Шестой курс, время углублённого изучения предметов, которые нужны в выбранных отраслях магии юными волшебниками, важнейший этап и очень ответственный период. С профильных занятий вылететь было очень легко, а недопуск к итоговому экзамену означал крах всем усилиям года, с тем же успехом можно было уходить уже после сдачи СОВ.

И, конечно же, заучка Лунатик воспринял всё с должной серьёзностью, уже с первого месяца обучения берясь за поглощение материала и пытаясь ту же самую привычку навязать друзьям. Безуспешно. Особенно сейчас, когда осень ещё не украла остатки тепла, но зато раскрашивала территорию школы в багряные и золотые оттенки.
Впрочем, не сегодня. Сегодня осле занятий и до ужина, Рем планировал прогуляться и собрать глубоководных
водорослей для эссе. Если прийти на закате к берегу у лесной кромки и предложить русалке парочку трансфигурированных из подручных предметов заколок - они принесут немного и можно будет не только описать, но и наблюдать весь цикл заготовки простого в добыче, но сложного в подготовке ингредиента. Главное не упустить момент и застать одну из озёрных жительниц, иначе гулять так придётся часто, пока удача не улыбнётся.

Как оказалось, место, куда приплывали погреться в ещё теплых лучах солнышка русалки и где им можно было преподнести скромный дар, уже было занято.

Гаджен учится с Ремусом на одном потоке, но они толком не общались раньше, кроме, разве что, тех редких моментов на совместных с рейвенкловцами занятий, когда кто-то из профессоров решал рассадить неразлучную компанию, в надежде, что это поможем им лучше усвоить материал. И если работать в паре с любым из орлов всегда было приятно, сказать о сокурснике что-то большее Ремус не мог за недостатком времени общения.

- Привет. Я бы не стал читать здесь. Когда русалки выплывают - они имеют отвратительную привычку разбрызгивать воду и кидаться ракушками. - Люпин здоровается, задумчиво уставившись на Гаджена.
Хвостатые девы, может, и не все до одной обладали вредным характером, но вот самому Ремусу уже доводилось пару раз сушить учебники, чтобы усвоить урок и идти читать куда-то в другое место.

Сказать, что Ремус удивился - не сказать ничего. Музыка, которая могла бы задобрить русалок - это отлично. Дополнительная возможность, больший шанс получить нужное, в этом наличие на этос участке берега оказалось везением. Но вот его внезапный порыв откровенности поставил тупик.

Ремус мало общался с однокурсниками даже с собственного факультета. Его круг общения практически не выходил за пределы их маленького квартета, кроме как вопросов по учёбе и ещё моментов, когда он выполнял обязанности старосты. Потому и порыв поделиться чем-то безусловно важным (для Ремуса было бы важно), от человека, с которым небыли установлены мало-мальски доверительные отношения, поставил в тупик.

- Приятно слышать, что участь намокнуть нам не грозит... Что она? - Возможно, она взаимностью не ответила. Конечно же Рем уточняет. Во-первых, тема уже поднята и пусть рейвенкловец оборвал собственное предложение, промолчать было бы невежливо. Во-вторых, сам Ремус едва ли решился бы на признание, по многим причинам, и уж точно не стал бы об этом рассказывать. Волнение вызывало сочувствие, а сам порыв и его мотивация могли быть полезными, пищей для разума и лучшего понимая окружающих.

- Экзамены, конечно, скоро, но если не забывать про подготовку, думаю, всё будет хорошо, - добавляет меланхолично, рассматривая Гаджена. Про экзамены Ремус тоже волновался, это было ближе и понятней, хотя итоговые оценки, на самом деле, никогда небыли для него большой сложностью.

- У меня всё хорошо, спасибо. Почему аврорат? Это опасная работа. Я ещё не определился, чем хочу заняться, наверное, здорово понимать, к чему ты склонен в большей степени... - Эта тема была проще, как и всё связанное с учёбой. Немного стыдно, что в отличие от многих старшекурсников, Рем так и не решил, по какой стезе, всё же, двигаться, определившись только с предметами, на которые будет опираться.

- Наверное, это имеет смысл... - Неуверенно отвечает Ремус. Он не знает. Понятия не имеет, каково это, хотя бы просто признаться девочке в симпатии, не то, что получить от неё какой-то ответ и потому не знает, что посоветовать, не знает, как поддержать в данной ситуации. Наверное, друзья могли бы хлопнуть по плечу и сказать что-то вроде "у тебя всё получится", или "она просто ничего не понимает", или любую другую чепуху, но Ремус так не умел, да и друзьями с рейвенкловцем они не были.

Зато про книги и учёбу Лунатик мог говорить бесконечно и даже отчасти понимал сокурсника.
- Конечно, не зря там сложная литература для подготовки к СОВам. Только не думаю, что книги чувствуют тьму... - Ремус склоняет голову к плечу, внимательно рассматривая парня. Слизерин ещё не равняется тьме, но собственное ощущение себя в таком качестве... Для Лунатика такая постановка вопроса была странной и пугающей, ещё более странным казалось, что Гаджен так запросто говорит про это едва знакомому человеку.

- Почему Орлы, как ты сам думаешь? - Очень интересно, что происходит в голове этого странного парня, открывшегося Ремусу с совершенно неожиданной стороны. - Мне кажется, дело не в факультете. И даже не в окружении. Тебя, в итоге, определит твой выбор, разве нет? Иначе у нас бы выпускались гении, храбрецы, хитрецы и трудяги. На деле так ведь не происходит, это полная чушь. Готов спорить, ты можешь сказать, кто из твоего факультета далеко не такой уж умник, а я легко оспорю повальную храбрость у Львов.

- На всякий случай напомню, что я тоже староста и нарушений правил не одобряю, - с дружелюбной улыбкой замечает Ремус. Не ему, конечно, говорить о нарушении правил, но ведь правда не одобряет. Или, по крайней мере, предпочитает о них не знать, если нарушения безобидные и от них никому нет вреда.
На это он хотя бы, мог что ответить, потому как уклады чистокровных семей для него были чужды, о них (ну и о том, какая это порой смертная тоска, если верить  Сириусу), Ремус знал только из рассказов друзей.
А ещё это попытка сменить тему, потому что чем дальше, тем страннее кажется Лунатику разговор.

В смысле, почему тёмная магия запретна? Это всё равно, что спрашивать, почему нельзя использовать непростительные заклинания, или почему первокурсников при первом уроке полётов подстраховывают ребята постарше, во главе с учителем.

- Да, конечно, мы можем дружить, - вежливо отзывается Рем и направляется к русалкам, вспомнив, зачем он сюда, собственно явившись. Достав подарок - заколку с бусинками на нитке, трансфигурированную из скрепки и камушков - Лунатик протянул его и картинку с нужными водорослями русалке наблюдая как та всматривается в рисунок.

- Водоросли для эссе. Языка русалок я не знаю, но язык картинок интернационален, - отвечает на вторую часть вопроса, пока русалка примеряла заколку, а потом, хохотнув, нырнула в воду с камня, на котором до этого полулежала, опираясь локтями.

Зато когда Гаджен озвучил пожелание, Рем аж поперхнулся. Дуэль? С Джеймсом? Ради интереса? Идея казалась отвратительной, шанс на победу у Гаджена был, только если Джеймс решит отдать победу из великодушия, противником ему рейвенкловец не выглядел. На сколько помнил про него Ремус, а это очень и очень мало...

- Ммм... Я бы не рекомендовал. Запишись в дуэльный клуб, если тебе интересно так развлекаться. Так хотя бы польза будет от этого. - По крайней мере организовывать им это Лунатик не собирался. Нужно было срочно уходить от темы. И в этом помогла русалка.

Видимо, удовлетворённая подарком, она снова вынырнула и ловко швырнула склизким зелёным комком в Рема. Да так удачно, что оно тут же поползло за шиворот, от чего юноша заойкал, тут же всё на свете забыв, пытаясь выковырять водоросли из-под одежды.

- Ну вот, намокло и рыбой теперь будет вонять... Извини, я побегу, переоденусь. Если захочешь - продолжим диалог за ужином. Вот заодно и у Джеймса спросишь. Тоже, если захочешь.