Малкольм шёл рядом, прислушиваясь к отдающимся эхом в тишине шагам, когда она вдруг остановилась, поставила руки в боки и выпалила это самое «Ну-ка, покажи». Он замер, как вкопанный. Медленно, очень медленно повернул к ней голову. Бровь поползла вверх сама собой.

Аврора встала в позу и смотрела на него тем самым взглядом. И тут его накрыло странное, двойственное чувство. С одной стороны — дикое, глупое смущение. Она хочет, чтобы он...разделся? Ну, не разделся, но поднял мантию, рубашку... Прямо здесь. Мысль о её прикосновении к его коже заставляла кровь быстрее побежать по венам. Его карие глаза, обвели её фигуру с руками на бёдрах, потом вернулись к её лицу, выражая чистейшее, неподдельное, почти театральное недоумение.

«Ты… это… серьёзно? – беззвучно спрашивал его взгляд. – Прямо тут? В коридоре? При всём честном народе?» — Он даже оглянулся на спящие портреты для драматизма. – «Хочешь, чтобы я тут рубашку задирал?»

Внутри, конечно, бушевало не только это. Под слоем мгновенной, защитной клоунады, которую он удержал в себе, что-то ёкнуло – тепло и неловко одновременно. Она заботилась. Она волновалась. Не абстрактно, а конкретно — за его синяк. После всей этой ночи, где они были нарушители, партнёры по авантюре, сейчас она смотрела на него с той самой тёплой настойчивостью, которая застревала где-то под рёбрами и приятно щекотала. И это было… чертовски приятно. Ему хотелось, чтобы это... чтобы это не заканчивалось. Чтобы этот вечер тянулся и дальше. За несколько часов они стали ближе, и теперь её волнение за него било прямо в цель, туда, где обычно сидело лишь упрямство.

— Хотя ладно, не здесь, — спасла положение она сама.

Когда же они наконец рухнули в мягкие объятия гостиной Рейвенкло, и она, осмотревшись, повторила своё требование уже здесь.

— Ох, — выдохнул он, и его голос звучал уже не так уверенно. Малкольм отвел глаза в сторону, чтобы вскоре вновь посмотреть на неё. Провёл рукой по лицу, будто смахивая усталость, а на самом деле пытаясь скрыть дурацкую улыбку и смущение. — Ладно, слушай, — он сдался, но не полностью. Не отстраняясь, а скорее сдавая позиции с условиями. — Я тебе всё объясню. Это не просто синяк. Это... боевая отметина. Трофей. Свидетельство о дерзком побеге по тёмной лестнице. Его нельзя просто так показывать! Его нужно... ну, я не знаю... освещать при свечах, под торжественную музыку. Но… — он сделал паузу, — может обойдемся без раздеваний? Может… может, просто посидим ещё?  — Вновь посмотрел в её яркие голубые глаза с вкраплениями карего цвета. Да было поздно, скорее всего она устала. Но отпускать её так не хотелось.   

Подпись автора

Мотивация от начальника:
"Мерлин тебя побери, МакГонагалл, если ты сейчас упадёшь и преставишься –
клянусь, я займусь некромантией, чтобы мы с твоей сестрой оба устроили тебе взбучку!"
© Elphinstone Urquart