Правила высшего света имеют свою грамматику и незримый кодекс. Чистокровным отпрыскам их прививают с самого детства, взращивая благовоспитанность, манеры и чувство собственного достоинства, с которыми они вступают в жизнь и идут проторенной дорогой. С высоты опыта Арсениус мог сказать, что кодекс аристократии магического сообщества скорее имел в основе восточную церемониальность, с присущей ей вежливостью и холодностью, нежели правила маггловской, с так называемой, христианской моралью, где в основе добродетели - кроткость, доброта и безоговорочное уважение личности.
Арсениус воспринимал состоявшиеся традиции и тон общения как данность, поскольку сам был воспитан в подобной среде, пусть их семья и не была из священных 28, приличное состояние и принадлежность к научной стезе нередко делали их желанными гостями на официальных мероприятиях. Поскольку, в закрытом и довольно обособленном друг от друга мире волшебников, это было чуть ли не единственным, помимо работы, способом обзавестись полезными знакомствами и поддержать старые слабые связи, чародей старался их по мере возможности посещать. 

Приглашение на прием по случаю бракосочетания юного лорда Люциуса Малфоя и леди Нарциссы застало Арсениуса в Марселе. Двумя днями ранее отец Джиггера в письме сетовал на то, что в своих путешествиях Арсениус рискует потерять связь с родным домом и вернуться, в конечном итоге, к социальной пустоте. Доводы были разумны, так что волшебник принял решение посетить мероприятие, тем более, за долгое отсутствие у него накопилось некоторое количество нерешенных дел в Англии. Пара дней, рассудил он, ничего не должны изменить в планах его поездки.
Подарок волшебник выбирал с особой тщательностью, он сам любил дорогие и изысканные вещи, но не так часто можно было встретить человека, способного оценить их по-достоинству. Чета Малфоев принадлежала к тому сорту людей, кто знает цену хорошим вещам, поэтому лучшим подарком, посчитал Арсениус, будет изящная брошь гоблинской работы, зачарованная на благожелательное внимание всех к носительнице украшения, и коллекционное вино из Бургундской волшебной винодельни. Элегантно и без излишней вычурности.

До этого дня маг не бывал в особняке Блэков, хотя был представлен некоторым членам семейства. Знакомство с лордом Абракасом он водил со времен, когда книгу Джиггера брали в учебную программу, а Малфой-старший председательствовал в попечительском совете. Тогда же Арсениус был представлен и его сыну, но дружбой или даже приятельством ни с Блэками ни с Малфоями, это знакомство назвать нельзя, лишь вежливостью, приправленной уважением к статусу и воспитанию. Убранство особняка немного удивило волшебника, дом оказался светлее, просторнее и, на беглый взгляд, более французским в интерьере, чем он ожидал. В конце концов, Блэки ему казались самой английской семьей, какую можно встретить в магическом мире, но если вспомнить девичью фамилию Друэллы Блэк, все становилось на свои места.

Большая часть гостей уже собрались, этикет предписывал засвидетельствовать своё почтение виновникам торжества в первую очередь, поэтому Арсениус сразу же по прибытию направился на поиски новоиспеченной четы. Малфои без труда обнаружились в большой зале, ему пришлось повременить с поздравлением, подождав пока какой-то молодой человек передаст свой подарок и поздравления чете. С юной миссис Малофой Арсениус не был знаком, кажется, когда-то мельком он видел её на светских мероприятиях, но лишь сейчас смог рассмотреть. Если бы у слова “идеально” был эталон, то он бы брал свое начало с этих молодых супругов. Они идеально подходили друг другу, словно кто-то выводил благородную породу чистокровных волшебников. Они излучали спокойствие, величественность и чувство собственного достоинства. Волшебник мог предположить, как могло уже утомить их это мероприятие, необходимость держать лицо и вести бесконечное число светских бесед, однако, пресловутое аристократическое воспитание не давало тени усталости промелькнуть на их светлых лицах.

- Мистер Малфой, миссис Малфой, - он уважительно склонил голову, приветствуя пару, - позвольте поздравить вас. За всю свою жизнь не видел более гармоничной пары, надеюсь, эта гармония будет сопровождать вас во всём, - он передал изящно упакованный подарок хозяину дома и улыбнулся. Сейчас, стоя ближе к Нарциссе, Арсениус осознавал, что этой волшебнице вряд ли понадобится его подарок, она и без того притягивала к себе восхищенные взгляды. Он, конечно, ожидал, когда юный лорд представит его своей жене.

Подпись автора

Я смею всё, что можно человеку,
кто смеет больше, тот не человек

Свадьба мероприятие официальное, даже если кто-то из организаторов пытается придать ему вид нарочитой камерности. Брачные обеты, приём и гости - всё это звенья одной цепи. В отличии от большинства невест, Нарцисса никогда не обольщалась на этот счёт и, наверно от части поэтому отказывалась понимать Меду из-за глупой прихоти разрушившую свою жизнь и связь с семьёй. Цисса  с младенчества усвоила — в браке главное  долг и уважение, а любовь, прихоть, которую могут себе позволить те, кому нечего терять. Пример родителей показывал, что это работает, если оба супруга прикладывают усилия. Нарцисса хотела верить, что у них с Люциусом есть шанс создать нечто прочнее той глупой мимолётной связи, о которой так много пишут в романах для глупых девочек.
Но это потом, сейчас надо улыбаться гостям.
Платье, безумно красивое, дополненное такой же сотканной из золота вуалью - извлечённой матушкой из недр фамильного сундука и когда-то давно принадлежавшее одной из невест рода Розье - оказалось ко всему прочему довольно тяжёлым, а длившийся не первый час приём в их честь успел порядком надоесть не только гостям, но и самим новобрачным. И если Люциус мог позволить себе перебросится едкими репликами со стоящим рядом товарищем, то Нарцисса была лишена даже такого развлечения — подруг у неё не было, а Бэлла давно покинула младшую сестру, найдя себе более интересное занятие, чем стоять посреди зала чтобы поддержать Нарциссу.
Поэтому она воспользовалась предложением Люциуса, хоть это и выходило за рамки протокола.  Заранее оговоренные, строго по протоколу, свадебные подарки не предполагали никаких сюрпризов - обычно чем более статусный гость, тем дороже, возможно ценней и, как правило, неинтересней преподносимый им дар. В большинстве случаев какой-то артефакт, с которым не жалко расстаться.
Что-то адресное, личное, обычно преподносилось немногими. Переданный Люциусом сверток, вероятно, относился именно к таким.
Как большинство женщин, Нарцисса была любопытна, но воспитание не позволяло проявлять слишком явный интерес. Она всё ещё медлила, а потом и вовсе отвлеклась на приветствие и представление.
- Рада видеть Вас, мистер Джиггер, — она улыбнулась, протянув свободную руку, — муж…, — заминка получилась заметной, но со стороны, должно быть выглядела мило, если учитывать статус молодожёнов, — рассказывал.
Что именно она не помнила, да и не была уверена, что ей действительно что-то рассказывали, но была благодарна Люциусу за краткий экскурс, пообещав себе в будущем обратить внимание на интерес супруга и его коллекцию, если, конечно, он это позволит. Сейчас же общение с мистером Джиггером внесло приятное разнообразие и она вполне искренне улыбнулась молодому волшебнику,  — Вы тоже  увлекаетесь древностями?
Она улыбнулась ещё раз, машинально придержав готовую выскользнуть из пальцев ленту и едва не зашипела от резанувшей пальцы боли, но сдержалась и даже продолжала натянуто улыбаться, наблюдая за тем как выступившая на месте пореза алая капля превращается в чёрную пену, тут же впитавшуюся обратно, от чего пальцы обожгло холодом.
Наверно следовало достать платок, но её наряд не предполагал подобных излишеств, а Люциус уже отвернулся, пытаясь избавиться от злополучного дара.

Когда волшебники зашли в соседнее помещение и оказались изолированы от оставшихся гостей, Арсениус почти сразу же принялся диагностировать отложенный Люциусом предмет. Арсенал имевшихся чар не показал ничего, что могло бы помочь сразу снять проклятье - это было что-то слишком личное, с примесью злобы, от кого-то, кто имел доступ к вещам, единственное, что стало очевидно - это не было родовое проклятье, которое отразится на множество поколений, правда, была и обратная сторона у этой радостной вести - проклятье было направлено на здоровье человека, что в перспективе могло лишить жизни.

Мужчина развернулся и подошел к миссис Малфой, присев на любезно предложенное ею кресло, он внимательно осмотрел её, проверяя состояние и с тревогой отмечая, что признаки уже проявились. В его практике не было идентичного опыта - черная кровь, обессиливание, на разработку нужного противодействия проклятью могло уйти слишком много времени.

- Вы позволите? - он достал палочку и произнес диагностирующее заклинание, чтобы проверить состояние волшебницы, высчитав тридцать секунд, он его повторил.

- Мистер Малфой, - Джиггер поднялся на ноги, с тревогой посмотрев на хозяина дома, то, что он собирался сказать совершенно противоречило его натуре, убеждениям и, в конце концов, было делом подсудным, - помните, мы с вами обсуждали некий артефакт-медальон? Боюсь, нам необходимо сейчас его использовать, чтобы дать миссис Малфой больше… сил, - он хотел сказать времени, однако, посчитал, что это прозвучит слишком тревожно. Возможно, как доноров придется использовать обоих мужчин, дабы избежать серьезных последствий для одного, но всё же, Арсениус пока не видел других перспектив,  - и ещё я прошу у вас разрешения вызвать сюда моего личного домовика, мне кое-что понадобится из домашнего склада.

В домашнем складе мистера Джиггера имелось множество полезных вещей, будь он уверен в том, какого рода проклятье и в том, что у них больше времени, можно было бы погрузить миссис Малфой в сон и провести обычную процедуру, с расчетами и обрядом, но сейчас он не был уверен, что магический сон поможет заморозить начавшиеся процессы. А значит, оставался только один вариант - южноафриканская кукла, очень редкий и дорогой артефакт, способный перенять на себя чей-то недуг, забавно, чародей только сегодня утром поместил его на склад и выразил надежду, что он ему никогда не понадобится.

Подпись автора

Я смею всё, что можно человеку,
кто смеет больше, тот не человек

В ожидании собственного домовика, маг наблюдал за состоянием миссис Малфой, параллельно раздумывая о мотивах злоумышленника. Злоба, зависть, ревность? Многие полагают, что жизнь богатых аристократов завидная доля: непрекращающиеся балы, светские приёмы и праздная беззаботная жизнь. Однако, с огромным наследием, сопоставимым с королевским, отпрыскам чистокровных семей добавляется огромная ответственность, а как видно по сегодняшнему инциденту, ещё и огромная опасность.

Мистеру Малфою было немногим больше, чем Арсениусу, когда последний заявил, что не готов перенимать на себя семейное дело, планируя посвятить долгие годы путешествиям. В том, что у юного Лорда была возможность заявить нечто подобное без последствий, Арсениус сомневался, как и в том, что большая часть решений в жизни принадлежит ему - матримониальные планы, финансы, будущее дело жизни, наверняка, было в руках главы рода. Немного смягчает тот факт, что их готовят к этому с самого детства и за исключением отдельных представителей, все воспринимают сложившиеся обстоятельства как данность. Маг понимал, что сам вряд ли так смог бы, слишком любил свободу.

Эффи явилась уже с коробкой, поскольку Арсениус передал через протеевы чары инструкции,  наверное, запоздало подумал чародей, надо будет со временем пересмотреть свою коммуникацию с домовиком, любой, у кого окажется пергамент, будет иметь возможность вынести весь его дом с помощью доверчивого эльфа. Но пока это было более чем удобно.

- Не беспокойтесь, мистер Малфой, если мы все сделаем правильно, у вас даже будут силы закончить сегодняшний приём. Просто, чуть более утомленными, чем до этого, - спокойно проговорил мужчина, аккуратно доставая плетеную куклу из коробки с помощью заклинания левитации, он подошел к миссис Малфой, обеспокоенно оглядывая женщину, - но артефактом придется воспользоваться, пока я готовлю перенос недуга.
Древняя чужеродная магия струилась сквозь нити плетеного человека, глаза пуговицы, казалось, следили за всеми участниками действа.

- Миссис Малфой, вам нужно взять куклу в руки и крепко держать. Не выпуская, она будет вырываться, но пока вы будете её держать, проклятье переходить в неё. Мистер Малфой, - обратился он к мужчине, - после вам придется закопать куклу под живым и здоровым деревом. Дерево погибнет, но ваша супруга, при этом, будет полностью излечена.

Однако, сначала надо было подождать, пока от принесенного темного артефакта у волшебницы появятся силы удержать куклу. Теперь стоило смотреть не только за миссис Малфой, но и за её супругом, чтобы артефакт не лишил жизни обоих.

Подпись автора

Я смею всё, что можно человеку,
кто смеет больше, тот не человек

Полыхавший внутри тела жар удивительным образом сочетался с ознобом. Цисса беспомощно откинулась на спинку кресла, чего никогда не позволила бы себе в нормальном состоянии. Не при чужих. А мистер Джиггер, да и супруг, не входили в настолько близкий для неё круг.
Фамильная диадема, потяжелев на пару фунтов, обручем сжимала голову. Кружева на плечах не согревали, впиваясь в тело тонкими нитями. От желания разорвать ткань на груди, магией разрезать ленты корсета, удерживала не стыдливость или воспитание, а отсутсвие сил.
Нарцисса настолько привыкла быть под защитой, полагаться на тех, кто старше, сильнее, уверенней, что порой забывала о собственном, достаточно приличном, магическом потенциале. Сейчас рядом небыло сестры и родителей - они развлекали многичсленных гостей собравшихся по случаю её свадьбы с Люциусом Малфоем. Муж, у неё теперь есть муж, который должен... сосредоточится оказалось не так просто и мысль о долгах Малфоя так и осталась незаконченной, однако позволила ощутить его присуствие рядом. Его и второго мага, чьё имя никак не хотело вспоминаться, но голос звучал достаточно уверено, а главное... мысль снова прервалась.
Мужчины о чём-то говорили, колебания магии указывали на прибытие в комнату новых действующих лиц. Цисса отмечала всё машинально, не вслушиваясь в разговор. Лишь озабоченные нотки в голосе Люциуса, так не свойственные Малфою указывали на то что всё происходящее нельзя списать на лёгкое недомогание, случившееся с невестой от перетянутого корсета и волнения.
Нарцисса закрыла глаза - кроваво- черные круги, расплывающиеся в её сознании подтверждали догадку - всё гораздо хуже. Маги либо не знают об этом, либо даже сейчас предпочитают не произносить этого вслух.
Это конец... можно не дышать, но что-то внутри не верило в это и не собиралось сдаваться.
Несмотря на сдавливающий лёгкие корсет, Нарцисса продолжала дышать, даже коглда для этого пришлось открыть рот чтобы попытаться вытолкнуть побольше воздуха, ощущая освобождение.
— Миссис Малфой, вам нужно взять куклу в руки и крепко держать.Не выпуская, она будет вырываться, но пока вы будете её держать, проклятье переходить в неё.
Цисса плохо слышала и практически не понимала чего от неё хотят.
Сделав ещё усилие, Нарцисса задержала дыхание и почувствовала как пластины коросета расходятся, давая возможность воздуху наполнить лёгкие  и даже сделать усилие чтобы открыть глаза.
Первое, что попало в её поле зрения, озабоченное лицо Люциуса и Цисса а попыталась ободряюще улыбнуться, ощущая как полыхающий внутри жар отступает, согревая кожу снаружи.
Чужие пальцы легли на ее, побуждая прижать к груди нечто весьма неприятное на ощупь.
Зачем? Тяжесть снова сдавила грудь, но вместо того чтобы отбросить неприятный предмет, Нарцисса сильней сжала пальцы.
В голове пульсировало  - не отпускать... и, ощутив в себе силы, она с силой  прижала к себе вырывающуюся куклу.

Отредактировано Narcissa Malfoy (2023-04-21 14:34:28)