Странное чувство любовь. Само по себе странное, а когда смешано с адской болью, превращается в отраву, разъедающую изнутри. Медленно вытравливая все светлое, что хранилось в душе, согреваемое той самой любовью. Но больше нет тепла. Любовь не греет, леденящим прикосновением сжимая твое сердце в своем кулаке, превращая в прах. Почему любовь смешалась с болью? Потому что все в один момент потеряло смысл. Обесценилось. А ценилось ли вообще?

  С наступлением ночи хотелось лезть от тоски на стены. Она сжирала. Она не привыкла к одиночеству. Она боялась его как огня. Накапливая в себе весь негатив, Габриель только усугубляла ситуацию. Эта любовь обернулась для нее сущим адом. Потому что она оказалась слабой. Перед испытаниями, приготовленными ей судьбой, с ними она не смогла справиться. Перед сильными чувствами, с которыми она не смогла совладать, не смогла обуздать их и усмирить.

  Он перевернул ее мир с ног на голову. Вырвал себе часть ее сердца, заполняя собой, навсегда становясь его неотъемлемой частью. И не важно, каким будет окончание истории, сердце, с того самого момента, когда его поражает стрела Купидона, перекраивается разными нитками, словно с кусочков двух половин становясь единым целым. Становясь чем-то уже никогда незаменимым.

  Но однажды, взлетая слишком высоко, порхая в облаках от счастья, ты ощущаешь, как одним ударом тебе отсекают крылья, и ты камнем вниз летишь. И лучше бы разбилась к чертям. Лучше бы раз и навсегда забыла про эту боль. Не рвать себе душу, не выть волком, не искать среди прохожих знакомый облик. Да ничего бы не делать из того, что вгоняет в черную меланхолию. Он забрал всю сладость любви, с поцелуями она осталась на его губах. На ее теперь лишь горечь да соленые слёзы. Слезы, слезы, слезы… Мерлин, в ней даже слез не осталось, оставалось лишь скулить, проклиная свои чувства. Былые, нынешние или будущие? Она потеряла себя. Часть ее растворилась в нем, а часть просто рассыпалась мелкими осколками разбитого счастья. Она прекрасно понимала, что эта любовь. Первая, болезненная и изуродованная, но бесконечно искренняя. Такая любовь, которую можно стереть из памяти, но нельзя выкинуть из сердца.

  Она не знала, сколько так прорыдала, за своими размышлениями, казалось, прошла вечность, но она успокоилась, в тишине и уюте темного коридора. Но надолго ли. Этот день так хорошо начинался, но так паршиво закончился. Еще вечером она шла на танцы с Торфинном в качестве его девушки, а сейчас она была уже в статусе бывшей. Неужели он оказался таким же, как и все? Наигрался с ее девичьими чувствами, а после, так просто и легко заявил, что им нужно расстаться. Ненавижу. Только и проносится в ее голове раз за разом. Она редко всхлипывает, смотря в одну точку, прокручивая в голове первый и последний год их отношений. Ей стоило огромных усилий показать ему, что она ни капли не расстроена, обмолвясь, что между ними ничего не было, чтобы закончить отношения. После, быстро покинуть его, сбежать, забиться в темный угол и не сдерживать громких рыданий от которых разрывало грудную клетку. Глупая, наивная девочка, которая посмела надеяться, что он и правда к ней что-то чувствует. Что-то серьезное, что-то очень сильное. Завтра его здесь не будет и ей станет легче. Ведь станет? Она будет сильной, она никому не покажет, что на нее это как-то повлияло. Ей все равно, что с ним будет дальше и пусть он катится на все четыре стороны. Она сидит на полу, прижимаясь затылком к холодной стене и чьи-то шаги выводят ее из транса своих же мыслей. Она машинально смахивает влагу со своих щек и всматривается в темноту коридора.

Ей становится стыдно. Смешанные чувства накрывают ведьму вместе с мыслями о том, что ее смогли застать в таком виде. Заплаканную, растерянную, не гордую и сильную, а жалкую и слабую. И этот кто-то стал Бертрам Обри, забавный, рыжий мальчишка, учившийся на том же факультете, что и она, только на пару лет младше. Наверное, он давно уже прятался в тени, как настоящий маленький змей, слушая ее рыдания и не смея их прерывать, давая ей возможность выплакать всю боль, обиду и непонимание от ситуации с Роули. Она в последний раз тихо шмыгает носом и поднимает глаза как раз вовремя, чтобы поймать короткую, ободряющую улыбку Обри. Сразу становится ощутимо легче. Отчитывать его или ругать мальчишку за то, что он в такое позднее время бродит по школе, ей совсем не хотелось. Она и сама не сильно торопилась в родную гостиную, все еще не желая сталкиваться с Роули.

  Его вопрос на какой-то миг заставляет ее снова задержать дыхание, чтобы не расплакаться вновь. Именно сейчас, в эту секунду она осознает, что она не увидит его два года. Она знает его. Он не станет писать писем, не навестит ее на каникулах, не спросит...ни о чем не спросит. Он оставил ее. Ее мечты посыпались, как карточный домик, разбились о жестокую реальность на миллион осколков, которая ее настигла. Как она могла за год так привязаться? Зачем позволила себе думать, о чем-то большем? Не думать. Нельзя. Не нужно. Ничего больше нет.
- От части. - отвечает она коротко, пожимая плечами, стараясь держать лицо, делая вид, что это не она несколько минут назад истошно рыдала, глотая соленую влагу из своих глаз. Её нестабильное внутреннее состояние выдаёт лишь потемневший взгляд, очень сильно напоминающий взгляд дикого зверька, забитого в угол и готового в любой момент начать больно кусаться.

  Берт делает паузы, обдумывая и подбирая слова, чтобы не вызвать очередной приступ. Он садится рядом и достает из кармана шоколад. И для нее это было, если не спасением, то отличным средством, чтобы прогнать тоску. Шоколад всегда поднимал ей настроение. - Милый Берти... - выдыхает Габриэль и слегка, даже заботливо треплет мальчишку по голове, взъерошивая его волосы и отламывает себе дольку лакомства.
- У нас с Торфинном...был хороший год, но... все закончилось. И мы оба это понимаем и осознаем. Наверное, он даже больше, а я.…мне просто нужно время. Надеюсь, ему не так паршиво, как мне. - она говорит сбивчиво, запинаясь, смакуя шоколад во рту. - Хочешь совет Берт? Если ты когда-нибудь влюбишься или тебе сильно понравится девушка. Никогда не играй с ее чувствами, не привязывай ее к себе, если не сможешь дать ей того, чего она хочет. Не обнадеживай ее. - так себе совет, конечно, но ей почему-то очень хотелось это сказать и не важно, что эти слова были предназначены для другого человека. - Но, пока ты еще слишком мал, наверное, так что не забивай себе голову этой ерундой. - она искренне улыбается и отламывает вторую дольку шоколада. - Спасибо. Кажется, мне правда становиться легче.

Она вспоминает лицо Финна, которое еще в начале вечера не предвещало ничего хорошего. С таким лицом сообщают плохие новости. Габриэль опускает руки на колени и сцепляет пальцы в плотный замок. Она знала, знала, что так будет, знала, что больше не нужна ему, что он хочет её бросить, знала, что всё это ненадолго. Она понимает, что оказалась права, как только прозвучало от него это жалкое "прости". Наверное, нормальная любящая девушка на её месте уже кинулась убеждать парня, что всё в порядке, что он делает её счастливой, что ей хорошо просто от того, что он рядом, держала бы за руки и заглядывала в глаза преданно и умоляюще. Но то нормальная. А это Габриэль.

  Она просто молчала. Молчала и ждала, когда в воздухе его тихим и чуть дрожащим от волнения голосом прозвучит роковая фраза. Он едва выдавливает из себя эти слова, но для Гринграсс они прозвучали набатом. Она приложила максимум усилий, чтобы не дрогнуть, чтобы не один мускул на лице не выдал ее недоумения. Остаться абсолютно спокойной внешне, ведь ей не больно. Совсем не больно, она же ждала этого момента, знала, что он наступит, приближала его сама и осталась права: он бросает её. Ее пальцы сильнее сжимаются, костяшки белеют от напряжения, натянутая между пальцами кожа начинает болеть, но она не разжимает рук. Вдох-выдох, вдох-выдох. Очень важно считать каждый, чтобы держать себя в таком же ровном состоянии. Еще вчера она видела неприличные сны с его участием, а сегодня ей хотелось скормить его василиску.

- Все имеет свойство заканчиваться, Берт. - отвечает она уклончиво, расправляя плечи и вытаскивая себя из пучину воспоминаний. - Мне ничего не остается, как принять его выбор. Насильно ведь мил не будешь. - Она вспоминает слова своей покойной матушки и грустно улыбается. Если любишь — отпусти. Брехня собачья, но она понимает это слишком поздно. Слова Бертрама о том, что он уже не ребенок, заставляют ее по доброму рассмеяться. - Как скажите молодой человек, прошу прощения. - она складывает руки в извиняющем жесте, перенимая его серьезность.

- Я не знаю, что такое любовь Бертрам. Ну...я имею в виду, какая она, настоящая любовь? Как ее распознать и как снова не разочароваться? В любом случае к черту все это. Я это переживу. И не говори никому, что я плакала из-за этого. Не хочу казаться...кем? Влюбленной дурой?Вообщем, никому не рассказывай. И спасибо тебе, что ты здесь. И спасибо за шоколад, вы оба мне очень помогли. - она с благодарностью смотрит на юношу. - А почему ты не спишь в такой час? Отбой давно уже был. Часто ты так гуляешь по замку в ночное время? Если тебя увидят, у тебя могут быть неприятности.

Задумчивый и в тоже время тяжелый вздох Бертрама привлекает внимание Гринграсс. Она с волнением всматривается ему в лицо, пододвигаясь ближе к юноше. – Ты так вздыхаешь…У тебя все в порядке? Может, я могу тебе чем-то помочь? Ты кажешься каким-то грустным. Но, если не хочешь делиться, то ничего страшного, я не полезу тебе под кожу. – Габриэль всегда старалась оставаться не равнодушной, если дело касалось ребят с ее факультета. Если было нужно, она была готова и словом поддержать и в учебе помочь. Слизерин стал для нее некой семьей и поэтому она никогда не пыталась остаться в стороне.

  Она вслушивается в его слова и слегка улыбается. Она вспоминает себя, как ей тоже не терпелось попасть на танцы и прочувствовать всю атмосферу волшебного вечера. Она кратко кивает и поднимается на ноги, поправляет платье и протягивает Берту ладонь. – Я, конечно, не обещаю тебе потрясающего вечера, но если ты не против, то не откажи мне в танце. – Она берет его за руку, а вторую кладет ему на плечо. Танцы еще продолжались, и музыка негромко играла, так, что в тишине ее вполне можно было расслышать.

  Берт, сперва нерешительно к ней приблизился, кладя руку ей на талию, словно обдумывая свое решение. Но через несколько минут он уже уверенно медленно вел ее в вальсе и кружил по темному коридору. Габриэль ободряюще ему улыбалась и даже несколько раз хохотнула, но старалась не сбиваться с ритма. Несмотря на то, что он был младше, он был гораздо выше Гринграсс, ведь она никогда не могла похвастаться своим ростом и была ниже всех остальных своих сокурсников.

Берт ведет ее в танце уверенно, без спешки. Его шаги четкие, он гордо держит голову и, кажется, они оба наслаждаются этими минутами. Она ничему не удивляется, ведь давно доказано, что все чистокровные волшебники отличные танцоры. Ведь этому их учат с детства. Гринграсс не может скрыть широкую улыбку и перестает сопротивляться своим эмоциям. Еще несколько минут назад, она плакала практически на плече этого юноши, а сейчас весело и беззаботно кружилась с ним в танце. Берт открылся ей с новой стороны, ведь сначала она просто видела в нем милого мальчика, но сейчас, когда он так уверенно танцевал, она видела в нем зрелого юношу, который даже не стушевался. И было абсолютно все равно, что он младше. Самое главное, что они были с одного факультета. Они были частью одной маленькой змеиной семьи.

  Мысли о Роули покинули на какое-то время ее голову, уступая такому чудесному моменту. Именно сейчас ей больше не хотелось грустить и показывать кому-то слезы. Сейчас, она была снова уверенной и веселой, наслаждающаяся моментом. Вечер, который так плохо начался, закончился очень приятно. И можно было с уверенностью сказать, что они оба оказалось в нужное время в этом темном коридоре. От переизбытка чувств, она притягивает Бертрама за шею и мягко касается губами его щеки, оставляя на ней теплый и влажный поцелуй. А после она тихо шепчет ему «спасибо» прижимая парня к себе, обнимая его, и так длится еще какое-то время, пока она не отстраняется, и не одаривает его искренней улыбкой.

- Ты здорово танцуешь, Бертрам. Знаешь, пожалуй, приглашу тебя на танцы на свой выпуск. Ну…если у тебя не появится девушки. – она задорно ему подмигивает и съедает еще одну дольку шоколада. – Ты сделал мой вечер чуточку лучше, спасибо тебе.