Амикус сегодня был задумчив, отец с самого утра вел себя странно - обычно хмурый, собранный и суровый Аарон выглядел растерянно и даже немного рассеяно. Все это выбивалось из его образа, заставляя Кэрроу-младшего следить за его действиями.
Алекто, кажется, не замечала этих поразительных изменений, полностью погруженная в готовящуюся встречу, впрочем, так и не найдя ответов на причину беспокойства отца, Амикус тоже засобирался.
- Алекто, - вздохнул парень, открывая дверь, - зачем ты все время… - он замолчал и усмехнулся, глядя на то, как сестра убегает к лестнице. Догнать её было просто, он хотел было продолжить свою обвинительную речь про жестокое обращение с дверью его комнаты, но обоих привлекла закрывающаяся дверь кабинета.
- А кто пришел? - хмуро обратился он к эльфу, тот не хотел было отвечать, но под строгим взглядом волшебника пропищал.
- Мистер Шафик, сэр
- С каких это пор Шафик у нас стал важным? - усмехнулся маг.
Шафик был их дядей - мужем сестры отца. Амикуса всегда удивляло, как Кэрроу отдали свою дочь за кого-то вроде него, да, фамилия входила в священные, но эта ветка была обедневшей, брак с кем-то вроде Кэрроу был на грани мезальянса. Однако, хмурость отца могла быть связана с этой встречей и им непременно надо было узнать о чем они говорят.
- Мы обязаны узнать, пойдем, есть идея получше, - он потянул девушку в библиотеку, которая находилась по соседству с кабинетом, там он подошел к большой картине, которая сейчас пустовала, обычно на ней присутствовал их прадед, но сейчас даже хорошо, что он нашел себе занятие. Амикус достал палочку и поднес артефакт к полотну, - покажи кабинет - полотно завибрировало и стало прозрачным, словно теперь в раме была дыра, - здорово, правда? Вычитал это в семейных архивах, оказывается, так все портреты в доме могут.
У волшебника, конечно, были вопросы к тому, кто зачаровывал дом и зачем он это сделал, но думать об этом сейчас не было времени, поскольку теперь они видели и слышали всё, что происходит за стеной.

Аарон сидел, откинувшись на спинку массивного кресла, скрестив руки на груди, взгляд следивший за ходящим туда-сюда гостем был хмур и серьезен. Впрочем, таким, каким он был всегда кроме части сегодняшнего дня.
- Не надо меня обвинять в “испорченном товаре”, напомню, что ты женился не по большой любви к ней, а по большой любви к нашим деньгам, - донесся до близнецов рассерженный голос отца.
- Но вы знали о проклятии рода и даже не предупредили!  Она сходит с ума, Аарон, и это не метафора. Вчера она проткнула свою руку ножом и ходила так по дому, а если она сделает что-то с детьми? Мне придется сдать её в Мунго.
- Не сметь, - рявкнул маг, ударив кулаком по твердому подлокотнику. Шафик вздрогнул, - никто, слышишь меня, никто не должен знать о проклятии.
- Аааа, - протянул гость, - Алекто тоже? Почему вы не избавились…ах да, близнецы.

Парень по ту сторону стены не мог шевелиться, услышанное никак не хотело усваиваться в его голове. Проклятье? Алекто сойдет с ума? Что за чушь? И когда отец собирался им рассказать? Или не собирался вовсе?

-  Не только. В роду всегда избавлялись от первой девочки, - мрачно проговорил Аарон, - но Амикус, также как и я однажды, защитил её в утробе. Алекто не было видно ни на одном сканирующем заклинании, их сердца бились в унисон. Мы понадеялись, что история дважды не повторится, но ошиблись, - впервые, кажется, за всю свою жизнь близнецы услышали в голосе отца нотки горечи и сожаления, - мы увезем мою сестру в отдельный дом, за ней будут следить.

Амикус подошел к картине и попросил её убрать проем, теперь это была обычная картина, затем повернулся к сестре.

- Алекто, я не позволю, чтобы это случилось.

Мысли ворохом крутились в голове волшебника в попытке осознать услышанное, он силился вспомнить, было ли что-то в поведении тетушки, что могло натолкнуть на подозрения о близящемся безумии и, к сожалению, мелкие детали, казавшиеся тогда забавными, сейчас один за одним всплывали в памяти и осмысливались по-другому. К примеру, она всегда любила порядок, неправильно стоявшая ваза могла ввести её в неконтролируемую ярость, Амикус сам иногда передвигал предметы, чтобы повеселиться и посмотреть, как волшебница с остервенением наказывает домовиков. Или эта её любовь к коллекционированию камней, кажется, когда близнецы были в поместье Шафиков в последний раз, камням уже было выделено две или три комнаты. Оказывается, это не было “забавной особенностью”, миссис Шафик действительно сходила с ума.

Сейчас, глядя на сестру, он не мог поверить, что её ждала та же участь. Только не она. Повинуясь порыву, волшебник приблизился к испуганной девушке и стиснул её в крепких объятьях, рука принялась гладить волосы, а губы шептали

- Я придумаю, как избавить тебя от этого, душа моя. Я защищал тебя ещё до своего рождения, смогу защитить и теперь, - легкий поцелуй в висок, - верь мне.
Амикус пытался справиться с нахлынувшим отчаянием, и без того бесконечно дороживший своей сестрой, волшебник сейчас ощущал острую необходимость стать для неё щитом. Алекто - его кровь, душа и сердце, его продолжение и начало. Никто не смел трогать её, никто не смел кинуть косой взгляд и он не позволит какому-то проклятью терзать её разум, даже если придется для этого нарушить все законы магической Британии и природы.

- Давай никуда не пойдем, - он отстранился, взяв её за руку, - украдем вино из погреба, засядем в нашей тайной библиотечной нише и обложимся книгами. Где-то здесь наверняка что-то написано об этом.

Конечно, если бы существовал простой способ избавиться от родового проклятья, отец наверняка бы его уже использовал. Правда, Кэрроу-старший всегда с опаской относился к черной магии и никогда не стал бы её применять, хотя домашняя библиотека изобиловала запрещенными фолиантами. Удивительно, насколько они были разными с отцом, неужели Аарон не поступился принципами даже чтобы защитить свою кровь? Вне всякого сомнения, если для здоровья сестры понадобится провести темный ритуал - Амикус сделает это, если нужно будет убить - сделает, даже если придется самому стать жертвой. Не для этого ли он стал первым и защитником?

Отредактировано Amycus Carrow (2023-03-23 16:13:23)

“А что, если в этот раз не получится” отозвалось эхом в сознании Амикуса. Он не хотел думать об этом, мысль причиняла почти физическую боль. Маг точно знал, что придумает что-то, но не пустит всё на самотек. Их отец при всем своём грозном виде был труслив, хотя и предпочитал называть это “осторожностью”, или “консерватизмом”, или “дипломатией”, на деле все эти слова были пустым звуком - он не пошел на всё, чтобы спасти свою сестру, эгоизм превысил любовь к родной крови.
- Мы найдем способ, - проговорил волшебник, стараясь звучать уверенно.
Весь остаток дня они провели в незримой секции их домашней библиотеки, Амикус, кажется, стащил туда всё, что хоть сколько-нибудь напоминало литературу по тёмной магии, а также всё, что нашел об их семье. Информации было немного, ни в одной хронологии не упоминалось ни о каком проклятии, а из полезного лишь ритуалы защиты жизни, про разум, к сожалению, ничего.
- Можно попробовать пробраться в запретную секцию, - задумчиво проговорил маг, делая глоток вина и откладывая книгу в стопку “просмотренные”. Эльф всё-таки принес им алкоголь и еду, после угроз подарить одежду, если бы не обстоятельства, обстановку в скрытой нише можно было бы счесть уютной, - только мне кажется, старик Дамблдор все вычистил там и ничего стоящего мы так и не найдем. Нам надо искать что-то темное, по силе равное проклятью. Хорошо бы напроситься в библиотеки великих домов, у Блэков, слышал, очень хорошая коллекция, - его взгляд зацепился за строчку  в очередном фолианте, вернее, даже не за саму строчку, а то что интервал между ними был неоправданно большим. Повинуясь странным догадкам, маг взял палочку, сделал небольшой разрез на ладони и капнул на страницы кровью, сначала ничего не происходило и маг уже хотел было закрыть книгу, как внезапно кровь впиталась в пергамент и пустых межстрочных пространствах появились буквы:
“Проклятье гнилого чрева. Лелант Кэрроу 1625 год. Красный туман застелет помыслы всякого первенца и пожрет он своё дитя. Великими жертвами мы отвели от мужской линии долю. Да славится род. Да не прервется он.” Амикус перевернул страницу - ничего, капнул ещё крови, но ничего  так и не произошло.
- Нашел упоминание, но, кажется, это пока ничем не поможет, - он протянул фолиант сестре, - похоже, что способ всё-таки какой-то есть.
Почему они отвели проклятье только от мужской линии? Очевидно, что изначально оно было направлено на истребление рода. По всей видимости, предполагалось, что женщина уходит из отчего дома, может, предки рассчитывали, что переходя в чужой род она избавляется от семейного проклятия? Но, судя по миссис Шафик это так не работало. Или они не проводили обряда принятия в род? Надо было всё это выяснить, не то чтобы Амикус сильно хотел отдавать сестру в чужой род, но если это будет единственный способ…
Закончили они уже ближе к ночи. Книги с закладками “потенциально полезные” были отложены в сторону, но очевидно, что способ придется искать где-то ещё. Вино расслабляюще подействовало на молодой организм, Амикус прислонился к книжной полке и закрыл глаза.
- Иди спать, родная, я немного ещё здесь посижу.

Утро не оказалось мудренее, просидев всю ночь над книгами, маг понял насколько мало он знает о своём роде, о темной магии, а ещё - на сколько сильно он боится за Алекто. Всю жизнь сестра была рядом - его продолжением, отражением, никогда он даже не допускал мысли о том, что однажды её может не стать. Казалось, не станет её - не будет и самого Амикуса.

Остаток лета он провел в поисках решения, близнецы также ходили к друзьям, развлекались, но Амикус больше не отходил от сестры, страх потери сделал его одержимым в попытках защитить родную кровь. Он старался её отвлечь от плохих мыслей всеми способами, водил по магазинам модных мантий, дарил подарки и украшения, заказывал музыкантов и артистов, развлекавших их по выходным, а в перерывах зарывался в пыльные книги, пытаясь найти способ снять проклятье. В его толстом блокноте было исписано немало страниц с возможными решениями, однако, ни одно из них не подходило в полной мере, либо эффект был временный, либо недостаточно сильный, чтобы справиться с родовым проклятьем.

Надежда оставалась на запретную секцию Хогвартса, там действительно хранилось множество древних книг, да, вероятно, там не будет написано способа, однако, даже зацепка ему сейчас бы не помешала. Садясь в поезд, несущий юных учеников в школу чародейства и волшебства, Амикус был преисполнен надежд. Выпросить пропуск в запретную секцию оказалось сложной задачей, обычно задабриваемый одной бутылкой дорогого алкоголя Слагхорн сейчас почему-то уперся и не хотел идти на уступки. СОВ они уже сдали, а до ЖАБА, мол, ещё надо было доучиться, Амикус не собирался ждать столько времени, поэтому предложил сестре пробраться в запретную секцию ночью, к сожалению, ничего полезного они там не нашли, однако, надежда оставалась - их новый преподаватель по ЗОТИ имел свою обширную библиотеку.

Путь от подземелья к кабинету прошел без приключений, всего раз им пришлось спрятаться в темной нише, пропуская бдившего смотрителя.

- На многих книгах стоят охранные заклинания, так что будь аккуратна, - прошептал Амикус, разглядывая полки, - ищем всё, что связано с родовыми проклятиями или недугов, связанных с разумом.

Первая книга, попавшаяся Амикусу гласила красным тиснением на обложке “кровные узы”. Слог был  непростым, автор жил в 17м веке и продираться через сплетение мысли, скачущей с одного на другое, было затруднительно. Наверное, взгляд его упал на фолиант из-за того, что имя магу уже встречалось, в семейных архивах Кэрроу упоминалось как семья обращалась к некому Бернару, в том, что это был этот автор Амикус почему-то не сомневался.

“Ритуал защиты крови” - гласил заголовок, однако, страница была пуста. Кэрроу тихо выругался, с этими древними книгами всё было через сложные манипуляции. Как открыть текст?

- У тебя что-нибудь есть? Я нашел заголовок, однако, надо ещё понять как открыть текст, - он положил увесистый том перед сестрой.

Отредактировано Amycus Carrow (2023-05-04 15:17:17)

- Да, такое может быть, - задумчиво проговорил Амикус, разглядывая содержимое страниц и пытаясь понять, что в них написано, однако, сие действо не особенно отличалось результативностью, помимо отдельных читаемых записей, всё остальное  - неизвестные символы, кое-где, словно только фрагменты букв, вместо нормальных. Увлекшись разглядыванием, он не заметил, как сестра отошла и  вернулась с идентичным томом, маг внимательно рассмотрел корешки книг, тома действительно были похожи,  - давай попробуем, идея с ключом неплоха.

Близнецы принялись раскрывать книги на одинаковых страницах, чтобы понять, есть ли связь между непонятными текстами и символами, на десятой странице стало ясно, что тексты действительно друг друга дополняют. Может, задумался слизеринец, надо их соединить с помощью системы зеркал? Он себе это ещё слабо представлял, но пока это первое, что пришло в голову. Решение нашлось неожиданно, когда перелистывая очередную страницу, они придвинули книги так что они коснулись, касания не произошло, одна книга словно прошла сквозь другую.

- Так, стой, - начал догадываться волшебник, двигая книгу ещё ближе, так что одна наложилась на другую, - может, теперь станет понятней?

Нужная страница с ритуалом отыскалась сразу, красными чернилами на старом пергаменте был выведен текст “защита крови” и нарисованы круги с символами.
“Всякому, вступающему на сей путь нет дороги назад, но решившемуся - дарована великая защита. В день летнего солнцестояния любящее сердце станет щитом для любимого сердца, но третье остановится”. Дальше был длинный текст описания подготовки к ритуалу и, собственно, его выполнения. Ему придется убить человека, но страшно было не это.

- Нам три недели до ритуала нельзя будет разговаривать! - кажется, волшебник сказал это чуть громче, чем следует, потому что сразу где-то вдалеке послышались шаги. Близнецы погасили фонари и спрятались под столом, Амикус успел затащить книгу с собой, после чего они затихли. Шаги прошлись к кабинету, заглянули в соседнюю нишу, судя по звукам и медленно, громко шоркая, удалились.

- Есть мнение, - прошептал чародей, - что книгу из кабинета своровать не удастся. Придется переписать ритуал. Посветишь мне?

Благо, в кабинете всегда были пергаменты и перья, маг призвал их с соседнего стола и принялся переписывать. Ритуал был сложным, но сложнее - подготовка к нему. Около трех месяцев им надо будет варить и принимать разные зелья, влияющие на эмпатию и связь, многие ингредиенты были запрещены, но проблема была не только в том, где их достать, но ещё где варить, учитывая, что Хогвартс находится под пристальным наблюдением Дамблдора. Амикус задумается над этим гораздо позже, сейчас для него было важней, что они наконец-то нашли способ и его сестра будет в безопасности.

Отредактировано Amycus Carrow (2023-05-04 15:16:24)

Весь остаток учебного года близнецы Кэрроу превратились в странных и загадочных  студентов, периодически отлучающихся по своим странным и загадочным делам. Как оказалось, заказать нужные ингредиенты не составило труда, как и выпросить на них у отца денег. Это обстоятельство Амикусу нравилось в Кэрроу-старшем, когда близнецам нужны были деньги “на новые мантии” и в целом, “не будет же за нас Малфой платить” отец без вопросов открывал семейную казну.
Идея с выручай-комнатой была блестящей, за что Амикус не раз хвалил Алекто, здесь было все оборудование, необходимое им для приготовления нужных зелий. Правда, сами употребления их сказались на репутации слизеринцев. В мае они должны были употреблять зелье спокойствия, дабы, согласно ритуалу, привести дух в нужное состояние. Обычно огненные и импульсивные близнецы вдруг разом стали спокойными, рассудительными и даже на нападки грифиндорцев реагировали пожатыми плечами и усмешкой, чем немало вводили в ступор представителей львиного факультета.

За две недели до окончания учебы они собрались в выручай-комнате, чтобы поговорить в последний раз перед ритуалом, обсудить важные детали и выпить последнюю порцию зелья всемогущества.

- Всё. Отца в это время не будет дома и мы всё сможем сделать при свидетелях. У нас будет неделя, чтобы начертить нужные руны, выучить манифестацию, заклинания и подготовиться морально, - вышагивал маг по комнате, пока сваренное зелье остывало. Посмотрев на свою сестру с нежностью, он внезапно кинулся и обнял её, - я люблю тебя, Алекто, и сделаю все, чтобы ты была счастлива.

С того дня они молчали. Слизеринцы, уже привыкшие к странностям от близнецов в этом году их старались не трогать, учителя сердились, но никаких санкций не накладывали, потому что письменные работы они сдавали в срок, а вот гриффиндорцы пытались их разговорить, провоцируя. Амикус раздражался, но цель была сейчас важнее, а в следующем году - он непременно запомнил все лица и имена “шутников” - их ждет не менее веселое возмездие.

Кэрроу-старший отбыл во Францию на несколько недель, поэтому весь дом принадлежал им, но дабы не рисковать, всю подготовку они всё равно провели в подвале дома. В нужный день, маг встал с раннего утра, они молча позавтракали. Амикус взглянул в глаза сестре и они кивнули. За эти три недели они научились понимать друг друга без слов. Он вышел через каминную сеть в Лютном переулке, в кармане его мантии был нож, а в сердце таился страх. Он никогда раньше не убивал и ему было волнительно. Тогда он впервые ощутил это - смотреть на людей глазами убийцы, где каждый прохожий взвешивался на весах жизни и смерти, где он решал, чья душа сегодня отправится через арку к праотцам. Удивительно, но ему понравилось это ощущение власти, хотя никогда не считал себя жаждущим чужих страданий, он с легкостью принял в себе эту новую сущность. Нужного человека он нашел в темном пустом переулке, маг явно ещё отходил от вчерашней ночи, не в силах подняться. Одно силенцио и обездвиживающее - ничего непростительного, разве что, сами действия его кем-то могут быть не прощены.

Он появился на пороге комнаты весь в крови, сердце в его руках, подчиняясь магии, еще билось. Амикус прошелся в центр комнаты и положил сердце в стеклянную чашу посреди круга. Близнецы вошли и слизеринец заговорил.

- Я, Амикус Кэрроу, призываю тьму стать свидетелем ритуала, - первые слова дались тяжело после стольких дней молчания, но он был полон решимости. Руны по периметру круга засветились, Амикус улыбнулся сестре, взяв её за руки.