Стоило выйти из раздевалки, где отзвучали первые поздравления друг другу и похвалы их ловцу, не просто пережившему этот матч, ставший буквальным испытанием на прочность, но и принесшему им победу, как ликующая волна сокурсников подхватила их и потоком увлекла сразу в подземелья, в полумрак и уют гостиной. А затем в какой-то неприметный класс.
Сливаться сразу как минимум некрасиво, поэтому Обри выжидает около сорока минут, прежде чем убеждается, что его уход не заметят. Подземелья дышат стылой прохладой, и он стремится их как можно быстрее покинуть, прикидывая в уме, куда отправиться. Больничное крыло кажется наиболее вероятным вариантом — пусть сам Паркин не пострадал, но на Марлин он смотрел оленьими глазами и, как все в команде, не остался равнодушен к её травме.
Столкнуться с командой Гриффиндора почти в полном составе не хотелось — он не самоубийца, чтобы так скоро испытать на себе весь их гнев и разочарование. Вот и оставалось надеяться, что ему повезет сегодня хотя бы в том, чтобы повстречать одного конкретного вратаря.
Выжидательную позицию Берт занимает в коридоре второго этажа, ведущего в больничное крыло. Подходить ближе кажется слишком неосторожным, и, прислонившись плечом к одной из стен, скрестив руки на груди, он просто ждет.
Мысли, как заведённые, ходят по одному и тому же кругу. Глухое раздражение то унимается, то вспыхивает с новой силой, возвращая Бертрама к желанию сломать везучему сопернику если не обе руки сразу, так хотя бы одну.
Но ведь дело не в банальном везении, и он это прекрасно знает.
Звук шагов выводит слизеринца из задумчивости. Поворачивая голову, он присматривается к тому, кто держит путь из лазарета, и ухмыляется хотя бы такому везению.
— Эй, Паркин! — Оттолкнувшись от стены, Обри направляется навстречу вратарю.

Отредактировано Minerva McGonagall (2025-02-16 03:25:41)

«А по зубам?» — читается во взгляде Обри, когда львёнок показывает клыки. Забавно и смешно, и позже эту шутку, болезненным уколом задевающую самолюбие, Бертрам сумеет оценить, потому что самоирония ему не чужда. Но сейчас он колеблется между импульсивным желанием врезать и разумным стремлением вынести из личного поражения пользу.
Паркин смотрит на него одновременно затравленно и зло. Остановившись в двух шагах от цели — или добычи? — охотник убирает руки в карманы, словно это действительно может его остановить от необдуманных поступков. А потом с кислым видом закатывает глаза.
— Не, — и коротко качает головой.
Давай, Берт, мама учила тебя хорошим манерам. Хорошая мама, в отличие от отца. Отец же просто терпеть не может, когда он ведет себя как… да как обычно и как всегда, в общем-то. Но это не имеет — или не должно иметь — никакого отношения к прошедшему матчу.
— Хотел сказать, — он медлит, но только чтобы сделать глубокий вдох, а потом опустить тяжелый взгляд на гриффиндорского мальчишку, — что ты хорошо играл. Молодец.

Отредактировано Minerva McGonagall (2025-02-16 03:25:36)

— Что слышал, — тут же угрюмо огрызается слизеринец.
У Паркина такое выражение лица, словно его никогда в этой жизни не хвалили. И стоит об этом подумать, как в голове что-то щелкает и раздражение от того, насколько нелепо выглядит мальчишка напротив, сходит на нет. Обри это знакомо, пусть и отчасти.
В этом ведь и проблема, наверное, что Паркин видится именно мальчишкой, хотя всего на год младше. Как часто он сталкивается с пренебрежением только лишь потому, что не успел вытянуться за очередное лето и стать шире в плечах?
— Но отбил же, — Берт пожимает плечами, словно ему безразлично и внутри не ворочается жгучее недовольство этим фактом.
Первый бросок действительно был хорошим. Не идеальным, просто хорошим. И, к сожалению, самым лучшим из сделанных им за матч. Второй не задался. Возможно, повлияло то столкновение в потасовке за квоффл, но Обри не привык искать оправдания и ставит перед собой лишь очевидный факт: можно было лучше. Пенальти… Вообще вспоминать стыдно. Понадеялся, что это может сработать, но оказался к такому не готов.
Бертраму пофигу, какой рукой держать перо или ложку, он одинаково хорошо управляется с чем угодно обеими, у магглов для этого есть даже какое-то умное словечко. Это удобно, что у него нет ведущей руки, не страшна травма. Но одной лишь механики оказалось мало для квиддича, он и сам чувствует, насколько мышцы слабее. Проводимых с сентября тренировок оказалось мало.
Взгляд Бертрама скользит за спину Иэгэну, но в ведущем в больничное крыло коридоре никого нет. Сейчас спросить или нет? Это вообще уместно?
— Не думал о карьере в профессиональном спорте? — Начинает он вообще откуда-то издалека и мысленно отвешивает себе подзатыльник. К чему эти реверансы? Спросил, получил ответ, разошлись. Но нет же…

Отредактировано Minerva McGonagall (2025-02-16 03:25:32)

— Выбора нет? — Цепляется Обри за то, что кажется действительно интересным из услышанного, но повторяет сказанное Паркином чуть слышно, а потом качает головой. Любопытно.
— Что? — не сразу понимает он суть, а потом качает головой. — А, нет, что ты. Мне профессиональный спорт не светит, — он не худший игрок, факт, и принижать свои достижения Берт не собирается, но есть те, кто играют лучше.
— Да я и сам не стремлюсь. — И кому это банально интереснее в долгосрочной перспективе, а не как… хобби? Пожалуй, что для него это действительно было лишь увлечением, которое задержалось в жизни.
— Хотел спросить, — охотник прячет неловкость за лишними жестами, как одна рука выныривает из кармана брюк и лохматит волосы на затылке, в отведенном чуть в сторону, в точку куда-то выше плеча Иэгэна, взгляде.
— Ты согласишься как-нибудь потренироваться вместе? — И прежде чем Паркин уйдет в отказ и скажет безоговорочное «нет», Бертрам спешит выдать свой единственный, по сути, аргумент. — В этом сезоне мы на поле больше не встретимся, — да и едва ли он выйдет на поле со скамейки запасных в предстоящих матчах, — а в следующем у меня выпуск и экзамены. Про квиддич придется забыть в пользу учебы.
Для Иэгэна и Гриффиндора нет никаких рисков, так-то.

Отредактировано Minerva McGonagall (2025-02-16 03:25:27)

Он всегда отвечает вопросом на вопрос? Берт бы решил, что мальцу всё же крепко досталось бладжером, но он до него даже не долетел сегодня. Или всё случилось раньше? Может, это такая вот плата за то, что вся его семья посвятила жизнь квиддичу? Ой, да и дракл бы с ними…
Услышав своё имя — ого, что-то новенькое, — а не привычное обращение по фамилии, Обри вопросительно поднимает брови. И почему-то мысленно готовится к отказу, потому что у Паркина такое серьезное выражение лица, словно…
Если бы на лице Бертрама уже не застыло это немного дурацкое выражение удивления, то он бы удивился. Вместо этого приходится натягивать серьезно-сосредоточенную мину, с которой Обри несколько секунд изучает потолок над головой, прежде чем вернуть взгляд к гриффиндорцу.
— Разумно, — соглашается он с доводом вратаря, — можно и на каникулах.
Ему торопиться некуда, да и своим, в случае чего, не придется ничего объяснять. Хотя в этом Обри проблемы не видит — он прекрасно знает, зачем ему это нужно.
Это же оказывается интересно и Паркину. Справедливо, вроде как.
— Мм, как бы так… — Как бы так объяснить, чтобы было понятно и одновременно просто?
— Юстас сильный вратарь… — нет, не то. И Обри замолкает, прикусывая на несколько секунд нижнюю губу.
— Дед мне часто повторяет, что игра с сильным противником — это всегда обучение. Он, правда, фанат шахмат, а не квиддича, но принцип тот же, — охотник пожимает плечами, стараясь скрыть чувство неловкости за этим жестом.
— И я с ним согласен: соперничество — это не только борьба, но и возможность учиться. Только сталкиваясь с тем, кто превосходит тебя в навыках, опыте или знаниях, можно развиваться, — даже если в итоге придется наступить на горло своей гордости.
И он не позволяет себе отвести взгляд. Прямой вопрос — прямой ответ.
— Но можешь считать что угодно по этому поводу. Хоть личная вендетта, хоть реванш один на один. Мне без разницы.

Отредактировано Minerva McGonagall (2025-02-16 03:25:23)

— Меня тоже ни один бладжер не задел, — было, конечно, то драклово столкновение, но Берт его в расчет не берет. — Так что при равных условиях матч получился показательный. Разве нет? — Скромность, говорят, хорошее качество, но прямо сейчас она начинает в Паркине раздражать.
Ну точно не захваливаемый ребенок, которому вечно приходится равняться на старшего брата. Берту повезло в этом плане — перед глазами нет вечного примера, но требований отца к единственному сыну это не умаляло. Только к квиддичу это не имеет никакого отношения. Или почти никакого. В конце концов, в команде Обри задержался именно из-за того, что его попадание в сборную факультета вызвало хоть какой-то положительный отклик у отца. И ощутимое сожаление, что позиция была как у запасного игрока.
Так кому и что он хочет доказать? Или и правда хочет только выяснить один на один, кто сильнее, и, если противник, то извлечь из этого урок? Это, конечно, важно и первостепенно, но к чему врать хотя бы самому себе, что у него за спиной не маячит вечная тень отца? А он не принимает ни поражения, ни слабость.
Вот только сейчас Бертрам отчетливо понимает, что это больше нужно ему самому, чем требовательному родителю.
— Ладно, считай, что реванш, — Обри пожимает плечами, чувство соперничества ему более чем понятно. И как причина оно воспринимается гораздо проще.
— Ну, — охотник растягивает губы в улыбке, — с меня тогда сливочное пиво?

Отредактировано Minerva McGonagall (2025-02-16 03:25:19)

— Забились, — согласно кивает Обри, чувствуя что-то очень близкое к облегчению, словно гора с плеч свалилась. И раздражение, до этого то и дело ворочавшееся внутри, наконец утихает. Зачем в пустоту злиться, когда можно приложить силы и энергию к появившейся впереди простой и понятной цели?
Хотя его и сбивает с толку уточнение про пиво, но… Берт как-то даже не подумал об этом, просто ляпнул первое — очевидное и простое, — что пришло на ум. Но Паркин что-то сам для себя решает, причем быстро, и Обри просто не хочет вдаваться в подробности. Что-то ему подсказывает, что лучше этого не делать. Пиво же — это просто… пиво. Проставит ему бутылку, и разойдутся. Так ведь?
Крепко пожав протянутую руку, скрепляя этим уговор, охотник кивает вместо каких-либо слов и напрашивающегося неуместного «спасибо». Какое еще «спасибо»? Это же не одолжение! Или..?
Драккл, да что за мысли? А ведь, считай, что и не пил ничего на шумном праздновании победы.
— Ладно, — произносит слизеринец, криво и смущённо улыбнувшись, трёт пострадавшее в матче плечо, спохватившись, запускает руку в волосы, ероша их ещё больше.
— Бывай, — бросает он в качестве смятого прощания и, развернувшись, направляется к лестнице.