Сегодня особый день. День, когда он снова остался жив. Триста двадцать один раз, между прочим!

Такое нельзя не отметить, и даже не жаль, что сегодня может наступить триста двадцать второй. Он привык.
По огромному залу особняка разливается музыка, окутывая гостей, собранных тетушкой Корделией, и всё ради именинника.

Приглашено было и семейство Голдштейн, ведь они так близки были с родителями Ричарда Вексмура, пусть сам виновник торжества всё не появлялся в зале.

Гостей развлекали выпивкой и волшебством, запуская небольшие фейерверки в воздух под потолок. Дорогое терпкое вино было во все доступности, маги свободно брали с подносов бокалы и закуски, разговаривали и шутили. В конце-концов, все собрались скорее неплохо провести время за чужой счет, и какая разница, явится ли сам наследник Вексмуров или же решит полностью проигнорировать данное торжество.

Ричард находился у себя в комнате, с ненавистью глядя в зеркало. Он схватил со стола початую бутылку, приложившись к ней губами, а затем остервенело стер капли рукавом. Улыбнулся, словно оскалился, рассмеявшись в лицо, а затем хлопнул дверью, покинул кабинет.

Часы уже пробили девять - именинник опаздывал на три часа!

Гости в основном были в легком опьянении. В том самом, когда ты держишь лицо аристократии, но при этом доверяешь друг другу чуточку больше.

Один из молодых магов, лет двадцати трех подошел к Анне, которую так же пригласили в особняк.

- Я, конечно, понимаю, что Ричард по слухам тот еще чудик, - прокомментировал парень, - но это ни в какие ворота! Ох, простите, я забыл представиться - Мэтью Галлагер, - представился он, поклонившись вежливо девушке. Парень был высоким с легкой небритостью. Посмотрел с легкой заинтересованностью на Анну, ожидая ее реакцию...

По залу вдруг раздались громкие хлопки. Если бы все обернулись к лестнице главного зала, то обнаружили бы Ричарда, нетвердой походкой спускающегося вниз. Медленно, зажимая бутылку под подмышкой, он аплодировал торжеству, когда на лице застыла широкая улыбка.

- Браво! Браво, тетушка, дорогие гости...

- Ричард! - всплеснула руками Корделия, готовая ринуться к племяннику, спрятав этот позор от чужих глаз.

- О, и правда, Ричард, - расхохотался молодой человек. Одет он был небрежно. Поверх белоснежной рубашки и черных брюк на нем был накинут шелковый черный халат, распахнутый и волочащийся по полу, - Ричард это я, не вы, - рассмеялся снова волшебник. Затем перехватил бутылку, делая глоток.

- Не обращайте, не обращайте никакого внимания, - помахал свободной рукой, продолжая нетвердой походкой идти по лестнице. Еще пара ступенек и он оказался бы в толпе, которая отпрянула от колдуна, шокированная, так и не привыкшая к его выходкам, - развлекайтесь, пейте, гуляйте! Здесь когда-то был прекрасный сад, - он махнул рукой с бутылкой в сторону выхода, от чего часть выпивки выплеснулась, падая на пол с характерным хлюпаньем.

Гости в основном пребывали в неловкости, но решили, видимо, последовать совету на гербе Хогвартса и не будить спящего дракона.

Ричард же мазнул лениво по коробкам с подарками - формальность, которая его бесила, и отправился куда-то в тень, усаживаясь на один из свободных кресел, закинув ногу на ногу и с издевкой вперившись в тетушку Корделию, которая поджала губы, но решила не устраивать скандал прям во время торжества.

"Умничка", - промелькнула едкая мысль.

Подпись автора

Радость или печаль
Что ляжет тяжестью на плечах?

Стоило раздаться голосу Анны, как Ричард на мгновенье, лишь на малую долю секунды замирает, а затем расплывается в сальной пьяной улыбке.

- Заметь, милая невестушка, - кривится и морщится, словно считает всё происходящее крайне забавным, - быыыыыл. Да исчез. Пуф! – резко развел пальцы в стороны изображая фейерверк. В это же время, словно стечение обстоятельств, раздался бах очередного салюта под потолком. Ричард лающе расхохотался, снова прикладываясь к бутылке.

Закатывает глаза, когда тетушка приветствует Анну, развалившись в кресле и фыркая пренебрежительно. Смотрит на девушку снизу вверх, чуть наклонив голову вбок, когда она усаживается напротив. Ну вы посмотрите – король и королева этого всратого вечера. Куда еще абсурдней, учитывая, что Анна как обычно выглядит превосходно, в отличие от волшебника с початой бутылкой вина.

Кажется, он хотел что-то съязвить, но как только девушка протягивает ему коробку, машинально берет.

- М… - отрешенно произносит, пару раз моргая, словно спьяну не сразу сообразил, что происходит, - день рождения, - скривился, - точно.

Смотрит на подарок, минут три, которые на самом-то деле самому кажутся вечностью.

- Зачем ты пришла? - шипит парень, резко вскидывая голову и глядя в глаза девушке с яростной злобой, - никогда не думал, что тебе нравится общество пьяных аристократичных тел, - оскалился, - может, стоит тебя начать… приглашать? – улыбка как оскал, а в руке сжимается коробочка, - разнообразить, так сказать, высший свет.

Подпись автора

Радость или печаль
Что ляжет тяжестью на плечах?

- Что, неужели не нравится? - деланно удивился молодой волшебник, картинно округлив глаза, - не нравится этот амбре и мизинчики, отставленные в сторону? Да ты посмотри!

Он картинно махнул рукой, обводя ею всё общество. Те косились на него как на шута, которому давно пора на покой, но он все еще носит старый дырявый колпак, думая, что тот ему идет.

- Какие лица, какие речи! Тут лучшее сливки общества, и каждый в этом балагане как король! Тетушка, милая тетушка, - крикнул Ричи, отсалютовав бутылкой, - вам очень идет этот наряд! Подходит к общему парфюму!

Ричард смеется, кривит зло в улыбке рот. Корделия сдержанно улыбается, явно не зная, как реагировать, поэтому предпочитает делать вид, что всё в порядке.

- Да что ты! - машет рукой Ричард, - я для них как открытая книга и скучен как никогда! Я знаю! - вдруг говорит волшебник, вскакивая с места, отставляя свою бутылку, и вдруг поднимаясь ногами в лакированных туфлях на стол, раскидывая тарелки. Разворачивается к Анне, вдруг хватая ее за руку и подтягивая с силой к себе.

- Потанцуй со мной! Музыку, маэстро! - Ричи вдруг достает волшебную палочку, взмахивая ею, и в зале начинает играть музыка. То ли вальс, то ли танго, ритмичное, дерзкое и громкое. Маг быстро прячет в глубоких карманах халата, резко притягивая Анну к себе, одной рукой прижимая за спину, другой стискивая ладонь.

- Потанцуй, ведь ты исполнишь маленький каприз именинника? - а у самого в глазах злость, дикая ярость, пусть губы и скалятся в улыбке.

Он ведет. Движения резкие, и от того еда разлетается, сминается под обувью двух волшебников. Разбились бокалы, упавшие со скатерти.

Слышится где-то вдалеке:

- Ричард! - но музыка перекрикивает эти возгласы.

А Ричард держит и ведет, плавно, грациозно, как истинный аристократ. Резкий поворот, и тарель с угощениями падает на пол, а он вынуждает давить и давить ногами еду, что столь бережно приготовили для его праздника.

- Потанцуй, - третий раз повторяет он одними губами, с которых не сходит этот злой и довольный оскал.

Отредактировано Richard Vexmoor (2025-07-04 17:49:24)

Подпись автора

Радость или печаль
Что ляжет тяжестью на плечах?

Она уезжает... она уезжает. То ли камень, то ли перышко на душе.

Она уезжает! Она в безопасности, он далеко, все идеально. Как же...

Ричард смеется, а вокруг разлетается, разбивается посуда. Всмятку мнутся под ногами тортики, оставляя на обуви скользкий крем. Но Ричард двигается так уверенно, что они ни разу не поскользнулись, хотя словно пьяный мотает головой. И пусть его все же немного ведет, но они, будто чудом, так и не упали со стола.

- Ричард, прекрати сейчас же! - это снова тетушка пытается ухватится за его халат, но Ричард разворачивается, и ткань выскальзывает из ее пальцев.

А музыка словно слушаясь невидимого дирижёра, набирает обороты, и резко обрывается на очередном па.
Тишина.

Ричард и Анна замерли, он прижимает ее к себе, а затем на глазах у толпы впивается поцелуем. Нет, просто прикосновение губ, после чего он резко отстраняется, улыбаясь широко:

- Какая... жалость, - шипит он, с насмешкой глядя в глаза Анне, - и даже не останешься на чай?

Вокруг них битая посуда и смятая еда. Их ноги сейчас перемазаны в еде и напитках, полы халата просто сплошное месиво. Запахи смешались, сладкие и кислые, они бьют в нос, заставляя многих морщиться. Хотя, может, это вид Ричарда вызывает такую реакцию, но никто пока не решился хоть что-то предпринять.

Подпись автора

Радость или печаль
Что ляжет тяжестью на плечах?

Резкий удар, и голова отклоняется в сторону. Ричард медленно поворачивает лицо обратно, даже не пытаясь скрыть след ладони на щеке.

Улыбается только хищно, с присущим ему самодовольством.

- Почему бы и нет? - как ни в чем не бывало говорит Вексмур, наклоняя голову и прищуриваясь. Не выпускает Анну из рук, - это же тааак забавно... таааак... будоражаще.

Растоптать, развалить, разрушить. При всех показать, насколько они друг другу чужие, насколько от детского влечения не осталось и следа.

- Ричард! - тетушка резко разворачивает волшебника к себе, тем самым разрывая объятия, - что ты себе позволяешь?!

Женщина дергает властно - впервые, пожалуй, она настолько в ярости. Зал молчит, оглушенный разыгравшейся сценой.

- Ничего, тетушка, ничего, что не было бы мной, - улыбается Ричард, а затем, разворачиваясь к Анне, всё так же медленно кланяется, чтобы затем, спрыгнув со стола, махнуть рукой в воздухе, - оставьте. Эта вечеринка слишком скучна, чтобы привлечь мое внимание.

- Ричард, сейчас же вернись! - требует Корделия, но молодой маг уже удаляется прочь, даже не глядя на Анну, которую оставил стоять на столе. Перепачканная одежда, подол в угощениях и алкоголе, - вернись, коли память для тебя не пустой звук!

Ричард даже не разворачивается, продолжая удаляться прочь. Вверх по лестнице, откуда и пришел.

- Ричард!.. - попыталась окрикнуть Корделия, да только бестолку. Она в растерянности развернулась к девушке, явно не зная, что еще сказать. Зал брезгливо расступился, пропуская виновника торжества, уходящего прочь.

Подпись автора

Радость или печаль
Что ляжет тяжестью на плечах?