Суету, создаваемую матерью вокруг его женитьбы, Грегори воспринимал как утёс в море, о который разбиваются волны – столь же невозмутимо и молчаливо. Просто потому, что спорить с мадам Жаклин – это сгинуть в пучине обсуждений и возмущений, которые затянут и утопят, как зыбучие пески. Лучше даже не начинать. Тем более, что большую часть расходов на торжество оплачивал отец, ведь Грегори с его – пока что, - скромным жалованием помощника судьи подобный размах однозначно не потянул бы. С другой стороны – кому хочется, тот и затевает.
Младшему же Хорнби последние месяцы хотелось только одного – наконец-то назвать Патрицию Селвин своей женой, избавившись от снедавшего его беспокойства. Эта женщина буквально с ума его сводила, то не давая окончательного ответа на предложение – «да, нет, о я не знаю, мне нужно время подумать», то требуя «побыть врозь, чтобы проверить наши чувства», то капризами «весна не лучшее время для свадьбы, лучше отложим до осени, дорогой».

И ведь, кто бы ему сказал, что он будет так стремиться одеть кольцо капризной красавице на палец, он бы поднял того на смех! Ещё год назад Грегори и не помышлял о ранней женитьбе – какие его годы, тем более, для волшебника, тем более, что карьера сама себя не сделает, а Грегори постоянно подталкивал отец стать «лучше, успешнее, значимее». Но одна встреча, когда темноглазая красавица обожгла его равнодушным взглядом перевернула всё. Конечно не сразу – Хорнби знал себе цену и всяких женских уловок видел уже предостаточно.
Но время шло, прекрасная Патриция, стоило ему немного о ней забыть, вновь появлялась в поле зрения – на благотворительном приёме или небольшом званом вечере. Кокетливо снисходительно улыбалась, даря надежду, потом окатывала ледяным равнодушием – Грегори умом понимал, что девушка к нему равнодушна, но укротить собственную гордыню, густо замешанную на любопытстве, не мог, снова соглашаясь на новую встречу. Карьера чуть не оказалась заброшена, любимые увлечения позабыты, даже негласное соревнование с младшей сестрой, которая всё хотела доказать, что она лучше любого сына, потеряло свою привлекательность.

Но, хорошо, что всё позади. Будет, обязательно будет, когда волшебник из Отдела Таинств проведёт обряд и объявит их с Патрицией супругами. Пожилая женщина в форменной мантии уже прибыла и раскладывала на специальном столе возле цветочной арки всё, что необходимо для таинства. Грегори допил игристое вино из узкого фужера, что держал в руке и усмехнулся, глядя вслед Оливии. Её стремление слегка снять градус напряжения с помощью алкоголя он полностью разделял.
- Так, я готов, - рядом остановился Джосамин Пемберли, шафер. Поправил шейный платок, манжеты рубашки, покрутил шеей. – Проходил мимо комнат, где готовится невеста, всё в порядке.
Грегори благодарно кивнул – не хотелось бы остаться у свадебной арки в одиночестве, - и махнул рукой, призывая новый поднос с бокалами. Гости рассаживались по местам на украшенных цветами и лентами скамьях под огромным шатром, на случай дождя. Или защиты от солнца – погода стояла чудесная, но чего не бывает.

А когда заиграла музыка Грегори уже стоял возле арки и ждал, когда к нему по проходу приблизится невеста. Излишне чувствительные дамы прижимали к глазам кружевные платки, разговоры стихли, даже шепотки, в ожидании одного из самых трогательных моментов торжества.

Отредактировано Lucius Malfoy (2023-04-18 13:53:42)

Подпись автора

Быть призраком – отстой!
Быть призраком подростка, да еще и девочки, это отстой, помноженный на вечный максимализм, возведенный в степень крайнего отчаяния пубертата и неистовой ненависти по отношению к той, что повинная в ее смерти – Оливии Хорнби.
Миртл Уоррен – была маглорожденной волшебницей, с самой заурядной внешностью, которую только можно было себе придумать. Темные волосы были густыми и прямыми, что вечных два хвоста ниспадали от тяжести, поэтому приходилось завязывать низкие хвосты, что добавляло девчушке еще более чопорной внешности. Огромные круглые очки закрывали почти все лицо. Нет, родители сколько угодно могли говорить ей, что из-за линз очков глаза кажутся больше, и это то, что нравится мальчишкам. Кстати, это было не так. Глаза казались будто как у рыбы в аквариуме. Да большие, но не четкие и какие-то водянистые…
«А водянистые они были, потому что я вечно плакала из-за этой гребанной Хорнби!» - к слову, Оливия выпустилась из Хогвартса и школа опустела без главной мучительницы Миртл, но девушка никогда о ней не забывала.
То на экзамене начнет переставлять слова в ответах, то в ответственный момент с молодым человеком, появится Уоррен в спальне и заведет беседу на тему: «Должен ли убийца сидеть в Азкабане?».
Вот уже около шести лет Миртл скиталась по Британии в поисках чего-то, что заменило бы ей реальную жизнь. У нее-то и до смерти ничего не было, никто ее не любил, а ребята в школе просто дразнили. Она была не глупой девчонкой, просто очень замкнутой, оттого никто ее не узнал по-настоящему.
«Да и вообще! Кого привлекают прыщавые девчонки? Не то, что Хорнби всякие!» - Миртл была бы рада остепениться, осесть где-то в родном доме, кошмарить родителей маглов, которые до сих пор оплакивали дочь, но буквально год назад у них родился новый ребенок, а о старом они старались забыть. Убрали ее фотографии, всячески проверяли все ли с ребенком так и не родился ли у них очередной магический выродок… И очень удивляются, почему, когда ребенок только заснет, то он просыпается в истошном, почти, как у Миртл, плаче.
Уоррен их не любила. Маму с папой. А вот новый ребенок ей нравился. Ей нравилось плакать вместе с ним навзрыд. Пугать его и доставлять всяческие неприятности родителям. Они даже вызывали клирика и охотника на приведений. И если первый задымил весь дом какими-то благовониями, то со вторым Миртл повеселилась от души. Скорая увезла его с сердечным приступом.
Но иногда вечером, Миртл прилетала в дом родителей и часами говорила с ними, вот только они ее не слушали, вернее, не слышали, но какая от этого разница?
Хогвартс навсегда остался для Миртл местом, где можно измываться над девчонками, которые забрели к ней в туалет. Уоррен без зазрения совести считала, что это ее туалет и только она, или избранные, такие же несчастные, кого дразнят, могут посещать ее убежище, место, где она умерла.
«Из-за этой негодяйки Хорнби, конечно!» - Миртл рассматривала себя в отражении воды, которой наполнялась ее туалетная комната для девочек на втором этаже Хогвартса. Ну, как рассматривала, делала вид, что что-то видит.
Ей повезло умереть в период, когда лицо было относительно чистым от прыщей, но вот этот нос, эти глаза, очки, волосы… Она навсегда останется такой, как во время смерти, что может быть хуже такого уродливого постоянства?
Миртл услышала, как две девочки-гриффиндорки щебечут друг с другом, остановившись в дверях ее туалета. Перепутали, не иначе. Они бурно обсуждали какие-то сплетни с «Ведьминого досуга», да так активно и громко, что Миртл захотелось резко показаться между страниц журнала, дабы напугать подростков.
- Может и для меня найдется что-то интересное? – резко прорычала Уоррен, выпрыгивая на одну из девушек из страницы журнала и проникая ей прямо в грудь. Это было нестрашно, это было неожиданно, ведь все всегда забывают про Плаксу Миртл.
Девушки скрылись за поворотом коридора школы, истошно вопя. Миртл, шмыгая носом, начала смеяться, сквозь слезы, которые до недавнего времени проливала.
- Так-так, что пишут? – Почти на последней странице, как всегда были душераздирательные истории любви, и перечень предстоящих торжеств. – Мисс Селвин и мистер Хорнби обменяются клятвами десятого мая тысяча девя…Лондон… Такой повод, а мне не прислали даже пригласительный? – визгнув, словно призрака ранили в самое сердце, она театрально приложила предплечье ко лбу и удалилась в свои владения.
В назначенную дату, гость-призрак без пригласительного, тоже прибыл к торжеству. Она не показывалась никому на глаза, пряталась то в цветах, то в закусках, кстати, рыба тут была испорченной, уж поверьте тонкому обонянию призрака.
- Этим магам никто не рассказывал, что в мае жениться – это целую жизнь маяться? А еще говорят, что они что-то понимают в колдовстве… - бурчала Миртл сама с собой.
- Пф! Что за растяпа эта Хорнби? – закатывая глаза за круглыми очками, спросила риторически Миртл сама у себя, когда Оливия пролила на себя алкоголь.
«Алкоголь…Какой он на вкус?» - Потом ее путь был в покои невесты, ну, или как назвать то место, где из пугала делают красотку? Платье было шикарным. Этот шлейф… Призрак уже видела, как невеста запутается в нем и упадет, а пока никто не видел, именно Миртл нырнула в платье, так сказать, примерила.
Потом началась церемония. Темноволосая невеста пошла к своему жениху. И Миртл решила, что нет ничего лучшего, чем испортить выход невесты. Ее прозрачный пальчик, погруженный в один из фужеров башни с шампанским заиграл новыми звуками. У Плаксы всегда с водой и жидкостью были особые отношения, а после смерти, эта связь, как-то укрепилась. Звон нарастал и в тот момент, когда невеста обернулась, башня взорвалась, обрызгивая всех вокруг праздничным алкоголем. Невесту больше остальных.
- Уууу… - захихикала Миртл, - Праздничный душ.
Взлетев и быстро оказавшись рядом с привлекательным женихом, призрак спросила:
- Ливи, а ты не говорила, что у тебя такой хорошенький братец… Конечно, - она рассматривала его очень близко, лицо к лицу. – Когда тебе было мне рассказывать, если ты постоянно издевалась надо мной!
Миртл резко подлетела к Оливии и уставилась ей в лицо:
- Как тебе спится, убийца? – прошипела девушка, а в следующий момент, издавая истошный вопль, полетела к куполу шатра.

Отредактировано Emma Vanity (2023-04-23 10:55:48)

Ещё несколько мгновений и властью, дарованной магией мисс Селвин превратится в миссис Хорнби.
Свадебную церемонию, полностью, от первого гостя до последнего движения спланировала мать жениха - уж в этом  нынешняя миссис Хорнби не собиралась уступать ни сыну ни, тем более, его избраннице. Патриция позволила, для виду выразив недовольство, но на самом деле испытывая облегчение - она была уверена, что будущая свекровь организует всё по высшему разряду. И зря, некоторые вещи надо было уточнить заранее. Например, расстановку стульев и длину того самого прохода, в конце которого её ожидал тот, кого она выбрала своей судьбой.
Шаг, ещё, длинный шлейф, эффектно раскинутые позади, подобно хвосту диковинной птицы не позволял ускорить шаг и, благодаря ему приходилось медленно и чинно ступать по усыпанной лепестками дорожке.
Шаг, ещё, время тянулось, рождая в голове непрощённый мысли.
Что если все это было заранее спланировано, чтобы дать жениху подумать... одуматься...передумать.
Нет!
В голове что-то гудело с назойливостью пчелы. Мысли роились, мешая настроиться на встречу с судьбой.
Слишком хорошо, слишком идеально, слишком близко.
Наступив изящной туфелькой на очередной лепесток, Патриция едва удержалась.
За спиной послышался всхлип и шипение " чтоб ты..." Дослушать пожелание долгой и счастливой помешал звон бьющегося стекла.
Этого не может быть!
Пат задохнулась, не успев укрыться от хлынувшего на голову потока мокрого мелкого стекла, превратившего невесту в белоснежном платье в восставшего из склепа монстра.
Визг мисс Селвин спугнул стаю ворон, устроившихся на ветках в соседней роще.
Гости повскакивали с мест, внося суету.
Кто-то пытался отряхнуть ее платье, кто-то призвал домовиков, кто-то громко комментировал происходящее.
- Убери от него свои тощие пальцы, - прошипела Патриция, чудом преодолев расстояние до алтаря.
Ее негодование требовало выхода и обрушилось на ту, что, судя по всему, стала причиной появления названной гостьи.
- Ты! - договорить ей не дал накрывший всех полог

Отредактировано Narcissa Malfoy (2023-04-16 11:45:08)

Хорошо быть призраком. Метаться по пространству с невероятной скоростью. Без плоти. Без крови. Без всяких желаний, типа, поспать или поесть. Без всяких мыслей, а что будет со мной через год? Твоя новая жизнь, в виде едва осязаемой фигуры девочки-подростка, навсегда обручена с нереальным чувством ненависти, злости, мести.
А у виновника твоей такой жизни все в порядке. Вон, платья красивые надевает, алкоголь пьет. Брат женится, наверно, нарожают кучу вечно дразнящихся детей.
«И как продолжение Ливи, они приедут учиться в Хогвартс и станут меня донимать. Обзываться, швырять учебники…» - еще пронзительный писк, и Миртл, которая сама себя расстроила мыслями, оседает на потолке.
Живые люди внизу казались мечущимися в разные стороны муравьями, чей дом сейчас растоптала Миртл. Она была довольна собой. Прилетела, навела суету. Испортила праздник.
- Наконец-то ваша скучная церемония приобрела нотки аутентичности! – заорала Плакса, сама, не замечая, как ткань, от урагана под названием Миртл, покачнулась и начала опадать вниз на большую часть гостей.
Миртл не суетилась.
Не понятно, она смеялась или плакала, а может просто наводила жути, но, когда полог накрыл большую часть зала, призрак не выдержала и захохотала:
- Жаль, что это не я, а кто-то из ваших рукажопов организаторов… Или гостей, смотрите-ка… Они как слепые котята бросаются заклинаниями! - она снова растаяла в воздухе, оставляя после себя непонятный истошный звук.
Появилась она по другую сторону от невесты, возле жениха, в аккурат между ним и мадам Жаклин.
- Оооо… Убрать руки? Так? – она просунула свою руку сквозь ребра мужчины, примерно там, где у него находилось сердце. – Испуганный воробушек Хорнби... – пролепетала тихо Миртл. – Или так? – ее вторая призрачная рука поплелась куда-то в паховую область брюк, но тут же растаяла, наблюдая, как невеста начинает закипать.
Веселье. Миртл предвкушала веселье.   
- Дура! Как я могу убрать от него руки, если я призрак? А! Или ты такая неуверенная в себе? Мда… Твое платье мне пошло бы значительно больше! - хмыкнула Миртл, подплывая к лицу невесты и в дразнящем жесте показывая язык, как это делают дети. Если бы Миртл была живой, то однозначно, заплевала бы слюнями все лицо…Как ее? В общем, будущей миссис Хорнби. Плакса, поправляя хвосты, улетучилась снова под своды шатра.
Через секунду она была снова возле них, на этот раз возле лица Оливии:
- Ливи, дорогая моя Ливи. Катастрофа - это когда ты умираешь ни за что! Потому что какая-то выскочка опять тебя обидела! Ах, да, это же ты виновата в моей смерти. И продолжаешь жить. Жить будто бы ничего и не было! Ааааааа…. – заорала она ей в лицо, изображая из себя оперную певицу. – Ты лишила меня жизни, я вас – праздника!
Девушка захныкала и нырнула в фонтан с пуншем. Через несколько секунд ярко-розовой жижей были обрызганы все, кто успел выбраться из-под полотна шатра. Фонтан с пуншем взорвался.

[indent] Момент неожиданности схлынул и Грегори, стоя с двумя дамами своего сердца - матушкой, конечно же, и невестой, -  по обе руки возле алтаря, на несколько мгновений преисполнился сочувствия.
Ему было жаль умершую девчонку, которая погибла по недоразумению, да так и застряла в этом моменте. Ему было жаль сестру, на долю которой выпало жить с чувством вины, потому что ничего уже не исправишь. Грегори раньше и не задумывался, что Оливии пришлось пережить в связи с трагедией. Да, он знал, что её спальню окружали специальными чарами и прочее, но тогда это казалось скорее забавным, чем трагичным. Любопытство скорее вызывала Тайная комната и василиск, чем нелепая девчонка. Ему было жаль родителей, которые хотели гордиться своими детьми, а выходило Мерлин разбери что.
Но сожалел он не долго.

Ровно до того момента, когда зловредное приведение вновь одарило его своим мстительным вниманием. Рёбра, когда Миртл просунула сквозь них руку, конечно осталось целы, ощущался разве что холод в области сердца, как в кхмм... ином месте.
Отчего Хорнби младший здорово разозлился.
Да что ты о себе возомнила, будь ты неладна! Дразнили тебя, а кого не дразнили в школе, хоть раз или два? Просто другие не раздували из этого драмы, а давали отпор и жили себе дальше. А не ныкались рыдать п туалетам, чтоб нарваться там на мифических тварей.

- Ты не виновата именно в её смерти, - повернулся к сестре. – Но ничего не докажешь, призраку нравится упиваться раздутым горем, а ещё больше – нас доставать своей мелочной местью.
Более действенно отреагировал отец, который сильным пассом заставил застыть всё, что должно было во-вот упасть и разбиться.
Все словно очнулись и пришли в себя. Рядом раздавалось многократное «Репаро», между гостями появились домовые эльфы, стремясь привести в порядок то, что ещё можно спасти. Шафер смущенно – не сообразил раньше – достал палочку и соорудил над аркой защитный купол, а потом протянул Грегори коробку с обручальным кольцом.
- Так это… я вот. Бери в общем, - они оба – вместе с женихом, посмотрели на даму из отдела Тайн, которая сосредоточенно сводила пятна от пунша со служебной мантии.
- Как скажете, господа и леди. Можем продолжить, а можем перенести ваше торжество, сообщите мне тогда о новой дате его проведения.
В задумчивости Грегори оглянулся на разбросанные скамьи, через которые переступали гости – навес общими усилиями удалось поднять. Повернулся к Патриции, опасаясь, что если сейчас предложит подождать, может упустить свой шанс – кто знает, вдруг невеста суеверна и сочтёт дурной приметой то, что ей испортили платье и залили шипучим вином букет?
- Так что решили? – поторопила его служащая министерства. – Сворачиваем празднество?

Отредактировано Lucius Malfoy (2023-04-27 08:49:50)

Подпись автора

Отстойно быть подростком. Быть призраком подростка – невыносимо. Для окружающих, естественно. Миртл Уоррен, некогда студентке факультета Рейвенкло, погибшей при странных обстоятельствах 13 июня 1943года, которая вынужденно стала мстительным призраком, ведь ее душа так и не упокоилась из-за обиды на Хорнби, было одновременно и весело и грустно от того, какая у нее сейчас жизнь
Она может быть в любом месте в мире, но словно магнит ее тянет туда, где находится ее обидчик, который не отпускает ее и, наверное, уже не отпустит никогда. Может быть потому что рядом с Оливией Миртл считает себя живой? Или потому что пакостить ей доставляет удовольствие? Или все это вместе?
Ужасный характер, плаксивый и истеричный, будто бы вечный ПМС. Не привлекательная внешность, которую харизма в этом случае не компенсировала, ее тоже не было. Зато Миртл чудесно могла рыдать, стонать, кричать и орать. Как раз сейчас, вылетая из фонтана с пуншем, она металась по шатру, словно комета с лицом в очках, издавая непонятные, и даже жутковатые звуки.
Просто кто-то произнес заклинание, а капельки сладости, что должны были разлиться по гостям, замерли в мгновении, от чего Миртл дико рассердилась.
- АаааАаааААА… - хныкающе-булькающие звуки пронеслись где-то рядом с главой семьи, чья дочь была виновата, да-да, виновата в ее смерти. У нее никогда не будет свадьбы, пунша, шатра и торта. Платья, фаты, гостей и даже такого испорченного праздника! – Хи-хи-хи! – Миртл пролетая рядом с Ливи услышала, как она ругается на репортера. Призрачная девушка была довольна. – Да-да! И напишите, кто испортил этот праздник! Плакса Миртл! Миртл – вечная жертва насмешек Оливии Хорнби! Нечаянная смерть ровно по плану испорченная свадьба! ОооОО! – снова изображая из себя оперную певицу истошно завопила двухвостая голова кометы.
- Охохо! Миииилочка!!! – округлив глаза в своих чудаковатых очках, Миртл неспешно подлетела к невесте, ну, или кем она сейчас уже была в испорченном платье и в уничтоженном празднике. – А ты в курсе, что он считает вашу свадьбой мелочной? Раз моя месть такая – то и ваш праздник ничего не стоит! – Миртл оглушительно захохотала. Если они сейчас поссорятся, то это будет лучше, чем просто сорванная свадьба.
В следующий миг, пролетая незримой дымкой между капельками пунша, Миртл привела некоторую часть в движение, даже несмотря на заклинание, уж слишком сильная связь была у девчонки ввиду места, где она погибла и воды, что тогда пролилась по полу женского туалета и коридора.
Хлоп-хлоп-хлоп! – падали капли на пол и…куда могли долететь, вернее, в кого.
Внезапно в шатер ворвался сильный ветер и голубоватое марево, с сильным, строгим, но в тоже время по-домашнему ласковым голосом. Этот голос знает каждый студент Хогвартса. Он принадлежал директору школы, профессору трансфигурации, кавалеру ордена Мерлина первой степени, Великому волшебнику, Верховному чародею Визенгамота, Президенту Международной конфедерации магов - Альбус Персивал Вульфрик Брайан Дамблдор.
- Мисс Уоррен! Миртл! Совсем скоро состоится Совет призраков в стенах Хогвартса. Я хочу, чтобы вы присутствовали, так как будем обсуждать ваше членство в Совете. Поторопитесь, вас уже все ждут! – облако замерцало разными оттенками голубого и белого. – Прошу вас, господа, продолжайте праздник!
Кто-то застыл на месте, кто-то зашептался. Даже журналисты в последний раз щелкнув затвором, поспешили захлопнуть свои блокноты.
- Директор, наконец-то, вспомнил про Плаксу Миртл? Конечно, никому нет дела до Плаксы Миртл. Умерла и умерла, кому от этого какой-то прок? – обижено причитала девушка-призрак, опустив голову, кажется, по щеке, от собственного опустошения, у нее текла призрачная слеза. Так она и вылетела из шатра, не прощавшись, Слава Мерлину, ни с кем.
Вездесущий Альбус Дамблдор охраняет своих учеников даже после выпуска, даже после их смерти. Так, Миртл Уоррен, войдет в Совет призраков Хогвартса, как Плакса Миртл, и навсегда останется пленницей в собственной школе, в туалете для девочек на втором этаже, который вечно будет на ремонте и затапливать ближайшие коридоры.