Эти несколько месяцев не были для Бертрама спокойным временем. Начиная с ужаса первых двух недель после ограбления, когда Обри-младший не мог ни поесть толком, ни поспать в ожидании, что за ним явятся авроры, заканчивая однообразными осенними днями в Хогвартсе, за течением которых активный и не выбивающийся из стаи слизеринец превратился в подавленного и скрытного типа, вздрагивающего от каждого звука.

Совесть мучила Берти — неужели он вот так, случайно оказавшись не в том месте не в то время, стал пособником Пожирателей Смерти и Того-Кого-Нельзя-Называть? — но не только она. "Я найду тебя", — сказал напоследок мужчина в серебристой маске и капюшоне, и Обри почему-то не сомневался, что так и будет. Постоянно словно бы ощущая на себе незримый взгляд, он следил за каждым словом своим и жестом, оценивая теперь не только с точки зрения, что сказал бы на это отец или как выглядит его род, его клан в глазах окружающих. Он задавался вопросом: что сказал бы этот человек в маске? Что сказал бы Тёмный Лорд? И жутко ему было, и холодно внутри, словно весь мир отвернулся от него, и солнце на небесах не желает его больше греть.

Но когда Пожиратель придёт, Берти будет готов. Он встретит его подготовленным. Он выучит чары и всё, что можно достать и узнать из Тёмной Магии. Знают что-то сокурсники? Он найдёт, чем купить эту услугу и будет знать тоже. Что-то есть в закрытой секции библиотеки? Он займётся подготовкой реферата по Защите от Тёмных Искусств. Враг в городе, все должны быть настороже, ничего удивительного. Только юные обитатели подземелий безмолвно, на уровне жестов и взглядов, понимают, что к чему. Они все в будущем будут на этой стороне. На стороне Лорда. Как их родители и наставники. Как те, кто всегда на стороне сильнейшего, кто сам метит в сильнейшие. Чтобы повернуть жизнь в своё русло, нужно заслужить власть.

Совсем не этому Бертрама учил отец. Уоллос Обри всю жизнь посвятил любимому делу и ни на миг не задумывался о том, чтобы уклониться от следования своим идеалам. Честь, справедливость, правда и свободный дух, боевая слава, если придётся. Уоллос с высоты Грэмпианских гор смотрит на тех, кто пресмыкается перед лидерами новых сомнительных идей ради того, чтобы урвать себе кусок влияния и заслужить почёт. Слава и гордость Кэнел Нёган в их крови, стойкости, неподкупности. Кровь не нужно ничем оправдывать или подтверждать, слава говорит сама за себя, когда приходит её час. Для них мы — оборванцы с гор, но мы знаем, чьи мы наследники и на что способны. Делай своё дело, не уступай и не преклоняйся, и проживёшь жизнь с честью и без колебаний. Он не понимал. Он не понимает, что Берти не может изолироваться в крофте или выпятив грудь стоять за свой род, когда те, другие, постигают сильнейшую магию, от которой зависит, в чьих руках будет мир. Берти не может терпеть, когда на него плюют свысока и смеются над его корнями и принципами. В конце концов, теперь он знает, лично столкнувшись, на что способны Пожиратели Смерти, и что они ни перед чем не остановятся. У него уже нет выбора. Только обратить всё себе на пользу...

Это Рождество неожиданно оказалось очень снежным. Обычно сумрачные бурые горы долины Этив сверкают белизной в редких утренних лучах солнца и серыми тенями возвышаются над туманной дымкой в остальное время суток. И кажется, что кроме белого и коричневого не осталось в мире больше цветов, только красная дверь дома гостеприимно выделяется в этой заунывной палитре.

Гость приходит под вечер, когда младшие члены семьи вдоволь набросались снежков, затушили костёр снаружи, повесили промокшую одежду сушиться возле печи и стали готовиться к ужину. Девочки поспешили закончить игры и вышивание, Берти принёс дрова, мама приготовила запечённый бараний бок, а отец покормил лошадей и помогал накрывать стол. Все сели за стол и приготовились к молитве. В этот-то момент и раздался стук в дверь, и Уоллос пошёл открывать.

Мистер Обри узнаёт мистера Лестрейнджа, потому что подобные фигуры часто на виду, и вольно-невольно их лица запоминаются. Семья Берти оказывает ему тёплый приём, вот только самому Бертраму становится снова холодно внутри, когда он узнаёт знакомый тембр, пробирающий до самых недр души. Мама призывает дополнительную посуду, стул и обслуживает гостя. И вот все снова прикрывают глаза, когда отец начинает молитву — самое время, чтобы рассмотреть пришельца.

Самое время, чтобы заметить, как он рассматривает тебя.

Ужин проходит в скромном молчании, только младшие сёстры Обри перешёптываются (старшая сестра Берти Фионелл недавно вышла замуж, поэтому из детей в доме остались трое: Бертрам, Несса и Эйва). Когда же приходит время чая и тыквенного пирога миссис Обри, Уоллос наконец интересуется, с какой целью мистер Лестрейндж пожаловал к скромной семье горцев.

— Как вы знаете, я основал команду по квиддичу, — деловито отвечает Рудольфус, не спеша переходить к десерту. — Я бы хотел предложить место вашему сыну, Бертраму, в моей команде. Я знаю о его талантах. У него есть скорость, ловкость и амбиции. Осталось только задать правильное направление.

— Вот как? — отце бросает взгляд на Берти, то ли суровый, то ли воодушевлённый. Скорее всего, всё сразу. — Так ты у нас, значит, отличился?

Обри-младший понимает, что Уоллос беспокоится о том, как выставит семью единственный сын, окажется ли он достойным, не лишит ли род чести какой-нибудь необдуманной проделкой. Успех в квиддиче, да ещё и место в команде, принадлежащей Рудольфусу Лестрейнджу, — повод для гордости, разве нет? И в то же время Берти кажется, будто он слышит сомнение: что этим англичанам надо от тебя на самом деле, сын?

Бертрам опускает глаза в тарелку, на свой кусок пирога, к которому он тоже не притронулся.

— Честно говоря, я не знал, что это будет чем-то выдающимся. В конце концов, Рейвенкло не так уж старались, я не думал, что об этом будут говорить за пределами Школы.

Кажется, его щёки вот-вот зальются жарким багрянцем, и всем всё станет ясно.

Мама ещё раз предлагает гостью отведать пирог, а Эйва интересуется, будет ли Берти есть свой. Несса, рыжеволосая девчонка на два года младше Бертрама, вступает в беседу:

— Вообще-то, он иногда мажет по бладжеру. Но всё равно команда им гордится, потому что есть за что. Я, например, тоже собираюсь играть за отбивалу, когда меня возьмут в команду. Я бы и ловцом могла, но нашего вряд ли в ближайшее время заменят.

— Ты расхваливай себя побольше, и тебя возьмут в журналисты, — ставит на место дочь Уоллос Обри и говорит Лестрейнджу: — Я на третьем курсе тем ещё петухом был, очень любил показать себя. Все в меня. Но это честь для нас, мистер Лестрейндж, если Берти будет играть в вашей команде. Если он сам захочет, конечно. Сейчас у парней важное время, нужно определяться с СОВами, и на спорт стоит налегать, если только планируешь им в жизни заниматься и дальше. Что ты скажешь?

Он поворачивается к Бертраму, надкусывающему кусок пирога. Пока Берти жуёт, голос подаёт мама:

— Это предложение нужно хорошо обдумать. Берти хорош в чарах, Уоллос сам обучал его рунам и созданию артефактов для ритуалов. Быть хорошим специалистом в этой области — это значит усердно заниматься, и наверняка хороших игроков много, а чтобы быть чаровником, нужно серьёзно и вдумчиво работать головой.

Берти усиленно спешит прожевать и говорит:

— Нет-нет, я уже всё обдумал. Если у меня есть способности — а они явно есть — стоит ими пользоваться, и я уже думал про игровую карьеру. Мне нравится квиддич, я бы попробовал себя в загонщиках команды мистера Лестрейнджа. Это же не только английская команда, да?

Кто знает, что скрывается за этим предложением? Кто знает, что будет, если Берти откажет Пожирателю? Может быть, он навлечёт на себя его гнев или разочарование, может быть, подставит свою семью. А может, упустит действительно большой шанс. Такие предложения из уст Рудольфуса Лестрейнджа наверняка звучат не часто, и не стоит ими пренебрегать.

Отредактировано Bertram Aubrey (2024-03-29 12:16:54)

Подпись автора

No Rules, Great Scotch.

Может быть, со стороны не видно, но отцу явно не нравится этот Лестрейндж. Уоллос разыгрывает добродушного простака, но Берти знает, что за словами "Это честь для нас, но..." стоит большое сомнение. То, как он смотрит на сына, похоже больше на предупреждение, чем на одобрение. Да и мама. Обычно молчаливая, если она о чём-то хочет поговорить, указать на важные моменты, она делает это лично. Вот эти показные рассуждения вслух в духе душевных семейных посиделок за ужином — спектакль исключительно для гостя. Вот только ни он, ни даже сёстры Бертрама этого не понимают. Ведь в дом пришёл уважаемый человек, английский аристократ. У Обри-младшего закрадывается подозрение, что родители знают, кто этот человек на самом деле, и по спине пробегает озноб.

И Берти не то чтобы игнорирует подспудное предупреждение. Он и сам ведёт себя более вольно, в соответствии с заданным родителями тоном, потому что он у себя дома, ощущение родного окружения позволяет чувствовать себя сильнее, в большей безопасности. Но тут есть и другая сторона — один неверный шаг, и твоя семья становится врагом Пожирателей Смерти. Это ли не слабость?

В непринуждённой манере Бертрам интересуется, идёт ли речь про всебританскую команду, он ведь горец, он не хочет представлять чужестранцев:

— ...Это же не только английская команда, да?

"Да, сэр. Мистер Лестрейндж. Как угодно. Твои манеры оставляют желать лучшего", — вдруг проносится в уме, и Берти робко поправляется:

— ...Сэр.

Его будто отбрасывает в холодный пот, но это ещё не паника. Паника начинается, когда под пристальным взглядом молчащего тёмного мага в голове отчётливо звучит голос: "С твоими способностями в ритуальной магии разберёмся позже. У нас есть, чем заняться". Не голос даже, а поток мыслеобразов, ощущений, направляющих извне ход мысли школьника, который воспринимается не иначе как вторжение. Было ли у вас когда-нибудь чувство, что кто-то прикасается к вам так глубоко, что вы ощущаете это самими потрохами? Мысли разлетаются, как испуганные птицы, Берти вскакивает, стул из тяжёлой древесины за ним опрокидывается. "Что? Что вы сказали?!" — рвётся с языка, но Берти сдерживается, не столько по причине самообладания, сколько из-за ощущения, что воздух весь выжали из лёгких и если он не сделает вдох — немедленно умрёт.

Отец, едва начавший что-то вальяжно отвечать, закрывает рот, мама роняет приборы на стол из рук — всё как в замедленной съёмке. Уоллос поднимается и тянется к палочке на поясе, Осла поднимается следом, сёстры ошарашенно поворачиваются к Берти.

— Всё... Всё в порядке, — Берти делает натужный вдох. — Не в то горло попало. Прошу прощения.

Его лицо бледное, когда он ставит стул на место и садится, чай медленно капает со стола.

— Папа, мама. Мистер Лестейндж прав. Это хороший шанс мне проявить себя, и от такого сотрудничества все только выиграют. Спасибо, сэр, за ваше предложение, это правда большая честь, я обещаю, что не подведу. Что мне нужно делать?

Отец также садится, и мама вслед за ним, что-то бормоча про горячий чай. Уоллос медленно поворачивается к англичанину, произнося размеренно и нарочито удовлетворённо:

— Кажется, вы только что приобрели верного члена команды, мистер Лестрейндж. Уверен, с вами мой сын будет в надёжных руках, и не потеряет, а только приобретёт. Чем я буду вам обязан?

Несса непонимающе переводит взгляд с Берти на отца, то ли завистливый, то ли осторожный, пока Эйва ложкой отламывает и забирает на свою тарелку половину её куска пирога. Мама делает ей знак, молчаливо качая головой. Берти же неотрывно смотрит на Рудольфуса, гадая, на что ещё способен этот маг, и действительно ли он приобретёт, или "спасётся, но как бы из огня".

Отредактировано Bertram Aubrey (2023-12-15 13:33:55)

Подпись автора

No Rules, Great Scotch.