магической (или не слишком) тварью.

Вечер наступил незаметно, даже внезапно. Обвалился темнотой на лагерь, скрывая коварные путанные травы под ногами, бугристые корни, напоминающие скользких змей лианы. Пытаясь напугать тенями и шорохами, оборачиваясь страшилкой родом из детства. И таким же костром, только вместо горстки мальчишек горстка исследователей, решивших рискнуть шкурой ради чего-то большего, чем привычные заклинания и составы.  Пламя трещало и согревало руки, ему подпевали какие-то насекомые, непохожие своими трелями на привычных обитателей Медной горы. К ним присоединился ещё один голос, незнакомым напевом вплетаясь в звучание ночи.
- Будем надеяться, что лес услышит их просьбы и, хотя бы на стоянке, нам не придётся отбиваться от какой-нибудь зубастой лианы с паскудным характером, - отзывается также тихо, с едва уловимым в голосе смешком, - только просят или предполагаются жертвы, для большей убедительности? С одной стороны - шутка, а с другой, если уж собственные боги были непрочь принять в дар хотя бы петуха, то местный лес мог бы пожелать и что-то существенней, соответствующее репутации влажного тропического ада.
- Что насчёт простецов, - также тихо, чтобы не мешать, возвращается Алекс к ранее забытому вопросу, - они чьи-то родственники или им потом сотрут память? - Не то, чтобы Фролов пёкся за душевное равновесие навообретённых коллег, но привлечение магглов к исследованиям, пускай и для такого простого дела (на первый взгляд), было нетипичным делом.

У них было время поговорить. Вспомнить старое и рассказать новости, о которых долго и неудобно писать. Обсудить предстоящий путь, пролегающий куда дальше джунглей и нескольких ночей похода, к исследованиям, способным открыть новую страницу в зельеварении. Под напев незнакомых слов и мерные речитативы о диковатых богах и суровых нравов тропических духов. Под запах истлевших поленьев и тростника. Под - странный местный чай, в котором не хватало рома, чтобы напомнить ещё и о пиратах, которых, кстати, немало в Амазонском бассейне.
Лес опасен. Тропический лес опасен в двойне. Магическая часть тропического леса - тройная опасность, но вместо страха, вполне нормального и разумного опасения, Фролов чувствует воодушевление. Желание подгонять ночь вперёд, пассами руки и снопом искр из кольца разгоняя темноту, помогая солнцу поскорее проснуться и осветить им путь. Сложно усидеть на месте, когда впереди великие открытия, приключения достойные летописи, если только его не сожрёт гигантская мухоловка, чтобы не зазнавался.
Потом, ближе к десяти, когда на тепло огня, совершенно не пугаясь собравшихся людей, из травы прошуршал полоз, все начали расходиться по палаткам. Путь, всё же, предстоял нелёгкий и дело даже не в возможных столкновениях с неизвестностью, а банальной выносливости, которой может не хватать непривычным к ограничениям в комфортном передвижении волшебникам.

Как провалился в сон Александр не помнил, а вот разбужен был весьма бесцеремонно. Спасибо ещё, что не вылили кувшин ледяной воды на голову, чтобы помочь новоявленному коллег поскорее подготовиться.
- Слушай, - жаловаться на ранний подъём не хотелось, настроение было неожиданно хорошим. Когда Арсениус показался на глаза, Алекс, уже одетый свободного кроя штаны, футболку и лёгкую куртку в качестве защиты от насекомых (спасибо родной школе, не приучающей к мантиям), отошёл от маггла, который пытался на помеси английского и португальского рассказать ему про растение, которое жевал. Диалог не особенно задался, потому что уточняющих вопросов он не понимал, а Алекс не понимал незнакомую речь, но зато скрасило утро попытками разгадать смысл жестикуляции, стоящей над всеми языками мира. - Если обезьяна украдёт у тебя волшебную палочку, что будешь делать? - Со всей серьёзностью, стараясь не засмеяться, спрашивает Алекс. Спор о том, что же лучше, палочка или кольцо начался не вчера, и даже не в этом столетии. Пожалуй, фору им бы дали разве что представители Лунных гор, отлично обходящихся и без вспомогательных артефактов.

Выдвигались почти налегке, спасибо чарам незримого расширения, позволяющим без проблем переносить всё необходимое. Стоило ступить за барьер, как вместе с едва уловимыми ощущениями пришло и осознание реальности происходящего.
- А если без шуток, что с другими лагерями? - Добавляет уже серьёзней, вспомнив вчерашний рассказ. О таких вещах лучше было бы знать, хотя бы, чтобы знать, к чему стоит готовиться и в последний момент не полагаться на одну лишь импровизацию. - Кто они известно?
Мысленный вопрос, проглоченный ещё вчерашним днём, так и остался незаданным. Почему-то ведь от сыворотки правды отказались, хотя подозрение на кого-то из своих это серьёзно, но и бесить местных радикальными предложениями Фролову не хотелось, хотя сам он без проблем глотнул бы чаю с веритассерумом во имя успеха кампании.

- На их месте, я бы попробовал замаскироваться под разбойников и пересечь барьер на лодке. Пары весёл достаточно, если удачно подгадать момент, - мысль о пиратах не покидала, разве что Фролов не запомнил, обозначались ли на карте достаточно широкие водоёмы или каналы, к которым можно пройти от устья. А кроме того не знал, на сколько точной была отрисовка местности, надёжно скрытой лесом.

Пройти через барьер — недостаточно, оставались ещё расчёты. По всему выходило, что единственным способом добыть Финикийские бусы — дождаться нужного момента, а потом уже действовать, но, в любом случае, без столкновения не обойтись, если только они смогут затеряться и быть достаточно незаметными.

Об этом Алекс и размышлял всю дорогу до привала, не столько даже беспокоясь, сколько развлекаясь вариантами развития событий и представляя себя в гуще сражения с, конечно же, героической победой по окончанию. В реальности стычек им было бы лучше избежать, но вот фантазировать в растянутом на часы пути через душные тропики — развлечение единственное, кроме, конечно же, разговоров и борьбой с вредной растительностью, мешающей передвижению.

Стало не так весело, когда озвучили новость об исчезновении группы разведки. Кроме разнообразных случайностей это могло значить и что-то плохое, от чего внутри расползалась тревога. Пусть Александра едва знал следопытов, прокладывавших им путь лично — это всё ещё были люди, которым он не желал столкнуться с опасностью, более чем способной окончиться трагедией.
Если ориентироваться на время — оставалась ещё примерно половина пути, а они уже столкнулись со сложностями. Вполне ожидаемыми, угодив в неизвестность. В каком-то смысле это было равносильно западне, добавляя к эмоциям злого азарта, ведь никто не собирался отступать несмотря ни на что. Слишком уж заманчивая и важная цель впереди.

- А ты? - Отвечает также хмуро, невольно подхватывая общее настроение, утвердительно кивает, прикидывая, что может пригодиться и будет эффективней всего в здешних лесах.
- Где наша не пропадала, справимся и вслепую, если понадобится, Сколько ждём? - Добавляет с мрачноватой усмешкой. Никто не ждал, что будет легко, если не с лесом и населяющими его тварями, пока что не высовывающимися, вероятно,  из-за количества волшебников, так с такими же охотниками за древностями. Их, правда, стало сильно меньше, но и в случае нападения не стоит ждать большого числа противников, хотя бы потому, что толпой подойти незаметно гораздо сложнее, будь ты тысячу раз волшебник.
- Главное уберечь простецов. Сами они едва ли смогут, да и без них проход за барьер нам заказан. Вы обсуждали расстановку людей, в случае стычки? 
Вопрос был важным. За себя Фролов не беспокоился, он знал на что шёл, был готов рискнуть здоровьем, а вот вносить хаос и мешать другим действиями мимо установленной схемы не хотелось. Практика показывала, что отсутствие согласованности в команде ведёт к поражению, а хоть какая-то интуитивная слаженность у него могла быть разве что с Арсениусом.

Не то, чтобы Александр рассчитывал на какой-то ещё ответ, хотя по его скромному мнению, если уж известно о том, что вы не одни заинтересованы спрятанной в Храме ценностью - продумать действия на подобный случай было бы не лишним. С другой стороны, все они (почти все), всё ещё оставались волшебниками, а думать, что человек, занятый научными изысканиями, не в состоянии постоять за себя весьма опрометчиво. Порой какой-нибудь старинный фолиант, или тысячу раз заплесневевшая чашка в разы опасней волшебника, который может захотеть эту чашку забрать. И будут оба желающих приобщиться к древним плетениям чар, в которых сейчас так сложно разобраться, так как многие из описательных книг и свитков были сожжены, уничтожены или хранились под тысячью замков и охранными чарами, валяться рядышком без сознания. А чашка так и продолжит стоять в своей нише, неприметная и не дружелюбная к желающим её потрогать.
А вот что магглы экипированы радовало, немного развязывало руки. Так как Фролов, по крайней мере, не был уверен, что не перепутает в суматохе своего с чужим, видя своих всего-то чуть меньше суток. Особенно когда, спустя недолгое время выяснилось, что часть "своих" таковыми не являлась и ещё не факт, что сразу же не присоединиться к своим друзьям для устранения конкуренции в лице их экспедиционного и сильно поредевшего отряда.
Разговор оборвался в самом своём разгаре, грубым вторжением из-за густого кустарника, окружавшего их стоянку. Вспышки заклинаний добавили новых красок в зелёные лесные расцветки, а волшебники выстроились кругом.
Если только ты что-то различишь в суматохе, - отшутился Фролов, заняв позицию рядом с Джиггером и высокой узколицей женщиной. Пассом руки волшебник посылал в вылезшего из под  образовавшихся завалов темнокожего волшебника парализующее заклинание, от чего тот рухнул обратно в развороченные заросли.
- Поработаю на защиту, - фыркнув, волшебник складывает пальцами необходимую комбинацию, освобождая ближайших соседей от необходимости отвлекаться на защитные чары. После взрыва в их сторону полетели ещё и обломки от пострадавшей растительности. Споры о том, чьи школы лучше, ведутся так же давно, как и споры о лучшем из артефактов для эффективности магических манипуляций. Сейчас представителей направлений здесь было сразу несколько, но, несмотря на заметное шевеление, пока они целились в слепую - это всё было эффективно только отчасти.
Очень жаль, что нельзя было ко всем бразильским богам поджечь деревья вокруг их поляны, ведь это не только бы выкурило пострадавших, но и грозило срывом всего предприятия, если по лесному массиву вспыхнет полномасштабный пожар.
Кто-то ещё под поваленными деревьями заглох, возможно, словив чьё-то заклятие, а может и веткой по голове. Со стороны, где позвучала бомбарда заклинания лететь перестали.
Негромко бормоча магическую формулу, Алекс добавляет к общему вороху заклинаний задымления, надеясь, что это простимулирует противника не прятаться, а выходить на открытую площадку.
За спиной, с другой стороны круга, вскрикнул один из волшебников, упав к магглам. Если и щит был, его, очевидно, пробило заклинанием. Круг немного сдвинулся, закрывая брешь, в ту сторону, откуда была удачная атака, направилось сразу несколько красных лучей и один синий. Какой-то, даже попал.
На открытую площадку к ним вышли четверо. Двое удерживали щиты, двое атаковали. И вот уже в них летит взрывающее заклятие.
- Похоже, им понравилась идея! – Болтать во время боя не лучшая идея, сбивает дыхание, но Алекс не удерживается, видя знакомый пасс палочкой.
Фролов вскидывает ладонь вверх одновременно с другими волшебниками, усиливая защиту своими чарами. Первое заклятие благополучно о неё разбилось, следующее направляется под ноги волшебникам, очевидно, чтобы сбить с ног, нарушить концентрацию, что дало бы преимущество противникам.

Можно сказать, они неплохо справлялись. По крайней мере защиту благополучно удержали и даже достигли некоторых успехов в нападении. Взрытая земля и лёгкое неудобство от дыма ерунда, зато, хоть кому-то и повезло меньше, они все остались на ногах, не считая выбитого из круга волшебника.
Минус был в том, что долго они так не продержатся на открытой местности, с необходимостью защищать магглов, в отличие от нападавших, которым ничего не мешало рассредотачиваться по территории и прятаться в зарослях. В этом у противников было огромное преимущество. Несмотря на то, что некоторых их них благополучно покинули сень деревьев, оставшимся ничего не мешало атаковать по открытой мишени, себя же выдавая лишь вспышками заклинаний, на которые ориентироваться можно, конечно, и, всё же, недостаточно.

Круг снова сдвинулся, Джиггер переместился за спину, Алекс не стал оборачиваться посмотреть, чтобы не терять концентрацию. Судя по переговорам сзади там наметился какой-то план действий. Тоже вполне успешный, благодаря чему группа могла начать продвигаться, меняя свою позицию. Александр обновил щит, очень удачно отправляя зелёный луч заклинания в обратный полет и повернув голову к узколицей колдунье:

- Ноги, - языковой барьер несколько усложнял задачу, но короткие односложные фразы понимали все. Оставалось надеяться, что ведьма столь же резво соображает, как и вполне успешно атакует.
В следующую секунду посетила другая, более удачная мысль, что стоило говорить "щиты", намекая на смену ролей, потому что проще самому воплощать задумку, чем надеяться, что твои кивки в сторону противников будут истолкованы верно.
Впрочем, она догадалась и даже придумала отличный способ добавить суеты. Если отбить заклинание можно приняв его на щит, то змеям, легко теряющимся в порядком разрытом ландшафте, на них было глубоко плевать. А именно гадов на подмогу призвала женщина, выкрикнув незнакомую формулу и направив заклинание немного в бок.
Судя по том, что волшебники отшатнулись в разные стороны - змеюки были ядовитые и те об этом знали. И, конечно, нет какой-либо проблемы с ними расправиться, но сперва нужно попасть, а ещё это давало драгоценные секунды форы, в которые удалось выбить ещё одного из противников.

Когда противники принялись отступать, Алекс не сдержался от радостного возгласа на русском, перемежая с такими же непонятными для местных ругательствами, получив возможность развернуться и посылая в кусты, за которыми скрылся один из нападавших, оглушающее.
Не то, чтобы это была только заслуга отряда. Вполне очевидно, что контрабандистов отозвали, возможно, решив сменить подход, но всё равно, приятно было думать, что даже в такой невыгодной позиции они неплохо держались.
Радость и азарт быстро схлынули, сменившись раздражением и беспокойством за пострадавших. Хуже всех пришлось Тикке, которая сейчас находилась под присмотром Арсениуса, другие отделались лёгкими травмами, которые, в основном, легко залечивались заклинаниями и настойкой бадьяна.

Пока шли к реке, Алекс шёл с боку, готовый в любой момент атаковать или защищать, вместе с Хорхе, уже знакомой и почти сроднившейся узколицей ведьмой и ещё парой волшебников взяв на себя обязанности своеобразного патруля. Разве что уходить вперёд Фролов не мог, банально не зная дороги и необходимость помалкивать не позволяла расслабиться.

- И пострашнее анаконд, да, я помню, зато нам точно будет чем поужинать, - мрачно отшучивается Фролов, припомнив вчерашний разговор. Он по-прежнему ни о чём не жалел и был готов идти до конца, однако это не отменяло некоторого беспокойства.

- Как Тикка? - Пока продвигались к реке - их не трогали. Возможно, потому что недавним противником тоже нужно было позаботиться о своих пострадавших, возможно, потому что смена маршрута тоже сказывалась на планах. В любом случае, ждать что на этом стычка закончится было наивно, другое дело, захотят ли их подкараулить у самого барьера?

Слава магии и всем волхвам - возвести плот в условиях леса не представляет собой что-то особенно сложное. Дезолюминирующие чары и даже щиты, способные скрыть их от чужих взоров и дать возможность не пойти на корм пираньям (здесь водятся пираньи? Интересно, а у них есть магические родичи, которые способны прогрызть барьер вместе с плотом?), будут передвигаться вместе с плавательными конструкциями. А вот от магических тварей это ещё не спасало. И даже от вполне обычных, если у них достаточно сил банально перевернуть плот, вытряхнув горстку исследователей в мутную илистую воду, что здорово осложнило бы жизнь всем им.

- Представь себе, что ты на курорте! Покачиваешься на волнах, под палящим солнышком. Почти как в бане! - Сравнение с баней было очень удачным, потому что влажный воздух на воде не спешил становиться прохладней, а солнце, поднявшееся уже далеко за зенитную полосу, нещадно подогревало воздух, устраивая парилку. Среди деревьев, хотя бы, была природная тень.

Фролов расположился рядом с коллегой и приятелем, развлекая ни то его, ни то себя болтовнёй и сдерживаясь от желания свеситься с плота в реку.
Над Тиккой соорудили некое подобие навеса, теперь оставалось лишь поить её водой, какое-то время пути по реке их даже не трогали ни люди, ни звери и можно было расслабиться, возвращаясь к привычному благодушному настроению.

Пока по снизу не постучали. Буквально. Толчок по сплетённым между собой лозами и зачарованному днищу был достаточно ощутимым, чтобы обратить на него внимание и подобраться.

- Что конкретно, ты говорил, здесь водится? - Неуместный смешок вырвался сам собой, Алекс поднялся на ноги и направился к краю, посмотреть, что происходит и грозит ли им это очередными неприятностями.

Алекс негромко посмеивается с реакции, наблюдая на лице Джиггера проблеск воспоминаний. Хотел, было, даже развить тему, догадываясь, какие впечатления оставляют народные забавы у иностранцев, жаль, происходящее на плоту слегка отвлекает от непринуждённых бесед. 
Вернее, под плотом. И, разумеется, следовать столь разумному совету Александр не стал, желая воочию увидеть ту тварь, магическую или маггловскую, которая захотела вмешаться в их мирное передвижение. 

Учитывая, что плот укрыт не только защитными, но и маскирующими чарами - больше шансов для второго варианта. Возможно то, что приплыло в гости и чувствовало магию. Или, первоначально, столкновение было результатом случайности, превратившуюся в неизбежность. 

- Дельфину я удивлюсь гораздо больше, - отзывается волшебник с некоторой задумчивостью, на всякий случай выставив вперёд раскрытую ладонь, всматриваясь в мутноватую взволнованную воду. 
То, что к ним стучало - было отнюдь не маленьким. Всякая мелочь не помеха волшебнику. Даже крупное животное несложно вспугнуть, но вот показавшийся из воды чешуйчатый бок, хотя "увидеть", в данном случае, было громко сказано, а если точнее, реакция окружающих, не внушали ложных надежд. 

Сегодняшний день их был обласкан Удачей. И, как это обычно и случается, везение лишь набирало обороты, постепенно повышая ставки. Разумеется, столкнулись они не просто с дельфином. Вблизи от защитного барьера, который и сам по себе мог притягивать разного рода живность, на другое рассчитывать и не приходилось. 

- А говорил, не приносят жертв, стереотипное мышление, - пробормотал себе под нос Фролов, слушая переговоры волшебников между собой. Незнакомая ментальность всегда удивляла, а так давно жизнь Александра ещё не заносила. Поражало что, с одной стороны, исследователи не готовы были к радикальному риску в стычке с браконьерами, но зато готовы были пожертвовать одним из людей в угоду речной твари. Или действительно верили, что змеюка могла забрать всех. В это, впрочем, верил и Фролов. Скорее он не верил, что на одном оно успокоится, возможно потому, что не был силён в здешних преданиях и легендах, ограниченный беглым ознакомлением в дороге. 

- Электричество, хорошо, если только не взбесит. Или усыпить, успокоить? Нужно было забрать с собой одного из браконьеров, на такой случай, - самое неприятное было возникшее недоверие к участникам отряда, кто знает, что взбредёт в голову местным жителям во имя соблюдений традиций и всеобщего, так сказать, блага.

Тварь, тем временем, плюхнула водой в паре метров от их плота, вынырнув на несколько секунд, после чего ушла на глубину и ударилась уже о днище, от чего конструкция, пусть и не спешила разваливаться - но стала раскачиваться на воде сильнее. 
Засунуть бы ему в глотку Живой смерти, только вот что-то подсказывало, что сонный отвар с собой не брали, зачем он в экспедиции, да и как ещё заставить магическое пресмыкающееся сожрать пузырёк. 

От толчка на плоту снова заволновались, на португальском кто-то явно выругался, махнул рукой в сторону Тикки, которая сейчас была самым слабым звеном цепочки. Другой, явно возражая, показал рукой уже в их с Джиггером сторону, на что Алекс нервно фыркнул.

- Я надеюсь, это они сейчас говорят что ты прав, а не что скормить нужно чужака, - не весёлая шутка вырвалась сама собой, продолжить мысль не позволил новый толчок, уже достаточно сильный, чтобы на ногах было устоять сложнее и Александр, всё же, отошёл от края. Отпрыгнул, если точнее. На другом краю кто-то не устоял, едва, при этом, не улетев в воду. 

- А этому не всё равно, что, кгм, принимать в жертву? Может увеличить какую-то рыбу и пусть гоняется за ней? - Общая атмосфера нервировала, ни жертвовать кем-то добровольно, ни становиться такой жертвой (ну а что, иностранец, приехал чёрти откуда, искать не будут, несчастный случай) не хотелось. Усложнялась задача и способностью твари так удачно мимикрировать под окружающую среду. 

Арсениус скачет с мысли на мысль, вслух размышляя о способах усмирения заинтересовавшейся ими тварюшкой. Фролов даже не успевает удивиться сонному зелью, тем более здесь, ведь даже имея проблемы со сном, в неизвестной местности может быть опасно забирать у себя возможность проснуться сразу же, на случай если в палатку заползёт какая-нибудь змея или паук. Или волшебник, учитывая, какая обстановка царила в лагере и последние события с перебежчиками. Додумать мысль, прочем, не успевает. Слова о гадалке несколько обнадёживают волшебника, жаль только ненадолго. Фролов не успел обрадоваться лояльности южных волшебников к гостям этой экспедиции, как товарищ рассеял это приятное чувство уточнением перевода.

Не успевает и возмутиться, видимо поймав волну, Арсениус начал раздавать команды, требуя рыбу. План простой: трансфигурировать, накачать зельем и скормить. Высказанная мысль была одобрена сперва Арсом, а потом и оторопевшими сотоварищами по экспедиции. Хорхе смог быстро раздобыть желаемое и очень вовремя, потому что речной змей снова выныривал, начиная наматывать круги вокруг плота, от чего тот зашатался. Они могут навесить на себя десятки защитных заклинаний, но это не убережёт их от элементарной физики, если только этот самый плот не заставить лететь. Что было невозможно, иначе они бы сразу воспользовались мётлами.

- Если оно это сожрёт - я подарю тебе... Что-нибудь. Зачарованный берёзовый веник, - вспомнив о совсем недавней собственной же шутке про баню, бормочет Фролов, снова подходя к краю плота, чтобы лучше видеть результат их, скажем так, творчества.

О чём-то заговорили двое мужчин рядом, на незнакомом языке. На них перевёл задумчивый взгляд ещё один из участников экспедиции, не став вмешиваться. Фролов бросил короткий взгляд на Арсениуса, надеясь по его лицу почитать, нет ли в диалоге чего-нибудь вроде "если через две минуты это не сожрут, столкните иностранца".

- Нужно найти дерево, - себе под нос фыркает Александр на русском, так как план сработал. В ближайшие, по крайней мере, минут десять, их не сожрут.

- Мы уже на месте? Хочу пить, - волшебник не понимает слов, только поднимает голову от воды, на которую тупил оставшееся после неожиданного происшествия время. Тикку говорила осипшим голосом и была достаточно бледной, но проснулась и даже приподнялась на локтях, занимая полусидячее положение.
Ей подали воды, благодаря чему можно было предположить ход беседы. Хорхе с мрачным видом проговорил несколько коротких фраз, махнув рукой в сторону, куда двигался плот.

Можно было порадоваться уже хотя бы за девушку, хотя бегать с сотрясением мозга всё равно будет отвратительной идеей, если она не хочет снова прилечь отдохнуть.

- Она же не будет выходить на разведку? - На всякий случай уточняет Александр. Да, каждый понимал, что это риск, но, всё же, кроме некоторых моментов волшебники казались достаточно благоразумными. - Ей нужно дать восстанавливающее зелье и отправить обратно в сопровождении, пока ещё кому-то жертву принести не решили, - последнюю часть фразы Фролов добавляет уже на родном языке, больше для себя, понимая, что шутку могут и не оценить.

Вскоре они подобрались к концу этого отрезка пути и на плоту засуетились активней, пришвартовываясь к обрывистому берегу, распугав парочку крокодилов, недовольно булькнувших на глубину. Кажется, по реке вышло даже быстрее или просто возможность подремать в ожидании скрадывала время, позволяя не чувствовать себя совсем уж вымотанными долгим переходом.

Хорхе велел ждать, махнув рукой на магглов. Вспомнился этап перенесения артефакта, временно снимающее барьер, так что дальше можно было не вслушиваться и так понимая, что будет происходить дальше.

- Странно, что нас не караулят прямо здесь. Скоро стемнеет, момент для нападения лучше не придумаешь. Как далеко нужно зайти с артефактом, чтобы он сработал?

Хорошие ребята, кто же спорит? Вот Алекс и не спорит, лишь пожимая плечами и отвечая широкой улыбкой на утверждение. Дух авантюризма брал верх над всеми происшествиями, тем более, их ведь уже никто не пытается сожрать и скоро поводов для проявления энтузиазма прибавилось. Барьер был снят! Недолгое ожидание, перераспределение остатков их отряда, поредевшего ещё на несколько голов, переход за границу и ты в истории.
Таким событием могли похвастаться единицы и оно стоило того, чтобы рискнуть быть скормленным каким-нибудь местным божествам.

- А значит, мы можем кого-то легко поймать и приготовить вкусный ужин, - с удовольствием подхватывает мысль волшебник. Добыча, не пуганная естественными врагами из пищевой цепочки - что может быть лучше для уставшего и голодного путешествия? На кого-то местный влажный климат, может, и действовал удушающе, Александр даже не был исключением из правил, но на аппетит это никак не влияло. И плевать, что с собой у них есть припасы, общая атмосфера диковатых джунглей, ранее невиданные твари, опасность для жизни и скорая цель располагали и к местным деликатесам. Единственным аргументом против, пожалуй, было весьма смутное представление, кого из местной фауны можно есть.

Шутку, впрочем, не особенно оценили. Те, кто смог понять смысл высказанной фразы косились на Фролова без одобрения, потому осталось лишь махнуть рукой, отфыркиваясь и пойти в обход выбранной для привала полянки.

Вокруг, впрочем, и правда буйно росла всякая зелень. Кое-что увенчано пёстрыми, сладко пахнущими цветами. Что-то едва слышно пощёлкивает, напоминая о хищных растениях, от которых стоило бы держать уши подальше. А что-то, вроде папоротников и тысячей видом мхов или лиан не привлекало к себе особого внимания. Главное не спутать с дьявольскими силками и не прикорнуть на узловатых стеблях до восхода солнца. Но так ошибиться даже начинающему зельевару было бы просто стыдно.

Вскоре, впрочем, бродить Фролову надоело и он вернулся на полянку, держа в руке пучок из жестких стеблей неизвестного, едва ли магического растения. Под ногой хрустнула ветка, носком ботинка волшебник сбил грибницу, так неосторожно притаившуюся в траве, но внимание привлекло не это.

- Кто вы? - Совершенно возмутительно, но никто не потрудился обратить на вопрос внимание, игнорируя вопрос. В голову закралась мысль, что от духоты поехала крыша, сам ушёл слишком в сторону от лагеря, заблудился и оказался возле чужеземцев в одеждах, которые даже у волшебников, порой напрочь отсталых от современных тенденций, считалась бы, мягко говоря, странноватой. Опознать - можно, понять, как же так вышло - нет. И ещё, почему отлично понимаешь язык, словно бы окунулся в омут памяти.

Осторожно приблизившись, убеждаясь, что никто не спешит заметить чужака (или не признаёт чужаком), Фролов слушает и смотрит. Потом переводит взгляд вниз и видит часть собственных изменений. Чувствует возмущение, потому что стоило обратить на себя внимание, как незнакомка, отчитывая словно школьника, отобрала растительную добычу, болтая что-то о проклятие. Только сейчас Алекс осознал, что его будущий веник стал широким браслетом из мутноватого металла, даже успел заметить рунную вязь по полированному боку.

- Или уже навлёк! У нас лазутчик. - В диалог вмешивается другой человек, выходящий из зарослей на противоположном конце поляны. - У нас лазутчик.

Темнокожий тощий человек буквально летит на центр поляны. Скалится, словно бы подражает зверю, поднимается и на полусогнутых ногах оборачивается вокруг.

- Вам нечего делать на нашей земле, - он не боится, видно, что готов драться на смерть и голыми руками, - реликвии сами себя защитят, даже если вы убьёте каждого из нас!

Волшебник. Вскидывает руку для пасса - ему не нужны магические артефакты, чтобы сотворить заклинание, но он не успевает, быстро урезоненный тем же мужчиной, который притащил его.

- Делай что хочешь, но выясни где остальные, дикари не должны нам помешать, - вновь вступает в диалог отобравшая ветки женщина, обводит всех долгим взглядом, о чём-то размышляя.

То, что происходило не было нормально даже по меркам волшебников. Больше похожее на галлюцинацию, постороннее воздействие, но чьё? Или Алекс сходит с ума и собственная жизнь лишь привиделась ему под треск огня и переговоры товарищей? Да нет, ерунда какая. Проще было поверить в сон или действие местного чая, только вот событиям, в не зависимости от причин, развиваться ничего не мешало. Вскоре пленников прибавилось и под насмешки чужаков, позарившихся на сокровища аборигенов, их ждала расправа.
От этого холодно в груди. Право сильного - извечная как мир истина. То, что руководит не только зверем, но и человеком. Не только магглами, но и магами, которые в своём праве могут помериться куда эффективней и здесь количество противников не так важно, как уровень твоего мастерства или припасенные зелья и артефакты.

Не так уж много гость из далёкого евразийского континента знал о событиях, развернувшихся в Амазонских лесах несколько веков назад, но невольно стал причастным к ним вместе со своим англоязычным товарищем. По похожим нравам и обычаям. По близкому соседству с мародерами. Даже по коже и языках, на которых говорили. Чуждости к лесу и непониманию всей той боли, до сих пор откликающейся в крови коренных жителей.
Зато знали остальные члены экспедиции и когда видение рассеялось, даже без знания языка можно было понять их злость, даже ненависть.

Кто сказал, что дети не несут ответ за грехи своих отцов? Это ложь. Самая большая ложь, которую придумывают наивные идеалисты, не желающие видеть мир, каковым он есть на самом деле. Из поколения в поколение потомки  расплачивается за деяния тех, кто ушли за Грань. Пусть сейчас он сам и Джеггер не были потомками испанцев, той самой группы искателей сокровищ, что запечатали Храм, понять Хорхе и остальных было можно. Больше не на кого было выплеснуть гнев. А если они ещё и видели также... Или хуже, от лица пленных индейцев. Чем бы это ни было вызвано, что бы не навеяло на экспедиционный отряд давнюю память или видение-ловушку, призванную рассорить их прямо сейчас, не дав добраться до храма, оно дало ровно такой эффект.

Может, конечно, Фролову только показалось, но Арсениус тоже был встревожен, начиная диалог с Хорхе. Понимание слов лишь частями не облегчало жизнь, особенно для того, кто изначально мыслил с определенными стереотипами относительно привычек местных волшебников.
Алекс миротворцем не был, жизнь научила быть готовым к противостоянию и если не к нападению, то к защите. Эта готовность легко читалась на лице выходца из-за Железного Занавеса и местные реагировали соответствующе, бросим ещё несколько реплик, непонятных, но звучащих вполне воинственно.

- Ради науки... - Мужчина повторяет слова с теми же интонациями и не понятно, он соглашается или это отрицание, неверие, что сам подписался на такое сотрудничество, смотрит то на Арсениуса, то на Александра. Алекс же готов, если нужно, колдовать, допуская что у венесуэльца сейчас снесёт башню и всё, прахом пошла вся экспедиция, хорошо если от своих же отобьются. И вот вроде бы ни за что, а с другой стороны... С другой, после увиденного винить Хорхе и остальных как-то не получается, но и быть объектом давних прегрешений тоже становится не хотелось.
"Ради науки" - почти оправдание. Правда, да. Но и у захватчиков когда-то была своя правда, уверенность в своём праве, за которую поплатились множества жизней, а сейчас, в этом времени, интернациональная экспедиция, фактически, шла за сокровищами храма, какие мотивы ими бы не двигали.

- Именно. И мы друзья, помните! И защищали бы любого из вас, если пришлось, - запальчиво вклинивается Фролов на английском, устав молчать и получив в ответ недовольный взгляд. Но это была правда. Напоминать, что они ещё и придумали способ обойтись без жертвы Алекс не стал, так как это было бы уже спасением скорее своей жизни, но вот драться плечом к плечу им уже довелось.
Правда не было уверенности, что венесуэлец понял все слова, но, по крайней мере, вместо того, чтобы кинуть заклинание, он ограничился пинком коряги у себя под ногами. Уже прогресс!

Право злиться, конечно, есть у всех. Волшебник понятья не имел, как бы себя чувствовал, будь он одним из местных и окунулся в ведения о старой памяти. Счастлив и весел точно не был, но это никак не облегчало сложившейся ситуации. Обиды былого не обязаны отменять союзы нынешнего, общество может забыть о прогрессе, если не научится перешагивать через них и идти дальше.

Что же, их маленькое сообщество научилось. По крайней мере, нашлись слова, которые смогли сгладить всю трудность ситуации и венесуэлец, а с ним и остальные участники экспедиции, враз ополчившиеся на двух чужаков, успокоились.

Можно выдохнуть и двигаться дальше, потому что всё остальное, что ещё их может ждать на пути никуда не исчезало.

- Да уж, пока мы тени предков не пришли мстить самолично, - очень тихо, со смешком бормочет мужчина на родном языке, только потом, уже громче, отвечает согласием уже на английском. Все приходящие на ум шуточки, сопровождающие облегчение, приходится затолкать подальше. Напряжение во время сборов и дальнейшего пути ощущается в воздухе, развенчиваясь очень медленно, да и то, разве что милостью всей той вредной растительности, попадающейся на пути и создающей дополнительные трудности в переходе. Но, по крайней мере, без желающих их сожрать или убить.

Храм вырос на горизонте величественной твердыней древности, превосходя все ожидания и представления о себе. Жаль, правда, только в воображении Алекса, потому что реальность была куда более суровой и предоставила взору экспедиции целое ничего, вырвав разочарованные вздохи и ругань, понятную на всех языках.

Вставить свои веские пять копеек Алекс не успевает, Арс выдвигает предположение, звучащее слишком хорошо, чтобы от него отмахнуться. Не показалось? Александр, конечно же, попытался проверить высказанную гипотезу, замечая смазанный силуэт при повороте головы. Когда же Джиггер завис в воздухе, демонстрируя чудеса левитации, ответ стал очевиден.

- Нужно найти вход, внутри он точно видимый. Есть в ваших заметках писание какого-то особого знака? Лунный луч освещает вход под нужным углом или третья плитка справа, на которую наступить дважды, откроет секретный люк и всё такое... - Нет, да? Какая жалость. Будь там такая информация - о маскирующих чарах тоже бы предупредили. 

- Местные духи не разозлятся, если посыпать храм... Чем-нибудь? - Осторожно ступая на вполне себе твёрдые плиты и наблюдая под ногами пролёт достаточно глубокий, чтобы при неудачном падении свернуть шею, бодро интересуется Фролов.

Нужная комбинация пальцев сопровождает заклинание - не соврали, работает. Правда не с первого раза и снег ложится на плиты с проплешинами, лишь слегка посеребрив поверхность, но если присмотреться, можно было видеть некоторые очертания поверхности. Заклятие, правда, тоже простенькое, украшать дом к Рождеству или детишек развлекать.

Идти, правда, всё равно приходится почти что полубоком, постоянно оборачиваясь, чтобы как-то определять расстояние до храма, не спешащего обрести видимые очертания. Божества на заклинание злиться не спешили, обновлять его пришлось ещё дважды, прежде чем группа вышла примерно к середине оврага, натыкаясь на ступени. Вполне прозрачный, но под пальцами ощущался и шершавый камень, когда-то хорошо вытесанный, но успевший порасти мхом, покрыться мелкими, врезающимися в ладони ракушками, и что-то вроде орнамента.

Александр не успел сообщить о находке, попытку заговорить сбил хриплый вскрик невысокого темнокожего волшебника, успешно атаковавшего браконьеров, когда они угодили в засаду. Вскочив на ноги, волшебник мог видеть, как пронзённый десятком дротиков маг свалился на плиты. Одна из игл, размером с ладонь, очень неудачно вонзилась ему в горло и либо задела артерию, либо попала где-то близко. Остальные пробили грудь, легко разделавшись с тканевой накидкой. Кровь потекла по плитам, заливаясь в стыки и добираясь до того самого орнамента, от чего она начинается светиться золотом, пробиваясь через багрянец. Вместе с тем зашуршали, заскрежетали плиты, открывая проход, являя глазам и храм тоже, взамен забирая жизнь.

- Видимо, будем ждать, когда звёзды сойдутся. Можем развести костёр в воздухе, чтобы у местных волосы поседели от такой наглости, - перешучиваться просто, отвлекает и разбавляет обстановку. По крайней мере для Фролова, не скованного горькой памятью о предках, прибывшего сюда ради дела и приключения, кульминация которого начнётся где-то внутри незримой твердыни.
Вместе с покойным, правда, стало уже не до смеха. Бедолагу, вероятно, угодившего в ловушку, которых тут может быть ещё немало, было жаль. Пусть они не были друзьями и даже узнать друг друга толком не успели, они уже стояли плечом к плечу и смерти маг точно не заслуживал. Помочь ему не успевают. Арсениус кидается к покойнику, Алекс спешит за ним, толку с того.
Они могут только отправиться дальше и довести дело до конца, в том числе и в память о погибшем, отдавая дань уважения решимости.

Из мрачных мыслей вырывает внезапно всполошившиеся Арсениус, вцепившийся в плечо. Нет, они, конечно, были готовы к опасностям, к магическим существам и конкуренции, но уж точно не к столкновению с помощниками ацтекской богини. Вероятней, конечно, тоже каких-то существ, что-то из древнего наследия и взращенных заботливыми руками великих колдунов минувших эпох, у некоторых из которых, как будто, было делом чести обзавестись собственным ручным чудовищем. Где в этом сказка, а где осколки правды, вопрос, конечно, интересный, однако магглам в храме уж точно нечего делать, в этом Арс прав, а волшебники изначально понимали, что отправились не на парковую прогулку.

- Кто же добровольно откажется от такого шанса, - хмыкнув, также мрачновато отзывается Александр на заданный вопрос. Джиггер, вот, тоже не спешит завершить путешествие, как и Хорхе с Паулем. Каждый из них понимает, чем может закончиться поход, более того, они уже получили несколько наглядных подтверждений опасности ситуаций, и всё же не готов отказываться от экспедиции. У магглов в этом, по сути, нет выбора, но без магии они оставались слишком незащищёнными.

Внутри залов храма и коридоров ни единого человеческого существа не ступило ногой веками, и лишь призраки прошлого тихо шептались в его стенах. Стены отбивали свет мерцающего шарика, призванного освещать путь, словно отражение истории, пропитанной кровью и мраком.
Время словно бы остановилось здесь, оставив только шорохи и стоны, которые вторгались в уши величественных статуй, представляющих ацтекскую пантеону. Казалось, каждая скульптура притаилась в ожидании возрождения, с древними глазами, исполненными горечи и тоски. Магия хранила его от вторжения незваных гостей, его богатства и опасности.

Стоило ступить внутрь, как на волшебников дохнуло холодом, так сильно отличаясь от влажного горячего воздуха снаружи, не остужаемого толком даже с заходом солнца. Вместе с тем и тленом, обдало покалыванием на коже, закрадывалось в уши тихим шепотом старины.

- Хорошо, давайте найдём спуск, - комментирует происходящее Алекс. На первый взгляд внутренний экстерьер не был поход на лабиринт, но магические места обладают паскудным характером и Фролов не удивился бы, начни комнаты произвольно менять свои места, периодически выпуская из укромной ниши дротики с ядом, или храня в плите проклятие.

Время здесь ощущалось странным, может быть из-за лёгкого волнения, чувства соприкосновения с чем-то великим и крайне опасным, вынуждающим быть настороже. А вот говорить не хотелось, ведь собственный голос казался слишком громким. Оставалось только шагать и смотреть по сторонам, стараясь не потерять бдительности.

Первым послышалось шуршание, напоминающее о бьющихся по стеклу ночных мотыльках. Звук эхом разносится по коридорам, заползает за шиворот, сразу к позвоночнику. Вместе с ними веет оторопью, невольно думаешь о колдунах минувшего времени, не отличавшихся большой гуманностью.

- Слышите? - Алекс говорит почти шепотом, этого достаточно в густой тишине коридоров. Может это вообще воображение, но что-то не вериться, что они вот так вот запросто пройдут к нужному ярусу и просто заберут желаемое. 

Почти одновременно с этим звучит сухой щелчок. Пауль замирает, так и не завершив шаг, буквально перед его лицом, чудом не задев, свистят дротике, совсем такие же, ка убившие бедолагу у входа. Если присмотреться, то можно заметить, что плитка под его ступнёй отличается от других едва заметным рунным плетением по поверхности, вероятно и запускающим механизм.

Звук усиливается, из боковых щелей в стене начинает сочиться зеленоватый туман, отдающий по запаху травянистыми сладкими нотами.

К призыву бежать прислушались все, толку, правда, от этого было немного. Очень скоро четвёрка приключенцев оказались в ловушке, стремительно заполняющейся удушливым дымом, от которого сознание ускользало. Заклинания не отрабатывали. Может быть дело было в магии Храма, а может туман воздействовал на них каким-то образом. Думать об этом времени не было в любом случае.

- Ты чокнутый, - через кашель смеётся Фролов, осознавая сказанное, прежде чем удушливая темнота сомкнулась на сознании.
Тревожные сны ведут лабиринтами среди тварей, созданных богиней и ловушек. Из стен тянут руки призраки, оглашая коридоры своими стенаниями, пока в них не врывается голос друга, звучащий откуда-то сверху.
Разлепив глаза, Александр щурится на свет люмоса, пытаясь понять на каком он свете и что вообще происходит. Последнее, что он помнил оборвалось слишком внезапно, а теперь смотрит на взволнованное лицо над собой.

- Могло быть хуже, - хрипло отзывается волшебник, привставая на локтях и оглядываясь. - Я думал, нам всем крышка. - Светит не Арс, значит их выживших как минимум трое, уже хорошо. Голова гудит, по лбу стекает что-то липкое, вероятно ударился головой, но в остальном всё и правда не так уж плохо. Где они? Небольшой зал или большой мешок. Ловушка для неосторожных.
- Кажется, мы не переломали кости только благодаря им, упокой Моргана их души, - после бросает быстрый взгляд на Хорхе. Для венесуэльца покойные скорее захватчики, заслужившие на свою участь. - Как сам? И что с Паулем?
Судя по всему, Хорхе был в относительной норме. Он сам и Арсениус тоже. Все могут сидеть и в сознании. У стены послышался слабый стон - очевидно это Пауль, которому тоже повезло выжить после падения и воздействия тумана, но что дальше? Нужно было как-то выбираться.

- По крайней мере, мы точно переместились на ярус ниже... - Неуклюжая попытка пошутить рвётся сама собой. Желание встать на ноги отдалось навалившимся головокружением, но и оно прошло быстро. Кость под ногой скользнула, послышался хруст. Алекс едва сдержал желание отбросить её. Нужный знак пальцами и  из кольца вылетел крохотный огонёк света, мерцая, словно бы что-то пыталось его затушить, полетел вдоль стен, выхватывая роспись с картинами о ритуалах и обычаях прошлого. Две источника света дают больше возможности рассмотреть происходящее. На одной из стен они видят вязь слов на незнакомом Алексу язык, чем-то напоминающую ярку. От неё во все стороны разлетаются множество бабочек, крылья которых едва заметно глазу дрожат, создавая эффект гудящего роя

- Хорхе может прочесть, здесь написано?

Все они вместе, невредимы и целёхоньки, можно было бы сказать с превеликой радостью и облегчением, если бы это "здесь" не значило в каменном мешке и туманными перспективами на будущее.
Туманными и мрачными, судя по незнакомым словам, но весьма характерным интонациям. Александр смотрит на товарища, ища в единственном, кого тут знает хорошо, тень ответов. Или вдохновение для собственного мозга, только что хорошенько встряхнувшегося в падении с высоты. Видит на нём беспокойство, готов спорить, что они сейчас оба думают о рунной вязи.
В голове промелькнула невесёлая мысль, что португальцы, вероятно, могут вполне лояльно относиться к каннибализму, если уж жертвы их не смущали... Или это у Фролова еден крыша, но он не сомневается, что как и сам, остальные думают и отлично понимают всю гадость их положения, в котором самым главным врагом было время.

Вопрос, адресованный к Паулю настораживает, но всё становится яснее, когда Алекс, поняв намёк, смотрит на тень волшебника. Он определённо был не в порядке, а потом события начали развиваться в каком-то странном, неестественном восприятии времени. Одновременно быстром, когда дело касалось Пауля, и медленным, когда речь шла о себе.

- Только если Дионеей, - отзывается с мрачным смешком, поднимая руку на уровень груди, готовясь колдовать. Стало жутко и до нелепого смешно, хотя древние проклятия, отсылающие к звероформам, отнюдь небыли хорошим поводом для веселья. - Можем мы чего-то не знаем, и это такая анимагическая форма? Самое время об этом сообщить.

Пауль шутку не оценил, Хорхе тоже. Да они, наверное, больше половины и не поняли, совсем как Алекс не понимал происходящее дальше, пока только Джиггер не заговорил.

- Ну, что там? - нетерпеливо спрашивает Александр, недовольный тем, что они не говорят на английском и ему остаётся только пребывать в неведении и предполагать контекст из некоторых слов.

Страж? Мозг работает быстро, связывая тень с обрывками слов. Мужчина поводит плечами от мысли, что и сам мог обзавестись таким вот аксессуаром. А ещё о том, что снаружи остались их товарищи по экспедиции, которые становились первой преградой для браконьеров и шанс найти их убитыми по возвращению становился всё выше.

- Значит защитим! - Можно подумать, у них там большой выбор был, учитывая ситуацию. Если сказать "нет" - уйти к праотцам прямо тут, видя как постепенно загибаются твои товарищи и ты сам, а при худшем раскладе ещё и застать процесс разложения. Так что это даже не сделка, это шантаж.

- Это цена жизни, или на бусы тоже можно посмотреть? - Спрашивает на английском, надеясь, что Арсениус  не испепелит его мысленно за излишний цинизм. С другой стороны, они сюда пришли именно за ними и уже понесли жертвы. Отступиться от цели значило бы сделать их смерти напрасными.

Тем временем, Пауль протянул руки к рунной арке, от чего те засияли пронзительным зелёным цветом. Тень Пауля становится ещё больше, а потом каменная кладка прохода теряет плотность и очертания, ставая больше похожей на дымку, за которой долгим спуском виднелась лестница с щербленными высокими ступенями.

Нервно хихикнув, Алекс ловит взгляд Джигера, после чего проходит сквозь арку следом за Паулем и Хуаном. Следом за лестницей коридор, плиты которого подсвечены зеленью и именно их Пауль обходит стороной.

- Сюда бы хорошего лиггелемента, - подойдя ближе к коллеге, шепчет Алекс. - Страж, нам, конечно, помогает, но как много в нём осталось Пауля.

Через некоторое время постоянного спуска и переходов, они выходят к залу, по стенам которого уже привычной зеленью горят факелы. У одной из стен каменные сундуки, больше напоминающие гробницы. Одна открыта, в ней поблёскивают золотые монеты. А в самом центре пьедестал, над которым в воздухе, словно бы до сих пор украшающая чью-то шею, завили бусы из продолговатых камней, опознать природу которых, с такого расстояния, не получалось.

- А что в мире безопасно, Арс? - философски отзывается Фролов, рассматривая зал, куда они спустились. Теперь они могли обойтись без дополнительного освещения, всё и так было прекрасно видно. И жутко. И захватывающе, потому что больше нигде ты не увидишь такой магии. Чего-то большего, нежели фокусы для развлечения малолетних волшебников на праздниках.
Да, они забрались в совершенно небезопасное место, на кону стояли жизни, кто-то уже их потерял и всё же, некоторые вещи стоят того, чтобы на них взглянуть перед смертью. И, возможно, именно таким должно быть настоящее приключение, о которых мечтаешь в детстве, представляя себя странствующим искателем тайн, ведь ни одна тайна не будет подарена просто так.

И вот она, цель! Дыхание перехватывает, где-то внутри рождается трепет, резко оборванный выкриком Хорхе. И вот то, что происходит дальше Алексу нравится ещё меньше, чем смерти бедолаг, павших на пути к Финикийским Бусам.

- Решил геройствовать?! - Фролов переключился мгновенно, как это бывает в моменты сильного напряжения, уставившись на товарища и коллегу со злостью. Восхищаться его самоотверженностью в эту минуту уж точно не получилось бы, потому как подобный порыв был глупостью и только ею.

Да, не им решать, кому уходить, а кому оставаться. Если рассуждать о морали, но когда выбор уже был сделан, когда древняя сила повела за собой волшебника, чья кровь восходит к жителям этих лесов, им стоило смириться. Да, этот выбор сложный, но он рациональный, кому как не им всем это понимать?
Или нужно найти способ и вовсе переиграть ситуацию. Откупиться, выторговать иные условия. Допустим, зачаровать храм было бы совсем непросто, если не невозможно, учитывая его расположение, но вот придумать, как сделать то же самое со вспомогательными материалами  могло сработать. В конце-концов, на месте "аномалии" сама магия прекрасно с этим справлялась,

- Да с чего ты взял вообще, что он не соглашался? Мы не знаем, как он стал... этим. И не знаем, что у него в голове, может быть ты сейчас отберёшь у бедолаги смысл его жизни. Учитывая как они глубоко уходят в свои верования, - сразу вспоминается, как португальцы были готовы скормить одного из своих, чтобы откупиться от речной змеюки, - я бы не стал удивляться. Ты, как чужак, только осквернишь его избрание.

Практически бред, но аргументов получше у него не находилось.
Алекс говорит на английском и прямо сейчас впервые радуется громаднейшей языковой пропасти между ним и Хорхе. Контекст он, может, и уловит, но далеко не весь.