«Мерзкая старушонка!» — пока внутри вспыхивает ярким пламенем раздражение, Дейзи упрямо и старательно улыбается стоящей напротив ведьме. Получается кривовато, но хаффлпаффка надеется, что и этого более чем достаточно.
Миссис Бломфилд имеет в своем облике те черты, из-за которых воспринимается не как пожилая чопорная дама, а сертифицированная милая бабушка. То ли дело в мягких и тонких серебристо-светлых волосах, окутывающих её голову пушистым вьющимся облаком, то ли в миниатюрном росте и сухости фигурки, то ли в увеличивающих её глаза линзах очков, замкнутых в круглую оправу.
Но этот её мягкий облик идет полным контрастом с характером.
И каждый раз, когда Дейзи называет в мыслях миссис Бломфилд мерзкой старушонкой, ей тут же становится обжигающе стыдно. Нехорошо так думать про пожилого человека, каким бы тяжелым в общении он ни был. В конце концов, кто знает, какой будет сама Дейзи, если доживет до таких преклонных лет? Вдруг эта феноменальная дотошность с возрастом приходит к каждому волшебнику?
Но самым худшим было то, что эта старая ведьма была давней — или правильнее сказать «древней»? — подругой её бабушки и считала своим искренним долгом приглядывать за Дейзи. Хотя бы иногда.
Хотя бы в те дни, когда школьники, и Хукам в их числе, могут посещать Хогсмид.
Специально она её тут что ли ждет каждый раз??
Отвечая что-то невнятное и короткое на вопрос о каникулах и школе, Дейзи затравленно оглядывает улицу.
Мерлин, ну почему именно сегодня? Ну почему именно в тот день, когда рядом нет подруг, компания которых отбивает у миссис Бломфилд всякое желание звать внучку своей подруги в гости? Отказаться будет почти нереально и старуха будет отпаивать её до умопомрачения чаем и показывать по десятому разу старые альбомы с колдографиями, рассказывать о подвигах своей молодости, шести покойных мужьях и давать советы о том, как удачно выйти замуж. И что делать, если удачно не получилось.
А вешать старой ведьме на уши лапшу о якобы запланированных встречах и уходить как можно дальше получалось лишь первые раза три, а потом миссис Бломфилд стала действовать проницательнее и хитрее. И без живого подтверждения этой встречи или предложения проводить не отпускает Дейзи до последнего.
Ну почему именно в этот день, когда большая часть школьников разъехалась по домам и на улице не встретить ни одного хотя бы отдаленно знакомого лица?
Впрочем, одно знакомое лицо, словно услышав её мольбы, Вселенная к Дейзи направляет.
Она сомневается секунды две. Ну, может быть, три, прежде чем скороговоркой произносит извинения, сожаления и, кинув в сторону старшекурсника, подводит черту, что он её ждет.
И, не позволяя себе оглянуться на мерзкую ведьму, устремляется к Мейсону со скоростью бладжера.
Цепляет его под руку и, едва не поскользнувшись, попыталась сменить теперь их общий курс движения куда-нибудь как можно дальше от любопытствующего взгляда и слишком хорошего (для её-то лет!) слуха старухи.
— Привет! — Звучит преувеличенно радостно и слишком бодро. — А я уже решила, что ты забыл о нашей встрече. Зайдем к «Писсаро»? А то Август моё любимое перо в клочья разодрал.
И продолжает уже тише, почти шепотом, с откровенной мольбой:
— Подыграй мне.

Отредактировано Minerva McGonagall (Вчера 03:04:00)

Улыбка становится чуть менее приклеенной и более естественной, а Дейзи едва сдерживает вздох облегчения. Но всё же сдерживает, потому что чувствует, как между лопаток её прожигает насквозь слишком внимательный взгляд.
«К мадам Паддифут?» — В это розово-рюшечное безумие? Нет, десерты там правда ничего, если любишь сладкое, но в остальном просто фу!
Но вместо этого Дейзи счастливо лучезарно улыбается и выдыхает в морозный воздух:
— Как это мило, ты такой внимательный!
Что она будет с этим делать — она разберется потом. В любом случае уж лучше сплетни между старыми сплетницами, чем потратить весь день на погружение в воспоминания одной из них.
С доисторической ведьмы станется и последовать за ними. Или нет? Ну, может, у неё есть дела поважнее и интереснее, чем вот это всё. Хотя Хукам сомневается.
И сделав с десяток шагов после того, как они свернули за угол, опасливо оглядывается.
Градус лучезарности и улыбчивости уменьшается на глазах, Дейзи становится если не серьезной, то самую малость озадаченной.
— С кафе было немного лишним, но сойдет, — и без упоминания кафе, в которое ходят на свидания все кому не лень, один факт того, что у неё была запланирована встреча с парнем, а не очередной подружкой, можно раздуть до любых масштабов.
— Спасибо, что помог, — наверное, можно было бы уже отпустить его руку, но лучше попозже, на случай, если мерзкая старушонка всё же решит выглянуть из-за угла.
Подняв недоуменный взгляд на Трэмбли, Дейзи выдыхает короткий смешок:
— Август — это котёнок и моё наказание. И чтобы он не передушил чужих крыс и жаб, приходится чем-то жертвовать.
В остальном страдали перья, но и не только они, потому что подрастающий маленький хищник был готов завязать игру с любой мелочью.
— Я тебя не сильно отвлекаю? А то боюсь, что эта мерзк… кхм, милейшая пожилая леди слишком любопытна до чужой жизни, потому что собственная уже прошла.

Отредактировано Minerva McGonagall (Вчера 03:03:51)

— Хм, — намек или не намек? Впрочем, у Хукам нет каких-то планов на этот день, кроме как не сидеть в четырех стенах замка. Так почему бы и не зайти в «Три мётлы», разлив свою благодарность по стаканам?
— Хах, я попробую с ним договориться. Но не уверена, что готова прятать от глаз расстроенных хозяев трупики их любимцев, — кто вообще придумал, что крыса может быть домашним любимцем?
Они же такие… такие… ну просто мерзость!
Дейзи не боится ни крыс, ни мышей, но длинные лысые хвосты последних вызывают у неё что-то близкое к отвращению.
И жабы ещё эти — бесполезные же создания. А кошки, хоть и своевольные, но могут приносить пользу. Дейзи, конечно, хотела себе сову или филина, но в семье уже была одна, и мать решительно отказалась от просьбы подарить дочери личную птицу.
Кота она тоже бы не одобрила, но Дейзи просто притащила одним августовским вечером домой едва живого задохлика. Мать ещё на него холодно посмотрела и заявила, словно была авторитетным целителем, что он не проживет и трех дней. Но ничего, она его выходила.
— Мерзкая! — Дейзи кивает с каким-то храбрым отчаянием и выше поднимает подбородок. — Вот честное слово, до ужасного мерзкая! Я уверена, что когда умрет, то мгновенно переродится в дементора или еще какую погань.
И неважно, как там на самом деле дементоры на свет появляются. Кстати… и правда, а как?
— А… Ой, да нет, — но пояснить за то, что она не здесь родилась и живет, не успевает, возмущенно взмахивая свободной рукой перед своим лицом и носом, в который угодила пустая упаковка от жвачки.
— Эй! — И шутливо толкает Мейсона в бок, хотя сдвинуть его с места будет не проще, чем скалу. — Нахал!
И тут же фыркает, только чтобы не рассмеяться. Убирает за ухо, кончик которого покраснел от холода, прядь волос.
Какое-то время молчит, глядя по сторонам, с наслаждением изучая украшенную к Рождеству улицу.
— Я не здесь родилась. Но здесь жить и расти, наверное, очень здорово.
В обществе, где совсем нет магглов, а вокруг столько удивительного. Наверное, детство здесь должно ощущаться по-настоящему волшебным.
— А та древняя ведьма — подруга моей бабушки. Ну а бабушка, — тут Дейзи без всякой театральности тяжело вздыхает, — помешана на том, в какой строгости должно быть воспитано будущее поколение волшебников, что должно и допустимо, а что нет. С мамой у неё это прекрасно получилось. Со мной, — маленькая ведьма запинается, словно раздумывает над оценкой за чужую старательность, — наверное, пока ещё нет.
Ей было дурно до тошноты слушать о том, какой она должна быть. Противно от всех этих многочисленных «Не спорь со взрослыми», «Не повышай голос», «Не встревай в разговоры». «Умойся и переоденься, опять в траве вымазалась». «Слезь с метлы». «Не бегай». «Это что, ссадина? Ты что, мальчик?»
И Дейзи, если честно, иногда очень хотелось быть мальчиком. Просто чтобы всего этого не слышать. И она всё делала наперекор, даже с соседскими мальчишками раньше иногда дралась, сперва кулаками, потом вызывая их на магические дуэли, потому что хорошие девочки ни с кем не дерутся и не ходят потом с разбитой губой или скулой. А Дейзи не хочет быть правильной и для всех удобной хорошей девочкой.
Не хочет стать такой же, как мама.
«Как мама» значит мягкой, уступчивой, аккуратной и тихой, словно мышка. Нужно будет во всём соглашаться с мужем, нельзя спорить и вообще лучше лишний раз не открывать рот. И всё своё время нужно будет посвящать дому и д е т я м.
«Как мама» значит, что она повторит её судьбу: выйдет замуж за среднестатистического неудачника, а потом свихнётся от такой жизни.
Фу.
— Тяжело быть девушкой в этом мире, знаешь?
С кривоватой улыбкой возвращает Хукам Мейсону его же слова, пусть и слегка измененные.
И смех выходит почти случайно. Короткий и чуть дерганый.
Почти такой же, как у него самого в тот момент.

Отредактировано Minerva McGonagall (Вчера 03:03:22)

От ответной теплой улыбки Дейзи расслабляется и чувствует, как затянувшийся внутри с момента встречи с миссис Бломфилд тугой узел ослабевает.
Но потом происходит что-то, что она никак не ожидает — Мейсон берёт её за руку. Дейзи удивленно вскидывает брови, а потом осторожно сжимает его ладонь в ответ. Пальцы у него теплые, почти горячие, и это приятно контрастирует с промозглым зимним воздухом. Она не сопротивляется, позволяя увлечь себя за собой. И внутри разливается странное тепло, похожее на выпитый залпом стакан огневиски.
И девушка чувствует, как вспыхивают щеки, но надеется, что они достаточно красные от щиплющего их мороза, чтобы разница не была заметна.
На округлой витрине магазинчика спортивных товаров выставлены образцы мётлы и снаряжения для квиддича.
— Повезло твоим сёстрам, — откликается Дейзи хоть и искренне, но с толикой грусти и зависти. То ли перед имеющейся у них свободой, то ли потому что они в целом есть друг у друга. Иногда Дейзи жалела, что у неё нет брата или сестры, а младшей или старшей даже не важно. Но, возможно, вдвоем им было бы легче?
— А мои родные против, что я играю. И вообще они считают, что знают, какой мне нужно быть. То есть милой, послушной и скромной. И когда, — а происходит это часто, возможно, даже слишком, — я не соответствую, значит… неправильная. И должна срочно измениться.
Она запинается, не зная, стоит ли вообще продолжать? Мейсон и сам из «правильной» семьи и явно даже лучше представляет то, о чём она пытается скомканно рассказать.
Но тепло его ладони подталкивает произнести другое:
— Но, наверное, эта проблема свойственна в целом многим детям и возложенным на них ожиданиям.
Внутри лавки тепло и пахнет хвоей от украшающих её ветвей хвои, в которых сверкают стеклянные игрушки в форме снитчей.
Оглянувшись по сторонам, Дейзи задерживает взгляд на том, что не заметить невозможно — на мётлах.
— Хочешь присмотреть что-то конкретное?