Выходить куда-то лишний раз было нельзя, да поначалу не особо и хотелось. Большую часть времени первую неделю Туни проводила, слушая баллады, в том числе рок-баллада. Очень часто можно было услышать композицию «Love Hurts» группы Nazareth. Расставание с Верноном стало последней каплей, означающей, что ее нормальная жизнь рухнула и сейчас на руинах ее планов, ее нормальной жизни протяжно пел солист группы.
Будь Петуния Эванс верующим человеком, то сказала бы, что это кара ей за то, как она хотела поступить со своим женихом. Только верующей она не была и во всем вновь и вновь винила магию. По иронии судьба же теперь жила среди этой магии. Как жила, скорее, существовала, скрываясь. Будь она в своем нормальном мире, то работа, дела, не позволяли бы ей сокрушаться о своей жизни, прокручивая вновь и вновь все события. Выходить лишний раз из комнаты она не хотела. Все здесь было странным и совсем ей не подходило.
Потом Туни от стадии самокопания и саморазрушения, перешла на стадию «чем-то себя отвлечь». Выбор у нее был не слишком большим, поэтому она начала убираться и готовить. Хотя и тут было много сложностей. Все ее привычные вещи заменяла здесь магия, но кто ищет, тот всегда найдет. Нет миксера, будет по старинке венчик, например. Нет пылесоса, будет метла и тряпка. Хотя был один плюс: с Лили они снова стали будто ближе и, наконец, смогли поговорить откровенно. Если бы не сестра кто знает, что тогда было бы с Туни и Верноном. Лицо в маске часто приходило во снах, заставляя просыпаться в холодном поту.
Несколько дней назад ей сказали, что Туни переедет в новое укрытие более надежное. Она была не против, потому что не хотела надоедать тем, кто был к ней добр и приютил, а тем более подвергать опасности. Куда именно даже спрашивать не стала. Уже все равно. Просто ждала момента, когда сможет вернуться в свою квартиру, которую, конечно, теперь придется поменять. Жить она там не сможет после всего.
В назначенное время, взяв небольшой чемоданчик с вещами, которые спешно успели доставить из ее квартиры,  зачерпнула летучего пороха и назвала свое место назначения. Довольно причудливое название. Такой способ ей нравился больше трансгрессии, после которой жутко мутило. 
- Я обязательно сообщу как прибуду и буду держаться в курсе, - произносит и исчезает в зеленом пламени, в следующее мгновение появляясь в месте своего назначения. Синие джинсы и простой белый свитер. Волосы собраны в хвостик, пальто перекинуто через руку, в которой чемоданчик. Туни оглядывается мельком. Будто в какой-то музей прилетела и…взгляд почти сразу натыкается на мужчину, стоявшего напротив.
- Добрый вечер? Да вы издеваетесь надо мной? - прямо перед ней стоял Арсениус Джиггер. И как ни в чем не бывало официально ее приветствовал. На мгновение даже показалось, что может это его брат близнец. Ведь даже облик был иной, будто экспонат в музеи.  «Просто весь тот образ сплошная ложь была», - хмыкнул внутренний голос. А она еще ведь о нем беспокоилась. Раз те двое о нем расспрашивали, мало ли что могли сделать. Только сейчас увидев его ощутила все чувства с новой силой. Радость в глубине, что с ним все хорошо, злость на него и на тех, кто ее сюда отправил и ноющую боль в сердце. Да ведь именно со встречи с ним ее жизнь стремительно покатилась под откос. Будто ненадолго взлетела и потом больно так приземлилась.  Это вот этот надежный маг, в доме которого она будет в безопасности?
- К их великому счастью никто, как видите, - о да, не повезло бы тому, кто ее сопровождал. - Где тут у вас летучий порох? Не подскажите ли, мистер Джиггер,  - тон ее звучит немного язвительно, но на злость уже нет сил. Делает шаг и  оглядывается по сторонам в поисках летучего пороха. Нет, она здесь не собирает не то что жить, даже задерживаться. Да он ужасный, он лжец, он…да почему сердце начинает при виде него замирать, а взгляд так и тянет к нему?

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.

Он над ней еще иронизирует и кривляется, иначе этот его жест с разведением рук и словами об издевательствах трудно было трактовать. Однако до чего у этих магов странная одежда. В костюме он ей определенно нравился больше, наверное, оттого что был похож на нормального. Хотя манерам его речи до этого и поведению нынешняя одежда подошла, пожалуй, бы больше. Будто из прошлого века, если убрать эту нелепую мантию. Хотя нет вообще что-то странное и довольно смешное моментами на нем было, поэтому Туни слегка поджимает губки, чтобы не рассмеяться в лицо. Ей вообще-то сейчас совсем не до смеха.
Не пленница? Да самая настоящая пленница и заложница обстоятельств. Будто будь ее воля и свобода выбора, она бы оставалась в этом ненормальном мире. Иногда было ощущение, что Туни стала Алисой, попавшей в Зазеркалье, где все перевернуто и искажено. 

Пламя в камине вспыхивает и являет огненную голову…мистер Петит? Туни возводит глаза к потолку. И он. А ведь мистер Петит ей казался немного эксцентричным, но нормальным. Какое разочарование. Хотя нет, она уже даже разочаровываться устала и, кажется, перестает удивляться.
- Мне кажется, я уже вообще не знаю тех, кто меня окружает. Миссис Петит тоже? - тихо выдыхает, все еще ища глазами порох, при этом успевает отметить, что в отличие от одежды дом действительно выглядит красиво, будто сошедший с картин прошлых веков или страниц журналов богатых интерьеров. Массивность удивительным образом совмещалась с воздушностью. И в этом огромном доме он живет один или почти не живет… Услышав имя Дамблдора Туни слегка поморщилась как от зубной боли. Его она недолюбливала с того самого письма. Пусть сейчас старательно и делала вид, что даже благодарна, что не стала ненормальной.
- Какая забота. В магической Британии не нашлось больше подходящих мест, конечно же, - да лучше в глуши ее заприте, но не рядом с ним. Это ведь слишком жестоко после всего заставлять ее видеть того, кто причинил боль и стал одной из причин ее рухнувшей нормальной жизни. И главное тот, кто до сих пор нарушает ровное биение ее сердца. Пусть она усиленно себя убеждает, что лишь презирает его. Не видя его, со временем будто чуть легче становилось, когда Туни погрузилась в дела. Ей хватало и вечеров, и снов, в которых он приходил и бередил рану. И снова ужасный вопрос. Отчего он не мог быть тем, с кем она познакомилась? То всего лишь роль, игра и маска. Вот он сейчас настоящий в своей нелепой одежде, пропитанный полностью презренной магией. Тот с кем она гуляла по Лондону, беседовала на террасе, смотрела балет… тот, кто целовал ее на балконе, - то всего лишь образ, которого нет. Это вновь сильно ранило и вызывало злость, но уже притупленную усталостью.
- Могу предположить и школа этот ваш отвратительный Хогвартс, - хотя, возможно, у них несколько школ. Но вроде Лили говорила, что в Британии Хогвартс. Туни ставит чемоданчик на пол, так как он все же не легкий и сверху размещает пальто.  Именно в этот момент появляется домовой эльф, которых Эванс уже успела увидеть. При первой встречи она тогда немного испуганно отшатнулась. Меленькие, лысые, с огромными ушами, напоминающими крылья летучих мышей, походили на маленьких старичков. Уж точно далеки от тех прекрасных эльфов, про которых писал тот же Толкин. При взгляде на этого маленького эльфа, завернутого в кусок не то наволочки, не то простыни, не то полотенца в глазах Туни появляется сочувствие. Она считала это отвратительным: держать кого-то в настоящем рабстве, как бы ей не доказывали, что это добровольно, что даже сами эльфы не хотят свободы.
- Нет-нет, не нужно мне кланяться, Эффи, – Туни покачала головой, вторя словам, - я же не королева и не какой-то рабовладелец, - награждает холодным взглядом Арсениуса. Ко всем его недостаткам, которыми Туни уже успела наградить мужчину, теперь прибавлялся еще один: эксплуатация бедных эльфов.
Порох ей так и не предоставили, за окном уже был вечер. Первый порыв отступил, уступая место разумности, на сколько сейчас Туни вообще могла такой оставаться. Сваливаться обратно на голову тем, кто и так ей помог уже достаточно и без предупреждения…И если он исчезнет после этой встречи…
- Я завтра же напишу письмо сестре и порошу найти мне другое убежище, - что звучит «так и быть сегодня придется остаться здесь к моему великому недовольству». Как же это все неудобно в этом проклятом магическом мире. В ее мире она бы просто подняла трубку телефона, набрала номер, поговорила и все вопросы решились бы быстро. Теперь пусть ей покажет комнату, лучше Эффи и Туни сможет там до завтра и провести время. Это теперь привычное ее занятие запертые комнаты и множество мыслей.

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.

При слове маггла Туни слегка морщит носик. Об этом она тоже скажет. Свои ругательства к ней пусть не применяет. Что же до миссис Петит, то хоть тут Туни не ошиблась. Как странно. Маг и обычный человек. Хотя, может Туни и ошибалась, но или чета Петит очень хорошие актеры или все же большую часть времени они живут в нормальном мире. Впрочем, Альфонсо Петит перекочевал в разряд «фу эти ненормальные». И это все из ее, можно сказать, прошлой жизни. Все шло будто по привычке. Нынешняя жизнь последние двенадцать дней особенно была крайне запутана. Она жила в мире, который для себя закрыла и возвела в разряд отвратительной ненормальности. И когда ловила себя на мысли, что ей что-то нравится здесь или удивляет, то тут же одергивала саму себя.
- Да я помню, безопасная жизнедеятельность, кажется. В Хогвартсе, - в голосе была неприкрытая ирония. Потому что из того, что рассказывала Лили, Туни казалось, что Хогвартс и безопасность какие-то мало совместимые вещи. Тем временем отметила, как после приказа, от этого снова захотелось поморщиться, Эффи принялась забирать вещи: чемодан и пальто, назвав Петунию принцессой. Это было очень мило.
- Спасибо, Эффи, за помощь, - произносит Туни и, кажется, она более радушна к эльфу, чем к хозяину дома. Эльфы, конечно, страшненькие бедняжки, и магией обладают, но уже факт, что их поработали и эксплуатируют, вызывал большее расположение и сочувствие. Взгляд голубых глаз, полный неодобрения, возвращается к Арсениусу. Если кто-то думал, что Петуния Эванс сейчас испытает угрызения совести, что мистеру Джиггеру не удалось поесть, возможно, из-за нее, то вот тот глубоко заблуждался. Она б его еще и без завтрака оставила. Хотя, кажется, и сама кроме чашки чая с утра ничего не ела. Вообще последнее время ела очень мало и, скорее, потому что надо. Однако организм сейчас будто напоминал, что именно надо. К тому же, Арсениус упорно хотел обсудить какие-то детали. Хотя в данный момент Туни была уверена, что своего решения не изменит.
- Не сложно, - отвечает. На самом деле довольно сложно. Сложно находиться рядом с ним и испытывать все эти противоречивые чувства: радость в глубине души, злость, обиду, желание уйти и желание видеть, задать вопрос и молчать. Сложно и тяжело понимать, что тот образ, который затронул твое сердце, всего лишь образ. Они идут в столовую, а Туни по дороге все же не без интереса осматривается.
- Красивый дом и видимо очень большой, - для одного. Про дом констатирует факт. Будто маленький дворец. Дом ее родителей был во сто крат скромнее, но роднее и уютнее. Здесь же было ощущение, что она в музей пришла или на какой-то прием. Хотя большинство таких приемов Петуния Эванс по телевизору видела.
Столовая была просторной с высокими потолками большим столом, очень красиво сервированным с едой, где могла не то что наесться, а объесться целая семья. Слегка хмыкает, когда стул сам отодвинулся. Это она уже видела, и в очередной раз отметила: «Они даже сами стул отодвинуть не могут. Отбери палочку, наверное, через день помрут». Маги ей казались ленивыми, избалованными, привыкшими, что все за них делает магия. Отбери у них магию и кто они без нее по своей сути?
Петуния садится за стол, оглядывает все блюда. Когда Арсениус начинает говорить, то смотрит уже на него, стараясь выглядеть спокойной. От этого чуть плотнее поджимает губки и сдерживает любую мимику. Мис Эванс. Мис Эванс. Ее начинала раздражать эта его до тошноты приторная вежливость и желание сделать вид, что все они такие любезные, вежливые и что все хорошо на сколько может быть.  «Я уже двадцать лет, мисс Эванс. А могла до двадцати и не дожить», - по иронии судьбы нападение случилось за два дня до ее дня рождения. От более гневной тирады, чем та, которая сейчас срывалась с губ, его спасла последняя фраза. Будто стену слегка отодвинул.
- За что ты просишь прощения? За нападение или за то, что в моей жизни появился? Если за первое, то не стоит, Туни слегка откидывается на спинку стула, сверля Арсениуса взглядом. -  В этом нет твоей вины. В самом нападении.
Она не винила его в том нападении, винила только, что он стал катализатором всех событий в ее жизни за последнее время. При воспоминании о нападении опускает взгляд, словно собираясь с мыслями. Болезненная тема до сих пор. От воспоминаний дрожь походит по телу. Туни нигде не чувствует себя полностью в безопасности. Вздрагивает от громких звуков и шорохов. Прислушивается в темноте. Но и с этим справится. Если бы тут было так безопасно, она хотела бы в это поверить и, возможно, хотя бы сегодня спать спокойно. Однако вряд ли сможет.
- Жаль? Правда, жаль? -  взгляд на мгновение касается пальчика, где раньше было обручальное кольцо. Оно теперь исчезло с пальчика, как и ее нормальная жизнь. Снова смотрит на него. Усмешка касается губ. - А дальше будет фраза, что если бы ты мог вернуться в прошлое и все исправить, то никогда бы не лгал и не появился в моей жизни? Слишком шаблонно, Арсениус, тебе не кажется?  Сидишь такой вот весь вежливый, делающий вид, что все нормально. Один в огромном доме, в этой странной одежде, за столом, где может разместиться целая семья, эксплуатирующий порабощенных бедных эльфов, даже стул сам отодвинуть не можешь. И говоришь мне тут, что тебе жаль. Но хотя бы теперь я вижу тебя настоящего. И это мне тебя жаль, - Туни даже не поняла, как  начала заводиться и все, что внутри кипело вдруг решило вырваться наружу от одной обычной фразы. Хватит. Не будет с ним она играть в вежливость. Жаль ему. Вздумал ее жалеть! 
- И да, не смей меня называть этим вашим мерзким словом маггла. Я человек. Нормальный человек, - раунд. Странно от гнева даже будто на мгновение стало легче, когда выпалила все это. Сердце бешено колотится.

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.

Когда Арсениус подается чуть вперед, Петуния откидывается на спинку стула. Руки опускаются на подлокотники. Она просто слушает, не перебивая. Каждое его слово, каждое напоминание, будто нож воткнули в сердце и теперь медленно его поворачивают. Руки чуть сильнее сжимают подлокотники. Зачем он сейчас это все снова воскрешает в память? Ей и так тяжело выгонять эти мысли из своей головы. Утомляет вечная внутренняя борьба. И без того сейчас тяжело. Арсениус же продолжает, делая более яркими и живыми даже без магии, воспоминания: первую встречу в кафе. Тогда еще сама не понимала, но уже что-то дрогнуло в ее сердце. После череда встреч, которые порою казались нереальными и сам Арсениус казался совершенно необыкновенным, будто воплощение любимых книжных образов. Мысленная усмешка, а ведь оказался действительно нереальным. «Я бы заново в тебя влюбился» звучит его голос, замирает ее сердце.  Туни отводит взгляд, потому что в этот момент невыносимо тяжело видеть его глаза. Именно поэтому она не хотела его больше видеть. Боялась, что разбередит ее рану. «Боялась, что сама себе признаешься, что тоже любишь его по-прежнему?» - звучит насмешливо внутренний голос, а Туни слегка едва заметно качает головой, будто отрицает.
Наступает пауза. Время, чтобы обдумать и переосмыслить все сказанное им сейчас. Туни молчит. Эта его прямота и признание, все его слова сейчас были для нее неожиданными. «Если любишь, не отпустил бы. Но ты же сама этого хотела», - кажется, Петуния Эванс еще больше запутывалась в себе и своих желаниях, продолжая даже сейчас цепляться за остатки нормальности в ее жизни, которой, к слову, почти и не осталось уже. Все сейчас вокруг было ненормально.
Туни взяла вилку и нож. Перед ней на тарелке лежал ростбиф, жареная картошка, брокколи. Выглядело аппетитно и пахло очень даже вкусно. Мясо, правда, оказалось немного суховатым, зато картошка была очень вкусна. Впрочем, пауза была не такой долгой, когда тишину вновь нарушил голос Арсениуса. Подносит бокал с водой и делает глоток, слушая.
Если исключить магию. Жаль ее нельзя исключить, хотя очень бы хотелось. Он рассказывает ей про эльфов, Туни не перебивает, хотя уже прекрасно знает контраргументы.   Его последнее слово. Бокал ставится на стол, локти ее на подлокотниках, а пальцы переплетены в замок.
- Надеюсь, с твоим другом все в порядке сейчас, - первое, что слетает с ее губ. Описанная картина даже звучала жутко. Подумала, насколько это ужасно, представив себя на месте Арсениуса, и если бы Лили или Мэри были ранены.
Минута спокойствия, минута сочувствия и понимания, прежде чем губ касается усмешка. Взгляд голубых глаз сейчас пристально смотрит на сидящего напротив мужчину.
- Только за то что волшебник? Для тебя это «только». Тебе же, правда, трудно понять. Только скажи, что  бы ты чувствовал, если бы человек которого ты любишь…любил, - быстро поправляет себя. Нет, она даже себя упорно убеждает, что все в прошлом. Хотя если бы было в прошлом, ранило бы так сильно в настоящем? – вдруг оказался воплощение того, что ты ненавидишь, того, что с детства портило тебе жизнь, того от чего ты пытаешься избавиться в своей жизни, пытаешь построить нормальную жизнь без проклятой магии, которая вечно и всегда все портит. И сейчас снова разрушила всю мою жизнь.
Она злится, только сейчас понимает сколько же злости и обиды в ней накопилось. И это еще сейчас с Арсениусом разговаривает Петуния, которая успела помириться с сестрой и даже на толику чуть воспринимает какую-то магию и этот мир. Хотя осознание, что не все ужасно очень трудно приходит и наталкивается на выработанное годами отрицание и порицание.
- Меня-то ты знал настоящую, а я тебя, получается, и не знала. Полюбить лишь образ, которого нет. И это еще меня пытаешься выставить жестокой? Сердце я выкинула, видите ли, в Темзу. В мое-то ты нож просто воткнул и оставил там. Только лишь волшебник, -  хмыкает и неожиданная смена темы. Переводит взгляд на свою тарелку.
– Могу дать совет повару по поводу ростбифа. Прежде, чем жарить говядину, нужно дать ей выстояться несколько часов и не разрезать сразу мясо после духовки или как вы его тут готовите. А вот картошка действительно удалась.
Вот, кажется, каждый высказался. Странно, но легче не стало. Стало только сложнее. Ведь ее то и дело тянуло к нему, а она одергивала себя каждый раз. Сложно. Нет, ей будет сложно находиться рядом с ним. Даже более невыносимо, особенно когда речь заходит о чувствах. Уж лучше бы он ей действительно вырвал сердце, может, было бы легче.
- Не совсем корректный пример с рыбкой. Умение говорить, не означает разумность. И в сказах золотая рыбка, очень даже хорошо выживала в море, ах да и была волшебной, - слегка наклоняет голову, вновь смотрит на него. – Судя по тому, что бедняжки эльфы за вас всю грязную работу делают, они вполне в состоянии о себе позаботится. Вы лишили их главного свободы выбора. Получается, в Советском Союзе волшебники более гуманны. Пример, даже твоего эльфа. Если бы она была свободна, то могла пойти в другую семью, где есть дети, а не страдать в твоем доме. Однако у нее нет выбора. А ведь есть, я уверена, семьи и хуже. Которые могут и пнуть, и ударить. Даже у нас есть, кто так обращается с животными. А из твоего примера видно, что вы к ним относитесь как к каким-то животным, вроде золотой рыбки, которых используете поработив. Из твоих же слов, те же, как ты там сказала, домовые и банники, не умирают, но могут уйти. Знаешь, у нас рабовладельцы тоже говорили, что рабы это вроде животных, которые дикие и не способны сами понимать, что им нужно, что это и не люди.  Только лишь потому, что они отличались. А у вас…Просто если они поколениями живут в рабстве, то уже и забыли, что такое свобода, даже свобода выбора. Это ужасно и печально. Что же до стула, - да, наверное, ей хотелось побольше недостатков магам приписать. – В чем-то тут ты, может, и прав. Я к тому лишь, что сделать ту же стиральную машинку - это труд. Ваша магия, это просто то с чем вы родились, это не ваша заслуга, а оставь вас без нее, что вы сможете? Впрочем, я не хочу спорить на данную тему. Это ничего не изменит.
Арсениус останется магом, она останется обычным человеком.

Отредактировано Petunia Evans (2023-07-08 11:31:35)

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.

Как человек переживший нападение, Туни была рада искренне тому, что его друг выжил. Это было так странно. В их время шла тайная для большого мира война. Нет, войны не прекращались никогда. Даже за этот год по телевизору она слышала об Иранской революции, стычках на границе Эквадора и Перу, о вторжении Израиля в Ливан, религиозных столкновениях в Турции.  Но все это было там. Тут в Европе, в Британии все казалось мирным. Жизнь текла своим чередом. Мир уже успел оправиться от Второй Мировой. А теперь выясняется, что в скрытом об большинства обычных людей мире, объявились фанатики, террористы, взглядами не слишком далекими от нацистов, как поняла Петуния. Они, правда, думали, что смогут справиться со всем огромным немагическим миром, у которого есть оружие, способное стереть города с лица земли?  А что если смогут? Кто знает, на что способны эти маги? Не зря Туни считала их угрозой.  Впрочем, разве нет у магов что-то вроде армии, полиции? Есть же Министерство Магии. Признаться, погруженная в свои переживания, она не полностью во все это вникала. Поняла только, что подобное противостояние набирает обороты.
Слова Арсениуса, как звук разбитого бокала. Резкие, заставляющие вздрогнуть и нахмуриться.
- Знал, знал мое неприятие ненормальности. Разве нет? Не важно, что формировало, ты знал меня уже такой какая я есть. И то, что сестра у меня одна из вас, то не моя тайна, чтобы ее раскрывать. Хотя, со временем рассказала бы, как рассказала Вернону, - при имени жениха, бывшего жениха, голос слегка дрогнул. Арсениус говорит, что знала лучше многих. Звучит немного странно. На последней фразе хмыкает. Берет бокал вина.
- Только разница в том, что я не говорила о своих знаниях и магии, храня чужой секрет и чтобы уберечь тебя и подготовить, а ты не говорил, чтобы уберечь себя.
Она делает глоток вина. Арсениус задумчиво смотрит куда-то в пространство, она смотрит на него. Ужасное чувство. Каждый раз, когда смотрит на него, то сердце одновременно и болезненно сжимается, и наполняется нежностью. Любить и ненавидеть одновременном. Хотя не его самого она ненавидит. Ненавидит его магию. Ненавидет, потому что любит. Ненавидит чувства, с которыми не может совладать, от которых не может избавиться. Такое противоречие. Вдали от него легче. Рядом – сложнее. Вдали от него легко себя убедить, отвлечься. Рядом с ним все вспыхивает будто с новой силой.
- Обязательно пообщаюсь, но без твоего наблюдения, а то они ведь побоятся сказать, - взгляд на ростбиф. – Не всегда нужно лгать, чтобы не расстраивать, иногда можно сказать правду деликатно, если это поможет стать лучше…человеку или эльфу в данном случае.  Поверить? – он, правда, это сейчас сказал? После всего поверить? Вот уж точно нет. – Хотя бы у них есть выбор.
Туни не могла спорить, когда не владела вопросом полностью. Но у нее сейчас слишком много свободного времени. Она ведь изучит историю эльфов и порабощения и тогда уж…
- А если допустим, они захотят свободы. Ты отпустишь? – вопрос провокация. Настолько ли хорош Арсениус Джиггер, каким звучит на словах? – И сколько их у тебя? Больше одного? Впрочем, мы к этому вопросу вернемся, позже.
Война, до сих пор трудно осознать, что война, в которой убивают. Нет, люди гибнут каждый день, но когда к тебе врываются и угрожают, причиняют боль. Даже немного иронично. Туни ненавидела магию и магов. Оказалось, что среди них есть те, кто ненавидят обычных людей и нормальности.
Слегка вздыхает
- Я знаю, что у вас целая школа есть для того, чтобы научиться правильно размахивать  кусочками дерева и варить отраву в древних котелках, - по ее виду легко было понять ее отношение к этому всему: насмешливое, пренебрежительное. Она считала все это такой глупостью. Убедила себя во всем этом. Ведь так проще жить возненавидеть то, чему раньше завидовала и частью чего сама хотела быть. Забыть это, закрыть в той коробке, что пылится в дальнем уголке кладовой. Не признаться даже себе.
Часы пробили восемь. И Арсениус с этим ударом вернулся к обсуждению дома. Что даже было проще.
- Я смогу гулять по саду? – непроизвольно глаза огоньками радости загораются. Не придется сидеть в четырех стенах. Туни любила цветы. Радость гаснет, сменяется легкой грустью, когда вспоминает, как мечтала, что они с Верноном купят домик и у нее там будет сад, за которым Туни сможет ухаживать.  Долго предаваться меланхолии не удается, так как следующие слова заставляют удивленно посмотреть на Арсениуса.
- У тебя есть существо, которое обретает образ твоего страха. Зачем? – зачем держать такое существо у себя в доме? – Представляю. Идешь ты такой ночью сонный и тут появляется твой самый жуткий страх. Так ведь и с ума сойти можно.
До чего они странные эти волшебники. И в смысле исчез целый этаж дома? Слегка с опаской уже смотрит
– А второй этаж не исчезнет, пока спать буду? И как может исчезнуть целый этаж? Это у вас, что в порядке вещей?
Что-то она уже не очень уверена в безопасности исчезающего дома. В подвал уж точно не собирается ходить. Их взгляды встречаются.
- Это же твой дом, - довольно странно звучит, будто она выселяет Арсениуса из его же дома. Слегка поджимает губки. Если едва переступив порог дома и увидев его, она была полна решимости уйти. Потом решила остаться на ночь, то тепрь – Хорошо, я останусь…пока.
«Потому что мне надо освободить  эльфов, а Лили найти новый дом. Не могу же я бросить их в рабстве», - этим она объясняет сама себе свой поступок. Смешно. Петуния Эванс борец за свободу угнетенных эльфов. Какие странные повороты. Но оставить все так, казалось, неправильным.
Война. Смерти. Хочется вжаться в спинку стула. От мысли, что он может пострадать, будто сердце сжималось. Она помнила тот страх, который испытала, когда думала, что на него машина упадет. Кажется, прошла целая вечность, а знакомое чувство вновь коснулось ее. Старается говорить так, чтобы не выдать своего беспокойства.
- Тебе обязательно в этом принимать участие? У вас что нет армии, полиции? Того, кто должен этим занимать? С твоих слов ты же просто учитель?
Однако если ее расспрашивали о нем, то, наверное, Арсениус уже в это все втянут. Эта группа людей, борющаяся…как рассказали.
- Очень вы странные, - едва сдержалась, чтобы не сказать ненормальные. Почему-то к Арсениусу она чаще применяла слово «странный».

Отредактировано Petunia Evans (2023-07-11 15:38:07)

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.

«Рассказал бы, когда? Через год? Два? Когда окончательно и бесповоротно проник бы в сердце? Или может когда у нас уже была бы семья?» - на последней мысли осекается. Вряд ли бы они до этого дошли. Судя по дому и обрывкам из его повествований, Арсениус Джиггер был из разряда заядлых холостяков, что даже дом у него уменьшаться стал, потому что нет семьи. Чем больше они говорили, тем больше Туни хотелось узнать. Однако она сама себя осекала, напоминая, что ей не за чем все это знать. Что между ними ничего не изменилось и не изменится. Упорно твердила себе. Все еще злилась на него, хотя будто и чуть меньше.
- Да я слышала про него, - лишь сухо отвечает. Лили говорила про этот статут. А такие как Туни: знающие, не рассказывали налево и направо. Как минимум потому, что большинство нормальных людей сочтут тебя психом. Из всего своего нормального окружения Туни разве что Вернону рассказала, который, кажется, все трактовал на свой лад. Впрочем, это уже тоже прошлое. Она очень надеялась, что Вернон отныне будет в безопасности, построит ту жизнь, о которой они мечтали, точнее строили планы, так как мечты не их стиль, но, увы, уже не с нею. О свой жизни и будущем Туни не хотела думать, потому что не видела его больше. Пока просто плыла по течению.
- Тогда на этом и договоримся, - на губах, кажется, впервые за все ее время пребывания здесь появляется легкая улыбка. Что ж это своеобразный вызов для нее. Учитывая, что Туни устала от нечего неделания и бесцельного существования последнее время, она была рада. Теперь у нее была очень даже хорошая цель, как она считала – дать свободу эльфам. И она учтет совет Арсениуса на их счет.
«Ужасные растения, тоже слышала», - мысленно хмыкает Туни, наблюдая как отстаивает свой жуткий Хогвартс Арсениус. Может, конечно, с зельями погорячилась. Но в их мере полезное и то что лечит называют лекарствами, а все остальное шарлатанство. Правда, решила, это не озвучивать.  Кажется, пренебрежительное и отрицательное отношение к зельям Арсениуса задевало и его семью. Правда, извиняться она за это не будет. Видела она у сестры один рецепт, даже от названия ингредиентов подташнивать начинало, не то, чтобы это пить. «Мисс язва?» - вот так ее еще никто не называл.   И не надо  так обиженно сверкать глазами с нотками наигранности. Она же не виновата, что предки не выбрали нормальную профессию и сами ну вот такие ненормальные, как и весь этот мир. Даже жуткие страхи держат при себе
- В таком случае ты, наверное, счастливый человек, который преодолел все свои страхи, - или безумный. Говорят же, что только безумец ничего не боится. На столе появляются новые блюда по большей части, кажется, десерты. Некоторые ей знакомы на вид, другие довольно причудливыми кажутся. Туни не без интереса рассматривает. Помнится, как впервые, когда переехала в Лондон Виолетта отвела ее в лавочку, которую держал турок-эмигрант. Там впервые попробовала рахат-лукум и пахлаву. Таких больше нигде не пробовала. Даже ее любимый мармелад померк в тот момент. Разнообразие вкусов лукума. Особенно ей нравился с миндалем и из клубники. А пахлава нежная настолько, что буквально таяла во рту.  Почему-то сейчас вспомнились те самые сладости, которых здесь ожидаемо не было, но отчего-то сейчас очень захотелось. Так бывает, что неожиданно тебе хочется того, чего нету под рукой. Слегка вздрагивает внутренне, забывая о сладостях, и переводит взгляд на Арсениуса, в котором, если присмотреться, можно увидеть страх. Он так просто говорит о том, что может погибнуть, что Петунии становится не по себе. Борьба света и тьмы для нее довольно пафосно звучит. А вот от мысли, что сидящий напротив мужчина может умереть, сердце сжимается в страхе.
- Обо мне есть кому позаботиться. Я и сама могу, - тихо отвечает, хмурясь. Аппетит совсем пропал. Он, правда, думает, что она сможет оставаться в этом доме…- Не говори о смерти так легко. Знаешь, говорят, умереть всегда проще, чем жить. Давай так. Я позабочусь о своей безопасности, а ты о том, чтобы, не знаю, кто такой Джон, но чтобы ни ему не Эффи не пришлось узнавать об этом вообще, чтобы ничего подобного не произошло.   
Эта тема ей совсем не нравится. Она пугает.
- Да, спасибо, - Туни поднимается из-за стола. – Сад? Это было бы чудесно.
Все еще задумчиво произносит. Он ведь, может, и сам не знал, но задел ее страхи и ее ночные кошмары. Туни часто снился тот вечер в ее квартире. Крики Вернон, жуткие маски, холодные голоса. Иногда ей снилось, что те двое убивают Арсениуса и это было жутко. Она всегда просыпалась в холодном поту, потом долго лежала и вглядывалась в темноту, ощущая, как страх еще живет в каждой клеточке ее тела. Что это вообще за кошмар в их мире, такие ужасы и убийства?
- Признаться, сидеть в четырех стенах большую часть времени утомительно, - как и видеть много людей, а прогулка в саде, кажется, было тем, что ей нужно. Подышать воздухом. Туни пытается выгнать мрачные мысли. Пусть злится на него, называет странным, лжецом, но от мыли о том, что он умрет, становилось жутко.

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.

«Тогда мы два самых неудачливых человека. Я могу даже побороться за первенство», - мысленно отвечает Петуния, но не произносит это вслух. Он говорит о любви в настоящем и этим лишь только делает ей больней. Насколько проще ей было бы возненавидеть Арсениуса, если бы все это с его стороны было лишь игрой. Она ведь даже так и думала, накручивая себя, раскрашивая его образ черными красками. Однако все перевернулась, когда вновь увидела его. Его и не его. Ведь этот образ был для нее новым. Но в беседе с ним, в его взглядах, его словах она видела именно того Арсениуса, которого, как думала Туни, к сожалению, кажется до сих пор любила. Она раньше часто слышала фразу, читала ее, что одной любви порою бывает мало. Этот мужчина совмещал в себе такие противоположные чувства как любовь и ненависть. Она ненавидела  магию, с которой он, увы, был нераздельно связан. И определенно не пожелает отказаться. Если уж ее сестра, которая выросла среди нормальных людей, не желала отказываться от этого ненормального мира, то что говорить о нем. Только Туни слишком устала от всего этого: о страхов, от разочарований, обид.
-Спасибо,  Эффи, - берет пальто и  одевает. За окном декабрь месяц. Скоро начнется рождественская суета. Они выходят из дома. Как легко он меняет мантию. Туни уже этому не удивляется, все-таки она прожила в этом мире уже двенадцать дней.
- Я думаю, у тебя и других есть дела поважнее. К тому же я не хочу, чтобы кто-то из-за меня подвергался опасности, - она хмурится, вспоминая вечер и то какую боль причиняли Вернону тогда. – Просто надеюсь, что скоро смогу вернуться к своей жизни. По крайней мере, к тому, что от нее осталось, - тихо произносит, глядя в сумеречную даль. Они идут не спеша по дорожке. Прохладный воздух то, что сейчас было необходимо. Неожиданно с дорожек поднялись светящиеся шары. Туни остановилась, слегка напряглась, покосилась на Арсениуса, а когда по его виду поняла, что это все в порядке вещей, то  с интересом огляделась. Было очень красиво. Эти шары, аккуратные деревья, кустарники и цветы в это время года. Легкая улыбка касается губ. А взгляд устремляется в направлении куда указывал спутник. Теффи. Запоминает имя второго эльфа.
- Такой чудесный воздух, чистый в отличие от воздуха Лондона и городка, где я выросла, - Туни вдыхает воздух. Здесь так спокойно и тихо. И так странно, конечно, но она будто перестает на мгновение опасаться, волноваться. Их путь лежит не к оранжерее, которую она обязательно завтра посмотрит, а к беседке, что расположилась на небольшой возвышенности.
-А где мы вообще находимся? Я слышу море, - и как с этими всеми телепортами, каминами, волшебники не теряются в пространстве? Арсениус достает палочку и направляет в небо. Странно. Ему не нужны слова, чтобы творить магию? Наблюдает, как по небу разрастается полупрозрачный купол, который следка светился. Стоило признать иногда магия бывала красивой. Только и красота бывает опасной. Территория оказалась довольно просторной.  Тут даже было небольшое озеро, фонтаны, множество извилистых тропинок дополняли узор сада. И сам дом снаружи выглядел красиво.
- Здесь очень красиво, - в это мгновение она ощущает чувство, которое забыла последнее время. Спокойствие. На мгновение всего лишь, погрузившись в созерцание видов.
- Почему в Шотландию? – отвлекается от любования видами. Эванс ведь хотела поехать в свадебное путешествие с Верноном в Шотландию. Правда, после Вернон отговорил. Туни мечтала там снова побывать. Не так как в детстве во время школьной экскурсии, а побродить подольше по вересковым полям. Впрочем, она надеялась, что ее пребывания в доме Арсениуса не продлится настолько долго. У нее ведь работа, аренда квартиры. У нее ведь есть там ее разрушенная жизнь, но все же есть. Хотя с работы, скорее всего, придется уволиться, после того, что произошло между ней и Верноном. Квартиру тоже придется сменить. А вот рассказ о том, что те психи в масках были и тут, заставляет оглядеться с опаской. Видимо и, правда, хорошая защита. Раз побывали лишь у порога.
«К сожалению, моего главного желания ты не в силах выполнить», - Туни с легкой грустью смотрит на своего спутника.
- Моя сестра…Лили…Она сможет сюда перемещаться? И да ей нужно оправить сообщение, что я добралась и все хорошо, – так уж вышло, что в этом мире у Туни кроме Лили никого ведь и не было. Все ее друзья, вся ее жизнь остались там. Как бы она сейчас хотела увидеть Мэри. И в тоже время боялась с кем-то встречаться, чтобы не подвергать опасности. Туни казалось, что она просто проклята.
- И еще я заметила, ты смотришь на часы. Если у тебя есть какие-то дела… не стоит их откладывать из-за меня. Я еще хочу просто подышать свежим воздухом. И спасибо, - да она все еще нет даже не злится, а грустно обижена и разочарована всем, но все же сейчас, когда первые эмоции схлынули, когда они друг другу высказали все, Туни была благодарна за убежище. Пусть долго здесь задерживаться не планировала. Ей будет слишком тяжело рядом с ним. Вот даже сейчас ей в какой-то момент невыносимо сильно хотелось, чтобы он ее обнял. Ощутить себя в полной безопасности. Но одернула себя, напомнив, что все же он ей лгал. Хотя было и понимание, что не мог сразу сказать. И все это было слишком сложно. Магия же стояла между ними как тот переливающийся купол на небе.

Подпись автора

Возможно, никто из нас не герой. А я... Так вовсе не герой.
Да и для того, чтобы защитить любимых, не нужно быть героем.