Алекто остановилась по середине комнаты. Ее снова привлек блеск кольца на безымянном пальце. Она нежно касается его, поправляет, смотрит с приятным трепетом. Прошло уже несколько дней с того самого момента, когда Мальсибер попросил ее руки в центре бушующего водопада. И казалось бы, пора привыкнуть к этим новым ощущениям, но легкое волнение возникает внутри каждый раз, когда она вспоминает тот миг. Его взгляд, его слова, его прикосновения. Девушка не может сдержать улыбку.

Официально о помолке будет объявлено через пару дней в доме семьи Мальсиберов. Пока о предложении и ее согласии знают лишь самые близкие - Амикус и родители Энтони. Последние благородно взяли на себя ответственность за проведение данного мероприятия. И лишь потому, что матушке Энтони нетерпелось объявить всем на свете о том, что ее единственный сын обручен и скоро создаст самостоятельную ячейку общество. Кэрроу была не против, она охотно соглашалась с будущей свекровью. Да и как ей можно было отказать, когда она с таким воодушевлением щебетала рассказывая, какие блюда стоит подать к ужину, как украсить дом и кого обязательно нужно позвать. Кажется такие мероприятия приносили ей колосальное удовольствие. Алекто была к ним равнодушна, но раз традиции этого требуют, она соглашалась со всем, что предлагалось. Финансовая сторона вопрос ложилась на плечи Амикуса и все разговоры с Мальсибером старшим вел непосредственно он. Сестра не вникала в детали. Ей хотелось, как можно меньше пересекаться с отцом Энтони. Она прекрасно знала, что он не поддерживает выбор сына и даже больше, выступал ярым противников. Только вот все его усилия оказались насмарку. Сын оказался куда упрямее и своевольнее, чем он думал. Пришлось скрипя зубами мириться.

Волшебница подносит вешалку с платьем к своему лицу и придирчиво осмотривает себя в отражении. Не слишком торжественно, подойдет для выхода в свет, но не для собственной помолвки. Наряд ложится на гору таких же отбракованных вещей. Очередь следующего. Все тот же сценарий. Ей не нравится ничего из того, что было предложено. Слишком бледно, слишком ярко, слишком броско, слишком скромно. Она крутит в руках очередной вариант. Ей нравится цвет, ей нравится узор и ей нравится материал. Неужели хоть что-то пришлось ей по душе? Зеленый бархат прекрасно сочетается с ее огненными волосами, но не слишком ли глубокий вырез? Алекто смотрит в зеркало. Определенно ей к лицу этот темный оттенок. Чтобы окончательно убедиться, ей нужно примерить наряд. Она спешно сбрасывает шелковый халат и уже готова раздеться дальше, как в дверь стучат. Удивленно вскинув бровью, она возвращает тонку брительку на место. Красная ткань вновь покрывает ее плечи, а тонкий поясок утягивает талию. Можно было открыть дверь при помощи магии, но ей интересно, кто это из домочадцев решил вспомить о манерах.

- Энтони? - в ее голосе слышны нотки удивления, - С каких пор ты стучишься, - она утягивает в глубину комнаты своего жениха, плотно закрывая за ним двери. Ее руки тут же обвивают шею, а мягкие губы целуют его. Они расстались лишь утром, а кажется, что прошла целая вечность. Когда-нибудь будет иначе? Пока их чувства становится лишь сильнее.

- Я скучала. Очень.

Она делает шаг назад пропуская его в комнату дальше, не стоять же у двери. Фактически они не живут вместе, но он так много времени проводит с ней, что эту комнату можно назвать их общей. Ему здесь все знакомо, поэтому он без толики стеснения устраивается на мягком диване. Алекто пытается считать его настроение, но у нее это не получается. Она хмурит свой прекрасный лоб. Подготовка к помолвке, а потом и свадьбе те еще хлопоты, но тут явно что-то посерьезнее.

- Только не говори мне, что дата помолвки переносится, - она скрешиват руки на груди, -  Или что твоя матушка решила изменить убранство общей залы и заменить розы на ирисы, ведь они так подходят к зимнему антуражу.

Подготовка к помолке занимала огромное количество времени. Про денежные средства, нервные клетки и говорить не приходилось. А ведь это даже не свадьба, это просто прием на котором официально объявят, что Энтони Мальсибер сделал предложение Алекто Кэрроу и теперь они жених и невеста. Хотя по сути, все свершилось еще неделю назад, когда волшебник просил ее руки и она ответила своим согласие. Ненужное торжество было данью старой традиции, все чистокровные семьи выдавали своих отпрысков замуж или женили, только через публичные заявления. Всем должны были быть в курсе, кто к кому и когда посватался. Алекто все это казалось лишним поводом собраться всем вместе. Обсудить последние сплетни, показать наряды, потанцевать на балу. При воспоминании о последнем, она невольно улыбнулась. Тот бал в честь Хэллоуина был весьма эмоциональным. Они собрали тогда весь спектр чувств, от жгучей ревности друг друга, до жаркой страсти в кабинете, кажется его отца. Внутри все приятно сжалось нахлынувших образов.

Может красное платье, как в тот вечер?

Алекто бросила задумчивый взгляд на алую ткань, которая выделялась в горе нарядов. Нет, уже было. Надо что-то иное, как ни крути она переходит в новый статус и совсем скоро распрощается и с этим домом и с фамилией Кэрроу. Она обвела взглядом свои покои. Ей не было грустно, эта комната всегда будет ее, где бы она не жила. И сюда она может вернуться в любое время.

Энтони появился в самый удачный момент, как раз, когда она хотела примереть то чудесное темно зеленое платье. Чтобы отправит и его в гору отвергнутых вариантов или наоборот сделать первый шаг к какому-то выбору. Его объятия отвлекают ее.

- Нет, - Алекто оставляет нежный поцелуй на его губах и делает шаг назад, - Никак не могу определиться с нарядом. Нужна твоя помощь.

Она полностью доверяет его вкусу. Ведь он, как никто другой точно подскажет, что подойдет ей больше всего. В чем она затмит всех на этом ужине и в чем его взгляд будет прикован только к ней. Ему нравится, как смотрят на нее другие. Ему нравится эта легка толика зависти в их глазах. Ему это льстит. Ведь никто другой не сможет коснуться ее, быть с ней, владеть ею, только он один.

- Не слишком откровенно? - Кэрроу поднимает платье, прижимая к себе. Глубокое декольте, вырез. В общем-то привычные элементы ее образов, но сейчас же ситуация другая. Хотелось выглядеть более достойно, более статусно, более солидно, - Хотя, - она бросает взгляд в зеркало, - Надо примерить. Подержи.

Алекто отдает ему вешалку с нарядом и уже собирается снять с себя лишнюю одежду, как замирает. Руки сжимают шелковистую ткань на середине бедра. Почему сейчас? Улыбка тут же улетучивается с ее лица. Она пристально смотрит ему в глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос. Почему именно сейчас? Мысли роем кружатся в ее голове. Последнее время они в своих разговорах не затрагивали тему детей. Они оба знали, что все их попытки не увенчались успехом. Как бы они не старались, Алекто не могла забеременить. Зелья, заговоры, ничего не помогало. Энтони это знал и старался лишний раз не говорить об этом.

- Да, я была у нее сегодня утром, - голос ее звучит спокойно, но вся она напряжена словно струна. Пальцы разжали ткань и она струящейся волной стекла вниз по ее ногам. Не уж то, Мальсибер старший поднял сегодня тему наследников? - Ничего нового. Никто не дает никаких гарантий. Прописала новые зелья, - Алекто кинувнула в сторону прикроватного столика, где стояли разноцветные склянки, - Но шансов мало. Я бы даже сказала их совсем нет.

Она не скрывает от него ничего. Говорит, как есть, без радужных приукрас, что, конечно же есть шансы, можно попробовать еще это и вот это. Колдомедицина странная ведь, они могут заново отрастить кость, но вернуть возможность к деторождению нет, слишком якобы сложно. Тема неприятная для обоих, но а с кем еще кроме, как с Энтони она может ее обсудить. Только с ним. Ведь дело касается их двоих. Она подходит к нему, осторожно опускает руки ему на плечи.

- Если у нас получится, - ее пальцы касаются его волос, - Это будет настоящее чудо.

Отредактировано Alecto Carrow (2023-05-23 01:30:19)

Смирится с потерей оказалось куда тяжелее, чем они думали. Так странно. Горевать о том, о чем ты в принципе не знал, не догадывался, не хотел. Они не задумывались ни о детях, ни о последствиях своих бурных встреч. Им было хорошо вместе, а всего остального просто не существовало. Алекто уповала на зелья, которые она принимала много лет. Ни разу они ее не подводили. Сейчас уже поздно разбираться, почему тот раз оказался исключением, что привел к роковым последствиям. Кэрроу пыталась убедить себя, что возможно, это к лучшему, что если ребенок перенял бы проклятие, что если бы на этот раз они не смогли от него избавиться. Видеть, как безумие застелает разум твоего близкого человека, куда сложнее, чем погружаться в него самому.

- Могла, - голос звучит тихо, как будто отрешенно. Никто не дает стопроцентрых гарантия. Всегда оставляется шанс на погрешность и чудо. Колдомедицина в некоторых вопросах была не самой точной наукой и допускала огромное множество промахов. В том числе и в отношении деторождения. И вот этот самый крошечный шанс о котором все говорили, на который ссылались, именно он давал надежду и именно он был самым большим разочарованием, когда настигала очередная неудача.

Алекто опускается на колени к Энтони. Он сжимает ее крепко-крепко в своих объятиях, прислоняется к ее груди. Каждый такой жест, как демонстрация глубины чувств друг к другу. Она успокаивающе поглаживает его по спине, целует в голову, наслаждается его ароматом. Напряжение потихоньку спадает, уступая место их личному уединению и комфорту. Время замедляет свой бег и нельзя однозначно сказать, сколько прошло минут или часов, которые они провели так.

- Чтооо? - волшебница смотрит на него с тревогой и удивлением, - Почему ты...

Так вот, что было истиной причиной выбора места для их поездки, так вот почему он странно себя вел, заставляя ее просыпаться в одиночестве. Разные кусочки событий теперь собираются в единую картину. И его слова лишь подтверждают все, что она выстраивает в своей голове. Она слушает его внимательно, видит его нервозность и напряжение, которые с новой силой возвращаются к нему. Она не мешает ему, лишь наблюдает с постели за тем, как он расхаживает по комнате, как сжимает пальцы словно сминает в них сигарету. Ему нужно высказаться и Алекто дает ему такую возможность.

- Покажи, - она немногословна, протягивает руку на которую он тут же опускает свернутый пергамент.

Кэрроу с трепетом открывает его. Где-то внутри затрепыхала надежда. С каждым новым ударом сердца она становится все ярче. Алекто скользит взглядом по строчкам. Хмурится. Перечитывает снова. Звучит, пусть и кроваво, но не так чтобы сложно. На ее глаза попадались и куда более темные и кровавые ритуалы. Не просто же так эта магия относится к разряду запрященных. Вот только, она, как никто другой знает, что то, что кажется на первый взгляд довольно простой затеей, в дальнейшем оборачивается чем-то непосильным. Но они ведь есть друг у друга и им все по плечу? Или? Или она путает его со своим братом, который готов рухнуть в любую тьму, лишь бы достичь результата, а вот Энтони? Сможет ли он? Она видит страх в его глазах, видит сомнения. Оно находит отражение и где-то глубоко внутри нее. Только, кажется Кэрроу не готова его полноценно принять. Мысли о ребенке, настолько сильно проникли в ее разум, что рассуждать трезво не представляется возможным.

- Но ведь оно того стоит? - Алекто осторожно произносит слова, прощупывает почву. Волшебника заверили, что ритуал действенный и он точно сработает. Только готовы ли они к результату? Одно дело желать чего-то, другое быть к этому готовым. Ее потряхивает от волнения. Они так к этому стремились и вот, когда пергамент сжат в ее руке... появилось это странное чувство, - Энтони, - голос тих, она откашливается, возвращая ему живые нотки, - Ты действительно хочешь? - ее медовые глаза ищут ответа в изумруде его очей. Раз он искал ритуал, значит он думал об этом, но что-то толкает Алекто задать ему этот вопрос, - Ты... мы... мы готовы к этому шагу?

Она задает вопросы Энтони. Но вот готова ли она сама? Быть с Энтони в горе и радости, любить его до тех самых пор, пока костлявая не разлучит их? Да, точно да. Чтобы он был отцом ее детей? И снова да. Готова ли она стать матерью? Ответ на этот вопрос она ясно поняла, даже почувствовала, в тот самый день. Он сжимал ее в своих объятиях, а по ее щекам текли слезы. И как бы горько не было в те минуты, она точно знала, что хотела бы стать ощутить на себя все прелести материнства, какими бы тяжелыми они не были. Мальсибер всегда будет рядом и они все смогут преодолеть. Но вот готова ли она стать матерью сейчас? Ответ, казалось вертелся на языке, она хочет ответить согласием, но тень сомнения, маячущая на заднем фоне не дает ей этого сделать. Или это благоразумие?

- Мы их и пробуем, - Алекто машинально бросает взгляд на слянки, которыми заставлен весь прикроватный столик. К горлу подкатывает неприятный комок. Она морщится от фантомных ощущений и отворачивается в сторону. Если бы он только знал, какая это гадость. Похуже, чем оборотное зелье. Хотя кажется знает, она не раз жаловалась ему, что отварты, которые ей приготовили на этот раз намного хуже, тех что были до этого. Алекто готова пить эту гадость, но знать бы наверняка, поможет или нет. Пока ее лишь мутило чаще, чем обычно. И на этом все.

- Возможно, - конечно он прав, прошло еще слишком мало времени. Ее организм еще не до конца восстановился после травмы и это могло быть основной причиной почему не было никакого результата, - Только, - в голосе мелькают нотки раздражения. На ситуацию в целом, на немощность колдомедиков, на собственную наивность, - Только где вероятность, что это действительно помогает? Что если, - вздох очень похожий на всхлип, но слез нет, - мы попросту упускаем время?

Эта мысль приходила ей в голову не раз. Зачем она позволяла ей пустить корни, заставив беспокоится еще и за это, неизвестно. Наверное, потому, что ее состояние не улучшалось даже после десятка выпитых склянок с зельем? Физически она была здорова. А вот магически. Что-то упорно засело где-то глубоко внутри и ни один колдомедик не мог ответить, что именно мешает зачатию. Были ли это остатки заклинания, которым ее поразили в Америки или следы целебной магии, загадка, которая беспокоила их всех.

- Готова, - ответ срывается с ее губ раньше, чем она успевает обдумать вопрос. В глазах сверкает вызов, - Только если это будет твой ребенок.

Он абсолютно прав. Они до конца не уверены в том, что им с Амикусом удалось побороть или обхитрить родовое проклятие, а тут новая напасть. Что если именно в этом причина? Алекто поднимается с постели. Его нервозность, его сомнения, все это перетекло теперь в нее. Она обнимает себя за плечи. Чувство страха, словно кобра, которую выпустили из плетеной корзины, медленно поднимается где-то внутри. Кэрроу никогда и ничего не боялась, так почему сейчас? У нее ведь есть опора и поддержка в лице Энтони. Они ведь справятся или...?

- А если будет сын? Если это был сын, - голос звучит резче, чем она хотела бы. Но злость на себя, злость на него, что он вместо спокойствия подарил ей очередную порцию противоречий и сомнения, злость на этот мир. Она обволакивает ее. Это единственный способ, который помогал ей всегда справится со страхом. Заглушить его другим чувством, таким же сильным и таким же испепеляющим. Алекто сжимает пергамент в руке. В тишине комнаты слышно, как хрустит бумага под силой ее пальцев.

- Я думала, - она поворачивается к Энтони лицом. В медовых глазах мелькает обида,- мы оба этого хотим. Но я вижу твое сомнения. Наверное ты прав, слишком рано, нам еще заводить детей.

Ее взор зацепляется за злополучные склянки на столике. Взмах волшебной палочкой и вся эта разноцветная ковалькада взмывает в воздух и уже через пару секунд с грохотом опускается в мусорное ведро. Наполняя его ароматом трав и мелкими осколками. Ей нужно было куда-то выплеснуть свои эмоции.

Кажется это был первый раз, когда обстановка вокруг них несколько накалилась. И нет, речь не шла о бурном проявлении чувств, страсти и безудержной любви на шелковых простынях в объятиях мягкой постели и друг друга. Речь шла об обидах, упреках и раздражении. Последний раз такое во всей красе ощущалось в темном коридоре поместья Мальсиберов в день бала в честь Хэллоуина. Когда каждый из них не понимал как поступить, как реагировать, что делать. Влечение оказалось сильнее и именно оно перевесели чащу весов в свою пользу. Стерев напрочь все мысли, недомолвки, сомнения. Сейчас обида носила иной характер и пылкими признаниями исправить это вряд ли бы получилось.

Грудь Алекто учащенно вздымается. Эмоции охватывают все ее тело, заставляя сжимать пальцы так крепко, что кажется волшебная палочка вот-вот треснет пополам. Боль впивающихся ногтей помогает унять дрожь. Надолго ли? Возможно, если градус беседы пойдет на понижение. Она ловит его недовольный взгляд, его плотно сжатые губы и сердце пропускает удар. Кэрроу видела его злым, раздраженным, безумным, но сейчас, она точно не могла описать, что это за эмоция отражалась в его глазах. Смесь страха, горечи и... разочарования?

- Я... - девушка задыхается от возмущения. Она никогда не выражала своего сомнения на этот счет. Даже мыслей таких не было и тут упрек. Неожиданно, - Я никогда этого и не говорила! Дитя? Дитя? - глаза Алекто неприятно сужаются, она машинально делает шаг вперед. Кем, кем, но ребенком она точно никогда не была. Единственный, кто смел сомневаться в ее решениях, впоспринимая все это, как фарс, как детскую игру, а значит глупость, был ее отец и именно за это он и поплатился своей жизнью, - Это магия и она либо работает, либо нет. И как мы оба видим, - она проводит ребром руки по плоскому животу, - Она не работает. Физически все в порядке, так заверяют доктора, но... - Алекто замолкает, глаза предательски блестят, а слова застревают в горле и единственное, что остается сжать губы и замолчать. Энтони осторожно забирает у нее скомканный пергамент. Никакого сопротивления, она машинально разжимает пальцы.

Его слова звучат убедительно, и в любое другое время, она конечно бы к ним прислашалась. Только не сейчас. Сейчас вихрь противоречий разрывает ее изнутри и вместо того, чтобы замолчать, отпустить ситуацию, кажется она лишь все усугубляет идя на поводу у своего раздражения и злости. Упиваясь ей. Конечно же, в дальнейшем она пожалеет об этом, но сейчас в моменте, это все выглядит так неважно. Кэрроу видит, как он разворачивается, как идет к двери и эта ситуация, словно триггер запускает все таившиеся глубоко внутри воспоминания. Как Энтони без объяснения причины, поддавшись страху перед своими чувствами оставлял ее раз за разом. Она прощала его, отбрасывая все это в сторону, как ненужный, ничего не значащий мусор. Он ведь возвращался, он ведь любил ее. Она убеждала себя в этом раз за разом, растворясь в жаре его поцелуев.

- Конечно, - в голосе звенят слезы, они холодным стеклом мелькают и в ее глазах. Еще мгновение и они ледяными осколками посыпятся наружу, - Только вот не я, снова, - она выделяет последнее слово, -  Бегу от трудностей поддавшись страху. Ты обвиняешь меня в ребячестве, а сам... давно ли ты стал взрослым? Еще совсем... - Алекто замирает на середине фразы, кажется она и без того наговорила лишнего, стоит сдавить обороты, - А неважно, - взмах палочки и дверь с грохотом распахивается. Злость клокочет внутри нее,- Ты кажется куда-то спешил?

Этот разговор не задался с самого начала. О контруктивном диалоге не могло быть и речи. Аргументы пусть и имели под собой основания меркли под гнетом эмоций, которые непрерывным потоком вырывались из волшебников. Они слишком долго замалчивали эту тему, слишком многое хранили в себе, оберегая друг друга, стараясь не задевать свежие раны. Зато теперь их трепетное отношение друг к другу оказалось забытым. Каждый изливал свою боль не задумываясь, как сильно он травмирует другого. Что даже безобиные слова сейчас принимали негативный оттенок.

- Разбей, - Алекто скрещивает руки на груди и кивком головы указывает на красивую фарфоровую вазу, в которой все еще стояли цветы, которые он принес ей пару дней назад, - Можно вон ту вазу или вот эту.

Она упорно сдерживает слезы, предпочитая сжать свои пальцы до крови, чем расплакаться. Нет, не потому, что она боится быть перед ним слабой и уязвимой, он прекрасно знает, как сильна она внутри, как бесстрашна. Скорее Кэрроу это делает для себя, чтобы доказать все это самой себе. После той поездки в Америку, самоуверенности у нее значительно поубивалось. Она уже не ощулала себя такой неуязвимой. К тому же продолжительный восстановительный процесс только укоренял эту мысль. Чем больше волшебница об этом думала, тем больше порождала всяких сомнений. И вот сейчас они видимо достигли своего пика. Иначе, как объяснить то, до чего они дошли.

Кэрроу видит, как меняется в лице Энтони, как сказанные ею слова задевают его, попадая в больные точки. Она хочет извиниться, сказать, что не это имела в виду, но его взгляд останавливает ее. Алекто замирает на своем месте, не решает пошевелиться. Ей настолько совестно сейчас перед ним, что она забывает о собственной злости и раздражении. В его глазах мелькает тьма и девушка невольно делает шаг назад, хотя он не сдвинулся ни на сантиметр со своего места.

- Нет, я совершенно не это имела в виду, - она удивлена, с чего и главное как он сделал такие выводы. Ведь это именно он совсем недавно обвинял ее в ребячестве и говорил, что она ведет себя, как маленькое детя. Импульсивно и необдуманно. С каждым свои шагом к ней его фразы становятся все резче, а голос громче. Кэрроу хочет отпрянуть назад, но он ловит ее за руку, смотрит ей в глаза. Держит крепко. Так крепко, что у нее нет ни малейшего шанса увеличить между ними дистанцию, - Я... - ее растерянность снимает, как рукой, когда дело касается свадьбы и каких-то там сомнений, - Оооо, - медовые глаза зло щурятся, - Не нужно приписывать мне чужие мысли. Меня никогда не смущал и не смущает, ни твой возраст, ни твой статус. Ничего, - она делает шаг вперед, сокращая растояние между ними до минимума, - Это, кажется беспокоит только тебя. Я уверена в своем выборе.

Они так близко, но в тоже время так далеки. Их горячее дыхание готово растопить даже ледник. Только речь идет не о страсти, а о чистейшей злости и раздражении.

Да именно этого я и боюсь. И мне кажется, что ты идешь на попятную.

Алекто открывает было рот, чтобы произнести это в слух, но Мальсибер притягивает ее к себе и переносит их в центр Лондона. Расплывчитый круговорот выплевывает их где-то в людном месте. Девушка хватает губами воздух, словно рыба, которую только что выбросило на берег. С неба льется дождь вперемешку со снегом. Вокруг так много маглов и все они куда-то спешат. Еще бы. Погода совсем не располагает к размеренным прогулкам и все стараются побыстрее убраться с улицы.

- Ты совсем сдурел? - Алекто вырывает из его объятий. Ежится. Ее наряд не соответствует тем условиям, в которых они оказались. Как подтверждение этого, порыв ветра подхватил край ее халата, обжигая своим ледяным дыханием ее кожу. Злость улетучивается с небывалой быстротой. В тапочках неприятно хлюпает вода из ближайшей лужи, в которую она естественно наступила, - Никого. Я никого не буду выбирать сегодня. Не нужно мне делать одолжений. Это должно быть твое искреннее желание, такое же сильное, как мое.

Она говорит без упрека. Ее тело сотрясается от холода. Они оба промокли до нитки. На них по прежнему никто не обращает ни малейшего внимание. Мало ли таких безумных, которые решили выяснить отношения под проливным дождем. Кто-то из них должен быть мудрее и Алекто берет на себя эту роль. Она делает шаг вперед, касается ледяной рукой его щеки.

- Кажется, мы оба к этому не готовы. Иначе, как объяснить это все? - из ее губ вырывается облачко пара. Она прижимается к нему ближе и аппарирует их обратно в комнату. Ковер под ногами тут же превращается в темное пятно. С них ручьем льется вода. Волосы прилипли к лицу. Алекто бьет крупная дрожь, она осторожно касается его руки, в которой по-прежнему зажат пергамент, - Ты кажется плохо читал, там не подойдет убийство абы кого и абы где. Там четкая инструкция по этому поводу.

Резкая смена обстановки повлияла на них благоприятно. Ледяной дождь со снегом так кстати освежил их горячий нрав, что оказавшись под ним они в момент успокоились. Осознание того, что все это не стоит ни капли потраченных нервов медленно, но верно доходило до каждого из них. Они ведь любят друг друга. Шаг на встречу, как попытка к примерению. Это действует куда эффективнее, чем слова. Расстояние между сокращается и как только тела их соприкасаются, они аппарируют из этого места. Туда, где все это сегодня началось.

Он прижимает ее к себе, соприкасая их лбы. Алекто все еще знобит от холода, но она слабо улыбается, тянется к нему и целует его в раскрасневшийся нос. Им конечно нужно будет обязательно поговорить обо всем, в спокойной обстановке и желательно без эмоций. Только точно не сегодня. На сегодня достаточно слов.

- И тебе.

Они осторожно снимают мокрую одежду, оставляя ее где-то там на полу. Домовые эльфы потом все исправят, включая испорченной влагой пушистый ковер. Его руки касаются ее тела и она дрожит уже не от холода, а от приятных ощущений. Мягкий халат, который Энтони одевает на нее, действует убаюкивающее. Только сейчас, оказавшись в тепле и в его объятиях она понимает, как вымотана этой ссорой. Как много было брошено глупых фраз и как сильно она о них сжалеет. Волшебник подхватывает ее на руки и отправляется вместе с ней в постель.

Алекто прижимается к нему крепко, ей так хорошо рядом с ним и все глупости, что лезли в голову еще час назад перестают иметь какой-либо вес. Она обнимает его, вырисовывая пальцами рисунки на груди. Голос Мальсибера звучит успокаивающе. Кэрроу согласно кивает. Он снова прав, абсолютно во всем.

- Я тоже, - его поцелуй растекается теплом по телу. Она гладит его по щеке все еще прохладными пальцами, - Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло, - улыбка и его губы заставляют ее замолчать. Девушка подается вперед, прижимается крепче. Ее движения более требовательные, ей мало одного лишь поцелуя, она желает его целиком и полностью.

- Нет, но я знаю один способ.

Усталось снимает, как рукой. Девушка освобождается от одеяла и садится на него сверху. Его руки тут же сжимаются на ее бедрах, притягивая к себе все сильнее. Сердце учащенно бьется от предвкушения того, что их ждет этой ночью. Она покрывает его лицо поцелуями, а он освобождает ее от ненужной одежды. Говорят секс после ссоры это лучше, чем любые слова. Кажется сейчас им это предстоит проверить.

- Я тебя люблю, - она шепчет ему это на ухо с предыханием, когда он берет инициативу в свои руки, прижимая ее своим телом к мягкому матрацу. И снова очередная ночь любви. Алекто засыпает уткнувшись носом в плечо Энтони. Она не слышит, как он через пару часов оставляет на ее щеке нежный поцелуй, выбирает из постели и отправляется в имение Мальсиберов. Она не слышит, как в комнату входит ее брат, как к ее виску прикасается палочка.

Отредактировано Alecto Carrow (2023-06-23 18:23:51)