Молли зябко передернула плечами, кутаясь в мантию от утренней свежести, и подтолкнула вперед зевающих братьев. Она всё ещё немного дулась на родителей, которые неделю назад прислали письмо, о том что отцу нужно срочно заключить какую-то сделку, поэтому на Рождество он уедет, а мама будет его сопровождать, поэтому эти каникулы отпрыскам Прюэттов придется провести в школе, а Молли, мол уже совсем взрослая и сможет присмотреть за братьями. Утешало только то, что к Новому Году их всё-таки обещали забрать и хотя бы его удастся провести дома, в кругу семьи.
Немногочисленные ученики, группками и по одиночке стекались в Большой Зал на завтрак, когда привычное течение было нарушено детским вскриком. Молли взрогнула и огляделась по сторонам.
- Стойте здесь и не двигайтесь с места, пока я не вернусь, - девочка сжала плечи братьев и запихнула их поближе к стене коридора.
После чего бегом бросилась в главный зал Замка. В дверях образовалось небольшое столпотворение, но Прюэтт, ловко как уж, протиснулась в первые ряды и замерла с открытым ртом.
- Что? Как? Почему? - она с недоумением обвела взглядом зал, ещё вчера нарядный и пахнущий праздником. Вопросы её остались без ответа, впрочем, ответа они и не подразумевали.
Она насупила рыжие брови и остановилась взглядом на "центральной композиции" - старший из братьев Лестрейндж, придерживающий бессознательную девочку. А над ними алела надпись, страшная даже для такой взрослой девочки, как Молли. Она оглядела толпу в поисках директора или хотя бы преподавателей.

Отредактировано Molly Weasley (Вчера 06:43:10)

Когда тебе навстречу бегут ученики и пытаются объяснить что-то на уровне «Скорее!», «Там!» и «Туда», больше жестикулируя, чем пользуясь словами, это вселяет некоторое тревожное подозрение. Но в самом деле, что может случиться накануне Рождества?
Но когда у входа в Большой зал Минерва слышит крик, то подозрение превращается, к сожалению, в уверенность, что произошло что-то, если не ужасное, то неправильное для этого утра.
Ещё несколько дней назад, наряжая зеленую пушистую красавицу, Филиус и Минерва увлеклись процессом настолько, что, словно дети, устроили целое соревнование. Свечи, украшавшие ёлку, перемигивались теплыми огнями, со звонким щебетом среди пахучих зеленых иголок прятались шустрые птицы, с тихим перезвоном колокольчиков с ветки на ветку перепрыгивали тонконогие ледяные олени, стеклянные шары разгорались разноцветным чарующим блеском. Случайные зрители насладились целым искусным представлением, и всё это было безобидно — ровно до желания наколдовать над елкой вечно падающий снег, — но определённо чрезмерно.
А потом маленькая эльфийка, запинаясь, привлекла внимание разошедшихся профессоров и попросила их украсить скромную елочку в учительской, чтобы только выпроводить их подальше. Домовым эльфам пришлось усмирить и успокоить некоторые наложенные чары, но что-то от их стараний сохранилось и ласкало взгляд.
И вот от всей красоты не осталось ни единого следа, не считая рассыпанных по полу иголок.
— Благодарю вас, мистер Лестрейндж, — приблизившись к месту, где ещё недавно была ёлка, Минерва осматривает собравшихся вокруг учеников, пока не находит среди встревоженных лиц одно конкретное.
— Мистер Макгиллон, — зовет профессор старосту факультета Хаффлпафф, — проследите, пожалуйста, за юной мисс, а ещё лучше передайте её под опеку мадам Помфри.
Убедившись, что о впечатлительной девчушке позаботятся, Минерва поднимает взгляд на вопиюще красную надпись. Морщится, думая, что грамматика и всё происходящее очень в стиле Пивза, а след от иголок красноречиво уходит к одной конкретной двери.
— Не паникуем, это просто чья-то несмешная шалость, — с этими словами женщина направляется в сторону учительского входа в Зал с намерением узнать, куда ведет след.