— А вот в семьдесят втором, когда я уезжала, всё было иначе, — многозначительно заметила недавно вернувшаяся в Магбританию великовозрастная мисс Госхоук, когда проверка завершилась и её результаты следовало задокументировать. 

Доркас слушала её молча, не поднимая головы от бланка отчёта, в который механически вносила данные о ввозимых волшебных предметах и их количестве, лишь иногда позволяя себе издать тот или иной звук, выражающий своеобразное поощрение — мол, да, продолжайте. За всё время дежурств в Портальном управлении, когда приходилось иметь дело с разными формами прибытия — миграция, путешествия, возвращение на родину — она часто слышала подобные замечания. «А вот раньше…», «А когда я…», «А в семьдесят втором…» Если отбросить детали, все эти люди говорили одно и то же — менялась, в конце концов, только форма, но не факт. А факт был в том, что времена изменились. Времена менялись каждый, чёрт возьми, день. Волдеморт и адепты зла продолжали терроризировать страну, Гриндевальд сбежал из тюрьмы и, где-то затаившись, планировал свой следующий шаг, а Министерство, чуть ли не ежедневно создавая какие-то новые и порой откровенно безумные стандарты безопасности, вроде досмотра совершенно всех людей, странствующих международными порталами, вместо каких-то полезных мер, делало вид, что может ещё хоть что-то контролировать, пока они в маленькой ручной тележке на полной скорости мчались к Аргетламу. Ничего не стоило сказать об этом. То есть, нет, это бы стоило Доркас работы. Ей, министерскому сотруднику, даже думать о таком было не положено, не то что говорить… Поэтому она повторяла всем заученную фразу про пресловутый действующий стандарт безопасности, не отрывая взгляда от отчёта и надеясь, что в этом есть хоть какой-то смысл.

Не все довольствовались таким ответом, но мисс Госхоук он вполне устроил, и она защебетала что-то про семьдесят второй — хороший был год — пока Доркас перечисляла волшебное содержимое её дамского чемоданчика в тон кримпленового голубого платья. Распознаватели магии не обнаружили ничего подозрительного, хотя Доркас несколько растерялась, увидев вредноскопы и шарики-напоминалки в количестве восьми штук. Но у всех, как говорится, свои странности.

— Вредоноскопы на сувениры моим сёстрам, — пояснила мисс Госхоук. — У меня их восемь.

— Напоминалки, полагаю, тоже для ваших сестёрр, — попыталась поддержать беседу Доркас.

— О, нет, это для меня, я их постоянно где-то забываю, — призналась мисс Госхоук.

Подавив неуместный смешок, Доркас проставила на документах о прибытии необходимые печати Аврората и завизировала их своей подписью, подтверждая, что при досмотре ничего тёмномагического не выявлено. Со словами «Добро пожаловать домой! Берегите себя!» Доркас отдала мисс Госхоук её документы, отпустила её для дальнейших процедур уже со стороны Портального управления и в одиночестве закончила отчёт.

Какой, она сказала, год, семьдесят второй? Действительно хороший. Доркас с отличием выпустилась из Хогвартса и поступила в Аврорат. По сравнению с тем, какой сейчас, можно сказать даже беззаботный. Но тогда, в тени многочисленных инструктажей, консультаций и тренировочных заданий, которые порой не оставляли на ней живого места, всё, конечно, воспринималось по-другому. Со временем события всё-таки лучше поддаются оценке.

Захватив все вещи, Доркас перебралась в дежурную комнату, где можно было скоротать время в ожидании следующих прибывающих. Благо (определённо благо), что обстановка в стране уменьшила поток визитёров в Магбританию, иначе Аврорат просто не смог бы представить нужные ресурсы. Им и так не хватало людей, чтобы подстраиваться под все новшества Министерства. Чуть ли не каждый отдел теперь требовал для своей внутренней кухни дежурного аврора, чтобы обезопасить свой фронт работы в этот беспокойный период, а ведь самим аврорам обязанностей хватало в одном лишь Аврорате. Поговаривали даже, что хотят урезать продолжительность обучения, чтобы быстрее восполнить дефицит кадров, но Доркас надеялась, что это только разговоры. А то долго ли они протянут, если выше качества будут ставить количество? Стажёр всё-таки не по часам превращается в аврора. Да хоть бы и так, толку-то? С Дамокловым мечом в лице Волдеморта и Гриндевальда, нависших над страной макабрической дланью, желающих на такую работу найдётся не так уж и много. Одно, однако, обнадёживало — набор на стажировку в следующем году всё же был окончен, и был шанс на стоящее новое поколение авроров.

Доркас по привычке гоняла эти мрачные мысли, теперь почти никогда не оставляющие её сознание в покое, пока в дежурку не зашёл один из сотрудников Портального управления.

— Мистер Бэгнольд прибыл, — оповестил он. — Комната номер четыре.

Кстати, о семьдесят втором… Если память Доркас не подводила, Мэтт ведь именно тогда, вскоре после окончания Хогвартса, отправился покорять Австралию. А это без малого шесть лет — неужели они шесть лет не виделись? Как всё-таки быстротечно время. Но хорошо, что они, несмотря на расстояние, не потерялись и, постоянно переписываясь, поддерживали связь друг с другом. Не все её взаимоотношения со многими казалось бы некогда школьными друзьями могли похвастаться достойной качественного алкоголя выдержкой, канувшие во времени, подобно доле ангелов. Дружба, как и виски, тоже проверяется временем, и эта проверку прошла. Благодаря регулярной переписке, Доркас узнала, что по долгу службы Мэтту предстояло ненадолго возвратиться в Англию, и решила встретить его, раз уж у неё имелась подобная привилегия. Тем более что другой приём в нынешней тревожной обстановке ему был заказан, а тут вроде как и лицо знакомое, и далеко не чужой человек… Пришлось, конечно, махнуться дежурствами, но это такая мелочь. Зато после проверки будет возможность поговорить, и ей будет куда спокойнее, если некоторые вещи Мэтт услышит от неё, а не чёрт знает откуда.

А вот, наконец-то, и он сам. Почти не изменился. Разве что подрос? Хотя для неё, пятифутовой, что так, что эдак, всё равно голову пришлось бы задирать. Но волосы точно стали длиннее и несколько растрепались по пути. И протез, о котором Мэтт неоднократно писал и который совсем не делал его неузнаваемым. Наоборот, мальчишка, с которым она познакомилась однажды на четвёртом курсе, легко угадывался в возмужавших чертах.

— Мистерр Бэгнольд! — Доркас поприветствовала его, как и всех прибывающих, однако позволила себе чуть менее дежурную улыбку, чем обычно, чтобы показать, что, несмотря на все формальности, она чертовски рада его видеть. И обнять бы тоже рада, но ей для отчётности ещё воспоминания собирать, а сантименты в рабочих вопросах исключены по определению.

Чемоданчик с распознавателями тёмной магии опустился на стол, и Доркас жестом подозвала Мэтта поближе и предложила сесть напротив.

— Это стандарртная процедурра, которрую прроходят все пррибывающие, вне зависимости от каких-либо факторров, мистерр Бэгнольд, — заверила его Доркас уже профессиональным тоном и, следуя инструкции, открыла чемоданчик. — Сперрва нужно прроверрить ваши документы, затем вашу волшебную палочку, после чего все волшебные прредметы, которрые вы взяли с собой. Если ваш чемодан оснащён отсеками с заклинанием незрримого ррасширрения, их также потрребуется откррыть, но освобождать необязательно. Животных и ррастения, если они есть где-то внутрри, на врремя прроверрки лучше выпустить нарружу, некоторрые из рраспознавателей действуют весьма агррессивно и могут их напугать, — со знанием дела распорядилась Доркас, ожидая, пока Мэтт передаст ей бумаги.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-04-26 06:08:25)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

Вопрос Мэтта застал Доркас врасплох. Не потому что он оказался для неё совсем уж неожиданным, напротив, в сложившихся обстоятельствах вполне предсказуемым, а потому, что люди о таком её прежде не спрашивали. Не оттого, что не могли сделать логические выводы из происходящего в стране, отнюдь, они просто не были готовы услышать однозначный ответ. Боялись того, что может за ним стоять, и предпочитали продлить эту иллюзию блаженного неведения, в которой пребывали раньше. Одно слово буквально обещало в одночасье разрушить всю их привычную жизнь. Можно ли было в свете всех событий винить их в малодушии? Чисто по-человечески, Доркас могла их понять без всяких осуждений. Обстановка, по меньшей мере, тревожила, настораживала, даже пугала… И если бы она имела право делать подобные заявления, Доркас бы сказала, что уж лучше бы это военное положение объявили. Чтобы они больше не находились в этом противном подвешенном состоянии и люди бы знали, чего стоит ждать, были бы бдительнее и не столь беспечны… Может быть, тел, подлежащих опознанию на вызовах, стало бы меньше… Но она была бы плохим — нет, не аврором — министерским служащим, если бы позволила хотя бы тени своих настоящих мыслей просочиться на лицо, за годы работы наученному профессиональному лицемерию. Проходи их встреча в менее формальных условиях, она бы выложила Мэтту всё как на духу, но здесь и сейчас она была при исполнении и могла гнуть только утверждённую Министерством линию, которая звучала примерно так:

— Нет, мистерр Бэгнольд, военного положения в Маг Брритании нет, — уже вслух ответила Доркас, в последний момент проглатывая довесок в виде слова «официально», за который её могли вызвать на тет-а-тет к начальству, если бы о нём стало известно. Незачем себя без веской нужды компрометировать, тем более что после проверки они с Мэттом наверняка смогут где-нибудь обсудить дела насущные и злободневные без протокола. Сперва он, конечно, захочет отдохнуть, чтобы оправиться от смены часовых поясов, и увидеться с семьёй, но потом, может быть, вечером, когда она сдаст смену, они могли бы увидеться и поговорить по душам, как в старые добрые беззаботные?.. Впрочем, если и был среди её друзей человек, кому точно совсем необязательно было объяснять, что о некоторых вещах в некоторых рабочих ситуациях лучше не распространяться, и кто заранее всё поймёт без всяких экивоков, то это он, Мэттью Бэгнольд — сын чиновника Министерства магии из высшего эшелона.

— Пррежде чем мы начнём, мистерр Бэгнольд. — Доркас протянула Мэтту лист бумаги из своего чемоданчика, в свою очередь забрав документы, что он передал ей. — Вам нужно подписать это согласие. Подписывая его, вы подтверрждаете, что не возрражаете прротив осмотрра и прроверрки вашего имущества с использованием магических арртефактов или их эквивалентов. Они все здесь перечислены, можете ознакомиться.

После чего переступила к тем документам, которые ей вручил друг. Проблем с ними не возникло. Пожалуй, Доркас бы удивилась, если бы что-то обнаружилось, ведь «Гринготтс» (а командировал Мэтта именно он) был ещё большим бюрократическим чудовищем, чем Министерство, и в подобных делах в её представлении был весьма щепетилен. Кстати, о документах — если честно, Доркас понятия не имела, почему ими тоже занималась она, а не дежурные из Портального управления. Но, видимо, кто-то из важных мира сего решил, что раз уж авроры всё равно досматривают прибывающих на наличие темномагических предметов, то почему бы заодно им не проверить бумажки, и кто она вообще такая, чтобы перечить руководству? Поэтому, разумеется, она проверила всё, как следует. Заклинания подтверждения подлинности, поиска злого умысла и на сокрытие тёмной магии ничего подозрительного не обнаружили, осветив пергаменты с печатями и подписями разноцветными искрами. Конверт для «Гринготтса» Доркас к явному облегчению Мэтта вернула другу в первозданном виде почти сразу со словами: «Рраспечатывать нет необходимости». Заклинания не выявили ничего, что давало бы для этого повод, а в должностной инструкции ничего не говорилось о том, что подобные письма следует вскрывать. Если впоследствии окажется, что она допустила ошибку, что ж, это будет не только на её совести. Становиться частью скандала из-за вмешательства в дела «Гринготтса» и превышения полномочий хотелось намного меньше, чем допустить промах по незнанию. А вот удостоверение личности Мэтта она, наверное, держала в руках чуть больше, чем обычно, разглядывая то, каким друг был когда-то, и поражаясь тому, как жизнь за каких-то шесть лет изменила его. И это преображение заключалось не сколько в причёске или же отсутствии глаза, нет, но в самом выражении его лица, более серьёзном, тяжёлом и будто бы говорившем: «Я видел достаточно…» Интересно, если посмотреть на её удостоверение времён стажировки в Аврорате, сколь разительны будут отличия с ней нынешней? Вероятно, не менее заметные, ведь она-то с тех пор тоже видела достаточно… Но Мэтту об этом не стоит знать. По крайней мере, сейчас.

— Лучше обновите колдогррафию в удостоверрении до того, как отпрравитесь в «Грринготтс» или Министеррство. Это сэкономит вам врремя на случай дополнительных прроверрок, — посоветовала она, возвращая Мэтту удостоверение и допуская, что будь на её месте кто-то более дотошный, проверка бы затянулась, ведь то, что было очевидно ей, не обязательно было бы очевидно другому. — Во всём остальном, мистерр Бэгнольд, с вашими бумагами всё в полном поррядке, — добавила Доркас с улыбкой, надеясь хотя бы так немного приободрить друга. От неё не укрылось, как он нервничал, но со своей стороны она едва ли могла предпринять что-то ещё. В переписке незадолго до командировки Мэтта она, насколько возможно подробно, рассказывала ему о пограничном досмотре, но знать это в теории и на практике, конечно, не одно и то же. Но часть проверки была позади, а это уже кое-что.

— Теперрь палочка. — Доркас как раз перешла к следующему этапу проверки и достала из чемоданчика зеркало Анитси, когда помещение заполнил какой-то странный визг. Снедаемая любопытством, она подняла голову и несколько секунд наблюдала, как смущённый Мэтт пытается отыскать среди вещей источник звука, пока в его руках не оказалась… это что, коала? Если бы не последующее заверение, что это игрушка, Доркас бы и не подумала об этом, до того реалистичной выглядела зверушка, точь-в-точь как на одной колдографии, что Мэтт однажды отправлял ей в письме. — Какая хоррошенькая! Совсем, как настоящая. А что, живые коалы такие же шумные? — не удержавшись, поинтересовалась она, мысленно благодаря зверушку за то, что разрядила атмосферу. Может, за разговором о чём-то знакомом оставшаяся часть проверки пройдёт для Мэттью незаметнее и не так волнительно? — А что до ваших вещей, то они будут проверены все без исключения, в том числе и игррушка. Таковы прравила. Но сперрва палочка.

Она жестом показала на зеркало Анитси, которое уже установила на столе. Мэтт вероятно знал о нём, но инструкция требовала, чтобы она разъясняла все свои действия в отношении чужого имущества, чтобы у прибывшего человека не возникло никаких претензий.

— Это зерркало Анитси, — сообщила Доркас. — Один из арртефактов для анализа заклинаний, которрые создают те или иные волшебные палочки. Наведите палочку на зерркало и используйте Приори Инкантатем.

Она отступила в сторону, освобождая пространство возле зеркала, и стала ждать, пока заклинание Мэтта не покажет на его поверхности результат. Доркас нравилось работать с этим артефактом. Он был достаточно информативен для первичной проверки, не требуя при этом значительных усилий или специфических умений. А ещё его работа всегда отличалась особенной красотой — как не бывало двух совершенно одинаковых палочек, так не существовало и двух совершенно одинаковых в своей магии людей — и изображения никогда не повторялись. Приори Инкантатем, сливаясь с Анитси, окрашивал зеркало разными цветами в самых невероятных комбинациях, в зависимости оттого, какого рода заклинания у волшебника были больше в ходу. Красному цвету соответствовали боевые заклинания, синему — защитные, зелёному — бытовые, лимонно-жёлтому, как мантии колдомедиков в Мунго — бытовые, фиолетовому — ментальные. Цветов было много, а оттенков и того больше. Задачей Доркас было убедиться, что среди буйства красок не появились тёмные оттенки или чёрный цвет, почти что чистосердечное признание в промысле такой же тёмной магией и в частности непростительными заклятиями.

Не зря же, в конце концов, этот артефакт назвали именно так.

Зеркало истины.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-03-11 11:36:30)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

От Доркас, пока она убирала подписанные листы пергамента, не укрылось то, как несколько секунд Мэтт зачарованно глядел на артефакт. Глаз заблестел, выдавая и узнавание, и восторг. Оно и не удивительно со спецификой его работы, непосредственно связанной и с волшебными приборами в целом, и с обнаружением, изучением и ликвидацией на них магии в частности. Профессиональный интерес читался на лице друга во всей своей полноте. Доркас легко могла понять и его любопытство, и восхищение, потому что прекрасно помнила, как сама однажды впервые имела дело с распознавателями зла в период стажировки, сгорая от нетерпения и энтузиазма — всё-таки не каждый день ты учишься использовать приспособления для поиска и расшифровки тёмного колдовства.

Она улыбнулась, толком не зная, чем вызвана эта реакция: ностальгией или искренней эмоцией Мэтта, слишком яркой для столь мрачного повода, как этот досмотр. Задумавшись, она чуть не выпустила из внимания обращённую ей фразу, и снова подняла взгляд на собеседника.

—  Прроцедурра прретеррпела некоторрые изменения с тех порр, как… вы были в стрране в последний рраз, мистерр Бэгнольд, — осторожно пояснила Доркас, решив не уточнять, что Анитси за пределами Аврората — не давнее, а одно из последних нововведений. Спросить Доркас, откровенно бредовое. Волшебники, практикующие тёмную магию и непростительные, точно не станут пересекать международные границы легально, а воспользуются незаконно созданными порталами. А всё это — всего-навсего попытка Министерства создать видимость порядка там, где медленно, но верно начинает здравствовать хаос. — Обновлённый стандаррт безопасности прредполагает обязательную прроверрку с помощью всех соврременных техник Аврроррата. Поэтому мы в том числе используем Зерркало.

Правдой это являлось лишь наполовину. Существовал протокол с аврорской проверкой, наподобие этой, но только в случае транспортировки международным порталом особо опасного преступника из международного розыска. Обычных людей, насколько Доркас знала, так никогда не проверяли. До недавнего времени. До Волдеморта и Гриндевальда. 

— Мне неизвестно об этой прроцедурре в Австрралии или дрругих стрранах. Везде есть свои особенности, — уклончиво заметила она. —  Но в Маг Брритании поррядок таков.   

Хотелось бы ей как-то заверить Мэтта, что это всего-навсего формальность, из-за которой вовсе не стоит переживать. Вроде никому не нужного документа, который следовало заполнить и убрать в архив, осознавая, что с почти стопроцентной вероятностью его никто и никогда не истребует, пока чары самоуничтожения не испепеляет его по истечении срока действия. Никто на самом деле не ожидал, что душегубы со стажем будут пойманы на контрольно-пропускном пункте, но делали то, что им велено сверху, как и все сотрудники среднего звена, не задавая лишних вопросов, на которые не существовало удовлетворяющих ответов. Вот и она тоже, могла говорить ровно то, что было заранее утверждено. Бюрократическая машина во всей своей красе. Скажи Доркас себе, что будет делать что-то вот так, для галочки, ещё несколько лет назад, она бы не поверила, но это происходило прямо сейчас, в кабинете Портального управления. Отец говорил однажды, а она не верила, и вот… Одно, впрочем, помогало смириться с тем фактом, что Аврорат, как не прискорбно, был лишь очередной частью министерского механизма — пользы обществу она, состоя на службе, приносила всё-таки больше, чем совсем ничего. Пусть немного, но это утешало собственную совесть.

А вот следующие слова Мэтта Доркас несколько озадачили. Жалобы сотрудников… на что? Непростительные? Казалось, друг собирался добавить что-то ещё, но, словно вспомнив, где находится, опомнился и раздумал. А может, осознал, что эта реплика могла быть истолкована аврором неверно? Или это вырвалось от волнения и совсем ничего не значило? Она решила не уточнять, но сделала мысленную пометку поинтересоваться об этом, когда они будут свободны в своих высказываниях. Тем временем Мэтт уже сделал свою часть дела — Приори Инкантатем, соединившись с гладью заколдованного зеркала, расползлось по поверхности синевой с редкими разноцветными прожилками. Никаких тёмных и чёрных включений там, разумеется, не наблюдалось. Доркас не сомневалась, что так и будет, но, увы, Министерство не принимало чьё-то честное слово и желание поручиться за истину в последней инстанции, пусть это и была безусловная правда, а всё это было лишь для вида. 

— Что ж, здесь тоже никаких прроблем, — с улыбкой оповестила она, убирая зеркало Анитси обратно в чемоданчик и по очереди доставая оттуда другие необходимые ей принадлежности. Очевидно, вид инструментов подействовал на Мэтта угнетающе, потому как вызвал немало вопросов, но Доркас была к этому готова, поскольку отвечала на них уже не раз. 

— Я бы не сказала, что их много, но мне не с чем срравнить, я недавно начала дежуррить в Порртальном упрравлении. Но… Как бы объяснить… Прроходимость в лондонском Грринготтсе намного выше, чем здесь, если вам это о чём-то скажет?.. — добавила она. — Вы, конечно, веррно заметили прро арртефакты, в срреднем у пррибывающих волшебных прредметов намного меньше, но... — Доркас для наглядности постучала по чемоданчику, — эти штуки очень мощные, поэтому если мы и задерржимся, то совсем чуть-чуть. Что касается Аврроората, то уверряю вас, наша штаб кварртирра вполне может позволить выделить парру авррорров без ущеррба для своей основной миссии, — закончила она патетично, надеясь, что глаз предательски не стал дёргаться от этого замечания. По словам дежурных из Портального управления, поток людей действительно уменьшился, хотя Доркас могла лишь догадываться, насколько именно. Верно говорят, земля слухами полнится. Видимо, рассказы о творящейся в Магбритании чертовщине облетели магический мир по всему земному шару, опустив её в списке привлекательных для посещения мест на порядочное количество позиций. Оно, впрочем, к лучшему. Аврорат немалочисленен, но даже его ресурсы не бесконечны. Вот бы начальство, которое так кстати помянул Мэтт, глядя на это, всё понимало. Пожалуй, стоит ещё раз поднять этот вопрос на собрании. Вдруг, чем чёрт не шутит, отменят? Пользы от этого пока кот наплакал. Но пока этого не случилось, надо вернуться к своим обязанностям.

— А сейчас, мистерр Бэгнольд, я попррошу вас отделить волшебные артефакты от остальных вещей, чтобы они не фонили. Их прридётся прроверрять штучно, в отличие от всего пррочего. — Доркас взяла в руки Три-С — сверхчувствительный сенсор секретности — похожий на тонкую золотистую длинную трубочку, и возвела над чемоданом Мэтта, ненадолго задерживаясь около отверстий с незримым расширением. Уловив недобрые намерения, Три-С обычно становился чёрным, однако сейчас он не изменился, поэтому его постигла та же участь, что и зеркало Анитси: с чувством выполненного долга сенсор скрылся в недрах дежурного аврорского чемоданчика. — Вот и она, финишная пррямая, — бодро огласила Доркас, доставая волшебную палочку и заклинанием поднимая первый зачарованный предмет из имущества Мэтта в воздух. После чего вооружилась очередным приспособлением из чемоданчика и приступила к заключительной части работы.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-04-25 16:03:22)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

Наконец-то, закончилась. Не проверка — смена. Хотя и проверка, будь она неладна, тоже. С чувством выполненного долга, хотя и без особого удовлетворения, как на основном месте службы, Доркас сложила полномочия в Портальном управлении, передав обязанности следующей группе дежурных, и ненадолго заглянула в Аврорат, чтобы проверить, не приходила ли на её имя почта. Убедившись, что никаких подвижек в расследовании с монетами в её отсутствие не произошло, она отправилась к себе, чтобы смыть с себя полный бессмысленной и бестолковой рутины день и переодеться в гражданское.

В «Дырявом котле», когда она добралась туда по каминной сети, несмотря на понедельник, было не протолкнуться. Желающих пропустить стаканчик-другой наблюдалось немного, как, впрочем, и постояльцев, явившихся на ужин, зато завершивших трудодень и спешащих домой припозднившихся
работяг и посетителей Косого переулка было хоть отбавляй. То и дело со скрипом отворялись двери — как в маггловский Лондон, так и в магический — то впуская, то выпуская людей. В камине Доркас почти нос к носу столкнулась с главным мизантропом из числа работников аптеки Арсениуса, Кьюбиттом. Она и рта раскрыть не успела, чтобы поздороваться, как он уже с ней распрощался своим обыденным: «Пожалуйста, не говори со мной». Закатив глаза и бросив ему напоследок: «И тебе тоже хорошего вечера!» — Доркас пропустила его, вышла из камина и направилась к барной стойке, петляя в толпе и оглядываясь по сторонам. Мэтта пока нигде не было видно.

— Здорро́во, Том! — облокотившись на стойку, обратилась она к бармену и по совместительству владельцу «Котла», собирающему чей-то заказ. Встав вполоборота, она повернулась лицом к залу, чтобы не пропустить появление друга.

— Какими судьбами, Медоуз? Твой отец знает, что ты изменяешь ему с моим заведением? — спросил он, разливая по кружкам пиво.

— А ты знаешь, что я обычно заказываю?

— А должен?

— Ну вот, а говорришь, изменяю, — фыркнула Доркас. — А как же прравило «мне как обычно» у завсегдатаев?

— И то верно. Зачем тогда пожаловала? — сверив содержимое подноса с неразборчивыми записями в блокноте, Том отлевитировал его к нужному столику и испытующе на неё посмотрел.

Именно в этот момент Бэгнольд её и окликнул.

— За этим молодым человек, — щёлкнув пальцами, объявила она и помахала другу, давая тому понять, что тоже его заметила. Подмигнув хозяину бара напоследок, Доркас поторопилась к Мэтту, как раз спускающемуся по лестнице. — Вот и он: блудный сын, бррат, дрруг, пиррат. Ну как там Австрралия, всё ещё вверрх торрмашками? — поприветствовала она его, заключая в самые крепкие объятия, на которые была способна при своей комплекции, и задирая голову, чтобы получше его рассмотреть, на сей раз не оглядываясь на регламент.  — Ну ты и вымахал, конечно. Моей шее ты опрределённо нрравился больше, когда был пониже. Или ты всегда был таким высоким, и я просто забыла? Понимаешь, к чему я сейчас? Шесть лет, шесть! Ты вообще планирровал веррнуться хоть когда-нибудь или и дальше собиррался жить головой вниз?.. Ладно, всё, обещаю, это была последняя шутка прро Австрралию. По кррайней мерре, сегодня. Кстати, об этом, ты к нам надолго, ещё не в куррсе? — поинтересовалась она, так как в последнем письме, полученном несколько дней назад, о сроках командировки ничего конкретного не сообщалось, и последовала за Бэгнольдом к столику, который тот обозначил, как свой. Он находился в отдалении от общего столпотворения, однако защитные заклинания она тем не менее установила, чтобы не будоражить ничьё любопытство. Ни в её, ни в его работе нельзя быть чересчур осторожным, поэтому не будет лишним проявить все меры предосторожности, учитывая, что именно они намеревались тут обсуждать. — Думаю, нам это понадобится, — многозначительно добавила она, понимая, что разговор их ждёт длинный и во всех смыслах непростой, и заняла один из стульев, когда над столом воздвигся непрослушиваемый барьер. — Я зверрски голодна, так что возьму что-нибудь… — Доркас по диагонали изучила меню. — Блюдо дня, вроде, звучит неплохо. Тебе, кстати, тоже советую, потому что на пустой желудок эта штука, — она кивнула на бутылку виски, которую Мэтт приготовил к распитию по случаю, — укладывает на рраз-два. Не знаю, как у тебя, а у кого-то утрром очерредное дежуррство. Но я планиррую продерржаться, как минимум, до полуночи, — заверила она Бэгнольда. Не каждый день, в конце концов, ей выпадала возможность встретить друга после очень долгой разлуки. Обычно Доркас придерживалась строгого расписания, чтобы выдерживать рабочую нагрузку, которая за последнее время существенно возросла, и не подыхать от усталости на исходе смены, но решила, что в порядке исключения один день на зелье бодрости её не убьёт, если они с Мэттом засидятся допоздна, размышляя о насущном, тем более, что его, кажется, накопилось с котёл и маленькую склянку. — А тебя завтрра тоже долг зовёт, или в Грринготтсе всё же дали отпускные, чтобы сперрва уладить свои дела и повидаться с семьёй? Как там твои?

К ним подошёл Том, чтобы забрать их заказ.

— И парру стаканов, — попросила Доркас, когда нужные позиции из меню перекочевали в виде каракулей в барменский блокнот. 

— Что? Не может быть! Как так? Ты же совсем не изменился! — состроив серьёзное лицо, пошутила она, услышав неловкие обстоятельства встречи друга с сестрой. — Ладно, изменился, но совсем немного! Честное слово! Если бы ты попрробовал пройти мимо меня незаметно, я бы перрвая к тебе подошла и спрросила: «Что, думал, я тебя не узнаю?» — Доркас надеялась, что тем самым ей удалось хоть чуть-чуть подбодрить друга. Потому что поводов повеселиться этим вечером у них, возможно, почти не будет, а вот причин впасть в уныние найдётся предостаточно. Вот, один уже есть, а они ведь ещё даже не выпили и не завели разговор за ту-самую-тему. Не успела, впрочем, она поделиться своими наблюдениями относительно недавних перемен в Магбритании, на которые очень аккуратно намекнул Мэтт, как перед ней появилась уже знакомая по процедуре досмотра коала и отвлекла её от мрачных мыслей. Доркас перевела вопросительный взгляд с игрушки на Бэгнольда:

— Мне? О-о-о, спасибо, — восторженно протянула она, улыбаясь и пододвигая зверушку поближе. — Я как рраз искала себе новый будильник. — Доркас рассмеялась.

Тогда же подоспели стаканы для виски и тарелки с закусками: оливками, сыром и шоколадом. В первом кругу она уступила другу бутылку, позволив ему наполнить стаканы, однако взяла на себя открывающий тост:

— За твоё возврращение! — торжественно заявила она, салютуя своим стаканом. — Ты даже прредставить себе не можешь, как я тебе ррада. Такое врремя… Ты веррно заметил, что у нас тут всё изменилось. Только во врремени немного ошибся. Не изменилось — меняется. Всё меняется, Мэтт. Каждый чёрртов день что-то новое: прравила, трребования, поррядки. И так прриятно прросто видеть в этом хаосе что-то прривычное и знакомое. Так что давай, это за тебя. Спасибо, что веррнулся.

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

Удивительно, но эти шесть лет совсем не ощущались, как будто их и не было. Как будто мгновение однажды на последнем курсе было поставлено на паузу, а теперь продолжено, как ни в чём не бывало. И вот уже вместо стола в дальнем тихом углу «Дырявого котла», заколдованного так, чтобы отваживать от себя посторонний интерес, их любимое местечко в «Трёх мётлах», за которыми они были, наоборот, совсем не прочь собрать большую и громкую разномастную компанию; вместо общигающего горло виски — согревающее нутро сливочное пиво; вместо двух познавших жизнь сполна волшебников в лице Доркас и Мэттью — без пяти минут выпускники, не имеющие ни малейшего понятия о том, что их ждёт впереди; беззаботные, дерзкие, смелые, наивные. Как будто им по семнадцать, и самое страшное, что с ними может случиться — это завалить экзамен, или попасться с поличным после отбоя, или проиграть на соревнованиях факультетов или по квиддичу. Словом, пустяки. Увы, мгновение ностальгичной радости было коротко и рассеялось, как дым, стоило Бэгнольду посвятить Доркас в некоторые детали своего возвращения в Магбританию. Всего несколько фраз, и им снова по двадцать четыре, и всё вокруг сплошь волнение и неопределённость.

— И Австралия тебя прросто отпустила на таких условиях? — нахмурилась Доркас, не представляя, чтобы нечто подобное случилось в Аврорате, где на счету была буквально каждая боевая единица. — Это очень стрранно… То есть я понимаю, почему нашему Гринготтсу выгодно твоё бессррочное пребывание в Британии, кто ж в здрравом уме откажется от дополнительных квалифициррованных рресуррсов, но… Знаешь, если бы вдруг я отпрравилась в командирровку, мой босс бы из кожи вон вылез, чтобы уррезать её срроки настолько, насколько это возможно, потому что в нашей рработе никогда не бывает слишком много людей. Да, Аврорат не Гринготтс, но, слушай, специалистов твоего урровня не отдают в настолько неогрраниченное пользование без веской прричины. И пррофессионализм пррофессионализмом, но вытягивать тебя с дрругого конца света только потому, что ты можешь говоррить без акцента? Тут кто-то явно темнит, Мэтт. На твоём месте я бы навела спрравки, — посоветовала она, размышляя над тем, может ли помочь как-то ещё со своей стороны. И может ли командировка друга быть очередным и не совсем очевидным знамением грядущей войны? Безусловно, она могла бы пробить это обстоятельство по своим каналам связи, но вряд ли бы получила удовлетворяющий результат (ей бы повезло, если бы наверху не прознали, что она копала под Гринготтс да ещё и в таком ключе), потому что Гринготтс был своего рода государством в государстве, при том, совсем не расположенным к вторжениям извне. Даже при том, что по службе у неё был достаточно широкий доступ к различной информации, надо было признать, что в делах Гринготтса у Бэгнольда было всё-таки больше шансов выяснить что-то, чем у Доркас, не вызывая подозрений. Она разве что смогла бы подсобить другу по министерским порядкам. Кстати, о Министерстве. — Может быть, это как-то связано с тем, чем занимается Миллисент? — предположила она, оставляя за Мэттом право самому решить, стоит ли поднимать столь деликатную тему в разговоре с ней. Всё же отношения Бэгнольда с семьёй были весьма своеобразны. Это она уяснила ещё в бытность Хогвартса, до того, как Мэтт по-английски сбежал в Австралию, что уж говорить про то, что могло быть сейчас, поэтому Доркас воспользовалась возможностью направить диалог по другому пути. Она погладила прильнувшую к руке коалу, размышляя над тем, как лучше поступить с ней. В квартире с таким графиком её не оставишь, быстро затоскует в одиночестве, расшумится, привлечёт внимание магглов по соседству и напугает Табиту, ни к чему это… На задания с собой по той же причине тоже не возьмёшь. Стало быть

— Будешь со мной в Аврорат ходить, там никогда не бывает скучно и всегда есть кто-нибудь, кто меня подменит, когда будут нужны объятия, — рассмеялась Доркас. — А ты заодно будешь напоминать, что нам порра домой, если я вдруг зарработаюсь, идёт? — распорядилась она, продолжая одной рукой по инерции поглаживать своего игрушечного питомца, а другой — крутить опустевший стакан, после чего поглядела на Бэгнольда наполовину серьёзно, наполовину шутливо. — А эти люди, которрые угощали тебя рромом, делали это до или после того, как ты стал похож на пиррата? — многозначительно изогнув бровь, спросила она. — Пррости, пррости мне это и моё любопытство, но что говоррят колдомедики? Есть ли какой-нибудь пррогноз, помимо прротезов?

О темномагических увечьях Доркас знала не понаслышке. Отец лишился руки, будучи при исполнении, незадолго до её рождения, и тогда колдомедицина была не настолько продвинута, чтобы предложить ему не то что полное выздоровление, но даже частичное восстановление с последующим протезированием, совместимым со столь тяжёлой травмой. С того времени искусство исцеления значительно шагнуло вперёд, и теперь старик мог рассчитывать на протез, но за столько лет отец так свыкся к роли однорукого бармена, что ничего не хотел менять. В том, что касалось собственного благополучия, Дуглас Медоуз был не шибко последователен, но Мэтт даже при всём своём упрямстве бы, наверное, не стал игнорировать шанс полностью поправиться, если бы он представился, правда ведь?

Ну вот. Очередной внезапный повод впасть в уныние, а это они ещё к главному не приступили и только с первой порцией виски разделались. Что же будет дальше? А дальше — воспоминания своенравны — с подачи Бэгнольда их опять уносит шквальными волнами памяти, из мрачных двадцати четырёх обратно в яркие семнадцать, к другой первой порции виски, из-за мыслей о которой Доркас не смогла подавить приступ веселья и чуть не подавилась оливкой.

— О-о-о, забудешь такое, как же! — с улыбкой протянула она, прочистив горло и разливая по стаканам виски. В сознании сразу выборочно вспыхнули сцены, где они с Мэттом сперва завалились в Выручай-Комнату, которая ради их намерения разделаться с бутылкой приняла вид какого-то карикатурного бара, а затем проснулись с жутчайшим похмельем в ней же, пусть она уже и выглядела, как копия Больничного крыла, будто бы подчёркивая их желание умереть от мучений из-за обилия выпитого. Тогда они зареклись больше никогда не пить, но это обещание продержалось всего-ничего. Они действительно были по-юношески самонадеянны и беспечны, да? И хотя попасться в прямом смысле они не попались, лично Доркас декан Гриффиндора в тот раз всё равно спалила с отходняком, когда та возвращалась в факультетскую гостиную, и написала её родителям о необходимости воспитательной беседы. Доркас до сих пор находила чертовски смешным то, в каком бешенстве была Макгонагалл, когда в Громовещателе, который отправил Доркас старик после того случая, не оказалось никаких нравоучений, и красный конверт, вместо потока отповеди, по-отечески гордо выдал: «Это моя девочка! Так держать!» Бэгнольд, разумеется, не нуждался в пересказе, ведь сам был в Большом зале, когда это случилось, и по улыбке на его лице Доркас было очевидно, что друг видит эти картинки так же отчётливо, как и она сама. Следующие реплики, впрочем, их улыбки напрочь стёрли. Регулярно держа руку на пульсе обстановки в Магбритании, Доркас весьма смутно представляла, что творится за её пределами. К тому же, в переписке из соображений безопасности они с Мэттом старались не обсуждать околополитическую повестку. И пусть имя некой мисс Краули ничего ей не сообщило, сам её образ показался Доркас подозрительно знакомым и отозвался внутри неясной тревогой. И признание о взаимоотношениях с остальными Бэгнольдами… Доркас и не предполагала, что за эти годы Мэтт отдалился от своей родни настолько, что сейчас по сути возвращался… Да и так ли это на самом деле? Может ли человек вернуться туда, где его почти никто не ждёт? Она-то ждала, но ей ведь даже обнадёжить его нечем, нечем подбодрить… А что до ситуации в стране, то веры, что всё ещё могло наладиться само собой с таким подходом Министерства, в Доркас уже не осталось. Однако Бэгнольд имел право знать, что происходит и на что он подписывается, пребывая здесь. Особенно теперь, когда существовала вероятность, что об истинном положении вещей ему, кроме неё, поведать некому, а условия его командировки вызывали слишком много вопросов. Доркас отсалютовала другу стаканом, отзеркалив его жест, и пригубила ещё. Иронично, что именно тост за спокойствие в итоге привёл все её чувства в такое смятение.

— Забавно, что ты упомянул стабильность, — наконец, произнесла она, понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное, и снова наполнила стаканы. — Пожалуй, за это тоже следовало бы выпить… И из этого мог бы даже получиться неплохой тост, если бы во мне была хоть капля уверренности, что кто-то из нас может быть стабильным… Но прравда в том, что никто и ничто не может дать тебе никаких гаррантий, Мэтт. То, что я тебе скажу, должно остаться между нами, потому что я говоррю это, не как авррорр, но как твой дрруг. В Магбритании не введено военное положение, это официальная позиция Министерства, но, с учётом того, насколько ррадикальные взгляды вырражает наша местная мисс Краули, это лишь вопррос врремени. Не верроятности, врремени! Люди наверрху делают вид, что всё ещё как-то контрролируют ситуацию в стрране, но в действительности момент контрроля уже утррачен. Обстановка может обострриться буквально когда угодно. И, боюсь, тот факт, что тебя вызвали сюда именно сейчас, может быть как-то с этим связан. Поэтому пррошу тебя, если мои опасения не безосновательны, не дай себя в это втянуть, хоррошо? Смотрри в… ладно, не в оба… будь осторрожен!

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

Было странно думать (и, тем более, говорить) о Миллисент Бэгнольд, больше как о чиновнике, чем как о матери друга. Когда она фигурировала в их с Мэттом разговорах прежде, они были детьми и им в голову не приходило обсуждать её в контексте её работы. Но сейчас они были взрослыми, и, учитывая время, в какое они жили, им следовало считаться с политическим статусом миссис Бэгнольд скорее, чем с её семейной ролью. Однако по причине того, какое положение занимала Миллисент в министерской иерархии относительно той же Доркас, та мало что могла сообщить конструктивно.

— Я бы не назвала взгляды твоей мамы ррадикальными, Мэтт, скоррее прроминистеррскими, — поделилась наблюдением она, катая оливку между пальцев, припоминая всё, так или иначе связанное с миссис Бэгнольд, что попадалось ей на глаза. — Вне зависимости оттого, какого мнения она в действительности прридеррживается, в обществе она прредставляет официальную позицию Министерства. Как, собственно, и многие служащие. Как, напрример, я. Это тебе я на грражданке могу прризнаться о том, как оно обстоит на самом деле, но, будучи прри исполнении, я могу вырражаться в соответствии с утверрждённой линией. Ты же видел, что было в Портальном управлении, здесь то же самое. Понимаю, что это выглядит, как лицемеррие в чистом виде, но прриходится на это идти, чтобы не отстрранили. От Миллисент, возможно, это трребуется даже больше, чем от ррядового рработника, как я. Как ты веррно подметил, она сейчас заметна и активна, — подтвердила Доркас. — Амбиций твоей маме всегда было не занимать. Слышала, она даже может пододвинуть Минчума. Если слух прравдив, рразумеется, она не станет врредить себе и своей каррьерре, прривлекая внимание категорричными высказываниями.

Наконец, Доркас оставила оливку в покое, но лишь затем, чтобы снова занять пальцы и теперь крутить в них предложенный Бэгнольдом стакан с виски, иногда прикладываясь к нему, дабы не сорваться на излишне эмоциональные жесты. Эта тема всё же была не той, где она со своим-то характером могла оставаться безучастной, тем более, что никакой альтернативы больше не было. Увечье Мэтт предпочёл не обсуждать, и Доркас не стала настаивать, уважая его желание не вдаваться в подробности. Стало быть, оставалась только политика. Но всё и так к этому шло, поэтому Доркас продолжила с того момента, где взяла паузу. Пусть эта проблема из-за работы давно была ей поперёк горла, друг имел право быть в курсе того, во что ввязывается, просто находясь в Магбритании.

— Знаешь, сейчас вообще очень, скажем так, небезопасно категоррично высказываться. Или, напрротив, недостаточно категоррично, тут как посмотрреть. Я не имею в виду Миллисент, я вообще о ситуации. К сожалению, у нас тоже не обошлось без местной мисс Краули и я бы всё отдала, если бы дело также огрраничилось паррочкой митингов с рразбитыми носами, но у нас врремя миррных демонстрраций закончилось, даже не начавшись. Люди прропадают, Мэтт. Погибают... По неосторрожности, из-за своих убеждений. За свои убеждения. Мы буквально в шаге от войны. Вот что здесь прредлагают. — Доркас подождала, пока смысл её слов полностью дойдёт до Бэгнольда. — Нам пока что мало о них известно. Они именуют себя Пожирателями смерти. Эта местная грруппа ультрраконсеррваторов и инквизиторров наоборрот. Возводят в абсолют чистоту кррови и выступают прротив магглов и за искорренение всего маггловского из магмирра... Магглы, магглоррождённые, им лояльные и сочувствующие исчезают или подверргаются нападениям за своего ррода прредательство перред чистой крровью, и есть основания полагать, что это рработа именно Пожирателей. А Министерство... Ну, ты сам всё видел и можешь додумать остальное, — мрачно резюмировала она. — Я это говоррю не для того, чтобы убедить тебя не прринимать какую-либо сторону и заставить дерржаться от всего подальше. Мы оба знаем, что тебе, как и мне, никогда особо не давался нейтрралитет. — Доркас улыбнулась, вспоминая тот случай на четвёртом курсе, благодаря которому они познакомились и подружились. — Я лишь пррошу тебя быть аккурратнее. Если соберрёшься посвятить кого-то в своё отношение к прроисходящему, удостоверрься, что ты уверрен в этом человеке. Рради себя и своих близких. Только и всего.

Доркас немного помолчала, прежде чем повторно пригубить виски и завершить мысль:

— Что ж, будем надеяться, что это совпадение и твоё возврращение никак не связано с обстановкой в стрране. В конце концов, ты пррав, с гоблинами у нас как-то исторрически всё не ладилось, но не настолько же, чтобы им лезть в нашу политику. Разве что кто-то из волшебников стал лезть в дела гоблинов, о чём нам пока неизвестно?

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-08-29 18:13:19)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away