Ремус разглаживает лацкан твидовой жилетки и бросает на себя в зеркало оценивающий взгляд. Он был высок и даже вполне неплох собой сейчас, хотя ему очень не хватало мяса на костях и уверенности в себе, чтобы быть хоть сколько-то привлекательным для противоположного пола. В их квартете только у него не складывалось симпатий с девушками, но Ремус находил это вполне закономерным: не складывалось, потому что не могло сложиться.

Он аппарирует к дому Джеймса, оказываясь там самым первым: снег засыпает его светлые волосы почти сразу белой мохнатой шапкой, но он даже не замечает его, находясь в приподнятом настроении. Сириус появляется следующим: одет так легко, словно на улице не декабрь, а вторая декада сентября, а после него и Питер в меховой шапке.

Неделю назад, когда состоялось обсуждение мероприятия, Ремус поднимал бровь почти на каждое предложение, намеренно вслух драматизируя последствия и предлагая не ввязываться ни в какие авантюры в этот день, зная склонность некоторых своих друзей доводить до абсурда даже поход за сливочным пивом в Хогсмид –  Может, дадим Джеймсу возможность жениться, прежде чем окончательно убить его?, –  но его никто не слушал, потому что мальчишник должен быть чертовски хорош(с) Сириус Блэк. В конце-концов Сириус согласился на бар, и все нашли этот вариант компромиссным.

И вот он стоит посреди душного зала, слепо освещенного яичным желтковым светом, пробивающимся с ниш в стенах, словно из бойниц, и проглатывает смех, которым только что захлебывался в ответ на какую-то шутку Джеймса. В зале совсем тихо и никого нет, и Ремус чувствует неловкость от этой тишины. Кажется, ее чувствуют все. Только Сириус храбрится, продолжая говорить в том же тембре, а Ремус ирочнино думает, что Сириус в этот раз превзошел себя, и даже у него самого вышло бы веселее. И только Джеймс ничего не замечает, будто бы так и нужно. 

Встретившая их хозяйка типичным старческим движением потирает ладони, словно моет их воздухом, и Ремус слышит, как они сухо шелестят друг о друга.

– И сколько ты за это заплатил? – шепотом уточняет он у Сириуса, усаживаясь за засаленный деревянный стол, залитый не менее, чем сотней тысяч слоев пролитого пива. Его друг не успевает ответить, потому что раздается гул зачарованных английских рожков, сливающийся в веселую мажорную мелодию, сразу снимая возникшее напряжение. Ремус подхватывает свою кружку с пивом и делает большой глоток еще до cheers, намереваясь немного расслабиться.

Отредактировано Remus Lupin (2024-10-15 10:51:05)

Признаться честно, после того как Бродяга заявил что будет идейным создателем их развлекательной программы, Джеймс уже прикидывал в уме самые действенные целительные заклинания. Кроме того, парень придумывал объяснение самому невероятному результату, который придётся скармливать Лили с виноватым видом.
Но к удивлению юного аврора - Сириус выбрал вполне себе мирное и спокойное место, вместо ожидаемого бара вроде "Белой Виверны" где-нибудь на задворках Ноктерн-аллеи, посещение которого неизбежно закончится свистящими во все стороны заклинаниями, парой выбитых зубов и сломанных костей. Улыбаясь во все тридцать два, Джеймс почти физически ощущал как сегодняшний вечер переносит его в более беззаботные времена, когда самой большой проблемой была планировка очередной вылазки по территории школы чародейства и волшебства.
Пообещав Лил вести себя относительно "хорошо", Поттер толкнул входные двери своего дома и оказался на освещённой фонарями улице. Вскинув к глазам циферблат часов, парень едва успел взглянуть на минутную стрелку как его друзья один за другим появились прямо перед ним. Стиснув каждого из товарищей в объятиях, Поттер последовал за ними и последним аппарировал к заранее обговоренному месту.

Да, в Годриковой Впадине путь до данного заведения занял бы несколько минут, но троице мародёров судя по всему не терпелось как следует нагрузится. Напоследок втянув в легкие приятный морозный воздух, Джеймс шагнул в дверь бара и принялся отряхивать волосы от набившегося в них снега.
Бродяга уже позаботился обо всем, так что можно было расслабится и просто приятно провести время. Правда Поттер подметил что все мародеры находятся в каком-то подавленном состоянии. Или это была игра его воображения?
С Питером всё ясно, тот ходил чернее тучи с того момента как их четвёрка покинула Хогвартс и превратился в брюзгу. Джеймсу было сложно понять причину его недовольства, но он твёрдо решил не портить отношения с Хвостом, а потому благодушно переносил подобные вспышки неудовольствия. Пару раз он встретился глазами с Ремусом, который точно находится где-то "не здесь", периодически задумываясь о чём-то своём. "Сколько оборотня пивом не пои, а он всё о полнолунии думает", — скользнула в голове непрошеная мысль.
Лили раз за разом пыталась подкинуть Джеймсу идею познакомить Лунатика с какой-нибудь милой колдуньей, но Сохатому как-то не хватало духа начать разговор об этом со своим другом. Тот был слишком серьёзным и скромным человеком чтобы даже допустить мысль сойтись с кем-то кто будет вынужден столкнутся с его сложностями "по мохнатой части".
Сириус же был единственным, кто выглядел по-настоящему довольным. Или же умело прикидывался, подумал Поттер внимательно наблюдая за лучшим другом. В чём интересно дело? Не в глупой же ревности к будущей миссис Поттер, да?
Только шаблонно-клишированные люди уверены в том что стоит одному из компании женится, как группа сразу же развалится. Бродяга - явно не из таких.

— Так ты Джеймс, решил собрать все праздники подряд? Рождество, мальчишник, свадьба... А что на четвертый день у нас запланировано?

— Отдых после четырёхдневного празднества? — пожав плечами, Поттер улыбнулся и кивнул Сириусу сидящему напротив. — А может многоуважаемый Бродяга застолбит четвёртый день уже под свои любовно-семейные празднества связанные с избранницей его сердца.

Отредактировано James Potter (2025-01-14 19:59:36)

Подпись автора

Двадцать лет как под наркозом
Я работал квоффловозом

Люпин только с улыбкой покачал головой, когда приятель шепнул ему на ухо очередную сумму растраченного дядюшкиного наследства. Он хоть и полагал, что с деньгами следует обращаться бережнее, задумываясь о будущем немного дальше вечера сегодняшнего дня, но разглядывать содержимое чужих карманов не привык. К тому же, тут можно не сомневаться, Сириус считал хорошую попойку прекрасным вложением средств.
Хлебнув пива, Ремус откинулся на стуле, увлеченно разглядывая прихрамывающего, но полного стремления к жизни, оленя, скачущего по белоснежным просторам поздравительного полотна, и краем уха вслушивался в разговор друзей. Он немного завидовал Джеймсу, понимая, что тот уходит дорогой, которой самому Лунатику не придется пройти. И все же это постыдное чувство не мешало ему искренне радоваться за друга.  В каком-то смысле Ремус, кажется, был вампиром – он питался радостью друзей, растворяясь в ней, подобно Патронусу отгонявшей все мрачные мысли оборотня о несправедливости мироздания. И, возможно, отнимал частичку этой радости у них своим вечно задумчивым видом, чему сейчас явно было не место.
Мотнув головой, Люпин выбросил из головы все постороннее, расхохотавшись от вида Сириуса, словами Джеймса превращенного в немецкого пивного дракона, выдыхающего пенное вместо пламени и позорившего манерами весь благородный род Блэков. Окажись здесь его почтенная матушка, в Годриковой впадине появилась бы своя Визжащая хижина, в чем, на этот раз, не было бы ни капли вины оборотня. Хоть бар и пустовал, им явно хватало безумия, чтобы заменить собой три десятка подвыпивших магглов, причинив куда больший ущерб заведению и душевному состоянию его хозяйки.
И если такта не задавать вопрос о спутнице на празднике Люпину у друзей хватило, то на Питера Сириус накинулся с насмешками не раздумывая, едва ли обратив внимание на предостерегающий взгляд Ремуса. Казалось, Поттер и Блэк шагнули во взрослую жизнь, не оглядываясь назад с сожалением, а вот по Хвосту окончание школы ударило всерьез. Все менялось, Люпин тоже это чувствовал, не ожидая от будущего приятных подарков и легких испытаний. Не было больше безбашенной четверки мародеров, о проделках которых сам Пивз рассказывал с уважением. Сначала отстал Петтигрю, предпочтя аврорату работу поспокойнее, теперь вот Джеймс остепенился. Да, сегодня они много раз поклянутся в том, что связаны навеки братскими узами, но жизнь не подчиняется наивным мальчишеским обещаниям. Как прежде уже не будет, но сейчас надо спасать праздник, дабы он не закончился дракой прежде, чем того требует традиция подобных мероприятий.
- Готов поспорить, ты искалечил несчастное животное специально, - Люпин ткнул пальцем в ковыляющего по бумаге копытного. – Уж не намекаешь ли, что наш дорогой друг теперь шагу не ступит без согласия своей дорогой супруги?
Ремусу нравилась Лили, и она прекрасно знала, за кого выходит замуж, едва ли ожидая, что Джеймс в одно мгновение превратится в примерного семьянина с брюшком, потерявшего интерес ко всему, что нормальные люди обычно называют сумасшествием. Но какая женщина позволит своему мужу вечно оставаться безответственным подростком, не привыкшим задумываться о том, какими последствиями завтра обернется его сегодняшняя авантюра?

Подпись автора

Волк слабее льва и тигра, и медведя и гориллы,
Но тебя в лесу Запретном это вряд ли подбодрит. 

Бросив красноречивый взгляд на свою мантию, молодой человек ухмыльнулся и смолчал. Ничего страшного не происходило, и только какой-нибудь истеричный чистоплюй устроил бы скандал из-за пары пивных пятен на мантии. Пока Джеймс занимался устранением нанесённого одежде "урона", Сириус уже забрался на боевого коня и активно атаковал позиции Питера. Понимая, что ещё немного и быть беде, Сохатый попытался незаметно пнуть лучшего друга под столом, но вместо этого как следует зарядил Люпину куда-то в район голени и поспешно извинился. Взглядом. Невербально.
Оборотень наверняка и сам понимал, что действия Джеймса были вызваны желанием утихомирить перегнувшего палку Блэка. Шутки шутками, но определённых рамок он старался никогда не переходить.

— Ну ладно, ладно. Отношения Пита и его матушки по своей сложности ничуть не уступают твоим. Или ты уже забыл, как славно играл в матче со Слизерином, после того как увидел её на трибуне? — откровенно говоря, Поттер был уверен в том, что Сириусу было глубоко и искренне наплевать на мнение своей дражайшей матери, но подобная подколка помогала отвести "огонь" от и без того грустного Петтигрю.  — И вообще, прекращайте вести себя так, словно мы собрались на моих поминках. Вас послушать, так я не на девушке женюсь, а на горшке дьявольских силков.

Возможно некоторое раздражение просочилось в слова Джеймса незаметно для него самого, а может быть общая напряжённая атмосфера заставила парня предпринять отчаянную попытку её всколыхнуть. С другой стороны, он ощущал себя неуютно, будто был вынужден оправдывать своё счастье перед ближайшими друзьями.

— Никто не уезжает в Японию разводить драконов, уважаемые господа мародёры, — произнёс он, подливая немного золотистого пива в опустевшую кружку Ремуса и подмигивая поднимавшемуся из-за стола Питеру. — Я и вы, находимся рядом друг с другом. В этом плане ничего не меняется.

"И вообще, обет безбрачия никто из присутствующих не приносил, а жизнь не стоит на месте. ", — эту мысль парень предпочёл не озвучивать, чтобы его слова не начали звучать как ответный упрёк. Чёрт, взрослая жизнь оказывалась куда сложнее чем выглядела раньше. Даже в общении с друзьями, которые всегда понимали его с полуслова теперь приходилось подбирать слова, тщательно формулировать свои мысли и следить чтобы эти самые мысли не упали кому-нибудь на больную мозоль. В школе общение давалось им куда проще. Дождавшись, когда Пит окажется вне зоны слышимости, Джеймс откинулся на спинку стула, издал едва слышный страдальческий стон и осуждающе посмотрев на Сириуса прошипел.

— Ну заче-е-ем? Парень и так ходит в последнее время чернее котла для приготовления зелий, так ты решил угля подбросить? Ляпнул я глупость, прости. Скажи "сам дурак". Досада не повод в очередной раз сорваться на нём.

Откровенно говоря, ему не нравилось напряжение между Питером и Сириусом которое в последние месяцы стало почти физически осязаемо. Но может быть прямо сейчас в нём говорило выпитое пиво, из-за которого появилось желание разрешать давно прогрессирующие конфликты на месте. Плохой настрой. Тут и до хмельных философских дебатов недалеко, таких, которые неизбежно закончатся унынием и тягостным молчанием.

Меланхолично пережевывая кусок мяса, Джеймс только сейчас отметил что прошло уже достаточно времени, а Петтигрю всё не появлялся. Данное открытие даже заставило Сохатого немного протрезветь и осмотреть окружение куда более серьёзно и сосредоточено.

— Что-то он задерживается. За это время можно было не одну, а штук пять бочек выгрузить из подвала. Руками. Так что наш дорогой Хвост или заблудился, или обиделся. Что так, что эдак, нужно помочь ему справится с кризисом.

Отредактировано James Potter (2025-01-15 20:25:06)

Подпись автора

Двадцать лет как под наркозом
Я работал квоффловозом

И получаса не прошло с момента, как все они встретились, а общение уже успело стать напряженным: Джеймс тоже понял, что праздник надо срочно спасать, пока все не закончилось взаимными обидами, и огрел Сириуса его же оружием. Удар от Питера отвели, а Бродяга тонкой душевной организацией не страдал, да и заслужил - сам ведь начал.
- Тогда выпьем за это. И да не разлучит нас ничто, кроме смерти, - Ремус поднял свой бокал, выбрав самое неудачное время произнести подобный тост: как раз тогда, когда Питер собрался покинуть их компанию, намереваясь помочь хозяйке. Добавил, спасая положение: – Но за это мы выпьем, когда ты вернешься.
Джеймс тем временем позаботился о том, чтобы ему было, что пить, и Люпин хлебнул пива без всяких речей. Пилось то на удивление легко – оборотень и не заметил, как успел осушить первую кружку. У напитка был какой-то непривычный привкус и запах, но Ремус никогда не считал себя знатоком пива, а потому списал все на фантазию того, кто его варил. Пьянел он тоже обычно не так быстро…
Когда Люпин поднял затуманившийся взгляд на какую-то фразу Джеймса, не уловив ее смысл, то вдруг осознал, что они успели остаться вдвоем. Сириус-то куда подевался? С каких пор для того, чтобы перетащить пару бочек по воздуху взмахом руки требовалось больше одного волшебника?
А когда в зале снова появилась хозяйка, Ремус решил было, что двое его друзей каким-то непостижимым образом умудрились не совладать с простеньким заклинанием. И это было последней мыслью, посетившей голову оборотня прежде, чем его та рухнула прямо в тарелку.
Сознание возвращалось медленно и неохотно, словно сквозь толщу воды пропуская окружающие звуки. Походило на первое утро после полнолуния, только в этот раз Люпин не чувствовал мучительной боли во всем теле, сопровождавшей каждое его превращение. Разлепив глаза и часто моргая, парень постарался оглядеться, что было довольно проблематично: все вокруг будто пылало огнем. А еще ни одна часть туловища, не считая головы, не подчинялась. Первое предположение о парализующем заклинании быстро оказалось несостоятельным: в руки и щиколотки впивались веревки, стило попытаться пошевелить хоть одной из конечностей.
Вскоре оборотень смог разглядеть и друзей, пребывавших в том же неудобном положении. И хозяйку заведения, с жутковатой улыбкой обещавшую кого-то из них сварить. Очевидно, старушка поскромничала, когда сказала Петтигрю, что ей не под силу примитивное волшебство…
- Умоляю, скажи, что это твой дурацкий розыгрыш, - простонал Люпин, с надеждой посмотрев на Сириуса. За такое, конечно, и убить мало, но все же садистское чувства юмора Блэка сейчас было куда более желательным объяснением ситуации, чем похищение злобной старушкой. Хороши авроры, ничего не скажешь…

Подпись автора

Волк слабее льва и тигра, и медведя и гориллы,
Но тебя в лесу Запретном это вряд ли подбодрит.