Свидание, насколько Доркас могла судить, проходило вполне неплохо. Этого парня звали Тарквин Мактавиш, ему было двадцать три, он работал стирателем памяти в Министерстве магии, имел умеренно-нейтральные взгляды на повестку дня и по всем статьям, на которые Доркас только додумалась его проверить по своим каналам связи, он казался чист. Он был симпатичным малым, хотя и несколько смазливым, умел расположить собеседника и поддержать разговор, соблюдал дистанцию, не позволяя себе неуместных жестов и прикосновений, и обладал чувством юмора. Единственным его недостатком, на её взгляд, было то, как чересчур сильно он пытался произвести приятное впечатление, словно хотел отвести внимание от чего-то в себе, что было не столь безупречно. Впрочем, возможно, издержки профессии таким образом давали о себе знать и она искала проблемы там, где их попросту не было? И всё-таки, всё-таки… Доркас не могла объяснить это рационально, но несмотря на безукоризненное, ничем не запятнанное досье этот парень ей не нравился. Было в нём что-то такое, что своей интуицией иначе чем предчувствием беды она охарактеризовать не могла, хотя объективно на него она ничего не имела.

Поэтому лучшей частью свидания с Тарквином Мактавишем было то, что это было не её свидание, а худшей — что это было свидание её кузины Тиган. Наихудшей же — то, что Доркас понятия не имела, как скажет кузине, что это, возможно, ещё один жутко стрёмный мужик, привлекать которых у тебя феноменальная способность, потому что у меня предчувствие… Как аврор, Доркас прекрасно осознавала, что предчувствие, пусть конкретно её оно очень редко подводило, ни в одно дело не подошьёшь и нужны были доказательства, поэтому ждала перерыва, чтобы кое-что попробовать.

Но это потом. А пока со спокойной совестью можно было насладиться теми преференциями, которые пообещала ей Тиган в обмен на помощь. Раньше кузине хватало только небольшого внештатного расследования, но, видимо, порядочно устав от больных ублюдков, попадавшихся ей на пути, она решила, что требуется нечто большее, чем «А ты не могла бы проверить и его тоже?» Например, «Понаблюдай и скажи, что думаешь. Ну что тебе стоит? Пожалуйста, Доркас! У тебя-то таких проблем с мужиками нет, ты лучше разбираешься в людях… С меня билет на концерт и выпивка. Ты же любишь музыку и алкоголь. Совмести приятное с полезным».

Вот Доркас теперь и совмещала, решив не уточнять, что проблем потому и нет, что мужиков нет, но такое решение проблем Тиган бы вряд ли устроило — она-то вознамерилась стать степфордской женой, а не умереть от трудоголизма. Вот как получилось, что Доркас совершенно одна медленно уничтожала вторую пинту стаута и слушала «Салемских ведьм», лишь иногда поглядывая на сидевших на противоположном конце барной стойки Тиган и Мактавиша, чтобы в очередной раз убедиться, что это свидание, к сожалению, катастрофой само по себе не обернётся, парень себя изобличать не собирается, Тиган вот-вот будет окончательно им покорена и, вероятно, забыв предыдущие неудачи и неутешительный вердикт Доркас, бросится голову очертя в очередные отношения, обречённые на провал. Короче говоря, нет-нет да придётся вмешаться.

Несмотря на это нельзя было сказать, что Доркас не наслаждалась происходящим. Для вечера, который предполагался едва ли не рабочим, с заботами-то о непутёвой кузине, она отлично проводила время. Выходной вне дома с её службой в Аврорате — само по себе событие, а тут ещё и бесплатный концерт. Глупо было не воспользоваться такой возможностью. Музыка по итогу, правда, оказалась не совсем в её вкусе, зато выпивки было хоть отбавляй. А какое захватывающее получилось выступление!

«Такие эффекты бы да на концерт Led Zeppelin!» — вдруг ни с того, ни с сего подумала Доркас. Так уж вышло, что она не имела счастья побывать ни на одном, но мечтать было невредно. Зрелищности Led Zeppelin, насколько она слышала, и без того было не занимать, но как было бы здорово, если бы они были волшебной музыкальной группой и можно было бы увидеть на их концертах такие же сотканные из магии иллюзии и сюжеты самых известных песен: огромных цеппелинов, Лестницу в небо и Большую-пребольшую любовь. Это сделало бы визит туда куда проще. Несбыточные мечты! А, впрочем, цеппелины хороши и без всякой магии, и однажды я их непременно увижу вживую, напомнила себе она и продолжила наблюдение за парочкой и просмотр концерта, не прерываясь на сантименты, пока не объявили перерыв.

Улучив момент, Тиган удалилась в уборную. Вот её шанс. Зная кузину, Доркас не сомневалась, что та будет приводить себя в порядок добрых десять минут. Спрыгнув с высокого барного стула, она направилась к Мактавишу. На полпути она всё же обернулась удостовериться, что поблизости нет совместных с кузиной знакомых, которые могли бы потом что-то неправильно понять, и — о, надо же, какие люди! — оказалась лицом к лицу с бывшим однокурсником. Со времён Хогвартса Люциус Малфой ничуть не изменился: такой же внезапный, как несварение желудка, и что тогда, что сейчас, и шагу не может сделать, чтобы не выразить своё никому ненужное мнение и не сунуть свой нос в чужой вопрос. Что ж, в эту игру ведь можно играть и вдвоём.

— Какими судьбами, мистерр Малфой? — Доркас растянула губы в подобии улыбки, стараясь держаться подчёркнуто вежливо. — Никак у вашего прропуска в лучшие дома дома Маг Брритании истёк сррок годности, иначе чем обязаны такой честью? — незлобно парировала она, пропуская его вопрос, очевидно же, риторический мимо ушей: не думает же он в самом деле, что она будет перед ним отчитываться о делах Министерства?

С Малфоем Доркас была знакома ещё с первого курса, с самого распределения, где они шли аккурат друг за другом, примерно с того же времени длились их взаимные попытки задеть друг друга за живое. Но если в начале стремление уязвить Малфоя было делом принципа и порождением межфакультетского противостояния, то со временем стало не более чем дежурной привычкой, помноженной на любопытство: чем этот напыщенный сноб будет стараться её подколоть на этот раз? и чем ей крыть в ответ?

— Как хоррошо, что вы напомнили прро личную жизнь. Слышала, вы теперрь женаты. Мои поздрравления. Но где же ваша очарровательная супрруга? Неужели непрриятности в рраю? — ехидно поинтересовалась Доркас. Демонстративно покрутила головой, будто осматриваясь в поисках вышеобозначенной персоны, она заметила, что Мактавиша уже и след простыл. Тиган тоже нигде не было видно. Почувствовав неладное, она снова обратилась к Малфою, рассчитывая отделаться от него как можно быстрее и пойти за кузиной. — Советую поскоррее её найти. Кажется, я видела здесь журрналистов. Вы же не хотите ненарроком стать матерриалом для нового выпуска сомнительного чтива вроде Ведьмополитена, случайно оказавшись на перрвой полосе в обществе посторронней женщины один на один? — в притворном ужасе добавила она шёпотом. Откровенно говоря, Доркас брешила. Никого она пока не видела, хотя и не исключала, что кто-то из газетчиков мог посетить концерт, чтобы сделать обзор. Но Малфой был публичной персоной и не мог не быть щепетильным в подобных вещах. В отличие от неё, ему на людях приходилось быть более осмотрительным, и этим нельзя было не воспользоваться. В конце концов, никто не говорил, что в эту игру нужно играть честно. Даже жаль, что придётся прерваться, но беспокойство за кузину было сильнее, чем желание скомпрометировать бывшего однокурсника. — А теперрь пррошу меня извинить.
И больше не говоря ни слова отправилась искать Тиган.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-01-28 18:10:15)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

Первые рождественские праздники за пределами Хогвартса были чем-то непривычным. До самого дня ещё было время, более того, оно даже не приходилось на полнолуние, которое, теперь, проходило гораздо легче, но лёгкий мандраж праздника уже присутствовал. Правильней сказать - ожидание чего-то нового, непривычного. Во всех смыслах, отразившегося на деятельности, сделанных выборах, положении вещей. Теперь Ремус жил отдельно, более того, с девушкой. Это сказывалось не только на быте, но и восприятии мира вокруг, хотя подобных перемен, всегда тихий, неуверенный в себе Лунатик уж точно не предполагал. Давили события, происходящие в мире, а в остальном, можно было сказать, что жизнь даже налаживалась, становилась понятней, неизменно меняя личность, понемногу и, всё же, позволяя твёрже стоять на ногах.

И в этот раз, в том числе немного скучая за школой и её окрестностями, Ремус Люпин сделал то, что никогда не позволил бы себе в школьные годы - пригласил девушку на свидание. Даже в место, где могли быть старые знакомые, более не опасаясь, что будет выглядеть странно, не так, как от него ожидается.

Они прибыли заранее, чтобы прогуляться. Хогсмид встречал заметёнными снегом домами и маленькими, такими привычными кафе, уже украшенными к предстоящим праздникам. Сохраняла свою волшебную, запомнившуюся со школы волшебную атмосферу, беззаботность, неизменно приходящую с близостью к школе и студентами, теми, кто не отправился домой, гуляющими по деревушке. Парочка даже спустилась к Чёрному озеру, откуда открывался вид на родную школу. Несмотря ни на что, жизнь за её стенами оказалась не так уж плоха. Сейчас сложно было понять, почему Ремус так боялся выпуска.

Место проведения концерта тоже было волшебным, во всех смыслах этого слова. Зачарованное, словно бы лесная поляна, гнало из сердца тревожные мысли, позволяя расслабиться.

- Я рад, что мы пришли, - Ремус улыбается спутнице, за которой наблюдал всё звучание композиции, больше глядя на неё, чем на сотворённые магией визуализации. Не пытался избегать прикосновений или отодвинуться, смущаясь близости с девушкой рядом, как делал это раньше.Даже не пытался растерзать рукава чёрной мантии, в которой прибыл, поддаваясь волнению вечера. Он уже говорил ей об этом, во время прогулки, скажет, вероятно, ещё ни один рад, действительно наслаждаясь вечером и возможностью ненадолго забыть про заботы за стенами здания. Словно бы немножечко в школе, только больше не нужно скрывать, что ты такое, потому что это и так может узнать любой желающий. Ещё больше он был рад компании, смене обстановки, ведь это совсем не тоже самое, что видится в Министерстве или вечером дома. Проводить с ней время было приятно.

Взгляд наткнулся на знакомую фигуру и Рем махнул рукой, приветствуя Доркас, хотя и не был уверен, что она заметила жест. Здесь были и другие знакомые ему личности, только вот подходить к ученикам или, уж тем более, мелькнувшему среди гостей вечера Малфою Лунатик точно бы не стал, даже не зная о чём с ними говорить.

- Хочешь чего-то? - Бродить по залу, когда музыканты играли, Лунатику казалось невежливым, теперь же, во время перерыва, было самое время, хотя они могли и просто позвать эльфа за стойкой. За врем, проведённое с Джу, Рем успел немного узнать о её привычках, про которые не подумаешь в школе, хотя стоило бы предполагать ещё после посиделок в Выручай комнате.

Собираясь с мужем на концерт Нарцисса сто раз пожалела, что поддавшись импульсу, не выбрала что-то не столь оригинальное. Но, сказанного не вернёшь, тем более, что супруг уже позаботился обо всём, включая билеты и ждал внизу, в то время как она в который раз рассеянно оглядела разложенные на кровати наряды, так и не решив, что из них будет уместным сегодня вечером. Сейчас, как никогда, пригодился совет, только спросить оказалось не у кого — сестра, вероятно, лишь посмеялась над  глупенькой Нарциссой, которая из всего сделает проблему,, а матушка, несомненно, упала в обморок от одного упоминания о планируемом мероприятии. Что же делать? Осторожно приоткрыв дверь, Нарцисса выглянула в коридор, надеясь незаметно подглядеть за Люциусом — идея так себе, но ничего больше в голову не приходило — но и тут её поджидала неудача, вернее она здесь находилась постоянно, откровенно недоброжелательно наблюдавшая за всем происходящим.
- Что Вы здесь делаете, позвольте узнать, молодая Леди? — на сей раз изображение свекрови снизошло до разговора, — В таком виде, когда мой сын уже больше получаса ожидает Вас внизу? — поджав губы, бывшая Леди Малфой оглядела ныненшнюю, подмечая малейшие детали. И, судя по всему увиденное ей не понравилось. — Неужели матушка не объяснила Вам в дестве, что заставляя мужчину ждать вы почти наверняка провоцируете его смотреть по сторонам. И, поверьте, всегда, — она кивнула для пущей убедительности, — всегда, найдётся та, что постарается задержать его взгляд пока Вы теряете время. 
Нарцисса вздохнула, от  чего на глазах выступили слёзы.
- Я знаю, но…
- Никаких «но», юная Леди, то что мой сын хорошо воспитан, не означает что следует испытывать его на прочность, — изрёк портрет и Цисса решилась
- Я знаю, но никак не могу решить что лучше надеть, — и тут в голову пришал шальная мысль, которую Нарцисса высказала сразу, не давая себе возможности отступить, — Возможно Вы мне подскажите?  
От неожиданнности, Леди Малфой проглотила очредную колкость и, окинув закутанную в тонкий шёлк халата фигуру, вырнуждена была признать 
- Да что угодно, только побыстрей. В Вашем возрасте достаточно хорошего настроения и правильного мужчины рядом, чтобы заствить всех бледнеть от  зависти.
Цисса чуть рот от удивления не открыла, услышав откровенный комплимент из уст свекрови. И кто бы мог подумать.
- Благодарю…
Но, видимо сообразив, что наговорил лишнего, портрет снова взирал на мир с презрительно-неодобряющим видом.
Ну и ладно.
Вернувшись в комнату, Нарцисса схватила первое что подвернулось под руку —  шёлковое платье такого глубокого синего цвета, что от него её глаза казались бездонными. Пары пассов пальчкой хватило чтобы добавить им блеска и уложить волосы в модную причёску.
Проходя по коридору она мимоходом взглянула на портер и кажется даже увидела в его глазах одобрение. Впрочем, не важно. Главное, как там она сказала — блеск в глазах и правильный мужчина рядом.
Тот, которого она ожидала увидеть у лестницы и которого там, как и предсказывала свекровь не оказалось. Однако, расстроится или разозлиться, Нарцисса не успела — Люциус появился неожиданно, снежинки на его волосах не успели превратиться в мокрые капли и, наскоро произнеся пару дежурных комплиментов, увлёк её за собой.
 В Хогсмиде она не была со школы и не сказать, что скучала по тем временам. Но сейчас всё изменилось и в зал под руку с мужем она входила испытывая умеренный интерес. 
- Ты когда-нибудь бывал … , — начала она, обращаясь к мужу, но материлиозовавшися словно из воздуха распорядитель прервал её, обратившись к Люциусу,
- Рады что Вы вернулись, — и,сверившись со списком добавил, — ваш столик будет готов через несколько минут, а пока не желаете пройти к бару? — теперь он вмеру заискивающе посмотрел на Нарциссу, — уверен, наш бармен сможет Вас удивить, мисс. 
- Вернулись? — дождавшись когда они останутся условно одни, Нарцисса повернулась к супругу.

Школьных связей после её окончания Люциус практически не поддерживал, но не мог не признать, что некоторые люди без форменных мантий, а в цивильной одежде, выглядят намного лучше – вот он, к примеру. Хотя и свою, обозначавшую принадлежность к факультету, Малфой очень даже любил. Оказавшись в Хогсмиде, да ещё и встретив тех, с кем учился, как не ощутить лёгкую ноту ностальгии? Люциус был даже готов признать, что и мисс Медоуз сейчас выглядит очень даже ничего. Момент налетел и так же быстро закончился.

- Благодарю, - учтиво с улыбкой поклонился. – Вам, мисс аврор, не буду желать подобного счастья, ведь кто же тогда будет нас охранять от волны преступности?
Усмехнулся, когда прозвучал вопрос про проблемы в раю. Да они с Циссой пока не настолько близко знакомы, чтоб затевать конфликты – это, так сказать, для доверительных отношений.
Улыбнулся шире при намёках на прессу и возможные их – с Медоуз – совместные колдофото.
- О, не беспокойтесь, в подобном случае я всегда могу сказать, что занимался благотворительностью.
Действительно, при тех смешных зарплатах, которые прописаны в министерских окладных табелях, вообще удивительно, что служители закона делают что-то, кроме распития кофе и поедания сендвичей в кабинетах.
- Леди Малфой не состоит на службе, поэтому ей нет смысла спешить куда бы то ни было, - откланялся, когда мисс аврор попрощалась. А  вот ему самому нужно поспешить, чтобы в том самом раю никаких волнений не случилось.

И вроде бы всё шло хорошо. Успел вовремя вернуться, забрать супругу, которая не зря задержалась – выглядела просто прекрасно, о чём Люциус не преминул сказать. И у вдоха никто не толкался, и распорядитель появился почти мгновенно.
Вот только кто же тебя, тупой ты стручок сушёный, тянул за язык? – Малфой недобро прищурился, волшебник понял, что сболтнул лишнего и стал лепетать про столик, который к тому же оказался не готов. Это что за неуважение, в самом деле? – самую малость начал раздражаться Люциус и замечание супруги не смягчало ситуацию, а совсем наоборот.
Выручила магия – миниатюрная фея порхала возле них, трепетала крохотными крыльями, словно даря и распространяя вокруг себя флюиды веселья, - как тут не улыбнуться?

Бармен тоже не оплошал, не спрашивая смешал что-то искристое и разноцветное для дамы, и явно ничего не смешивал, а просто плеснул в стакан со льдом чего покрепче – для Малфоя.
- Благодарю, - Люциус забрал оба напитка, пока супруга принимала предложенный феей трогательный сувенир.
Оглянулся, разыскивая тот самый столик, который вроде бы должен быть готов для них, и заметил толчею вокруг подвыпившего посетителя. По крайней мере так казалось со стороны, что заставило Малфоя брезгливо поморщиться: и пить, и вести себя на людях всё-таки уметь надо.
Объявление и просьба освободить танцпол застало Люциуса с напитками в руках, но танцевать сейчас он явно не собирался.  Подобные пляски наверняка же для юных поклонников группы затеяли, поэтому развернулся к стойке и предложил Нарциссе присесть. Пока толпа не разойдётся и вокруг не станет спокойнее.
Из бокала с коктейлем выстреливали шипучие разноцветные искры, разок даже розоватое облако вылетело, и Люциус не без удовольствия отпил из своего стакана простого и понятного скотча.

Отредактировано Lucius Malfoy (2023-02-17 12:12:04)

Подпись автора

Гестия Джонс никогда не была любительницей концертов и громких сборищ. Будучи интровертом она больше всего ценила тишину и уединение. Но неделю назад Барнабас предложил ей сходить на концерт «Салемских ведьм», который проходил в Хогсмиде. И Гес решила согласиться, рассудив, что при этом ничего не теряет. Тем более, когда хотел Кафф, он умел быть очень убедительным. Но их совместный поход так и не состоялся, пару дней назад начальство Пророка дало распоряжение Каффу немедленно отправляться в Румынию. Девушка взгрустнула, но в итоге решила все равно пойти, не пропадать же билетам. Она позвала свою ближайшую подругу и соседку Мэри, но и у той были свои планы. В итоге Гестия решила не идти одной, аки псих одиночка. Но сегодня ей внезапно взбрело в голову, почему бы и нет, собственно. Неделя была чудовищно утомительной, а она хоть чуть-чуть развеется и скинет накопившийся стресс.  А если не понравится, то тут же уйдет.  Тем более, Гестия была уверена, что одна она уж точно не останется и кого-нибудь из знакомых точно уж встретит. Подобные концерты в их мире были явлением не столь частым, так что Гес не сомневалась, что многие захотят пойти. Тем более на носу Рождество.
А ведь, она по-особенному любила Рождество. Для Джонс это было время волшебства, хоть в ее жизни волшебства хватало как-то и без Рождества. Но это не умаляла ее любви к празднику.  По всюду гирлянды, елки, огни переливающиеся яркими огонькам, запах сидра и сливочного пива. В воздухе так и витал дух Рождества. Сидеть одной и скучать в такое прекрасное время ой как не хотелось. Тем более, Барнабас настаивал, чтобы она не пропускала столь значимое событие, обещая, что это будет круто. Все это и стало катализатором для решения Гес.
После работы она, не теряя времени даром сразу отправилась домой, перекусив и одевшись более неформально. Джонс с небольшим опозданием трангрессировала в деревушку Хогсмид, находившуюся недалеко от ее бывшей школы.  Оказавшись в Хогсмиде, девушка тут же ощутила наплыв ностальгии. Она только недавно закончила Хогвартс, а по ее ощущениям словно век назад. Но изменений тут особых не было, все оставалось точно таким же, каким она и помнила. Не считая того, что всю деревушку украсили так красиво, что у Гестии захватило дух.  Она не помнила эту деревушку столь прекрасной, даже во времена праздников.   Сразу улетучились все мысли по типу «и зачем я сюда поперлась одна?». Решившись пройтись, Джонс, как и ожидала, успела встретить бесчисленное количество знакомых. –Вот и Ремус со своей девушкой. – сразу же заметила своего друга и коллегу внимательная Гестия, но подходить не стала, не хотелось портить свидания ребятам. Она лишь помахала парочке и сквозь толпу, стараясь никого не задеть, прошла дальше. Сейчас ей безумно не хватало Каффа, к которому за короткое время успела сильно привыкнуть. Тут были и другие знакомые, но Гестия никогда не общалась с ними настолько близко, чтобы взять и просто по- свойски подойти. Она просто ограничивалась дружелюбной улыбкой и приветственными кивками. Хоть, она была и одна, это никак не омрачало ее новогоднего настроения. Ей безумно нравилась вся эта атмосфера праздника и счастья.
На первую часть концерта, Гестия опоздала, успев прийти только перед самым началом второй части. Но перерыв продлился недолго, она только подошла к толпе, как прозвучали громкие слова ведущего: — Ещё раз приветствую вас, господа. В следующей композиции мы хотим обратиться к классике и просим вас освободить танцевальную площадку, а пять-семь пар выйти и станцевать вальс. Потом будет ещё несколько таких песен и мы с вами выберем короля и королеву вечера.  Заиграла музыка. Гестия сделала шаг в сторону, давая пройти танцующим парочкам.

Ремус кому-то машет рукой и показывает ей направление, но повернувшись, Джу видит толпу людей, а глаза не находят знакомое лицо. Возможно, кто-то с работы, а оттуда она никого не знает, поэтому Миллиган поворачивается обратно, вновь смотря на своего спутника. Щурит глаза, когда он предлагает потанцевать, точнее, спрашивает, хочет ли она. Впервые они танцевали в Выручай-комнате, а затем на выпускном, тоже на вытерпев толпы и уйдя в уеденённое место. В их отношениях изначально танец был чем-то личным, что не демонстрируется. Джудит не успевает ответить, как перед ними оказываются коктейли, эльф приготовил их очень быстро и от вида своего она счастливо захлопала в ладоши.

— Смотри, какой красивый! В маггловском баре такой точно не подадут. — Она пододвигает высокий стакан ближе к себе, внимательно рассматривая. Маленький фейерверк привлекает взгляд, но ещё Джу замечает, что в нём нет льда. Она имеет опыт в распитии коктейлев, в барах обычно насыпают целый стакан льда, либо один большой куб и в результате самой жидкости хватает на пару глотков. Но сейчас перед ней целый стакан сокровища, которое, если присмотреться в жидкость, переливается разными цветами, словно радуга. Она обхватывает губами трубочку и тянет на себя, во рту начинает приятно щипать, заставляя зажмурить глаза. — Это фантастика! Попробуй!

Она двигает свой стакан ближе к Ремусу, а к себе его. Её напиток сладкий, но во рту не остаётся приторного послевкусия сиропа. В стакане Люпина же напротив много льда, но этот холод позволяет приглушить ту горечь, которая чувствуется на языке. Джу морщится, отодвигая чужой стакан и забирая обратно свой. Её определённо вкуснее, поэтому она допивает его быстро, чувствуя, как в голове становится приятно легко, а маленькие фейерверки  взрываются перед глазами. Ремус обращает внимание на какое-то движение у туалетов, но ей туда не нужно. Миллиган недовольно поджимает губы.

— Наверное, у них там работа, а у тебя нет. Сегодня ты мой. — Его нужно срочно забрать отсюда, иначе из-за своей гриффиндорской натуры захочет быть в центре событий. И сами справятся, им там делать нечего. Джуди берёт Ремуса за руку и спрыгивает с высокого стула, таща его за собой на середину танцпола. Выбирая досуг между танцами и вечеринкой у уборной, она определённо выбирает первое. Да и после алкоголя даже танцевать при всех намного легче.

Поразительно, но проблема благополучно разрешилась почти сразу. Более того, это бы произошло и без каких-либо жертв со стороны Доркас, которые она готова была принести ради общественного порядка. Значило ли это, что она могла не вмешиваться во все события на концерте и позволить всему идти своим ходом? Пожалуй, да. Будет ли она это делать впредь? Скорее всего, нет.

— Ну что, моя маленькая зелёная фея, пойдём узнаем, не найдётся ли у них ещё одна маленькая зелёная фея? — игриво предложила Доркас своей крошечной спутнице, как будто та могла по достоинству оценить каламбур, и снова повернулась к бару. Но не тут-то было. Одновременно с этим в её личное пространство внезапно вторгся какой-то незнакомец, делающий весьма недвусмысленные намёки на вполне определённую деятельность, которую могут совершать два тела в непосредственном физическом контакте.

— О нет, нет, я не танцую, — оторопев от неожиданности, заявила Доркас, для верности отступая назад. — Ненавижу танцевать. Не умею. Нет, ненавижу всё-таки больше. Скажем спасибо Финну Килганону и рразойдёмся в рразные сторроны.

В голове мгновенно ожили все те сцены унижения, с которым пришлось столкнуться в прошлый раз. Ну его к Аргетламу.

— Я не Финн Килганон, кем бы он ни был, — не преминул заметить незнакомец, малость озадаченный. — А это всего лишь один танец.

Он продолжал настаивать, как ни в чём не бывало, всё это время не переставая двигаться, что, конечно, за пределами специально отведённой для этого зоны выглядело несколько нелепо и даже вызывающе, ведь музыка не звучала, а причудливый аккомпанемент для своего танца он напевал сам в паузах диалога. Кажется, что-то из репертуара Селестины Уорбек. Они даже начали привлекать внимание, и Доркас была готова принять приглашение лишь бы на них не таращились все кому не лень.

— Ох, Тиган, ты мне за это заплатишь… Ладно, идёмте, — согласилась она, направляясь в центр зала, где уже собралось несколько желающих, с помощью магии ставших разными персонажами. — Финн —  мой бывший. Брросил меня на вечерре танцев, потому что, пока он ходил за напитками, его, видите ли, стррах как запугал мой отец, — добавила она, толком не зная, зачем.

— Насколько же страшен ваш отец, раз смог так быстро отбить у парня желание быть с вами? — Впервые за время разговора в голосе незнакомца засквозила нерешительность в своём выборе партнёрши.

— Достаточно, рраз в своё врремя половина камерр Азкабана была укомплектована им самолично. Ну что, вы всё ещё хотите потанцевать со мной? — спросила Доркас, оборачиваясь, и вдруг поняла, что если этот парень откажется здесь, то это будет почти так же невыносимо, как когда Финн бросил её посреди вечера на глазах у всех. От этого осознания она теперь металась аккурат меж двух крайностей: «пожалуйста, потанцуйте со мной» и «только попробуйте кинуть меня сейчас, и я вам врежу», не зная, какую предпочесть. И либо эта агрессивная борьба нашла свой выход в выражении её лица, и он ей уступил, либо в принципе был так воспитан, чтобы держать слово, но незнакомец снова зашагал к импровизированной танцплощадке. 

— Как так получилось, что мы перешли от танцев к Азкабану и обратно? — осторожно возобновил он беседу, первым вступая в заколдованный круг и протягивая Доркас руку. Доля секунды — и в её будущем партнёре по танцу этот парень уже не узнавался — перед ней стоял друид, чьё лицо полностью скрывалось глубоким капюшоном мантии, украшенной светящимися рунами и загадочными символами.

— А что вас смущает? Оба эти слова высасывают ррадость и вверргают в уныние и ужас на рраз-два-трри, рраз-два-трри, — ответила она, присоединяюсь к нему и краем глаза отмечая собственное преображение. Плащ и высокие ботинки из драконьей кожи исчезли, и теперь их место занимали, на взгляд Доркас, непозволительно короткое тёмное блестящее платье, оголяющее босые ноги, и трепещущие на самой границе зрения сверкающие перламутром крылья. Метаморфозы не обошли стороной и причёску: вместо привычных афрокосичек, по плечам заструились её обычные волосы, которых она, кажется, со времён Хогвартса почти не носила. По всей видимости, она обратилась феей. А настоящая фея, до сих пор катавшаяся в нагрудном кармане, теперь наблюдала за всем, устроившись на ожерелье из цветов, будто на качелях. Если она и расстраивалась из-за того, что поход в бар снова откладывался, то, в отличие от Доркас, совсем незаметно.

— Хороший партнёр заставит вас передумать, — пообещал незнакомец-друид, когда свободное пространство на танцплощадке закончилось, а до начала оставались считанные мгновения. В зале приглушили свет, и заиграла мелодия. Момент, когда друид со знанием дела привлёк её к себе, по идее, ожидаемый, ведь музыканты задавали для танца такт, привёл все её фибры в полное смятение. Принёс с собой воспоминание, которое она предпочитала лишний раз не тревожить, чтобы не бередить ничего в душе и не пробуждать то, в чём она пока даже самой себе не желала до конца признаваться. Танец медленно подхватил её в свой круговорот, но мысленно Доркас Медоуз уже была не в этом месте и не в этом времени, окружённая другой темнотой и прижатая к другому телу, которое, она никак не могла отделаться от этой запретной мысли, словно было создано специально для её. Казалось, она даже могла, несмотря на всё это расстояние длиною в несколько месяцев, расслышать его голос, который звал её по имени, но нет, это всего-навсего незнакомец-друид прервал затянувшееся молчание:

— Поверьте, как только вы побываете в правильных руках… — заверил он её, возвращая обратно в реальность. И, возможно, на Доркас так подействовало то, что она совсем этого парня не знала и на его мнение ей было по большому счёту плевать, а возможно, то, что не было видно его лица и она могла представить любое другое, включая то единственное, кому она бы в этом точно не призналась, чтобы ничего не испортить в их отношениях, но она перебила его:

— Я уже была в прравильных рруках. — Откровение сорвалось с губ так легко, как будто давно ждало, чтобы быть озвученным. У Доркас не возникло никаких сомнений, и ей не было нужды думать дважды, она была уверена в этом и повторила бы снова, если бы пришлось: если для неё и существовали руки, которые можно было назвать правильными, то это его руки. Руки Джона Долиша. Руки, которые удержали её на месте, когда у неё подкосились ноги при виде навечно застывшего тела Маккены Маркхем, первого человека, которого она, будучи при исполнении, не смогла защитить. Руки, которые поймали её и уберегли от падения, когда во время задания в Кэмдене пол в здании обвалился, грозясь утянуть её за собой в неизвестность. Руки, которые исцелили её ладонь после того, как в ней взорвалась бутылка, а осколки чуть не превратили её в кровавое мессиво. Руки, которые окутывали её, словно объятия любовника, пока он провожал её, ведь она была слишком пьяна той ночью, чтобы дойти до кровати самостоятельно. А ещё — и именно об этом ей следовало бы помнить в первую очередь — руки коллеги и наставника, а руки коллеги и наставника — и об этом ей тоже не стоило забывать — никогда не будут обнимать её так, как обнимали бы возлюбленную, а это была не более, чем иллюзия, сотканная сознанием в алкогольном бреду. Доркас понимала, что должна выбросить эту навязчивую идею, на самом деле она должна была избавиться от неё в тот же миг, как осознала, но погружаться в неё было так приятно… По крайней мере, пока рациональная часть её мозга не напоминала ей, что ей лучше остановиться, пока не стало слишком поздно и её сердце ещё можно спасти. Но пока этого не случилось, она могла честно сказать:

— Я бы хотела, чтобы вместо вас здесь сейчас был дрругой человек.

— Да неужели? А то я не понял, — язвительно протянул друид, отчего Доркас опешила.

— Пррошу пррощения?

— Дайте угадаю, Джон Долиш?

Доркас споткнулась, прерывая танец, оттащила незнакомца в сторону от других пар и с подозрением на него уставилась.

— Как вы узнали про Джона? — яростно прошептала она.

— Что значит «как»? Вы же, не затыкаясь, весь танец только о нём и говорите.

— Не говоррила я о нём!

— Говорили!

— Не говоррила!

— Тогда как я, по-вашему узнал, что вы обнимались с ним на лестнице в его доме? — После этой фразы Доркас почувствовала, как краска не то постепенно сходит с лица, не то, наоборот, приливает к нему с удвоенной, нет, утроенной силой. Хотелось просто провалиться сквозь землю. — Леди, вы что, пьяны?

— Я выпила всего полторры пинты, да кто ж с этого… — не договорив, она резко схватилась обеими руками за рот, когда до неё дошло, что она делает. Иисус, Мерлин, Иосиф, она что, всё это — про Джона — думала вслух?

— До сих пор думаете, — поправил друид, тем самым полностью сосредоточив на себе внимание Доркас.

— Эй, вы, спрросите у меня что-нибудь такое, на что прриличная девушка никогда не ответит прравду. Давайте. Что угодно.

— Не буду я у вас такое спрашивать.

— Спрросите, — с нажимом попросила она, хватая его за руку. — Пожалуйста.

— Не-е-ет, — совершенно немужественным, высоким голосом проверещал он, высвободился и удрал, только его и видели. Доркас несколько секунд устало смотрела ему вслед, ощущая на себя взгляды из толпы, потому что, как оказалось, побег незнакомца-уже-не-друида совпал с окончанием танца. 

— Крруто, Медоуз. Тебя снова брросили на гррёбаных танцах. Поздрравляю. Как же я ненавижу это деррьмо. Какого чёррта здесь творрится? — тихо ругаясь, она возвела очи горе. — Рради всего святого, я что буду вообще всё говоррить вслух? Прроклятье! — Доркас мрачно посмотрела на свою спутницу, пытаясь хоть как-то проконтролировать мыслительный процесс. Как только Доркас вышла из магического круга, феечка снова оказалась в нагрудном кармане, но никак и ничего не прокомментировала. — Кажется, мы собиррались в барр, да? Пойдём-ка спрросим, что за пойло мне там намешали.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-04-24 13:36:57)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away

Стоило ли ожидать, что Джудит захочет пойти потанцевать и согласиться на неуверенное предложение? Пожалуй, Ремус не знал. Как не знал и насколько он рад этому согласию, но, с другой стороны, довольный вид спутницы компенсировал любое смущение. Нужно было признать, что дело лишь в неуверенности, которую, по-хорошему, нужно было как-то искоренять. 
Примерно так Ремус убеждал себя, чуть не залпом выпивая примерно пол стакана холодной горечи и неловко улыбаясь девушке. 
Проследив взглядами за теми из пар, кто направлялся на полянку, Рем мог видеть метаморфозы, происходящие с ними. Это несколько облегчало ситуацию, ведь так они, по крайней мере, не будут выбиваться из окружения больше других, а феи, которые устроили разборки (или что это было такое?) у них над головами, и вовсе сменили вектор настроения. 

- Стой, не пей, не пей, - кажется он замахал рукой одновременно с крохотной подружкой неудачницы, боясь, что Джу нечаянно проглотит существо. Ещё подавится... Или расстроится.  Едва ли это самый приятный опыт в жизни. Зато, пока магией выуживал фею из стакана, получил небольшую передышку, возможность вспомнить всё, чему его учили (почти как жизнь пронеслась перед глазами, ведь не хотелось споткнуться и опозориться перед Джу). 

- Позвольте вас проводить? - Неловко улыбнувшись, Лунатик попытался сымитировать как умел вести себя Сириус, общаясь с прекрасной половиной человечества, воспитанный в среде, где хотя бы иногда требовалось выходить в светское общества. Максимально далёкое от Рема амплуа, он скорее дурачился, протягивая Джудит руку, имитируя нетипичное для себя поведение.

Стоило ступить на поляну, как одежда изменилась. Ремус стал похож на пирата в его карикатурном представлении. Чёрный опоясанный колет, холщевые штаны, даже треугольная шляпа и кинжал, заткнутый за пояс имели место быть. По крайней мере это было удобно. Джуди же... Кем она стала? Больше всего, девушка сейчас напоминала призрака. В белоснежном платье, струящемся к полу, белокожая, со свободно падающими, ещё больше выбелившимися волосами, в здешнем освещении она почти мерцала, казалась невесомой. Разве что выражение лица у неё было не скорбное, а вполне довольное происходящим. 

Зазвучала музыка, к счастью, не очень быстрая, на три счёта уводя пары за собой. 

- Тебе идёт, интересно, мы из истории, где ты должна убить меня, или тебя кто-то убил много лет назад? - Лунатик негромко шепчет, прокручиваясь с девушкой на повороте, стараясь не думать о шагах и всё ли делает правильно. Ткань платья под пальцами кажется прохладной, ладонь Джуди тёплая, из-за чего создаётся интересный контраст. В висках от волнения стучит, а может дело вовсе не в стеснении. За мыслями о близости с девушкой и непривычной для себя обстановкой, Ремус не замечает, что некоторые из волшебников ведут себя странно. Тем более не замечает этого во время танца, полностью поглощённый происходящим с ним и его партнёршей. 

Не думай о Джоне, не думай о Джоне, не думай о Джоне, — повторяла про себя Доркас на манер мантры, но куда там. Чем дальше она гнала мысли о Долише, тем сильнее они цеплялись за неё и больше овладевали её сознанием. Дразнили своим присутствием, посмеивались над её усилиями. Сводили на нет и без того никчёмные попытки не позволить ему оккупировать всё незанятое в голове пространство, игриво приговаривая: прости, Медоуз, но это ты не сможешь контролировать.

Она пробиралась сквозь толпу, осторожно передвигаясь среди людей и надеясь не встретить по пути никого, кому вздумалось бы с ней пообщаться, потому что что-то подсказывало ей, если бы это случилось, даже не связанная с Долишем тема так или иначе свелась бы к нему. И хорошо, если при этом она опять будет рассказывать о руках, а не о других частях его тела… Нет, лучше уж думать о его руках. Нет, лучше вообще о нём не думать. Да, лучше думать о ком-то другом. Например, о Тиган. Нет. Да. Нет, лучше — о её бывших. Уж с них-то она даже при всём желании не сможет переключиться на Джона.

Так, параллельно размышляя о стрёмных мужиках кузины, Доркас добралась до барной стойки. Порядочно раздражённая и утомлённая этой борьбой с самой собой, она еле сдерживала порыв высказать всё, что она думает о происходящем, первому попавшемуся на глаза домовому эльфу из числа тех, что как ни в чём не бывало обслуживали гостей концерта и готовили им напитки, ведь другого выбора, кроме как выражать своё мнение, ей не предоставили. Она не собиралась давать домовику преимущество первого вопроса в разговоре, за которым могла таиться одному Мерлину известно какая провокация, но эльф оказался быстрее и вежливо поинтересовался, что испортило ей настроение. Доркас могла лишь догадываться, как выглядела в этот момент, но сведённая от напряжения челюсть и плотно стиснутые зубы, которыми она планировала удерживать рвущиеся наружу опрометчивые признания, вряд ли добавляли ей дружелюбия и непринуждённости. 

— Ваш долбаный стаут, — всё-таки оказавшись не в силах противостоять развязавшему ей язык пойлу, выпалила она, не сомневаясь, что дело в выпивке. То есть не в ней самой, но в том, что туда добавили. Небось, какой-то аналог веритасерума, раз откровения лились из неё, как из рога изобилия. Был бы здесь Арсениус, он, наверное, бы определил, чем её могли напоить и как это исправить. А так придётся выяснять самостоятельно.

— Стаут? — растерянно уточнил домовик, испугавшись перспективы недовольного гостя. Его большие, как блюдца, глаза наполнились слезами, а маленькие ручки задрожали от мазохистского стремления почленовредительствовать и наказать себя за небезупречно оказанный сервис, однако, прежде чем Доркас сменила гнев на милость, он успокоился сам. — Пэкки так жаль, что мисс осталась недовольна своим напитком. Позвольте в качестве компенсации предложить вам что-нибудь другое за счёт заведения. Пэкки всё сделает! Чего бы мисс желала?

Доркас застыла, вдруг отчётливо понимая, что сейчас произойдёт.

О нет! Нет, нет, не-е-ет! — завопила та часть её мозга, в которой обретался хоть какой-то здравый смысл.

О да! — дерзко заявила та, что попала под действие коварного волшебства и одним точным ударом вырубила мысль про того бывшего Тиган, что спал с чучелами, оставляя её один на один со всем тем, что было до. В темноте. На лестнице. С её телом в объятиях

— Джона Долиша, — не совладав с собой, хрипло ответила Доркас, а в следующий миг от души пнула стойку ботинком, как будто это могло хоть что-то изменить в её показаниях.

— Джон Долиш? — ненадолго задумавшись, переспросил эльф, и его уши уныло повисли. — Боюсь, Пэкки ничего о нём не слышал… Это какой-то коктейль?

— О да, он опрределённо тот ещё коктейль. Пьянею от него на рраз-два, — снова как на духу выложила Доркас, в отличие от домовика не задумавшись ни на секунду. Она не особо вникала в смысл фразы эльфа, слишком смущённая, чтобы сосредоточиться на чём-то, помимо внезапного осознания истинного отношения к Долишу. Не каждый день признаёшься во влечении к коллеге — да не себе, а кому-то, пусть даже и бармену. Это ошеломляло. Даже неспособность солгать или уйти от ответа на фоне этого открытия казалась не такой волнующей.

Так, Медоуз, соберись! У тебя тут нештатная ситуация, и с этим надо что-то делать. Давай, Дор, стрёмный мужик Тиган, который постоянно за всеми подглядывал, и принимайся за работу! — резко одёрнула она себя и постаралась восстановить в памяти все события вечера, которые помогли бы разобраться в том, что здесь творится, лишь бы отвлечься от образа Джона, испытывающего её концентрацию на прочность. С точки зрения безопасности ситуация была спорная. С одной стороны, её терзало обоснованное опасение, что её могли напоить, чтобы выведать что-то об Аврорате или Ордене Феникса, с другой, все её разговоры на концерте проходили по её собственной инициативе и ни разу у неё не спрашивали чего-то, в чём можно было бы заподозрить неблаговидные намерения. Складывалось впечатление, что всё это не более чем чей-то злой розыгрыш без какой-то конкретной жертвы. Вспомнились парни около туалета, которые странно себя вели. Они не выглядели так, словно у них недержание правды, как у неё, но они точно выпивали, прежде чем привлечь внимание вызывающим поведением… Доркас смерила внимательным взглядом гостей у барной стойки и в зале. Напоили всех этих людей или выборочно? Какие ещё побочные эффекты скрывались в этой толпе, если они там были? Никто поблизости пока не вызывал подозрений, но, возможно, гости просто ещё не догадались, что с ними что-то не так. Для каких-то однозначных выводов у неё было недостаточно информации, а значит её предстоит раздобыть. Но действовать надо осторожно, чтобы не спугнуть тех, кто за всем этим стоит. Едва ли за это безобразие ответственны непосредственно домовики, а не их хозяева, домовики скорее всего только исполнители. И, кстати, о них.

— Так что, мисс, вы разрешите Пэкки сделать его для вас? — До неё донёсся высокий эльфийский голосок.

— Что сделать? — Доркас недоуменно посмотрела на домовика-бармена.

— Ну как же? Коктейль. Джон Долиш. Специально для вас, мисс.

— Коктейль. Джон. Долиш. Специально. Для. Меня? — очень медленно повторила она, пока абсурдный смысл предложения, наконец, не дошёл до неё. Чёрт возьми, он решил, что всё это время она говорила про напиток, который хочет заказать? Её разобрал смех, но Доркас почти сразу взяла себя в руки, потому что было в этой идее кое-что такое, что удержало её от желания сложиться пополам от хохота и заставило стать серьёзной. Ей всё ещё требовались дополнительные данные для расследования, и этим можно было воспользоваться. Вдруг процесс приготовления коктейля даст ей какую-нибудь подсказку о том, что тут происходит? И плевать, что за подобную сублимацию она точно попадёт в ад. — Как я могу отказаться? А ты умеешь его готовить?

— Пэкки не умеет. Но мисс же пробовала Джона Долиша. Мисс мне всё объяснит, и Пэкки сделает, — заверил её домовик, усердно кивая головой, отчего его уши забавно заколыхались.

Доркас прыснула в кулак, находясь на грани с тем, чтобы лопнуть от веселья. Даже жаль, что эта игра вот-вот закончится, и ей придётся искать другой способ решения своей проблемы. Потому что она не пробовала Джона Долиша, у неё нет рецепта несуществующего коктейля, и ей нечего сообщить Пэкки, а слукавить и придумать что-то на ходу она просто не в состоянии.

А между тем игра не закончилась, а, кажется, только-только начиналась.

— Да, было было пару рраз, — выдал её до невозможности честный рот с какой-то томной интонацией, ввергая остальные части тела Доркас в полнейшее замешательство и трепет. Что? Какая ещё пара раз? Когда? Где? Как? Откуда взялся второй-то раз?! И снова в сознании всплыли темнота, лестница, объятия и… Она была не из малодушных, но на короткий миг её накрыла паника. Доркас попыталась отрешиться от этого и рассуждать логически. Если бы между ней и Джоном что-то действительно произошло после «Кабаньей головы», в реальности, а не в её затуманенном алкоголем воображении, она бы это непременно запомнила. Правда ведь? Да?

— Пэкки слушает, мисс, — снова напомнил о себе эльф, возвращая её из дома Долиша обратно на концерт «Салемских ведьм», ещё более обескураженную и сбитую с толку, чем прежде. Теперь Доркас уже не отвлекала себя бывшими кузины, нет, она целенаправленно думала о Джоне, задаваясь одними и теми же вопросами.

— Опишите, какой он? — спросил домовик.

И нет. Она не попадёт в ад. Она уже в аду. Потому что только в аду в ответ на этот вопрос вместо всего того многообразия слов, которыми она могла бы охарактеризовать Джона Долиша, доброго, честного, весёлого, храброго и заботливого, она сказала одно единственное, отчего у неё сразу пересохли горло и губы:

— Горрячий.

Она снова пнула барную стойку. Так, для очистки совести. Чтобы доказать себе, что она не игнорирует шансы обуздать свои чувства и эмоции, а сопротивляется и сражается, отказываясь мириться с тем фактом, что этот бой уже проигран.

— Необычно. Значит, подогреем. А насколько крепкая у него основа?

— О, Меррлин, ты надо мной издеваешьсях? Очень кррепкая у него основа, чёррт возьми! — не выдержала она, уже жалея, что всем способам вывести негодяев на чистую воду она предпочла этот. — Прросто прриготовь уже хоть что-нибудь, пожалуйста.

— Никак нет, мисс. Пэкки хочет, чтобы всё было в лучшем виде! И если мисс хочет Джона Долиша, именно его мисс и получит, — заявил домовик. Если бы всё было так просто. — Огневиски подойдёт?

— Да, Блишен будет в самый рраз, — подтвердила она, внезапно ощущая его сногсшибательный вкус на языке.

Эльф продолжил задавать вопросы, Доркас отвечала, каждый раз поражаясь тому, что все её реплики отличались такой двусмысленностью, из-за которой становилось совершенно неочевидным, что речь идёт о человеке, и следя за манипуляциями бармена за стойкой в надежде увидеть что-то, что уличило бы его в накачивании гостей не пойми чем. Домовик достал бутылку Блишена. И по ходу разговора ещё бутыли кофейного ликёра со сливками, сиропа сахарного и из сарсапарилы, а также разные баночки, не все из которых были подписаны и идентифицируемы, сделав наблюдение почти бессмысленным. И в несколько умелых приёмов, подкреплённых эльфийской магией, превратил эти разрозненные ингредиенты во что-то, что иначе чем произведением алкогольного искусства Доркас бы не назвала. Было просто ужасно несправедливо, что она не сможет его выпить.

Поздравляю, Медоуз. Единственный Джон Долиш, которого ты можешь попробовать, ты не можешь попробовать.

— Почему не можете, мисс? Можете. Пробуйте. — Пэкки пододвинул напиток к ней.

— Видишь ли, меня смущает наличие одного ингрредиента в коктейле… Ты не мог бы ррассказать обо всём, что входит в его состав? — Не то чтобы она была настолько наивна, но может быть настолько наивным будет этот домовой эльф?.. — И…

Наконец, она подошла к тому, чтобы уточнить наиболее интересующий её момент. Но успех Доркас зависел оттого, верно ли она поняла то, как устроено это «проклятье искренности». Судя по всему, она была заколдована говорить всё, что взбредёт в голову, при том только правду. Значило ли это, что если она не будет лгать и озвучит то, что приходит на ум, она сможет узнать то, что ей нужно? Теорию можно проверить только на практике, а посему:

— У очень доррогого мне человека завтрра день ррождения (*). И я бы хотела подаррить ему этот коктейль. Думаю, ему понрравится. Но вот незадача, Эффи, домовик, которрому порручен прраздничный ужин, не знает, как его прриготовить. Как думаешь, ты бы смог научить её, если бы твой хозяин рразррешил? Я бы договоррилась с ним. Где я могу его найти? 

Отредактировано Dorcas Meadowes (2023-07-07 11:47:27)

Подпись автора

A million things I wish you would say Even if I fall that you will stay And none of my flaws can turn you away