Выпрыгиваю из Рыцарского автобуса на землю так, словно меня вышвыривают прямо в жизнь, наполненную сплошными приключениями. Приземляюсь с достоинством, которое только мне и присуще, расправляю плечи и тут же расплываюсь в довольной улыбке. Свежий воздух врывается в лёгкие, солёный, холодный, такой, что бодрит сильнее, чем утренний холодный душ после хорошей пьянки. Что ж, после вечерних руин это как раз то, что доктор прописал.
Оглядываюсь по сторонам, разглядывая домик Тиффани. Хм, симпатичная халупа. Милая такая хижина - прямо идеальная картинка для открытки какой-нибудь унылой старушки, которая собирает вязаные шали и 700 сортов чая. От Трэверс я ожидал чего-то более... А тут - такая вот милая прибрежная избушка. Забавно.
- Корнуолл, - протягиваю я название графства вслух, а потом хмыкаю с саркастической ухмылкой. Это место - сплошной сборник стереотипов о бедности и прочей бессмысленной чуши.
Воспоминания на секунду проносятся в голове. Как-то раз был я здесь на очередном шабаше, куда меня затащила одна очень "духовная" особа. Она всё время говорила что-то про предков, богиню-мать, природу и ещё какую-то бессмысленную ерунду. Но я, как всегда, услышал лишь самое важное: костры и много огневиски. А где есть огневиски и костёр, там есть и тёплые объятия, и сладкие ведьмы с пустыми головами, зато с яркими глазами. Великолепная была ночь. Проснулся я, правда, почему-то в венке из каких-то странных цветов и без рубашки. Но главное, было весело.
Отмахиваюсь от воспоминаний и громко добавляю, чтобы уж точно все услышали, а точнее одна лишь Трэверс:
- Самая глубокая дыра нашей страны!
Мой смех звучит так громко, что даже чайки над водой испуганно разлетаются, будто понимая, с каким невероятно харизматичным парнем они имеют дело. Я тут же, не тратя времени зря, запрыгиваю на старый каменный мур, окружающий эту жалкую попытку Трэверс на личный замок. Стена под моими ногами узкая, но я ловко удерживаюсь, балансируя с таким видом, будто ежедневно репетирую выступления в цирке. То есть, в нашем Министерстве.
Прохожусь немного по стене в сторону воды, глядя на море, раскинувшееся передо мной как бескрайний простор для покорения и завоеваний. Ветер треплет мои волосы, а на лице всё та же довольная, ехидная улыбка. Это не просто отдых - это грёбаное счастье. Я, море, свежий воздух и горячая ведьма, которая сейчас, вероятно, закатывает глаза за моей спиной. Ну разве не прекрасно?
- Крепостные стены? У твоей хижины?
В голосе звучит неподдельная издевка. Да уж, стены тут, конечно, так себе. От гномов, разве что, защитят. И то, если гномы эти очень маленькие и не сильно злобные. А может, она просто боится чаек, и эти стены должны отгонять птиц? Ну, в принципе, сойдёт. Хотя я бы советовал поставить сюда что-то помощнее. Как минимум, пару троллей на входе. Но это уже пусть сама решает, я тут ненадолго.
Снова смотрю на море, на волны, разбивающиеся о берег, и чувствую, что настроение моё становится только лучше. Я - свеж, бодр, весёл и полон сил. Видимо, руины оказали на меня какое-то волшебное воздействие. Или Тиффани постаралась.
Поворачиваюсь обратно к ней, широко и нагло улыбаюсь. Мои глаза сверкают азартом и весёлой дерзостью, говорю ей ими: "Детка, не надейся, я так просто не уйду отсюда". Да и куда мне спешить, в самом деле? Мне покушать надо.

Подпись автора

Слезаю со стены неохотно, бросая на море прощальный взгляд. Ну да, ещё бы я не оценил природу. Я её прекрасно оцениваю - правда, обычно только ту её часть, которая ходит на двух ногах и смотрит на меня голодными глазами. Или на четырёх, если считать стол с выпивкой. Но вся эта романтика вроде шумов прибоя... Ха, Трэверс, неужели ты всерьёз надеешься, что я приехал сюда слушать шум волн? Скорее уж твои стоны. Но это уже другая история.
- Я и не ждал, что ты вдруг начнёшь обо мне заботиться, - фыркаю в ответ на её слова про рыбака, и лениво двигаюсь вслед за ней. В голосе звучит откровенная насмешка. - Но если что, обещаю захватить тебя с собой на дно. Там, говорят, тусовки русалок - просто огонь.
Сама же Тиффани идёт осторожно, оглядываясь по сторонам, и это вызывает во мне ещё больше желания подразнить её. Боится соседей? Ох уж эти сельские интриги, тут и правда тихо, будто всё население вымерло ещё во времена Мерлина. Хотя, наверняка, бабки с местными сплетнями уже выглядывают из-за занавесок, обсуждая, какого такого красавца ведьма Трэверс привезла в свои владения. Ну пусть смотрят, мне скрывать нечего. Я, знаете ли, зрелище не из последних.
Тут внезапно она выставляет руку перед моей грудью и командует замереть. Мои брови стремительно взлетают вверх:
- Уже хочешь меня досмотреть? - насмешливо улыбаюсь, но замолкаю, когда она начинает колдовать.
Электрический заряд проходит рядом с моим лицом, волосы на руках встают дыбом. Ого, это что ещё за чёрт? Похоже, моя Трэверс - настоящая параноичка. Хотя, в принципе, я её понимаю. Я тоже храню пару-тройку тайн у себя дома, только вместо молний там бутылка дорогого огневиски, а вместо защитных чар - ковёр, от вида которого любой воришка просто помрёт от зависти.
- Мило. Очень уютно, - улыбаюсь я, переступая порог и демонстративно оглядывая её личный "дворец". Да уж, Тиффани неплохо устроилась. Бархатный диван, большое зеркало напротив кровати, шёлковые покрывала… Всё как надо, чтоб не стыдно было привести кого-нибудь из таких, как я. Правда, ей явно не хватает портрета Салазара Слизерина, чтоб он ей подмигивал перед сном. Но это я так, размышляю.
Стягиваю с себя мантию, небрежно кидая её на вешалку рядом с её аккуратно пристроенной одеждой. Кинув взгляд в сторону спальни, подмигиваю ей с ухмылкой:
- Да, кстати, и правда отличный вид. Особенно из кровати, я полагаю.
Тиффани заявляет, что умирает с голоду, и это, пожалуй, впервые за сегодня я с ней полностью согласен. Желудок явно требует своего. Да, после вечерних подвигов не мешало бы подкрепиться, а то я рискую потерять звание самого энергичного слизеринца за последнюю сотню лет. А это уже серьёзная угроза для репутации.
Когда она заявляет про салат, я слегка морщусь, будто она предложила мне попробовать жареных слизней.
- Серьёзно? Я похож на человека, который ест траву? - демонстративно вздыхаю и покачиваю головой, но всё-таки иду к кухонному столу, смотрю на овощи с недоумением. Хм, и что с этим вообще делать? Порезать и пожарить? Или сначала пожарить, а потом резать? Или вообще в казанке сварить? Салазар его знает, какая-то тёмная магия, честное слово. Бросаю на Тиффани красноречивый взгляд, мол, ну ты и задачки ставишь, Трэверс.
На миг задерживаю взгляд на её лице. Всё-таки… Интересно. Но нет, потом.

Подпись автора

Фыркаю, смотря на неё, и правда сумасшедшая. Что значит "порезать"? Ножом? Серьёзно, Тиффани? Зачем мне нож. Мощь моей магии режет и без дополнительных манипуляций с кухонными приборами. Я ей что, домохозяйка? Странная она, конечно.
Вытаскиваю овощи, раскладываю их на доске, которую она так заботливо подсунула. Окидываю внимательным взглядом. Зачем их вообще мыть? Выглядят нормально, мне и так сойдут. Точно чище, чем туфли Трэверс после той прогулки на лодке. Нет уж, мыть я ничего не собираюсь. Ещё чего.
Оливковое масло в салат? Она вообще в своём уме? Я лучше им стейк приправлю. И сверху морской соли, так вкуснее будет, это любой дурак знает. Ладно, не важно, пусть готовит, как умеет.
- Мне надо, чтоб внутри было ещё розовое. Люблю, когда сочное, - отвечаю на её вопрос, но сам с недоумением поглядываю на сковороду. Сковорода для мяса? Что за ересь? Мясо делают в камине, на живом огне, а эта её сковорода разве что для яиц годится. Ничего эти тёлки не умеют. Ну ладно, эту глубокую мысль оставляю при себе. Сегодня я слишком голодный, чтобы остаться без ужина из-за женских обид.
И тут она заходит с вопросом про татуировку. Азкабан, серьёзно? Вот же умеет испортить настроение одним словом.
- Тиф, я похож на того, кто вообще задумывается о таких мелочах, как Азкабан? - фыркаю, пытаясь вернуть привычный наглый тон, но выходит не особо убедительно. - Да и вообще, что за пессимизм? Я туда не собираюсь. За символ Салазара на руке людей не садят. Налей мне лучше выпить, чего-то покрепче.
И правда, сейчас бы не помешало. Шотика три огневиски пропустить, чтобы хорошенько согреться, потом полюбиться, ещё три шотика, мясо поесть уже под пинту какого-нибудь тёмного эля, потом снова полюбиться и, наконец, завалиться к камину, смотреть на огонь и слушать её довольные вздохи. Вот это вечер как надо. А не вот эти овощи, чтоб их Салазар побрал!
Хмурюсь, возвращая взгляд к огурцу, словно это он виноват в странном разговоре. Беру палочку, делая быстрый, резкий взмах, начинаю движение сверху вниз, веду диагонально и сразу резко вверх - как молния, небрежно и с вызовом, точно выводя в воздухе что-то похожее на символ победы. Выглядит, конечно, эффектно, но, возможно, чуть переборщил с амплитудой.
- Diffindo!
Заклинание вылетает слишком мощно и резко, разрезая овощ вместе с доской и оставляя глубокую царапину на столешнице. Замираю на миг, ошарашенно глядя на последствия моего эффектного взмаха. Ну, что тут скажешь… Упс. Тупые овощи.

Подпись автора

Ну, началось. Стоило мне чуть-чуть увлечься кулинарными экспериментами, как сразу поднялась буря. Трэверс смотрит так, будто я не доску, а её любимую кошку порезал. Серьёзно, это же просто деревяшка! Но, видимо, не для неё.
- Ого-го, ведьма, спокойно, - поднимаю руки в жесте примирения, хотя на лице у меня сияет вполне довольная улыбка. Ну а что? Царапина, конечно, заметная, но это ж кухня, а не музей. - Не знал, что для тебя это такой принципиальный вопрос.
Ловлю её рассерженный взгляд и мысленно отмечаю: в гневе Трэверс выглядит особенно сексуально. Глазки сверкают, щёки покраснели... Вино, правда, звучит как достойная идея - мне сейчас нужен бокал, а лучше два. Ухмылка становится шире, когда дверца шкафчика сама собой открывается, предлагая моим заботливым рукам достать бутылочку. Отлично, хоть что-то приятное.
Подхожу к шкафчику, доставая вино и лениво кручу его в руках. Не огневиски, но хороший выбор, Трэверс. Этикетка вполне достойная, вечер точно не пропадёт даром. Тем временем слушаю её лекцию о том, что огурцы нельзя резать Диффиндо, а помидоры - Бомбардой. А зря. Было бы весело. Хотя и правда, не хочется лишиться двери и стен вместе с ними.
Когда она объявляет про стейк, бросаю взгляд на тарелку. Выглядит аппетитно, сочненько. Надеюсь, мясо именно такое, как заказывал. Вот это по-нашему. Подхожу ближе, ставлю бутылку вина на стол и бросаю на неё взгляд через плечо, улыбаясь с обычной наглостью:
- Сейчас починю твою священную доску, не нервничай, а то ещё морщинки появятся. Ты же не хочешь преждевременно потерять свою красоту из-за одного огурца?
Достаю палочку снова, делаю теперь уже максимально осторожный взмах, негромко произнося:
- Reparo
Наблюдаю, как доска медленно приходит в норму. Ну вот, почти идеальный ремонт. С моими талантами впору открывать свою лавку по починке всякого барахла, сломанного моей же рукой.
Перехватываю её взгляд и добавляю ехидно, с довольным видом возвращая палочку обратно за пояс:
- Всё, твоё драгоценное имущество снова в целости и сохранности. Теперь ты можешь спать спокойно.
Подхожу к ней сзади, мягко, но уверенно кладу руку ей на талию, наклоняюсь ближе и коротко целую в щёку, благодаря за стейк.
- Будь добра, достань к мясу оливковое масло и морскую соль. - шепчу ей в ухо, улыбаясь и наконец-то возвращаясь к вину.
С ухмылкой подхватываю бокалы и разливаю вино, наполняя их почти до краёв. Так-то лучше. Всё, теперь можно расслабиться и продолжить наш уютный вечер.

Подпись автора

Сажусь за стол с видом триумфатора. Мясо передо мной - как награда за смелость, настырность и исключительно сексуальную харизму. Слышу, как она что-то там про "устала", фыркаю, но молча. Пусть думает, что выиграла. На самом деле - это я, Мейсон Трэмбли, дал ей передохнуть.
Ага. Конечно. Устала.
Я вообще-то тоже не ногами отдыхал. Вспоминаю, как она стонала у колонны. Улыбка тянет угол губ. Тиф хороша в бою, но в поражении - ещё лучше. Отпиваю добрую половину бокала, не чокаясь. Вино идёт мягко, как тёплая волна. Почти как её дыхание мне в ухо, когда она цепляется за плечи.
Тихо. Не отвлекайся.
Разговор меняется.
"Мейсон, я знаю... Про Киллиана."
Вот так вот. Без прелюдий, прямо в лоб.
Вино зависает на полпути к губам. Рука замирает. Брови взлетают. На пару секунд - ничего. Только клац ножа о тарелку и голос Трэверс, аккуратный, резкий, при этом мягкий, как лезвие в бархатной обёртке.
И вот она уже не просто блондинка на кухне. Она - Тиффани Трэверс. Наследница фамилии, тёлка, которая всё видит, всё понимает. Не просто милая ведьма с диваном и щипцами для салата.
Я кладу бокал. Осторожно, без звона.
В голове тишина, но внутри - гул, как перед грозой.
Тихо выдыхаю.
Салазар. Всё-таки не тупая. Или у Киллиана язык долгий? Нет. Он бы не проговорился. Значит... Маркус. Неудивительно, что придурок от пары заклинаний дух спустил. С такими братишками и крыс не надо, сами всё в аврорат на блюдечке поднесут.
Хватаю вилку, отрезаю кусок мяса, жую. Сочный. Розовый. Как заказывал. Идеально. Почти как вечер - почти как она.
- Я ничего не делаю "за кого-то", - наконец бросаю. Громче. Жёстче. - Если я и делаю дерьмо - то по своей воле.
Вино греет грудь, а с ним и злость. Не на неё. На себя, на Киллиана, на то, что приходится оправдываться вообще.
И что она, мать её, права.
- Знаешь, почему не сижу и не нюхаю чай у камина, как большинство этих гнилых чистокровных? - смотрю на неё. В упор. - Потому что я не собираюсь просто стоять и смотреть, как с нас снимают кожу заживо, как это происходила у меня дома во времена Гриндельвальда. Потому что если кто-то должен ударить первым - пусть это буду я.
Замолкаю. Не потому что кончились слова. Просто устал. Устал от того, что приходится объяснять. Даже ей.
- Я не идиот, Тиффани. Я всё взвесил. Просто у нас с тобой разные весы.
Откидываюсь на спинку стула, беру бокал. Пью молча. Долго. И всё равно не глушит.
- Не волнуйся, - выдыхаю, - меня не так просто поймать. Я как дым. Или хуже - как зараза. Один вдох - и уже внутри.
Ухмыляюсь. Рвано.
Но взгляд… на секунду - не тот. Честный. Сырой. Такой, каким я не показываюсь. Почти никогда.
- Но за заботу спасибо. Трогательно, - бросаю, отрезая ещё кусок мяса. - Если что, буду писать тебе з Азкабана. Каждый год. На салфетках из тюремной столовки.
Подмигиваю.
И снова ем. Потому что я Мейсон Трэмбли.
А голодный Мейсон - это, знаешь, страшнее метки на руке.

Подпись автора

Молча слушаю её слова, чувствуя, как медленно остывает во мне раздражение. Тиффани, конечно, немного умна - а ещё умело выстраивает разговор, чтобы влезть ко мне под кожу. Она говорит правильные вещи, да, но сейчас я не хочу ничего слышать. Просто потому, что эти правильные вещи идут вразрез с тем, как я привык жить и думать. Ну не могу я иначе, Трэверс. И никогда не мог.
Но когда она произносит последнюю фразу, я на секунду замираю, снова смотря на неё с лёгким недоумением, быстро перерастающим в глубокое презрение. Она была у дома Тилли Ток? Ого, Тиф. Вот это уже поворот, которого я не ожидал.
Смотрю на неё, слегка прищурившись, стараясь не выдать раздражения. Какая прелесть. Трэверс - борец за чистоту крови, но с экскурсиями по центрам помощи грязнокровкам. Браво. Потрясающе, Трэверс. Хотя меня лично грязнокровки никогда особо не раздражали. Ну, живут себе и живут. Пусть трахаются между собой, делают маленьких детишек, только бы волшебную кровь своей больной не разбавляли. Пусть пройдёт несколько поколений, их потомки станут забывать о своих маггловских предках и искренне считать себя волшебниками. Да и сама их кровь станет чище, а магия мощней. Так и должно быть, наверное.
Хмыкаю, допивая залпом остаток вина. Проглатываю едкий комментарий, который вертится на языке, и просто тянусь за бутылкой. Заполняю бокал заново, щедро, как и в прошлый раз. Поднимаю глаза, ловлю её взгляд:
- У меня нет никакого настроения обсуждать весь этот бред, - произношу спокойно, чуть лениво, будто этот разговор мне уже наскучил сильнее, чем новые указы Министерства. - Я к тебе приехал не ради нудных философских дебатов о крови, политике и Азкабане.
Вновь подношу бокал к губам, смакуя вкус вина уже медленнее, внимательнее, словно впервые ощущая его тонкости и оттенки. Потом пожимаю плечами, бросая бокал обратно на стол:
- Хотя вино, надо признать, неплохое. Сойдёт, - говорю небрежно, немного разворачиваясь в кресле, снова закидывая на неё взгляд, и с ухмылкой добавляю: - Правда, говорят, в Азкабане подают вино покрепче. С послевкусием… железа.
Довольно усмехаюсь собственной шутке, которая для неё, вероятно, звучит совсем не смешно. А мне вот весело. Потому что, если уж тонуть в дерьме, то хотя бы делать это с улыбкой и хорошей выпивкой в руке.

Подпись автора

Её слова ещё звенят в ушах, но уже гораздо тише.
Азкабан, метки, чистокровность — всё это теперь звучит фоном, как шум прибоя за окном. Беззубый, бессмысленный. Я же здесь, в её уютной хижине на краю цивилизации, с вином, мясом и... кажется будет пирог. Пусть мир горит, если в нём можно вот так - ужинать с красивой ведьмой и пить вино без тоста.
Поднимаю глаза, когда она встаёт. Хм. Карамельный пирог? Звучит слишком сладко, я бы предпочел ещё мяса поесть. Слежу краем глаза за каждым её движением. Плавно, чётко, будто всё заранее отрепетировано. Возвращается с блюдом, ставит передо мной. Запах карамели ударяет в нос - тёплый, сладкий, почти вызывающий. Как она сама.
Настроение начинает стремительно расти вверх, как ртуть в термометре, едва она садится мне на колени. Прямо. С бокалом в руке. Уверенно. Как будто всегда так и делала. А я не возражаю. С чего бы?
Ого. Вот это уже намного лучше разговоров о тюрьмах. Намного, намного лучше.
Я чувствую её вес, тепло её тела сквозь одежду, её волосы щекочут мне щёку, и всё это мгновенно переключает что-то в голове. Всё остальное - шум. Она - фокус. Центр. Звезда салазарового вечера.
Улыбка тянет угол губ. Ну и кто кого сегодня напоить собрался, а, ведьмочка?
Но потом она проводит пальцем по пирогу. Карамель тянется. Липкая, блестящая. Медленно подносит палец к губам, облизывает. Спокойно. Без суеты. Как будто это абсолютно нормально. Как будто не знает, что делает. Хотя она всё знает.
Салазар, Тиффани. Это несправедливо.
Отвратительно несправедливо и преступно сексуально.
Как вообще можно вести себя так спокойно, сидя у меня на коленях, и при этом так действовать на нервы?
Я уже не слышу собственных мыслей. Только желание немедленно переключить ситуацию в свою пользу. Забрать управление себе. Поднять ставки. Превратить её игру в свою. Мгновенно.
Очень вкусный говорит она. Но я даже не думаю о пироге.
Мои пальцы сжимаются на её запястье прежде, чем она успевает отвести руку. Резко. Но не грубо. Просто с намерением. Притягиваю её руку к себе, ближе. Её кожа тёплая, мягкая, пахнет карамелью и вином. Чёрт. Почему это даже дыхание сбивает?
Наклоняюсь, всё ближе, взгляд цепляется за её глаза, не давая ей возможности уйти ни влево, ни вправо. Только вперёд. Только ко мне.
- А ну-ка дай попробую, - шепчу с самой грани, голос ниже, чем был весь вечер.
Всё остальное может подождать.

Подпись автора

Хм. Ловкая. Холодная карамель на коже, горячее вино на губах - всё вперемешку. Слизываю остатки, даже не моргнув, глядя в её глаза. И в этот момент я бы сожрал весь этот салазаров пирог, если бы он был на ней. Прямо сейчас. Не моргнув.
- Сносно, - шепчу, голос чуть хрипнет. - Но чего-то всё равно не хватает.
Вино остаётся на её губах, и, когда она касается ими моих, уже не дразняще, а с этой своей будто не специально, но точно намеренно подачей, я окончательно перестаю различать вкус вина, карамели и Тиффани. Всё - один сладкий, крепкий, огненный коктейль.
Она пристраивается боком, удобно, как будто этот вечер - репетиция, и она давно в нём хозяйка. А я просто вписался в её сценарий. Ха. Конечно. Пусть думает. Я не возражаю. Мне нравится. Пока она считает, что рулит - я рулю реальностью.
Она мурлычет про газету, про светскую рубрику, дыхание щекочет ухо, пальцы на моём плече, тело - горячее, ленивое, но в каждом движении змея, готовая ужалить, если потеряешь хватку.
- О, Трэверс… - улыбаюсь, закрывая глаза, упираясь затылком в спинку стула. - Вот чего-чего, а лицемерной светской хрени мне в жизни не хватало.
Медленно вытягиваю руку, кладу ей на бедро - пальцы легко скользят по ткани, пробираются под край мантии, подцепляя.
Перевожу ладонь на талию. С усилием. Чтобы почувствовала. Чтобы не забыла, кто держит темп. Обнимаю небрежно, но плотно, вдавливаю её ближе к себе. Пусть вживается в роль, если уже решила играть в вечернюю богиню. Наклоняюсь - щекой цепляю висок, чувствую запах её духов. Я уже не разбираю. Неважно.
Пальцы на её боку чуть сжимаются. Движение почти неуловимое, но ощутимое. Я будто фиксирую её на себе. Грубо? Может быть. Но так, чтобы она запомнила: не только она тут ведёт игру.
Дышу ровно, говорю низко, прямо в ухо.
- И зачем вообще "Пророку" писать о продавщице с Лютного переулка?
Уголки моих губ поднимаются.

Подпись автора

Её плечо толкается в моё. Серьёзно? Думает, так просто от меня отмахнуться? Ха. Мило.
Я чувствую, как она дёргается, пытается вывернуться - как будто это что-то даст. Девочка, у меня хватка не хуже, чем у клятвенного контракта.
Руки на ней сидят уверенно. Не сжимаю, не давлю - просто держу. Но держу так, чтоб понимала: ты тут не дерзишь без последствий.
Смотрю на неё в упор. Внимательно. Ни тени улыбки.
Полное спокойствие. Я вообще мастер по выдержке. Даже когда меня пытаются укусить.
- Оу. Извините, мадам оценщица. Забыл, что титул важнее сути, - выдаю ровным голосом. Без напряжения. - Я, видимо, спутал тебя с той, кто пять минут назад облизывала карамель с пальца на моих коленях.
Да, я это сказал. И нет, не собираюсь извиняться. Я фиксирую. Просто чтобы она тоже не забывала, кто тут кто.
Она фыркает про "ровню" и прочую чушь, и я усмехаюсь. Насухо. Без веселья. Просто по факту.
Такая вся гордая, злая, дёрганая - а я сижу спокойно. Как камень. Как центр этой долбаной комнаты. Потому что так и есть.
- Знаешь, - говорю, - я бы и рад поискать ровню.
Пауза. Драматическая, как в театре. Я люблю, когда слова висят в воздухе и подгорают.
- Есть кто на примете, Тиф? - спрашиваю уже с ленцой. - У меня просто кузины в дефиците, а с сёстрами, говорят, нельзя. Тупые правила.
Наклоняюсь ближе, чуть к уху. Не торопясь. Даю ей время осознать, как близко я на самом деле. Как мало нужно, чтобы...
Пальцы на талии не ослабляются. Чуть сдвигаю большой палец вверх по ткани. Маленький сдвиг. Большое напоминание.
Моя рука там, где ей нравится. Даже если она сама это ещё не признала.
- Может, ты поможешь мне выбрать. Ты ж вроде у нас эксперт по ценности, да? Мадам оценщица. Отсеешь брак, оставишь лучшее.
Улыбаюсь. Самодовольно. Широко. Как парень, который точно знает, что выигрывает.
Глаза - прямо в её. Глубоко.
Никуда не ухожу.
И не собираюсь. Пока.

Подпись автора

Оу. Вот теперь она выдала.
Сидит на мне, как десерт, пальцем в карамели ковыряет, и с тем же пальцем указывает в сторону Лестрейнджей. Родольфус, Рабастан. Отличный выбор. Отличный. Если ты, конечно, пытаешься по приколу взорвать мой мозг.
Моё тело на секунду замирает. Просто чтобы не сделать ничего слишком быстро. Не хрустнуть пальцами. Не ляпнуть что-нибудь в лоб.
Смотрю на неё. Медленно. Молча. Внутри ухмылка уже расползается, как яд. Но снаружи - глухо. Ни мышцы. Ни намёка. Только один лёгкий прищур, тот самый, из разряда: ты вообще слышишь себя сейчас?
- Есть кто на примете, Тиф? - повторяю, как будто задумчиво. - Мда… Похоже, я был не прав. Кузины у меня, может, и в дефиците. Но твоё затупленное остроумие - в избытке.
Слова ложатся чётко. Без заносов. Я даю им осесть. Чтобы каждое - как щелчок по нерву. Молчание давит сильнее голоса. Тяжёлое. Нарочито спокойное.
Мог бы рассмеяться - не хочу. Мог бы что-то бросить - не надо. Я хочу, чтобы она почувствовала.
- Это даже не смешно, Тиф. Это клиника.
Пальцы по её талии - медленно, почти лениво - скользят вниз. Чуть ниже, чуть крепче. Тепло под рукой, пульс где-то под кожей, лёгкое дыхание. Я знаю, что она это чувствует. Это контроль. Без давления. Без насилия. Просто факт: у нас разная траектория, но один эпицентр.
Я убираю руку. Всё.
Потом - спокойно, никуда не торопясь - беру её за локоть, сдвигаю с колен. Не резко. Не толкаю. Просто ставлю на ноги. Как вещь, что поставили обратно на полку, потому что больше не интересует.
Встаю сам. Движения точные, быстрые, уверенные. Мантию дёргаю на плечо, ладонью приглаживаю ткань у горла. Всё по-чистому. Всё - чётко.
Пирог - на столе. Вино - на столе. Только я двигаюсь. Я ухожу.
- А пирог… оставь при себе, оценщица. Я сегодня и так сытый.

Подпись автора