[indent]Небольшое эхо шагов четырех пар ног раздавалось в уже знакомом тоннеле, ведущем из коридоров пятого этажа в темную лесную пещеру, где многие годы не ступала нога человека. За исключением последнего учебного года, конечно, когда компания мальчишек вырвалась туда, обнаружив тайный проход за зеркалом. Сегодня был тот самый день, когда все произойдет. А точнее, все или ничего.
[indent]Затея начиналась, как шутка, очередное баловство, а потом вдруг стала одним из важнейших дел всей жизни. Казалось, уже прошла целая вечность с того дня, как им на глаза попалась та книга об анимагии. Но на самом деле минуло всего-то чуть больше месяца. За это время они четверо стали друг другу еще ближе, чем когда либо. Общие тайны сплачивают, объединяют, связывают неразрывной нитью. Четверо поклялись молчать и ни один из них не нарушил обещания.
[indent]- Да, мы помним план, - кивнул Питер в ответ на слова Ремуса о том, что он заберет их палочки. Петтигрю был мертвенно бледен, но остальные не могли заметить этого в полумраке. Питер не зажигал свою палочку. Чтобы идти вперед, света чужих палочек было достаточно. К тому же, если бы он держал свою зажженной, то остальные бы увидели, что его руки дрожат.
[indent]Статистика говорила, что стать анимагом могут меньше одного из тысячи ведьм и волшебников. Какова вероятность, что трое из них займут эту нишу? Она практически была равна нулю. Чем больше времени проходило с того момента, как Питер впервые почувствовал горький вкус листа мандрагоры во рту, тем чаще он думал об этом. Он – средний волшебник со средними способностями. Как мог он быть так высокомерен, что решил, будто у него получится? Как мог желать большего, чем у него есть и рисковать всего лишиться? Он чувствовал себя глупцом. Но надежда на успешное окончание задуманного все же тлела в самой глубине его сердца.
[indent]Кажется его бабка была неплоха в трансфигурации. Она легко превращала старые ненужные вещи в новые и нужные. А еще она варила зелья. Но насколько хорошо, Питер не помнил. Иногда он думал, а что если анимагом был его отец? Хотя, с той же вероятностью, его отец мог быть обычным магглом.
[indent]Отступать было поздно. «Случится то, что случится», - сказал себе Питер, стараясь быть твердым. Но ноги его подкосились, как только все четверо вошли в пещеру. И он оперся плечом о сырую каменную стену, и кажется начал сползать куда-то вниз.
[indent]- Я не могу, - сказал он тихо. - Не могу. Ничего не выйдет. Простите. Давайте вы без меня.

Вот оно. Чувство предвкушения, смешанное с первобытным страхом за свою самость, приправленное чувством острой необходимости быть чем-то большим, чем обычным человеком. Мешанина эмоций, благодаря которой работает сердце, двигаются мышцы под кожей, лихорадочно мыслит мозг. Сегодня был тот самый день, в который можно было ощутить весь этот спектр эмоций, а, может быть, даже больше.

Сегодня они должны были стать анимагами.

Гроза, как писал "Ежедневный пророк", прошлась долгим дождем по большей части Британии и двигалась в сторону Шотландии, туда, где и учились ребята в Хогвартсе. Кто-то за обедом недовольно ворчал, что еще один день насмарку из-за ливня, а четверка друзей, с лихорадочно блестящими глазами молча переглядывалась. Кусок в горло не лез, поэтому Сириус съел всего лишь тарелку супа, две куриных ножки и четыре сдобных булочки с корицей. Есть вообще не хотелось, поэтому Блэк влил в себя два стакана сока, чтобы желудку не было так тоскливо с небольшим количеством еды.

Теперь осталось только дождаться вечера и не налажать.

Этап с мандрагорой оказался для мальчишки самым трудным. Он трижды давился слюнями ночью, перекрывал себе дыхательные пути листом, который все норовил вырваться из-за щеки, молчал неестественно много для себя. Но справился, как и его друзья. Конечно, Сириус думал, что именно Петтигрю сольется первым или не справится, но, кажется, желание не отставать от друзей было сильнее всех его страхов и возможности остаться зверолюдом. Они прошли все этапы вместе, стойко, а добрый друг Ремус им помогал и был рядом. Блэк был благодарен ему, так как без его поддержки и методично настроенных мозгов они бы с первого раза ничего не смогли бы сделать. А тут все шло так гладко, прекрасно, что в гриффиндорце все явственнее росла мысль "Мы справимся". Сегодняшняя ночь была финальной в их эпопее.

Они заранее выбрали место для превращения - пещера за зеркалом на пятом этаже. Это место не было самым прекрасным, особенно, если учесть, с чем пришлось несколько лет назад встретиться ребятам, но оно, несомненно, было самым рациональным решением. Спустившись в пещеру, Петтигрю все же решил показать свой плаксивый характер, сдаться, сложить ручки и прям там помереть, но не становиться анимагом. Получил хлесткие слова от Поттера, оплеуху от Блэка, который, к тому же, поднял бедолагу за шкирняк на ноги.

- Пит, давай без соплей. Все будет прекрасно! Так или иначе, ты же не умрешь. Будешь человекорыбой, русалки тебя если что к себе возьмут жить, болезного, - Сириус хлопнул мальчишку по спине и пошел дальше в пещеру. Шутки шутками, но внутри Сириус был собран, хладнокровен, решителен. Да, он тоже боялся, а как без этого? Но старался быть сосредоточенным на цели, не робея и не отступая на финишной прямой.

- Да, Рем, с тебя свет, - Блэк засунул палочку между шеей и подбородком и принялся собирать отросшие за лето волосы в пучок. Еще не хватало от щекотки волос чихнуть и обратиться каким-нибудь слюночихуном. Парнишка представил себе зеленого бегемота в слизи - наверное, так бы и выглядел слюночихун, но быстро развеял этот образ в своей голове. Сириус каждый день представлял себя медведем - огромным, ревущим и раздирающим врагов своими когтями, лелеял эти видения и был решительно намерен стать именно косолапым гризли. Ведь дело в желании, да?

Да ведь?

Подпись автора

12 лет на курортах Азкабанского края

[indent]В лицо Петтигрю ударил яркий свет – это Поттер не придумал ничего лучше, чем ослепить его вдобавок к тому, что он и так был ни жив ни мертв. Питер заслонил лицо руками, стараясь защититься от поразившего глаза луча. А от хлопка по спине, оставленного тяжелой пятерней Блэка, он вздрогнул. Кроме этого, как из рога изобилия, от них обоих посыпались советы. «Оставить сомнения на потом и прекратить скулеж и сопли» – легко было сказать, а сделать - невозможно. Сердце так и колотилось в груди, что, казалось, вот-вот выскочит. Единственным из всех, кто хоть как-то пытался подбодрить Питера, был Ремус. Но Петтигрю, к своему стыду, позавидовал ему. Люпину не нужно было пытаться становиться анимагом, не нужно было рисковать своей «нормальной» жизнью. «Хотя, что в его жизни нормального?» - напомнил себе Питер, стараясь подавить это нерациональное и горькое чувство. Опершись на стену пещеры, он медленно сполз на пол, ощущая под своими ладонями мягкий холодный мох, а местами – торчащие из земли стебли каких-то растений.
[indent]После прозвучавшего «Люмос Максима», внутри стало светлее. И теперь Петтигрю отчетливо видел каждый камешек и кучу земли в углу пещеры, под которой они зарыли свои фиалы с зельями, и лица своих друзей. Люпин казался задумчивым, а Поттер и Блэк – полными решимости. «Неужели им совсем не страшно? Может они выпили умиротворяющий бальзам? Если так, то почему не поделились? Хотя вряд ли можно было что-то принимать. Ведь другое зелье могло повлиять на процесс». Рассуждения Люпина о том, что может пойти не так, не включали в себя тот факт, что они могут стать монстрами. Он как будто не допускал этого ни на унцию, беспокоясь лишь о том, что в звериной форме они могут куда-то убежать или не смогут превратиться назад в людей. Но все четверо понимали, что о самом страшном он просто умалчивает.
[indent]- Ну и зачем только вам понадобился свет? – простонал Питер, скрючившись на холодном земляном полу. Улучшать освещение точно не стоило. Он уже множество раз представлял себе, как будет выглядеть их первая трансформация, и каждый раз был в ужасе от того, что рисовала ему его фантазия, и «человекорыба» это было еще мягко сказано.
[indent]– Ой, мне правда что-то нехорошо… - поделился Петтигрю, представив, как будет пить свой глоток кроваво-красного зелья, которое должно было получиться, если они сделали все правильно. Наверное на вкус оно омерзительное. – А вдруг меня вырвет?

Сириус слушал друзей молча, больше думая о своем. Не забыть бы ничего стоящего, не упустить все детали. Не бояться. Раскаты приближающейся грозы уже было слышно в пещере. Оставалось каких-то несколько минут до финала их эпопеи становления анимагами. Переход на новый этап жизни. По рукам прошлась тысяча мурашек и Блэк зажмурился, унимая эмоции, вновь обретая контроль. Не бояться.

Вспыхнувший свет осветил каждый уголок пещеры, заставив ее оголиться, будто бы девицу на озере. Парень огляделся, запоминая все, что видит, как человек. Будет ли разница? Одному Мерлину известно.

Питер, тем временем, скатился в какую-то серьезную панику, которая начала грозить разрушением всех их планов. Сириус было закатил глаза, намереваясь хорошенько встряхнуть друга, но за него, кажется, решился взяться Джеймс. Блэк с интересом слушал Поттера, показал ему место упокоения шкатулки, взял свой фиал. Раздевался он молча, изредка поглядывая на белого, как полотно, Петтигрю. Его даже стало жалко, хоть и слова Джеймса явно были направлены во благо, но Сириус вдруг понял, что на Питера это может подействовать, как возможность улизнуть на целый год! Э, нет, так не пойдет.

Стянув мантию и круговоротом рук сложив ее в комок, Блэк подходит к перепуганному другу, негромко говорит, стараясь вложить в свою интонацию как можно больше участия:

- Все будет окей, Пити. Повторяй за мной и Джеймсом. Мы были всегда вместе, вместе и станем стаей. Либо все, либо никто. Я верю в тебя, - вранье, конечно, но у Сириуса не дрогнул ни один мускул, - и ребята тоже. Не урони фиал и будь готов, договорились? - рука гриффиндорца ложится на плечо друга, легонько сжимает и юноша отходит к Ремусу. Все, что мог, я сделал. За это, судьба, я должен стать, если не медведем, то хотя бы жирафом. Жирафом быть тоже здорово, я согласен. Будущий анимаг отдал мантию Люпину, подмигнул ему и бодро улыбнулся. Будущее полнолуние, похоже, встречать они будут уже все вместе. Эта мысль придала дополнительных сил и адреналина.

Не бояться.

- Я готов, - произносит вслух, но больше себе, чем друзьям, Сириус Блэк, касается палочкой груди и четко, но негромко произносит заклинание, - Amato Animo Animato Animagus, - а после отводит руку в сторону, чтобы Ремус смог забрать палочку, вскрывает фиал и осушает кроваво-красное зелье залпом. Невкусно, но терпимо. Да и уже неважно.

Сириус падает на колени, взрывая руками землю из-за судорог. Ощущение, что зелье потекло не по пищеводу в желудок, а прямиком к сердцу, которое бешеными ритмами раскачало его по всему телу. Мальчишка закричал, не в силах терпеть боль, закричал и упал на землю ничком, сворачиваясь в крепкий калач, баюкая себя и пытаясь не потерять контроль. Но и это было неважно.

Где-то внутри подсознания Сириус почувствовал чье-то дыхание. Да, прямо там, внутри своей головы. Гриффиндорец пытался глазами отыскать того, кто нарушил покой сознания, но не мог, так как перед ним сгущалась темнота. Темнота пожирает Блэка, как иронично. Как страшно.

- Кто здесь? - Сириус боится, но кричит громко. Дыхание приближалось и мальчику не хотелось казаться трусом. Но оно не отзывалось, лишь молча и неслышно шло ближе. Шло вместе с густой темнотой. Было густой темнотой. Черной, как сам Блэк, но и... теплой?

- Кто ты? - теперь уже шепчет внутри себя парень, пытаясь вглядеться в ночь своего разума. И вдруг видит во тьме блеск глаз. Не человечьих. Звериных. Страх пробирает до костей, но с этим же страхом приходит понимание, что все идет правильно, как и должно идти. А страх - всего лишь одна из самых первых эмоций человека. А страх пахнет, как соль. Откуда я знаю, как пахнет страх?

Из мыслей его выводит в реальность тьма с глазами. И у этой тьмы вдруг мелькают белые острые зубы, ощерившиеся в оскал. Сквозь острые клыки Сириус видит красноватый язык, капающие из пасти слюни. Его слюни. Его клыки. Их клыки.

- Кто ты? - снова вопрошает Блэк, но больше с любопытством, так как страх схлынул, как первая волна. Рука юноши тянется к рычащей тьме слегка дрожа, но все же тянется. Руки вдруг натыкаются на грубый мех, который проходит сквозь пальцы, ощущает горячую кожу под мехом. Гладит, пододвигается ближе. Или это существо идет навстречу? Рычание прекратилось, зверь тяжело, с нахрапом, вздыхает и его глаза смотрят в глаза Блэка. Смотрят в зеркало. Или нет?

Это был пес. Огромный, черный, как уголь, пес. Почти что волк, но шерсть длиннее, морда мягче, тоньше кость. Пес смотрел на Сириуса, а Сириус на пса. Мысли вдруг перестали существовать, осталась только холодная реальность: человек - не опасность. Соль ушла, человек теперь как любимая будка. Ему безопасно. Он здесь останется. Лапы делают уверенные шаги к человеку, голова ложится на плечо человека, а руки человека обвивают его за шею и они становятся единым.

И тут Блэк издает наяву самый страшный вопль, на который способен человек. Обняв пса он словно пустил его не просто в свои мысли - он пустил его в свое тело и сейчас пес пытался занять место Сириуса. Внутри его рук царапались лапы с когтями, выискивая путь наружу, из лица парня лезла псовая морда. Его будто разрывали изнутри на части, ломали кости, растили новые суставы. Место Блэка занимала новая сущность и это было очень и очень больно. Но он не мог сказать нет, он не мог этому противиться, если сказать нес псу, самому себе или им обеим, то будет плохо. Псина это тоже знала, поэтому слегка рыкнула ртом Сириуса, засучила его руками и ногами и все же взяла бразды правления в свои руки.

Сириуса не стало. Зато открыл глаза пес, будто бы пробуждаясь от долгого и тягучего сна. Лапы не слушались, язык пересох, ребра на сухом туловище побаливали. Он с трудом встал на лапы, затем все же сел на задние, тяжело дыша открытой пастью. Пасть пришлось закрыть, чтобы принюхаться - вдруг опасность? Воздух пах дождем, лесом, пылью, животными. Чем-то еще, похожим на его собственный запах, но сильнее, острее, пах запахом, который заставил пса пригнуть уши и заскулить, глядя на человека перед ним. Нет. Нельзя страх. Можно защита. Можно бежать. Надо бежать.

Пес попятился назад, прижимаясь к земле и не отводя взгляда от вонючего человека. Так они не пахнут. Они пахнут потом, солью, нечистотами, иногда едой. Этот пах хищником.

Нет, это друг! Это... кто же это? Он близкий, он друг, он не обидит. Эй, эй, это я!

Но из пасти пса вырвался лишь надрывной и тягучий вой.

Сириус Блэк стал анимагом и превратился в лохматого, чернющего, как сама тьма, пса.

Отредактировано Sirius Black (2023-05-16 21:33:39)

Подпись автора

12 лет на курортах Азкабанского края

Времени на споры оставалось всё меньше. Сириус и Джеймс приняли решение, от которого было уже не отказаться, ведь зелье было выпито. Два фиала опустели, прозвучали заклинания, Ремус крепче сжал ткань мантии Джеймса, потом забрал волшебные палочки. Сперва одну, потом втору. Переводя напряжённый взгляд с одного из друзей на второго, продолжая освещать люмосом пещеру, Люпин со страхом ждал, что будет дальше. Получится или нет?

Оба парня рухнули на пол пещеры, очевидно испытывая не самые приятные ощущения в своей жизни и со стороны это смотрелось также страшно, как, возможно, чувствовали себя друзья сейчас. 
Спокойно!! Не вмешиваться! Всё идёт как нужно! Как бы хотелось Ремусу в это верить, ведь, на деле, он понятия не имел как нужно. Опирался на описание из книги, боялся оторвать взгляд от друзей и изо всех сил старался сохранить самообладание. Резкие движения. Заклинания. Голос. Кто знает, как отреагирует зверь на них, некоторые говорят, что страх можно учуять... Лунатику, вот, не приходилось, или он просто не помнил, хотя ему и не приходилось оставаться один на один с человеком во время полнолуния.

Переведя взгляд на Питера, Рем взглядом задаёт молчаливый вопрос. У него есть выбор: делать или нет, пить зелье или отказаться от затеи, но если выбирать - то сейчас и Пит выбирает, когда Ремус уже был почти уверен, что он передумал и воспользуется предложением отсрочить попытку.
Очень вовремя, чтобы его глоток был сопровождён очередным громовым раскатом, возможно, самым сильным из всех, что звучали за эту ночь. Люпин едва успевает забрать его палочку, когда первая из трансформаций уже была завершена, а потом и вторая, под сводом пещеры, вместо двоих гриффиндорцев, являя двух достаточно крупных животных.
Облегчение? Наверное, на секунду именно оно обрушилось на создание, пока следом за ним не настигла и другая мысль: а вдруг Питер выпил зелье слишком поздно? Ремус переводит взгляд обратно на то место, где только что был друг и застаёт ещё одну трансформацию. Не самое приятное зрелище, он, наверное, тоже так выглядит, когда превращается в волка, разве что ребята, не пытались сами себя ранить.

- Ребята? - Вопрос глупый, кто же ещё, у них получилось, всё получилось, только радоваться было ещё рано. Сириус попятился в облике огромного чёрного пса, размерами не меньше волка, завыл, от чего Ремус и сам невольно попятился. А удалось ли друзьям сохранить рассудок?

- Всё в порядке? - Как будто бы ему могли ответить. Но они, по крайней мере, не были похожи на смесь человека и зверя. Олень, пёс и крыса. Двое даже, по крайней мере пока что, кажутся спокойными, а вот Питер заметался, легко теряясь на фоне бурой смеси земли и камня даже в свете Люмоса.

- Стой, куда, туда нельзя, Пит! - Ремус совсем забыл, что нельзя кричать, кинулся в ту же сторону, когда побежала крыса, потом остановился, оборачиваясь, проверяя, не спровоцировал ли ещё у кого-то приступ паники.

- Подайте знак, если понимаете меня? - Питера нужно было вернуть и срочно, но сперва убедится, что оставшись вдвоём два достаточно крупных зверя не подерутся или не начнут метаться. - Идиот, какой я идиот. Нужно было придумать что-то на случай, если кто-то станет маленьким...

Псы умеют паниковать? Или злиться? Сириус никогда не задумывался, он и собак-то видел в своей жизни не сказать, что много. А вот теперь - пожалуйста, он, кажется, пес! И как быть, кто он? Человек или уже нет, или пока нет, или непонятно, где да, а где нет? Язык вроде бы его, но он длинный, нос мокрый, но не сопливый. Шерсть то тут, то там, но это не та шерсть на ногах и в подмышках, которая начала бурно расти лет в 14. Это все его и не его вовсе.

Он Сириус Блэк и не Сириус Блэк вовсе.

Рядом с ним олень, где-то по камням бежит крыска. Человек рядом, от которого пахнет опасностью, волком, но он человек. Знакомый, с тревогой в глазах.

Вспоминай!!!

Пес замотал головой, а в другую секунду уже уворачивался от лося. Ну что за зверина! Откуда он тут взялся? Откуда они вообще тут все взялись? Блэкопес отскочил от ветвей, угрожающе зарычал, но резко затих. Олень пах знакомо, как словно бы этот запах в ноздрях был в них уже давно. Но животина настырная и, кажется, отчаянная, потому что норовит еще и копытами наподдать. Снова отпрыг, пес заходит к крупу благородного зверя, обнюхивая ему зад.

Да вспомни ты!!!

И он вспоминает! Блэк он, Сириус. Они только что анимагами стали. Наверное, все втроем, потому что перед ними стоял только Люпин. Надо будет сказать ему, что от него воняет страшно. А олень - Питер что ли? Вот это да, мое уважение. А где Джеймс? Это он крыской сделался?

Черный, как смоль, пес, на мягких лапах подбегает к Ремусу, тычется ему мордой в руку, шутки ради облизывает ладонь. Прячется за его спиной от оленеПитера. Уж если решил от меня избавиться, то не таким способом! Ишь ты! Пес побрехал, всхрапнул, переминаясь с ноги на ногу, не понимая, что вообще дальше делать. Глянул на Ремуса. У него, хотя бы, мозги могут еще думать. Вся надежда на Лунатика.

И очень хочется побегать! Он еще краем глаза видел хвост за собой, можно погоняться за ним. Или пометить все деревья! Или обнюхать еще кому-то пушистую задницу! Как много всего можно будет сделать!

Он весело лает на Ремуса, встает ему на грудь передними лапами. Лает ему в лицо, опускается снова на четыре лапы, а затем, восторженно лая и пробуя этот звук на вкус, начинает носиться по пещере.

Ура! У нас получилось! Теперь можно чесать задней лапой за ухом и клацать зубами, а ну-ка? Он клацает зубами, виляет хвостом, а потом начинает за ним гоняться. Останавливается, снова весело и раскатисто лает, а затем начинает кругами носится вокруг оленя. Ну пахнет он знакомо!!! Точно свой!

Отредактировано Sirius Black (2023-05-16 21:33:23)

Подпись автора

12 лет на курортах Азкабанского края

[indent]Вырвавшись на свободу, Питер вдохнул свежий воздух. Шел дождь и каждая капля, упавшая на спину, казалась тяжелой. Впереди была высокая трава и Петтигрю юркнул прямо в нее, наслаждаясь вдруг появившейся во всем теле легкостью. Не было стесняющей одежды, больше не было страхов и комплексов, боязни сказать что-то не то. В миг ему стало все равно. Он услышал свое имя. Кто-то звал его. Кажется, это был голос Ремуса. На секунду Питер остановился, повернулся в ту сторону, откуда кричали. Но зов природы был сильнее. Питер принюхался, осмотрелся. Он увидел крысиные норы, они были повсюду. Он забежал в одну из них, быстро пребирая лапками и тут же нос к носу встретился с двумя молодыми крысами. Те внимательно посмотрели на него и отступили назад. Они словно чувстовали, что перед ними - высший разум.
[indent]- Передайте своему вожаку, что теперь он подчиняется мне, - пискнул Питер. Крысы покорно опустили мордочки.
[indent]- Расскажите мне, что я должен знать, - спросил Петтигрю.
[indent]- У пещеры тебя поджидает Клабберт, - пропищала одна из крыс. - Он нападет на тебя, когда ты вернешься.
[indent]Клабберт? Питер насторожился. Чувствуя себя королем крыс, он даже и не подумал, что теперь стал настолько уязвимым. Нужно быть осторожнее.
[indent]- Атакуйте его, - приказал он крысам. Те испуганно прижали уши.
[indent]- Мы боимся его.
[indent]- Он тоже вас испугается, если вас будет сотня, - пискнул Питер.
[indent]И вот спустя несколько минут целое полчище крыс собралось у пещеры. Они бегали возле валуна, который уже был отодвинут. Некоторые, самые проворные забирались по обросшему мхом камню наверх. Целая армия крыс охотилась на своего врага. Питер стоял чуть в стороне, наблюдая за происходящим. Он видел что из пещеры вышли олень, пес и человек. Они искали его. Пользуясь тем, что клабберт отвлекся на крысиную армию, Петтигрю подбежал к человеку и залез на его ботинок. Это Ремус. Он защитит его.

Блэк наконец-то понял со слов Ремуса, что олень - это Поттер. Ему хотелось заржать, но из него вырвался только брешущий лай. Счастье накрывало волнами - это вообще нормально? Хотелось носиться кругами, бегать, прыгать, лаять, выкусить какую-то уже прилипшую к хвосту блошку. Хотелось нанюхаться леса, повыть... Ух, много всего хотелось! Сириус даже не почувствовал, как инстинкты пса захватили его разум и он на миг практически выпал из жизни, как человек. Но Люпин вернул в реальность, а реальность такова, что Питера в пещере не было. Мелкий засранец умудрился превратиться в зверя и даже не умереть, да еще и сбежать прямиком из безопасного помещения.

Пес принюхался к запахам, но их в пещере было огромное множество, больше, чем он когда-либо мог унюхать за раз. Это сбивало с толку, но разве Сириус когда-нибудь легко сдавался? Он обнюхал протоптанную поверхность, учуял запах шерсти, страха, глаза отметили следы маленьких лапок, взъерошивая землю принюхивающимся носом, Блэк аккуратно шел по следу маленького крыса-Питера, пока Люпин расчищал выход из пещеры. И, да, запах вел наружу, туда, где бушевала стихия, гремел гром и шел дождь. Лунатик попросил ребят оставаться в пещере, но когда они с Джеймсом его слушались? Пес фыркнул, вытащил язык, и аккуратно вылез вслед за Ремусом в лес.

Не передать словами, как это было необычно и привычно одновременно. Резкий запах хвои, экскрементов, чья-то метка на камне. Попискивание крыс где-то поодаль, шелест мокрой листвы. Все это - было природой. Могучей, восхитительной, поражающей. Новой для человека, привычной для пса.

Пока Сириус с разинутой нараспашку пастью ловил дождь и довольно щурился, к Ремусу прошуршал маленький зверек. Инстинкты пса мгновенно взяли верх, он метнулся в сторону вожака... Нет, в сторону друга, одногруппника, да что ж такое? Стало неуютно в теле животного, словно бы это и впрямь была чужая шкура. Блэку хотелось держать все в своих руках, но песьи повадки давили сильнее, чем хотелось. Пес переминался с ноги на ногу, глядел черными глазами на крыса, который взобрался на ботинок Люпина. Это не игрушка и не добыча. Это - друг. И тяжело было объяснить это псу.

Нужно возвращаться обратно в облик человека. Как они учили? Представить самого себя человеком? Запросто.

Сириус внутри себя погладил и отпустил пса из объятий, задумался, зажмурился, представляя себя в зеркале. Из зеркала на него смотрел черный пес, слегка забавно наклонивший голову и высунувший язык. Разве это я? Блэк замотал головой, почесал затылок. Нет, это был не он. У него нет шерсти, зато есть улыбка во все человеческих 32. Парень попробовал вспомнить себя в моменты смеха. Как он загибается от колик и душащих слез, когда Джеймс снова смешно и по-дурацки шутит. Патлатые волосы, галстук набекрень, густые брови, легкая подростковая щетина, которой гордишься. Это и есть Сириус Блэк.

Черный пес под дождем замотал головой, фыркнул, пригнулся к земле, завыл, выгибая спину. Лапы его превращались в человеческие, морда уменьшалась, а туловище, наоборот, увеличивалось. Всего пара мгновений и вот уже гриффиндорец стоит на четвереньках и глупо воет в дождь.

Подпись автора

12 лет на курортах Азкабанского края