Здравствуй, Альбус. Здравствуй, старый друг.

Не мог упустить случая поздравить тебя с началом нового учебного года. По-прежнему воспитываешь юнцов? Прости, но поздравить тебя с назначением на должность директора Хогвартса у меня не вышло. Причины тебе известны.

Пожалуй, на этом вступление я завершу. Тем не менее, не сочти его за формальную вежливость, мне действительно любопытен твой путь и выбранный тобой способ влияния на будущее магического мира. Знаешь, если бы мы беседовали сейчас с глазу на глаз, непременно прозвучал бы вопрос о том, как же ты мог проглядеть такого способного студента, коим, без сомнения, являлся некий Том Реддл?

Поскольку ответить моментально ты не можешь, позволь высказать догадку. Ты вновь решил самоустраниться. Выждать время. И что же? Как тебе результат?

Помнишь, Альбус, я говорил тебе когда-то, что если не мы, то другие рано или поздно попытаются сделать то, о чем мы когда-то мечтали вместе, но их путь может быть гораздо кровавее? Конечно, помнишь. То, что ты по наивности своей считаешь ошибками молодости, тебя не отпускает. Ты искренне верил в то, что без меня мир станет лучше. Как видишь, не стал. Наш эксперимент завершен.

Ты был мне нужен, старина. Но ты всегда боялся переступить некую черту… Что ж, на твое счастье, во мне по-прежнему подобного страха нет. Я достаточно увидал за эти месяцы. И вот тебе совет старого друга – оставайся в Хогварсте. Воспитывай новую поросль волшебников – каждый из них по-своему бесценен как найденный алмаз. Но огранка тебе не вполне удается. Увы.

Мне будет приятно получить от тебя ответную весточку, отправь ее с этой же совой – она сумеет меня отыскать. За сим пока прощаюсь. Уверен, у нас еще будет возможность подискутировать.

Геллерт Гриндевальд.

Брось, Альбус, какие обиды? Неужели ты искренне считаешь, что наш разлад, пустивший, возможно, весь ход нашего мира по иному руслу, можно свести к детскому понятию обиды? Это так же узко, как и попытки выставить меня исключительно проводником идеи превосходства чистой крови. Среди моих сторонников далеко не все были чистокровными волшебниками, тебе это известно. Как известно тебе и то, что не за чистоту крови я их ценил.

Старина, ты меня не путаешь с Томом Реддлом?

Откуда я о нем узнал? Право же, это было не сложно. Он сам пустил по моему следу своих ищеек. Очевидно, юноша не терпит конкуренции и пытается подавить даже ее угрозу в зародыше. Напрасный труд, к слову.

Так вот, обладая некими связями, несложно было проследить его путь после окончания Хогвартса. Если ты сам не знаешь, где он побывал и при помощи кого шлифовал свои навыки, то лишь оттого, что по-прежнему брезгуешь и сторонишься определенного вида магических искусств. Да-да, Альбус, именно искусств. Не спорь, даже в твоей школе они называются именно так.

Признаю, кое в чем он меня даже, возможно, превзошел. Но у него, как и у тебя, однобокое понятие этого вида магии. Для тебя это гнусь и чума, для него – дубина. Впрочем, мои слова все равно тебя не убедят.

Ах да, если уж говорить об обидах… Ты написал, что я прячусь, Альбус. Вот уж кем-кем, а трусом я никогда не был и, будь уверен, не стал. Но не устраивать же побоище в центре Лондона, ведь меня, появись я на публике, попробуют схватить, а я, видишь ли, пока не желаю возвращаться в темницу.

Но с тобой я готов повидаться в любое удобное для тебя время. Ты не олицетворяешь мое прошлое. Просто ты один из немногих, с кем я могу говорить на равных. За это и ценю. Уверен, тебе самому знакомо это чувство.

P.S. В коробке – твои излюбленные лимонные дольки. Не отравлены, не беспокойся. Подними кружку чая за мое здоровье, старый друг. Уверен, мы скоро встретимся.
Геллерт Гриндевальд

Альбус, Альбус, ну зачем же мне угрожать тебе? Пустыми угрозами я разбрасываться не привык, жажда реванша меня не одолевает. Немного огорчает то, что даже про прошествии стольких лет ты считаешь, что я привнес в мир только зло. Впрочем, это объяснимо – я ведь темный волшебник, так меня называют в современных учебниках.

Власть для меня не цель, а всего лишь средство. Я действительно хотел изменить наш мир к лучшему и продолжаю желать этого. Возможно, ты снова встанешь на моем пути, но сейчас об этом говорить преждевременно. Для громкого возвращения час еще не пробил.

К слову, о ценности времени… Известно ли тебе, что Том Реддл очень страшится смерти? И в борьбе с этим страхом он готов был зайти и уже, наверное, зашел настолько далеко по так нелюбимой тобой дороге темны искусств, куда, признаюсь, я бы не рискнул шагнуть даже в моменты глухого отчаяния. Подробнее я писать не рискну, у меня в последние дни есть стойкое ощущение, что за мной наблюдают. Сову могут перехватить.

А о тех «несчастных» не беспокойся. Да, кто-то из них пострадал, но, насколько мне известно, лично я никого из них не убил. Впрочем, не могу поручиться за то, что кто-то из них не решил инсценировать жестокое побоище с жертвами.

Как поживает Аберфорт? Видел его мельком несколько месяцев назад. Правда, он меня не узнал. Вы все еще в ссоре с того самого дня? И все же он держится поближе к тебе. Я всегда говорил, что этот мальчишка останется в твоей тени.
Геллерт Гриндевальд

Старая песня, Альбус. Когда же ты поймешь, что перемены неизбежны? Если мир не изменят такие, как мы с тобой, его начнут менять такие как Том Реддл. Он - лишь начало.

И когда это я говорил, что перемены произойдут легко? Разве что в самом начале нашего знакомства, когда искренне полагал, что два наших блестящих ума, действуя в единой связке, найдут наиболее легкий способ внести необходимые изменения в жизнь магического сообщества. Увы, ты счел разумным не помогать мне, а препятствовать. Прошло слишком много лет, я уже не могу осуждать тебя за твой выбор.  В конечном итоге, лишь финал определит, кто из нас был прав. У тебя есть свои убеждения, у меня свои. То, что мы готовы пойти на многое, отстаивая их, говорит о силе убежденности.

Что касается подпорченной репутации… Альбус, друг мой, мне ли о ней заботиться? Меня носили на руках, а потом объявляли безумцем и преступником. А затем мне вновь рукоплескали толпы. Видишь ли, я мог лгать ради сиюминутных целей для того, чтобы воздействовать на разум тех, кого приходилось двигать по доске как пешек (ты знаешь, что я говорю в основном о тех глупцах, кто был наделен властью – и на этом лишь основании мнили себя ум нее и сильнее остальных), но в том, что касалось самого главного, я всегда был честен. И многое из того, о чем я предупреждал, сбылось. 

Так ли ты уверен, что твоя репутация не находится под угрозой? Уверен, ты понимаешь, для какого количества волшебников ты являешься помехой и угрозой.

P.S. Не возникло ли у тебя желания повидаться, старина? Разумеется, явиться в Хогвартс было бы наглостью даже для меня, но на вашем Острове есть и другие уединенные от глаз министерских ищеек места.

Геллерт Гриндевальд