Джон наблюдал за связанным магом, совершенно не испытывая к нему сочувствия. Какие бы благородные, с его точки зрения, цели он ни преследовал, нападать на магов и магглов было последним делом. Джон всегда ратовал за законное разрешение ситуации, стараясь избегать мыслей о мести, что не ведает границ, стоит вступить на этот путь. Однако, бывали ситуации, когда закон оказывался бессилен или просто слеп. Возможно, этот француз хотел не только отомстить, заставить Хелен пройти через все, что пришлось пережить его брату, и в конце умереть. Возможно, он хотел показать, как на самом деле должно работать правосудие. В любом случае, это его не оправдывает, - он подверг опасности невинных людей и должен ответить за это. Не важно, что сделала Нортон, главное, что этот мужчина хотел и пытался убить.
И все же в душе Долиша поселилось беспокойство. Он не чувствовал удовлетворения от того, что преступник был схвачен и обезврежен. Новые сведения теперь заставляли сомневаться в самой системе, в своих способностях отличить невинного от виновника.
Возвращение Джеймса только осложнило восприятие ситуации. Джон не жалел, что использовал непростительное, он даже согласен был стать не слишком привлекательным в глазах стажера. Долиш больше переживал о том, не разочаровался ли Джеймс в аврорах, не потерял ли стремление стать одним из них, ведь он, Джон, должен был привить ученику желание работать и быть представителем закона, а не показывать, каким он можеть быть, стоит прижать к стенке. Поэтому маг молчал, размышляя обо всем, что сегодня произошло и подбирая слова к тому, что хотел бы сказать. В музее, тем временем, уже стали появляться сотрудники Министерства, а это значило, что и им троим пора убираться отсюда. Следовало торопиться.
- Хелен должна была быть осуждена и сесть в Азкабан. - Спокойно ответил Долиш, глядя мужчине на полу в глаза. - Не тебе решать, жить человеку или нет. Пусть она совершила преступление, зачем ты продолжаешь этот порочный круг жертв и безнаказанных преступников? Если ты хотел правосудия, почему сам пошел против него?
Все эти вопросы были, скорее, риторическими, Джон не планировал вступать в долгий диалог с пленником. А может, он хотел оправдать свое «Империо»? Не желая больше ни на кого давить ни физически, ни морально, Долиш еще раз взглянул на француза.
- Я займусь этим делом, когда Хелен Нортон поправится. Если она виновата, то понесет наказание, как и все. И как понесешь его ты.
Джон перевел тревожный взгляд на Поттера, стараясь прочесть его настроение по лицу. Шока и отрицания аврор не увидел, хотя смотрел стажер теперь совсем иначе.
- Джеймс, - Долиш едва коснулся его плеча, чтобы отвести в сторону для конфиденциального разговора. У них оставалась буквально пара минут до того, как они покинут это место. – Я не применяю подобные заклятия направо и налево. Ты не спрашиваешь, знаю, но я хочу тебе сказать. Это совсем не то, чему я хотел научить тебя сегодня. Но надеюсь, ты все же извлечешь из этого урок. Аврор – не солдат, он не обязан все и всегда делать «по правилам». Как видишь, правила не всегда работают. Я хотел бы, чтобы ты научился находить нестандартный выход из, казалось бы, тупиковой ситуации. Да, сегодня я выбрал самый легкий способ достижения цели. Уверен, твой ум более изобретателен и подвижен.
Джон знал, что Поттер правильно воспримет его, ведь аврор не подталкивал к использованию непростительных заклинаний, он пытался научить думать и слушать интуицию.

Подпись автора

Бронь камер в Азкабане по камину

Шок сошел с лица Джеймса, теперь он смотрел на Джона спокойно, уверенно, но с каким-то новым интересом во взгляде. Да, никогда не узнаешь человека до конца, пока не увидишь, как он ведет себя в стрессовой ситуации. Бывает, что и сам не знаешь, на что способен, пока не окажешься в западне. Однако Долиш знал, что готов сделать, какие заклинания применить и, как волшебник, постоянно сталкивающийся с темной магией, достаточно изучил ее и ее последствия, чтобы в крайних случаях использовать, но не злоупотреблять. В Аврорате, в безопасном кабинете стажеры и наставники знакомятся, познают друг друга, но по-настоящему доверять начинают только после совместных заданий. Опасность, взаимопомощь, осознание того, что тебя прикроет другой, — все это создает между напарниками нерушимую связь, некую общую тайну. Но бывает и наоборот, когда людей настигает разочарование, когда реальность не превосходит ожидание, отталкивая и заставляя сожалеть. Именно поэтому Джон должен был понять, что именно чувствовал в тот момент Джеймс Поттер.
Слава Мерлину, стажер не молчал. Стойкий попался. Разумеется, он не разделял действия Долиша, совершенно справедливо не принимая темную магию ни в каком виде и ни при каких обстоятельствах. Однако докладывать о случившемся он не собирался. Только не это волновало аврора. Больше всего он переживал о состоянии парня. Захочет ли он снова идти с ним на задание? В принципе, готов ли он становиться аврором со всеми ужасами, разочарованиями и подводными камнями? Все же кое-что в поведении, в тоне голоса, в приветственном развороте корпуса Поттера свидетельствовало о том, что отчуждения нет, что Джон его не оттолкнул, и за это нужно было цепляться. Молодой человек хотел поговорить, да и Долишу это было нужно.
- Спина? – Заозирался Джон, пытаясь оглянуться за спину. – Да, к черту. На тебе вообще слизь Нортон.
Джон слегка улыбнулся, заглядывая стажеру в глаза.
- Поттер. Я и не отчитываюсь. Я хотел убедиться в том, что ты… Что ты не напуган и не… разочарован. Не во мне, а в профессии. Так ли ты тверд и непоколебим в своем выборе теперь?
Уголок губ снова приподнялся в почти незаметной улыбке. Джон сделал еще пару аккуратных шагов в сторону от прибывающих сотрудников Министерства.
- И я не беспокоюсь о себе. Спасибо за молчание. Но я не стыжусь своего поступка, ибо иногда цель оправдывает средства. Разумеется, я пойму, если ты захочешь сменить наставника. Однако я бы от такого стажера не отказался. Ты сегодня был на высоте.

Подпись автора

Бронь камер в Азкабане по камину