Необычно холодная зима накрыла в этом году снежным одеялом и дом, и всё вокруг него, насколько хватало взгляда увидеть, от верхушек старого леса до стеклянной глади реки. Эван повёл плечами от холода, подувшего из распахнутого окна и получше закрыл его. В деревянном сундуке в углу чердака лежали причудливые ёлочные игрушки, каких не наколдуешь обычной магией. Стеклянные голубоватые шары, усыпанные чешуёй русалок, длинные закрученные трубочки, увитые вставками из змеиной кожи и чёрно-золотые розы, опалённые огнём дракона, сверкали на самом верху, стоило открыть крышку. Удостоверившись, что внутри ничего не разобьётся, Эван закрыл сундук. Лёгкий взмах палочки и деревянная махина приподнялась над полом легче пушинки. За старым сундуком обнаружился ещё один, на вид не такой древний и гораздо меньше размером.
– Да сколько же тут этих украшений? – Эван нахмурился, распахнул его. Из сундучка на Эвана не мигая глядела саламандра своими рубиновыми глазами, рядом устроилась хрустальная сирена и гиппогриф с раскинутыми крыльями.
В голове появилась картинка: он, совсем ещё маленький, идёт по волшебным улицам Парижа, крепко держа за руку мать. С витрины магазина на него смотрит огромная огненная саламандра своими блестящими глазами. Мадам Розье тогда купила эти красивые фигурки, которые так понравились сыну и, очевидно, сохранила, когда он подрос и забыл о них. Сейчас саламандра уже не казалась такой большой и опасной, как в детстве. Улыбнувшись, Эван закрыл сундучок и оставил его на чердаке.
И, раньше, чем неповоротливый сундук приплыл на первый этаж и грузно опустился на паркет, раньше, чем Эван сам успел спуститься вслед за ним, он услышал вопрос:
– А мы когда ёлку будем наряжать?
Скрип ступеньки.
– А подарков много будет?
Скрип ещё одной.
– А когда уже праздник?
Следующие ступеньки не скрипели.
– Эван, а можно, я с тобой в лес пойду, за поленом?
Маленький братик смотрел на него радостными глазами, чувствуя приближение праздника и всех связанных с ним чудес так тонко и звонко, как только дети могут его почувствовать в морозном зимнем воздухе.
– Оставить бы тебя в этом лесу вместе с поленом, – бросил Эван, потрепав брата по голове, но тот не унимался:
– Эван, ну пожалуйста? Можно? Ну можно?
– Отвяжись, – коротко бросил он, мельком взглянув на оставленную на столике газету. Заголовок гласил:
«Аномально холодная зима на Британских островах».
Брат не злил его, скорее раздражал, ему не хотелось брать его с собой: Феликс снова будет к нему липнуть, пристанет с бестолковыми разговорами, вся эта прогулка затянется, а на улице и без того холодно, и мороз будет крепчать. Он развернул газету, чтобы отделаться от брата, статья на первой странице сообщала:
«Необычно низкие температуры ожидают в этом декабре британских магов. Пониженные температуры наблюдаются так же в Восточной Европе, Западной Европе и Северной Америке. Активисты утверждают, что причиной этому стало сокращение численности драконов из-за их жестокой эксплуатации…»
Эван закрыл газету, напротив него по-прежнему стоял брат и смотрел на него самыми честными и послушными глазами.
– Я буду слушаться, ни на шаг от тебя не отойду, честное слово! Ну возьми меня с собой!
– Хорошо, с тремя условиями: ты не будешь мне мешать, не будешь доставать меня разговорами и спросишь разрешения у мамы, – сказал Эван, прекрасно зная, что стоит ему отказаться, младший брат всё равно пойдёт к маме, а она сумеет уговорить его взять Феликса с собой. Поэтому он решил сдаться первым, оставив за собой право называться самым лучшим и заботливым старшим братом.
– Хоть одно из них не выполнишь, – серьёзно продолжил Эван, зловеще понижая тон голоса и наклоняясь ближе. – За тобой придёт Пер-Фуэтар в красном колпаке и утащит тебя в лес.
Это была старая французская легенда: Пер-Фуэтар в рождественскую ночь пробирался в дома к непослушным детям, чтобы подарить им угольки вместо подарков и погрозить розгами. Семья Розье не забывала о традициях своих предков, в детские годы оба их сына ждали доброго дедушку Пер-Ноэля, навещавшего их на праздник с мешком подарков, тревожась, что вместо него придёт страшный старик с розгами за поясом.
– И через пятнадцать минут, чтобы уже был здесь. Ждать не стану, уйду без тебя, – бросил Эван, выходя из комнаты. Мороз стоял страшный, надо было надеть что-то потеплее для похода к самому краю территории, принадлежавшей семье Розье, заканчивающейся прямо у опушки леса.

Отредактировано Evan Rosier (2024-12-17 01:15:32)

Подпись автора

Le seul moyen de se délivrer d'une tentation, c'est d'y céder…Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему.

Больше всего на свете Эвану хотелось послать к чёрту все эти рождественские поленья и приготовленья, и влипнуть в какую-нибудь сумасшедшую историю с кем-то из своих друзей и, обязательно, с какими-нибудь соблазнительными дамами. Вместо этого он был вынужден тащиться сквозь снег по морозу со своим глупым братцем ради дурацких традиций.
Эван тяжело вздохнул, просунув руки в тёплое пальто. Он не очень-то торопился, делать ничего не хотелось, но и откладывать это дело надолго бесполезно – кроме него никто этого не сделает.
– Пошли скорее, долго тебя ждать? – на ходу прикрикнул Эван на братика, который готов был выскочить на улицу ещё раньше него.
Холодный воздух из открытых дверей неприятно щипал щёки. Другой человек увидел бы раскинувшуюся перед глазами зимнюю сказку, Эван видел только нападавший снег с непротоптанными ещё тропинками и далёкую кромку леса, до которой нужно было дойти.
– Не копайся, – раздражённо бросил Эван, шагая по направлению к лесу. Он не давал себе труда приостановиться и подождать брата, который был меньше него вполовину и далеко не так быстро шагал по сугробам. Зачем? Эвану и мысли не приходило поставить себя на его место, а если бы пришла, то он всё равно продолжил бы идти вперёд. С ним в детстве никто не возился и не давал поблажек, поэтому он вырос сильным человеком. Брату он желал того же и жалеть его не собирался. А то, что из него получится?
На снежном полотне то тут, то там мелькали следы птиц и каких-то мелких животных, плетя причудливые узоры. Эван видел, с каким интересом Феликс поглядывает на них, и шальная мысль промелькнула у него в голове:
– Феликс, эй, Феликс, – подозвал он брата, чуть замедлив шаг, но продолжая идти. – Видишь следы? Как думаешь, кто их оставил?
Эван показал на маленькие следы, бусинками рассыпавшиеся по снегу и неровной тропинкой уводившие в лес. Наверное, их оставила здесь какая-нибудь маленькая мышка, но, что бы не ответил Феликс, у Эвана на этот разговор были свои планы.
– Я расскажу тебе, кто бродил здесь, пока никого не было, но если только… – Эван улыбнулся, поглядев на брата. – Если только ты пообещаешь, что не испугаешься.
– Мама с папой не расскажут тебе такого, потому что они считают, что ты маленький и всего боишься, – добавил Эван, продолжая путь к опушке леса. – Но я-то знаю, что ты храбрый, да и ты почти уже первокурсник.
Эван ненадолго замолчал, как бы оценивая, точно ли брат достоин услышать эту историю. Ему нравилось дразнить Феликса, он специально медлил и не начинал рассказ.
– Слушай, – наконец, сдался он, придавая голосу самый таинственный тон, на который был способен. – Давно, лет двести назад, в школу чародейства и волшебства поступил один мальчик из уважаемой благородной семьи, всё в нем было хорошо: и ум, и хитрость, и отвага… только вот беда, он был ужасно ленивый и медлительный, – Эван бросил многозначительный взгляд на брата, который по-прежнему с трудом поспевал за его шагом. – На все занятия он приходил спустя несколько минут после начала урока, и однажды под Рождество он опаздывал на праздничный ужин настолько, что остался в гостиной самым последним. Часы пробили полночь, когда мальчик, наконец, собрался, но прежде, чем он успел взяться за ручку, дверь отворилась сама, а за ней был…
Эван то и дело поглядывал на брата, чтобы убедиться, что его рассказ производит именно то впечатление, которого он хотел добиться.
– Никто, в сущности, не может сказать, кто же был за той дверью. Мальчик клялся, что это приходил Пер-Фуэтар наказать его, но мы-то с тобой знаем, что Пер-Фуэтара не существует, – улыбнулся Эван. – Известно одно…
Снег падал большими хлопья с начинавшего совсем понемногу темнеть неба, они прошли уже две трети пути и были почти на месте.
– Кем бы ни был тот волшебник за дверью, он был очень сильным. Незнакомец заколдовал ноги мальчика так, чтобы они никогда больше не останавливались, и теперь мальчик не мог ни сидеть, ни лежать… он только всё танцевал и танцевал, и ноги несли его куда-то по школьным коридорам. Многие волшебники пытались его расколдовать, только всё бесполезно… Да нет, не буду тебе дальше рассказывать, а то напугаешься совсем, малышня, – внезапно прервался Эван, зашагав вперёд ещё быстрее.
Он хитро поглядывал на Феликса, гадая, что возьмёт в брате верх – детское любопытство или страх, и, конечно, в тайне надеялся на первое. Эван не сомневался, что нужное впечатление уже произведено, и его самого развлёк этот рассказ, наполовину придуманный на ходу. И всё-таки он и сам хотел рассказать историю до конца, хоть всем своим видом показывал обратное.

Отредактировано Evan Rosier (2024-12-30 22:23:43)

Подпись автора

Le seul moyen de se délivrer d'une tentation, c'est d'y céder…Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему.

Голубые глаза, их семейная черта, глядели на Эвана с таким обожанием, что того даже кольнула совесть за страшные сказки, которые он тут рассказывал. Но голос брата так настойчиво требовал продолжать, а темнота так колдовски начинала опускаться на лес, выглядывая из-за деревьев, что казалось, даже если Эван не закончит историю, её продолжение всё равно принесёт ветер, гуляющий в высоте крон между изогнутыми мёрзлыми ветками.
— Слушай, — продолжил Эван, остановившись и присев, чтобы оказаться поближе к уровню глаз Феликса. Он подозвал брата наклониться к нему поближе, подразумевая, что сейчас он будет рассказывать ему страшный секрет, даже деревья не должны их услышать. — Мальчик всё танцевал и танцевал, его ноги не могли остановиться. Собрались могущественные волшебники со всех концов света, но никто не мог ему помочь. А мальчик тем временем выбился из сил, он умер бы от того, что не мог ни есть, ни спать… — Эван наклонился к самому уху брата, — поэтому мудрые волшебники отрубили мальчику ноги. Мальчик продолжил жить, благодаря усилиям волшебников. Только вот его ноги… никто не обратил внимания, как оно выскользнули из замка, продолжая танцевать. Говорят, их до сих пор можно встретить на пустынных тропинках и в густых лесах. Услышать, как сухие ветки трещат под их шагами. Ноги мальчика идут следом за волшебником, заколдовавшим их. И если видишь их следы, знай, что Пер-Фуэтар тоже где-то рядом…
Эван с тревогой обернулся на тёмные стволы деревьев, в глубине леса громко треснула ветка и пара птиц сорвались с дерева.
— Но это всё детские сказки, да? — улыбнулся Эван, хлопнув брата по плечу.
Они уже пришли к старому лесу, вишнёвые деревья росли здесь рядом. Оставалось только выбрать подходящее и срубить его. Эвану хотелось на время избавиться от Феликса, чтобы братик ему не мешал. Чем быстрее они всё доделают, тем быстрее окажутся дома в тепле. Мороз пробирал даже через одежду, Эвану непривычны были настолько холодные зимы, а детское любопытство уже оставило его глаза, чтобы сделать этот новый опыт хоть сколько-то интересным.
Как же сделать так, чтобы брат исчез на несколько минут…
— А давай в прятки? — Эван улыбнулся этому простому решению проблемы. — Или ты всё-таки напугался детской сказки, Феликс?
Эван поднял брови и испытующе посмотрел на брата. Прятаться здесь было негде, кроме леса, манившего к себе. В этом лесу кого только не водилось, Эван это прекрасно знал, он с детства бывал там с отцом. Но они находятся у самого края, ни звери, ни магические твари обычно не подходят так близко, да и что могло случиться за пару минут?
— Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь, — начал Эван, закрывая глаза рукой и облокачиваясь лбом на вымерзшую кору ближайшей вишни. Краем глаза он, конечно, подсматривал за братцем, чтобы сразу найти его, как только закончит с делом.

Отредактировано Evan Rosier (2025-03-12 19:01:47)

Подпись автора

Le seul moyen de se délivrer d'une tentation, c'est d'y céder…Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему.

— …сорок девять, сорок восемь, — братика напугала история, Эван это видел, хоть тот и храбрился, делая вид, что не боится ничего.
Опираясь лбом на мёрзлый ствол вишни, он подсматривал, куда побежал брат. Краем глаза. Чтобы не играть в настоящие прятки на этом морозе.
— …тридцать один, тридцать…
Мальчишка бежал по сугробам с таким детским задором, как будто не он сейчас прошёл по сугробам такой длинный путь.
— …семнадцать, шестнадцать…
Эван и хотел бы вспомнить сейчас, как он сам в детстве играл здесь в прятки с отцом, но не мог. Другие более мрачные тени прошлого глядели на него из-за тёмных стволов деревьев.
— …девять, восемь…
Ему девять или восемь лет. Он боится чёрной стены дубов, высящейся страшным войском, закрывая весь горизонт. Скрюченные корни тянутся к нему, вылезая из-под земли, совы ухают так гулко, так ярко блестят с ветвей своими янтарными глазами, перебирают когтистыми лапами, поворачивают головы ему вслед, оставляя тело неподвижным. Совы, корни деревьев… самое безобидное, что есть здесь. Эван не знает, что ещё обитает там в темноте, какие пауки плетут свои сети в глубине леса, какие волки скалят свои зубы в надежде поймать… оленя или мальчика, всё равно. Он не знает, но чувствует, кто-то живёт там во тьме с ними по-соседству. И эти соседи не рады гостям.
Один шаг в неизвестность, за ним второй и третий. Но вот что-то посерьёзнее совы и правда шевелится среди листвы. Маленький мальчик отшатывается назад, бежит быстро, пока не врезается в кого-то сильного и стойкого, в того, кто должен его защищать.
— Сильные люди идут своему страху навстречу, — отец требовательно смотрит на него, его глаза страшнее леса, страшнее темноты.
И Эван идёт во тьму. Делает то, что говорит ему отец. В тот день Эван перестал бояться.
— …два, один.
Было две истины про то, кто такие сильные люди в представлении отца. Эван вспомнил об одной. Он был рад, что счёт закончился раньше, чем перед ним вспыхнуло второе воспоминание, страшным монстром уже стоявшее на пороге.
— Я иду искать! — бросает Эван. И идёт в сторону противоположную той, куда побежал брат.
Эван идёт выбирать подходящее дерево для своей ежегодной рождественской повинности, как он мысленно порой этой называл. Но долг перед семьёй был важнее его личных чувств, так всегда было и будет.
Для вида он оглядывается по сторонам, по пути даже заглядывает в беседку, но проведя ещё пару минут в поисках, находит не брата, а то, что действительно искал — дерево, подходящее на роль рождественского полена.
Какое-то время ему приходится с ним провозиться, и он даже успевает согреться от собственных движений и магии.
Дело сделано, можно находить брата и идти, наконец, домой. Эта задача казалась легче, чем поиски подходящего дерева: следы мальчика прекрасно отпечатались на нетронутом снегу. Эван идёт, стараясь особо не шуметь, оставляет полено у края леса. Медленно он обходит дерево, за которое вели следы, готовясь уже схватить своего маленького братца, но вдруг… следы путаются. Следы меняются. Человеческий след ботинка сменяется следом странным, но непохожим на звериный. Будто кто-то невысокий пробежал по снежной глади голыми ногами.
— Феликс! Я сдаюсь, выходи! Слышишь? — в его голосе больше нет ни задора, ни веселья.
Эван в тревоге оборачивается по сторонам. Сумерки сгущаются над лесом.

Отредактировано Evan Rosier (2025-04-30 20:12:08)

Подпись автора

Le seul moyen de se délivrer d'une tentation, c'est d'y céder…Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему.