[indent]Чтобы проверить память, нужно запомнить порядок случайных цифр, отвлечься и вспомнить их.
[indent]Дату? Нет, в месяце всего тридцать дней, годы будут начинаться с один-девять, месяцы в голове автоматически привязываются к слову. Что-нибудь случайное. Что-нибудь… серию газеты, количество грамм асфоделя в банке…
[indent]Тибериус отмечает: 96340872. Он откладывает ежедневник в сторону, чувствуя, как пальцы слегка подрагивают; возвращается к нервной перестановке ингредиентов по полкам: сегодня ему всё кажется неправильным, неупорядоченным и некрасивым. Почему слизни рядом с лепестками розы, зачем он их сюда поставил? Жабросли заканчиваются, стоит прекратить их жевать. Клыки… чьи это клыки? Где подпись? Тибериус встряхивает банку, приглядывается — змеиные. Но почему банка пахнет маргаритками?
[indent]Он продолжает заниматься с виду бессмысленными делами, копаясь в собственной голове. Когда это началось? Ему кажется, что дня три назад. Но что произошло три дня назад? Ни-че-го, ничего необычного, а значит это могло начаться раньше, или позже, а он просто забыл и запутался.
[indent]Тибериус не любит забывать.

[indent]В мыслях что-то щёлкает, и он прекращает нюхать банку с клыками. Цифры. Какие были цифры? Девять, шесть, три… четыре? Или четыре-три, ведь до этого всё было на убывание. Девять, шесть, три, четыре. Потом в ноль, и по кругу, в восьмёрку, а потом?.. потом? М-м.
[indent]Он снова смотрит в ежедневник. Семь-два. Из головы пропали только последние две цифры, и это уже радует: хотя бы не все. Но это много, ужасно много в масштабах восьми несчастных цифр.
[indent]Тибериус хмурится, делая себе очередную пометку: зачёркивает последние две цифры. Взгляд скользит вверх, вниз, и на день у него сегодня только зелья: никаких визитов — никаких людей. Он пальцами массирует виски —  в голове неприятная лёгкость, — сегодня златоглазки будут готовы, и нужно будет замешать оборотное на завтра, а завтра, пожалуй, всё-таки сходить за асфоделем, 72 грамма — это не дело. В глазах чуть плывёт, и [indent]Тибериус самозабвенно касается зеленоватой броши на рубашке. Он поправляет её, чтобы висела ровнее, смотрит на своё отражение в зеркале — брошь так красиво мерцает, что он даже улыбается сам себе — какой-то глупой, зажатой улыбкой, и в своих глазах видит сомнение: ему кажется, что только что он был где-то в другом месте, но, пф, уж собственную трансгрессию он бы точно заметил, не то чтобы это прям один раз моргнуть — и…

[indent]…и он втягивает воздух носом, чувствуя затхлые запахи тёмных переулков. Моргает ещё несколько раз, пытаясь смахнуть с глаз накатившую тьму, как после резкого подъёма с кровати; тянется рукой к лицу, чтобы пригладить волосы на лбу, но останавливается. Пальцами Тибериус чувствует влагу, склизкую такую, будто зачем-то соскоблил рогатого слизня с сапога — а глазами теперь видит, что на пальцах у него ярко-зелёная жидкость, медленно съезжающая вязкими каплями в рукав.
[indent]Тогда Тибериус останавливается. Совсем останавливается, прислушиваясь — к себе, к молчаливой зелёной жидкости, пахнущей… крапивой? Он отводит руку в сторону, ощущая лёгкое жжение на пальцах — только сейчас; и его взгляду предстаёт неоконченное произведение искусства, которое он, судя по всему, старался вывести на кирпичной стене этого… дома… Да, пожалуй, стоит отметить, что он сейчас явно не в лавке, а очень даже на улице.
[indent]Часть… жидкости уже впиталась в стену, но влажный тёмный след обрисовывал круг. Простейший круг, лишь с парочкой ответвлений в виде чёрточек в, казалось бы, случайных местах. Это не являлось никаким тайным символом Воронов, и уж точно не вызывало у Тибериуса никаких ассоциаций, кроме как с, ну, кругом — и тем не менее вот он, стоит прямо перед стеной, чувствует въедливые укусы крапивы на запястье и… не понимает, зачем он здесь.
[indent]Он пытается уцепиться за мысль: что было до этой стены? Уходит взглядом влево, дальше по стене, вниз, пальцами перебирая уже почти совсем застывшую в слизня жидкость, и в его голове не образуется ни единой подсказки, пока взглядом Тибериус вдруг не натыкается на человеческую фигуру, стоящую всего в нескольких метрах.
[indent]И-и он не позволяет себе долго удивляться: лишь слегка приподнимает брови, левой рукой на всякий случай нащупывая палочку во внутреннем кармане, и — конечно — улыбается:

[indent]— Любуетесь, мисс Хоппс?
[indent]...что она видела? Ему бы сейчас сильно пригодились показания свидетелей.