Если бы её с детства учили пасовать перед трудностями, бояться неудач, сдаваться без боя и позволять общественному мнению контролировать её жизнь, Изабель Роули никогда не появилась бы на пороге букмекерской конторы в Лондоне. Но родители, прекрасно понимая, какие нелёгкие испытания могут выпасть на долю семьи, с малых лет готовили девочку обходить или сносить преграды без малейших сожалений, потому что тот, кто воздвигает препятствия – ведь любые обстоятельства всегда вызваны волей, вопрос лишь в том, чьей именно: человека или богов – угрызений совести испытывать не будет. А благодаря своим способностям, щедро дарованным материнскими генами, она всегда тонко чувствовала, где нужно проявить стойкость, усилить напор, а где действовать хитростью или даже воспользоваться тайными преимуществами. Так что двери перед мисс Роули широко распахивались ещё до того, как звучала её громкая фамилия, которая, как оказалось – отец не соврал – и правда имела вес в Британии.
Вообще, в Британии всё было не так, как в Америке. И хотя Изабель до сих пор не привыкла к некоторым, кхм, особенностям, порядкам и менталитету, ей здесь нравилось. Нравилось бросать вызов обществу, нравилось собирать удивлённые, восхищённые, возмущённые взгляды. Ей нравился тот факт, что ни один человек, будь то маггл или волшебник или даже гоблин не оставался равнодушным после встречи с нею. Комплименты Изабель собирала с большой охотой, а тех, кто осмеливался бросить в неё оскорблением, проклинала с чувством, с толком, с расстановкой от всей своей широкой души.
А ещё здесь, в Британии Изабель Роули с удивлением узнала такое понятие, как семейные узы, и то, насколько они бывают крепки. Даже в самых смелых своих фантазиях она не могла вообразить, с какой заботой и теплотой могут встретить люди, которые видят тебя впервые в жизни. И пусть не все члены многочисленного семейства Роули разделяли восторги по поводу существования на белом свете Изабель, было достаточно того, что хотя бы один из них стоял на её стороне. И в благодарность за его любовь, за его защиту она готова была подвергнуть самому жестокому и кровавому ритуалу кого угодно, кто посмел бы обидеть не кузена, но брата.
– Торфинн! – радостно воскликнула девушка, бросаясь Роули на шею и жарко целуя в щёку где-то ближе у уху. Её абсолютно не волновало наличие любопытных пуританских глаз охранников. – Разумеется, нужно! Думаешь, я пришла бы сюда из-за пустяка? Стала бы я тебя отрывать от работы?! – возмущённо округлила глаза, что должно было выглядеть ну очень по-английски. - Конечно, нет! У меня к тебе очень важное и очень срочное дело! Как это у вас говорится? Без-от-ла-га-тель-но-е, – медленно проговорила по словам новомодное словечко, а после одарила охранников очаровательной улыбкой. – А эти любезные джентльмены, услышав про мои затруднения, вызвались мне помочь. Ну разве это не мило?
Она бы растаяла от умиления, как и двое верзил, что поплыли от незаслуженных комплиментов дамы, если бы братец не увёл девушку прочь. Отвернувшись от зрителей, волшебница мгновенно преобразилась, даря всё своё безраздельное внимание Финну. На охранников ей было плевать с самого начала, они служили лишь средством достижения цели, а именно чтобы проникнуть на работу к брату и не дать тому улизнуть в последний момент.
– Между прочим, дорогой мой, – она как раз начала рассказывать Роули о цели своего визита. – Ты – мой должник. И я ещё подумаю, как воспользоваться этим обстоятельством... – Изабель на ходу обернулась и одарила брата улыбкой, не предвещающей мирного и спокойного времяпрепровождения.
Не прерывая разговора, волшебница бесцеремонно распахнула дверь кабинета, из которого недавно вышел Торфинн, и вторглась во владения, заинтересованно разглядывая обстановку. Её внимание не сразу привлёк человек за столом. Будучи не слишком осведомлённой в том, как делаются обычные офисные дела, мисс Роули совершенно справедливо, по своему скромному мнению, решила, что у них в кабинете брата совещание – ну, бывает. Любой другой человек на её месте непременно бы смутился и, как минимум, извинился и постарался сгладить последствия такого вторжения. Однако Изабель могла извиниться лишь в одном случае – когда была не права. Но не её вина в том, что такого не случается, верно? В любом случае, сейчас они всё быстренько порешают – как обычно. И этот мелкий клерк выйдет либо через дверь по собственной воле, либо через окно – по чужой.
Но зелёные глаза напротив сверкнули нехорошим блеском и сузились, заставив Изабель Роули замереть на месте. Хватило лишь одного взгляда, чтобы вспомнить...

Столько лет прошло. Тогда она не поверила. Подумала, что это очередная байка для непослушных девочек, чтобы хоть немного поумерить их пыл в познании мира. Что ж, кажется, настало время проверить. В любом случае, под приготовленным для мисс Роули котлом в аду огонь уже разведён. И если там хозяйничает этот человек...
Изабель не нужно было слышать или видеть брата, чтобы почувствовать, как тот напрягся, услышав резкие слова и столь низкую оценку социальному положению мисс Роули. Она мягко, но уверенно, даже настойчиво, приложила ладонь к его животу, пресекая любую потенциальную попытку вмешаться и постоять за честь своей родственницы. Убедившись, что Торфинн не станет делать глупостей, волшебница отпустила его и смело направилась навстречу  – кто он там? - дьявол? Обычный человек, прячущийся под маской злобного типа? Мелкая сошка, дорвавшася до власти? Сейчас узнаем.
– А ты у нас, значит, кто такой? – размеренным тоном поинтересовалась Изабель, медленно приближаясь к столу. Остановилась у кресла и провела по его спинке пальчиком, царапая длиннющим острым ногтем обивку. Так ядовитая улитка оставляет свой горящий след. - Любитель ролевых игр? Любишь играть в игры с подчинением, мальчик? – при должном желании Изабель прекрасно воспроизводила британский акцент, но работая чаще всего на публику, для привлечения внимания подчёркивала своё «неместное», экзотическое происхождение.
Она обернулась на брата, выражение лица которого было просто незабываемым в тот момент. Губы растянулись в усмешке.
– Это так вы здесь работаете?
И снова вернула взгляд человеку, который посмел оскорбить её, не узнав как следует и не представившись лично. Наверное ожидалось, что Изабель, если уж решила здесь задержаться, предпочтёт удобное кресло, но разве она может довольствоваться малым? Конечно, она прошла мимо. Её крупные серьги-кольца колыхались при каждом даже очень мягком движении, словно маятники.
– Так вот, ты, конечно, очень милый и всё такое, – по тону волшебницы было понятно, что эпитет «милый» с зелёноглазым молодым человеком она точно не соотносит. – И я готова простить тебе эту ужасную неосмотрительность, так как ты, должно быть, не знаешь, кто я. Но я советую тебе извиниться, – Изабель обогнула стол и остановилась на расстоянии вытянутой руки от Мальсибера. Здесь она ему улыбнулась одной из своих очаровательных улыбок, с которой и закончила начатую мысль. – Причём немедленно. Пока я не вырвала твой длинный грязный язык собственными руками и не затолкала его тебе в глотку.

Отредактировано Evelyn Rayknolls (2024-02-01 00:36:40)

Подпись автора

Y ya no importa sin tus besos

Y nada soy sin el perfume de tu amor

Красота от Карадока ♥

Энтони Мальсибер не из тех, кто привык проглатывать унижение или хоть сколько-то терпеть обиду. Его растили баловнем судьбы, никогда не давали забыть, кто он такой, в какой семье родился и кем, по ожиданиям родителей, мужчина вырастет. Он одинаково мог презирать как мужчин, так и женщин. Ему не было дело до возраста или статуса, если дело касалось его ущемленной гордости и самолюбия. Наверное, именно поэтому ему еще и нравилось это место - возможность не подчиняться никому, кроме себя. Управлять, а не раболепствовать. Вершить жизни, а не плыть по течению судьбы.

И, одновременно с этим, эти чувства любви к своей жизни, к своему статусу и положению сейчас были притуплены. Слишком много алкоголя, слишком много тайн и душевных терзаний. Ему не хотелось сталкиваться с кем-то лоб в лоб, будь его воля, то он остался бы дома, жалеть себя и предаваться ни к чему не приводящим прокруткам слов Морганы в своей голове. Но Энтони все же здесь, в своем кабинете, на своей работе, с раздутыми от негодования ноздрями, готовиться к тому, что вступить...в схватку? С леди? Уже было наплевать. Ведь леди, кажется, была слеплена из похожего на Мальсибера теста.

То ли ее голос был таким клубящимся и едким, то ли звук ее каблучков, но каждое ее слово вбивалось в его голову, как крепкий алкоголь. Тяжело, терпко, прочно. Губы девушки двигались, источая ядовитые миазмы, за ее полуулыбкой таились неведомые ему чары. Загривком Энтони ощущал, как она была опасна. Для него. Была опасна своими темными глазами и идеально прилизаными волосами. Его зеленые глаза неотрывно и осторожно следили за ее движениями. Считывали их, либо совершали эту попытку. И это было сложно.

Она не была британкой. Она была откуда-то из других мест, была нездешней, чужой, оттого и непонятной. Девушка не понимала и не знала, кто перед ней стоит, не знала, сколько крови на руках у юноши, возвышающегося над столом, как он может быть жесток. Была ли эта неосведомленность простительна? Мальсибер хотел бы сказать нет, но зашевелившийся за спиной леди Роули наверняка мог внести ясность в происходящее, дать ответ своему начальнику и повод не трогать эту зазнавшуюся особу. Не дать начавшемуся дню прерваться чьей-то мучительной смертью.

Это его сестра. Тяжелый взгляд исподлобья медленно переходит от Торфинна к еще одной Роули, которую он назвал Изабель. В глазах помощника читается беспокойство, кажется, немного стыда и злости. Всей этой сцены в идеальном мире Торфинна не должно было существовать, но теперь он пытался хотя бы предотвратить ее последствия. Кажется, волшебник сейчас оказался меж двух огней. Энтони ухмыльнулся.

- Что у тебя за акцент? Слишком по-птичьи ты говоришь слово "глотка", в Англии так не говорят, - ему не было страшно от ее угроз, но бесило сама ее наглость. Сейчас он, из уважения к помощнику, искал повод затормозить все без кровопролития в виде или своего языка в глотке, или ее разбухших от сильной мужской пощечины кровавых губ. - В этой конторе я человек, который никогда ни перед кем не извиняется, так что увы, но твоя дерзость и громкие слова могут навредить только твоему брату. Да, Финн? - Глаза перескакивают на мага близ девушки, и в этом взгляде предостережение "Удержи, я не шучу". - Зачем ты здесь? "Семейный день" есть в кондитерской за углом, здесь же просто так в гости к родным не приходят. Это Лондон, а не.., - губы скривились в новой усмешке, но Мальсибер решил оставить подколы при себе, а то, кажется, эту маленькую бестию даже сам Торфинн боится не сдержать. Или не сдержатся сам.

Подпись автора