В комнате номер 11 Альберт был не первый и, видит Мерлин, не последний раз.
- Когда-нибудь ты сможешь полюбить меня, - произносит он медленно. Прекрасная нимфа, что перебирает его волосы, улыбается дружелюбно, но скорее вежливо, чем искренне. Его голова лежит на её коленях, и он смотрит снизу вверх в ярко-голубые глаза, надеясь прочесть в них хотя бы отголосок собственных чувств.
- Обязательно.
Этим же голосом она могла обсуждать извечную лондонскую непогоду.

Три склянки с зельями, опустошенные Шпитцем, стоят на невысоком столике рядом с диванами. Альбертус сонно улыбается и поднимает руку, чтобы коснуться локонов своей нимфы. Он мог бы заметить, как её рот всего на мгновение становится тонкой нитью, искривлённой отвращением, но он слишком пьян.

Голубоглазый ангел, его любовь, его сокровище, которому он платит по двадцать галеонов за каждую встречу в глупой надежде, что этого будет достаточно, чтобы она не подпускала к себе других мужчин. Он знает о ней всё. У него есть достаточно связей в Министерстве, чтобы получить сведения о её родителях (разводят нюхлей в Эссексе, отец страдает от драконьей оспы и наблюдается в Мунго), о непутёвом старшем брате (пытался строить бизнес в Штатах и был выслан за нелегальные сделки), о сестре, что учится на Хаффлпаффе и в прошлом году едва не провалила СОВ по травологии. Он знает дату её рождения, он может перечислить все книги, которые она выписывала в хогвартской библиотеке, он прекрасно помнит её дом, напоминающий крошечный тюдорский замок. Он знает даже, какие именно зелья она покупает на заработанные деньги.
Он, наверное, слегка спятил.
Но только здесь, в этой душной комнате, рядом с голубоглазым ангелом он может забыть обо всём, что происходит за стенами бара. Здесь - его рай. Ступишь за порог - и демоны набросятся из темноты, норовя сбить с ног и вымазать в чужой крови.
 
Вчера случилась заварушка в “Офре”. Сразу несколько боевых групп взялись за дело, и аврорская машина покатилась, набирая скорость, сгребая улики и подшивая к папкам всё новые листки бумаги. Допросы, осмотры, протоколы. Он ставил печати не глядя, старался не слушать, что обсуждают следователи на обеде. Мириам из архива не стала задавать вопросов, когда он передал ей не слишком правдоподобное распоряжение о предоставлении ему двух защитных амулетов.

- Что это? - спрашивает Ангел, дотрагиваясь до цепочки, на которой висит короткий драконий резец. Альбертус, успевший уже забыть и об амулетах, и о вчерашних новостях, опускает глаза.
- Тебе нравится? - спрашивает он, кое-как стягивая артефакт с шеи. - Дарю.
Она принимает подарок, вежливо улыбнувшись. Сегодняшней ночью должно поспеть Оборотное зелье для гоблина из Лютного. Амортенция на этот раз не удалась, но и её получится продать за полцены в одной из лавок, которые прячутся в подполье Косого переулка. Через час пора кормить жмыров, да и письмо от матери уже больше недели лежит без ответа.
Разум Ангела далёк от возвышенных дум. Она механически перебирает волосы этого министерского хрыча, который сегодня упился до такой степени, что едва держит глаза открытыми. Хоть под юбку не лезет - возблагодарим Господа за маленькие радости. Еще десять минут, и её дозор будет окончен - придёт Вильям, и можно будет аппарировать домой, принять душ и заняться наконец маркировкой отваров.
Она надевает амулет, не сильно прислушиваясь к его магическому фону. У министерских свои причуды, может, потом получится продать безделушку за пару галеонов.

Альбертус моргает так медленно, что кажется, будто он борется со сном и проигрывает. Но его разум еще бодрствует, и тревога, загнанная на самые его задворки, по-прежнему жива, и у неё чертовски острые зубы.

Отредактировано Igor Karkaroff (2023-09-11 21:06:58)

Первый амулет, который Шпитц с легкой руки подарил своей спутнице, зачарован на защиту. Сильная вещица, за которую на чёрном рынке дадут никак не меньше пяти галеонов - магические нити в нём крепкие, словно канаты. Такие амулеты широко использовались аврорами во времена волнений, связанных с рассветом эпохи Гриндевальда, но в дальнейшем подобная магия была сочтена излишней, и теперь около десятка подобных артефактов списаны в архив, где медленно доживают свои дни.
Второй - обыкновенный силовой камень, что должен отдать своё заряд владельцу по первому же требованию. Альберт, конечно, предпочёл бы, чтобы у него были два защитных артефакта, но ему показалось, что такой запрос вызвал бы у Мириам ненужные вопросы.

Он не сразу слышит, как открывается дверь. Но едва осознав, что их с Ангелом приват нарушен, Шпитц мгновенно понимает, кто и зачем сюда явился.
Волшебная палочка, которая лежит на диване в дюйме от его руки, послушно отправляется в руки пришельца.

А вот Ангел, храни Мерлин её светлую душу, реагирует совершенно удивительным образом.

Селена (а именно так зовут девушку) не уворачивается от заклятия глухоты и ужас на лице изображает вполне правдоподобно. Она поднимает руки к ушам и оборачивается на Шпитца, который уже вскочил на ноги и теперь стоит рядом, глядя на человека в маске. В её огромных глазах столько страха, что можно затопить весь бар и половину Лондона в придачу.
Это не первая передряга в её жизни. Люди в чёрных капюшонах её уже давно не пугают - когда растёшь на окраине Лютного, учишься принимать как должное то, что твой убийца может жить в соседнем доме. Когда занимаешься подпольной продажей зелий - рано или поздно осознаёшь, что безопасности не существует.
А еще Селена знает, что выглядит как ангел небесный. И что новые знакомые видят в ней только красивое лицо и глаза агнца - тоже.

А Альбертус знает, что амулет отразил заклятье.
Шпитц не слишком убедительно изображает страх, слушая тираду Пожирателя. После выпитых зелий мышцы лица слушаются плохо, но это должно лишь прибавить натуральности его актёрской игре.
Он опускает глаза, встречаясь взглядом с Селеной. И в следующее мгновение, когда в её глазах пропадает напускной ужас, Шритц протягивает руку.

Она передаёт ему свою волшебную палочку (с волосом единорога и орешником, гибкая и стоит целое состояние), и всё происходит очень быстро.
Альберт коротко замахивается, левой рукой касаясь силового амулета, что лежит в кармане, и швыряет в незваного гостя усиленное камнем оглушающее проклятье.

А потом, не оборачиваясь, посылает то же заклинание, но заметно ослабленное, в своего Ангела. Девушка, коротко вскрикнув, теряет сознание, обмякает, словно вдруг решила вздремнуть.
В ответ на это волшебная палочка выдаёт целый сноп алых искр, которые сыплются на пол и прожигают крошечные точки на ковре. Древесина накаляется, обжигая пальцы.
Не обращая на это внимания, Альбертус выставляет перед собой щит и кидает режущее заклинание, метя прямо в маску, в скрывающееся под ней лицо подонка.

Отредактировано Igor Karkaroff (2023-09-13 09:16:26)

Сфокусировать взгляд трудно, почти невозможно, но Альбертус принимает это как данность. Не раз и не два на аттестациях в ДОМП он сражался совершенно вслепую - и ведь сдавал! А сейчас всего лишь не может разглядеть узоры на маске Пожирателя, разве это проблема?   

Селену Шпитц оглушает только затем, чтобы она не стала еще одной целью для нападающего. Если тот навёл справки или хотя бы догадался последить за Альбертусом несколько дней кряду, наверняка понял, что белокурая нимфа для него не просто спутница на одну ночь, а увлечение куда более серьёзное. А значит - рычаг давления. Хорошо бы наложить поверх оглушающего какое-нибудь более серьёзное заклинание, которое подонок не сможет снять одним мановением палочки, но этих нескольких секунд в запасе нет.

Точность движений тоже оставляет желать лучшего, но Альберт успевает пригнуться, пропуская над головой первую вспышку, и вскинуть руку, чтобы отразить сковывающие чары. Самое сложное в сражении с реальным Пожирателем Смерти (а не манекеном в тренировочном зале аврората) - быть готовым к тому, что он не будет размениваться на обезоруживание и оглушение, а очень быстро перейдёт к Непростительным. А от них не защитит Протего или амулеты - поможет только скорость и готовность атаковать в ответ.

Вспышки отражённых заклятий бьют по глазам, и Альбертус на вслепую делает рывок в сторону, ударяясь бедром об угол стола. Будет огромным везением, если это станет самой большой болью за вечер - потому что в ответ Пожиратель бросает еще один Круциатус.
Опоенный зельями разум не способен выстраивать сложные логические цепочки, но Шпитц догадывается, что к нему едва ли пожаловал кто-то из титулованных Пожирателей Смерти. Скорее кто-то из новообращённых - другой бы не стал с порога озвучивать все вопросы, выдавая с головой цель своего визита. Сначала бей, потом говори - правило, одинаково полезное и для авроров, и для тех, с кем они борются.
Альберт знал о Пожирателях многое. Больше, чем иной аврор - те почти всегда ограничиваются сведениями, которые им предоставляет Министерство, не проявляя личной заинтересованности в добыче новой информаци. У Шпитца же была агентура, и за добычу некоторых фактов приходилось платить цену, в разы превосходящую месячное жалование сотрудника ДОМП.     
Поэтому позволять какому-то самозванцу диктовать правила игры Альбертус не собирается.

Он бросает в Пожирателя заклятье слепоты.
- Reducto! - добавляет следом, и надеется, что не подведут трясующиеся руки.

Точно ли перед ним новообращённый?
Шпитц привык, что пожирательские щенки особенной угрозы не представляют, сражаются шаблонно и редко решаются использовать подряд сразу несколько Непростительных. У таких главная добродетель - скорость, особенно в вопросах, касающихся ухода с поля боя. Они, кажется, могут аппарировать в любом состоянии тела и духа.
Сегодняшний же гость уходить явно не собирается, несмотря на отпор, который совершенно точно не ожидал встретить от министерского чиновника не самого высшего порядка. Будь Шритц в чуть более трезвом состоянии, давно бы уложил подонка на лопатки.
В трезвом состоянии - и один.

Все заклятья уходят в молоко. Альбертус, который пытается держаться так, чтобы Селена оставалась за его спиной, из-за уворотов и манёвров вынужден сместиться в сторону, и это не оставляет без внимания Пожиратель.

- Нет! Стой!
Ангел оказывается в руках демона, и Шпитц не видит, но чувствует, как лицо под маской искажает дьявольский оскал.
- Не смей!..

Он замирает, вытянув вперёд руку с волшебной палочкой.
Атаковать Пожирателя - или Селену?

Но оглушающая магия спадает, и Ангел открывает глаза. Альбертус понимает, что был обезоружен, несмотря на наличие в руке волшебной палочки.
Селена не кричит. Только смотрит со злостью то на Шпитца, то на человека в маске. Обхватывает руками предплечье Пожирателя, и кажется, что её острые ногти вот-вот изорвут его мантию в клочья.

- Дай ей уйти, - Шпитц не опускает палочку и маску держит под прицелом, но какой теперь от этого прок? - Пусть уйдёт! Тогда я буду с тобой говорить.

Отредактировано Igor Karkaroff (2023-09-19 10:03:14)