Девочка с глазами из самого синего льда (с)

Будучи самой правильной, отвратительно идеальной умницей всея Хогвартса - она оказалась самым неправильным, что могло случиться с Амикусом Кэрроу. Вспоминая все предшествующие события, пытаясь восстановить в голове хронологию, слизеринец не смог бы назвать ни часа ни дня, когда начал тонуть в холодных водах глаз мисс Кеддингтон.
Однажды он просто начал её замечать, выделять среди какофонии голосов звонкий голос старосты, и задерживать взгляд на профиле волшебницы, когда та увлеченно отвечала на очередной сложный вопрос на уроке. Умница мисс Кеддингтон. Староста Рейвенкло. Грязнокровка. Его постыдная увлеченность.
Некоторое время он старался игнорировать интерес к девушке, при любом раскладе это не привело бы ни к чему хорошему, понимал слизеринец, он уже был убийцей и планировал вступить в ряды Пожирателей Смерти, чья идеология не оставляла таким как она места в их мире. И все же долго продержаться он не смог, один взгляд на то как Мэри мило общается со своим однокурсником, одно осознание, что сам Амикус никогда не сможет прикоснуться к ней зародило в нем бурю эмоций.
Раз он не может её любить, значит, будет ненавидеть.

Формальный повод к эскалации конфликта представился уже на ближайшем уроке ЗОТИ, новый профессор был отвратительно учтив с грязнокровками, ходили слухи, что и сам он был из семьи магглов, так что в глазах слизеринцев он не пользовался популярностью. Сегодня они отрабатывали защитные заклинания, на очередном круге его соперницей поставили мисс Кеддингтон, четким и быстрым экспеллиармусом староста выбила его палочку, артефакт отлетел к её ногам, а профессор рассмеявшись, хлопнул в ладоши.
- Мистер Кэрроу, задача стояла отразить нападение, а не любоваться мисс Кеддингтон.
Амикус сжал ладони в кулак и попытался выдавить улыбку, хотя со стороны это выглядело как недобрый оскал.
- Спасибо, я учту в следующий раз, сэр.
Он подошел к девушке и наклонился, чтобы поднять свою палочку, поднимаясь, он задержался на уровне глаз старосты рейвенкло, прожигая взглядом, и тихо прошептал.
- Ты пожалеешь об этом.

До конца урока оставалось несколько минут и, ожидаемо, девушка смогла отбить все заклинания. Амикус стоял неподалеку, чувствуя странную смесь ненависти и восхищения, глядя на то, как волшебница быстрыми и четкими движениями приручает магию.
- Чего ты так завелся, Кэрроу? - Его однокурсник Треверс, кажется, заметил как Амикус не сводит глаз и, благо, трактовал это в нужном слизеринцу контексте.
- Её надо поставить на место, - тихо прошептал маг. Треверс изобразил удивление, а затем, на его губах появилась коварная ухмылка.
Как только прозвенел звонок, ученики потянулись к столам, где оставили сумки с учебниками и пергаментами, Амикус направил палочку в сторону мисс Кеддингтон и её сумка неловко перевернулась, вываливая содержимое на пол. Этого было достаточно, чтобы девушка задержалась. Треверс закрыл дверь, оставшись охранять вход, а Амикус принялся медленно приближаться к волшебнице.
- Кеддингтон, я знаю, ты в нашем мире человек новенький, тебе, возможно, не рассказали правил игры. Но мы тут в нашем мире не очень жалуем выскочек.

А кого ты ожидала увидеть?
Вслух же просто хмыкает, подходя ближе. Как хорошо, что она не знает его в достаточной мере, чтобы отличить восхищение и опасный блеск глаз на её дерзкую фразу. Волшебник вскидывает голову и хищно улыбается.
- Наглые вообще рискуют не увидеть старости. Ты никуда не пойдешь, пока я тебе не преподам один урок. Бери палочку и становись для дуэли. Треверс, побудешь нашим секундантом?
Кэрроу направил на старосту свой артефакт, вынуждая её сделать ответный жест, Треверс же отошел от двери, встав неподалеку.
- Три, два, - принялся считать слизеринец, - Экспелиармус, - единственное, в чем был талантлив Треверс - в невербальном обезоруживающем, девушка не могла видеть готовящегося нападения, поэтому её палочка выскользнула из рук, перемещаясь к врагу.
- Агуименти, - спокойно добавил Амикус, окатывая волшебницу потоком воды, - вот тебе первый урок, Кеддингтон, не рассчитывай, что все будут действовать честно и по правилам дуэли.
Треверс закинул палочку студентки на высокий шкаф и двое мучителей, посмеиваясь, вышли из класса, оставив старосту решать проблему самостоятельно.
- Это было ооочень поучительно, - гоготал приятель, спускаясь по лестнице к слизеринской гостиной, - не знал, что ты бываешь таким жестким.
Амикус лишь криво улыбнулся, потому что прекрасно осознавал - он был куда хуже и если бы действительно хотел её унизить, то избрал бы множество других способов. Хорошо, что Алекто ушла раньше, не видя всего действа, сестра слишком хорошо его знала, чтобы не увидеть истинной причины его поступка. Он превратит жизнь старосты рейвенкло в ад, но так она хотя бы подготовится к тому аду, что её ждет в новом мире, где правит Темный Лорд.

Следующий “урок” не заставил себя ждать - это была небольшая посылка, взорвавшаяся в руках старосты. Всего лишь гной бубонтюбера, но неприятно и больно. И к ней маленькая записка незнакомым почерком “в следующий раз это может быть проклятый артефакт”. Даже на вопросы сокурсников Амикус отвечал, что понятия не имеет, кто это сделал. Впрочем, его “особенное отношение” не могло не остаться незамеченным среди сокурсников и Мэри невольно окрестили среди слизеринцев “грязнокровкой для бития”. Всё лучше, чем узнай они правду.

В тот вечер Амикус задержался в гостиной после отбоя, засидевшись за книгой - редкое для него занятие, однако, он уже итак провалил одну из самостоятельных работ и надо было наверстать упущенное, когда услышал какой-то шум в коридоре.
Выйдя, он увидел неприятную картину - около пяти слизеринцев, среди которых пятикурсники и шестикрусники окружили Мэри Кеддингтон, которая явно патрулировала коридоры.
- А почему тут веселье и меня не позвали? - усмехнулся Амикус, подходя ближе. Кеддингтон, ну вот зачем ты зашла в наше крыло? - Разве не Люциус патрулирует эту часть Хогвартса?
- Она явно хочет приключений, - хохотнул один из слизеринцев.
- Закрой рот, пожалуйста, Джим. Кеддингтон, тебе разве не надо быть в другой части Хогвартса?

Слизеринцы чувствовали себя свободно - они находились на своей территории и даже значок старосты не помог бы Кеддингтон сейчас вернуть контроль над ситуацией. Амикус это знал и злился - на птицу, за то, что она явилась в их крыло, на слизеринцев, за то, что они окружили девушку, на себя, за то, что боялся, что ей причинят вред. Как он мог так низко пасть, чтобы ему не просто было дело до грязнокровки, а он начал за неё беспокоиться?
Она ещё и угрожает штрафами… словно все эти уроки были зря.
- Мы знаем, что ты не можешь снять с нас баллы, - хохотнул Треверс, доставая палочку, - ты можешь только со своих снимать, а вот пожаловаться можешь. Так что, давай мы тебе немного память подправим? Правда, я не очень хорош в этом заклинании, так что могу чего лишнего стереть. Тебе ведь не сильно важна трансфигурация за пятый курс? - он угрожающе двинулся на девушку, но был остановлен рукой Амикуса, схватившей парня за рукав школьной мантии.
- Треверс, оставь её. Она - моя, - рявкнул он и слизеринец опустил палочку, - отправляйтесь в гостиную, я разберусь.
Парень взметнул брови, затем сочувственно посмотрел на студентку, все уже имели представление о том, что Амикус может сделать, учитывая слухи, о том, что он активно практикует черную магию. Не смотря на темномагические арол факультета, тех, кто действительно решается ступить за черту было не так много и слухи о тех, кто смог возводились в ранг легенд. Интересно, думал Амикус, если бы они знали правду, в какие глубины тьмы он успел залезть, чтобы спасти свою сестру, они бы смотрели на него с большим уважением? А если бы знали истинную причину того, почему он отправил их в гостиную? Эти противоречия сжирали его изнутри, если бы не эта синеглазая он бы, пожалуй, был бы самым органичным человеком с понятными мотивами и целями в жизни, опереточным картонным злодеем, а сейчас же ему приходилось подбирать слова и тщательно продумывать действия.
- Кеддингтон, - начал Амикус, сокращая расстояние, - наверное, я в прошлый раз как-то не так подобрал слова. Не до конца был с тобой честен. Не обозначил границы, - его голос был тих, но предвещал опасность, - давай же поясню, - теперь он смотрел ей в глаза, -  ты и тебе подобные - болезнь на теле нашего мира. Только по доброте нашей душевной мы разрешаем вам топтать нашу землю, но не забывайся, грязнокровка, твой значок старосты и успехи в школе ничего не значат. Там, за воротами Хогвартса - реальная жизнь, где ты никто. И ты это поймешь очень быстро, весь твой воздушный образ облетит как листья по осени, а сияющие глаза потухнут, - маг замолчал, поняв, что уж слишком много использует возвышенных эпитетов к её образу, но надеялся, что суть предложения перебьет его опрометчивость, - и сейчас ты уберешься отсюда и забудешь этот путь, пока наш чудесный Треверс не решил этот вопрос радикально. Ты меня поняла?
Он был слишком близко к ней, шипел слова, разглядывая её лицо и чувствуя совершенно не то, что говорил. И ненавидел себя за это, потому что разумом он хотел чувствовать то, что говорит.
Оставалось надеяться, она не слышит за его словами истинных чувств.

Ты мне мешаешь пройти - говорит Кеддингтон, а ты мне мешаешь дышать - думает Кэрроу, но отступает на шаг. Что в ней такого, что заставляет его разум сходить с ума, а сердце биться быстрее? Разве не учили их с детства дисциплине, долгу и контролю, разве не объясняли разницу между такими как она и такими как он?
Его глаза прожигают волшебницу ненавистью, рукой он хватает её за запястье и притягивает к себе, злобно шипя.
- Забудь сюда дорогу Кеддингтон, иначе в следующий раз, когда ты здесь появишься - забудешь свое имя.

В гостиной его ждут участники действа, дабы услышать жаркие подробности, как Кэрроу расправился с наглой грязнокровкой, но слизеринец ограничивается лишь сухим “она больше здесь не появится”. Он ничего не мог сделать с этой девчонкой, только лгать как ненавидит её, и в тайне желать. Рука горела от прикосновения к её коже, парень долго держал  ладонь закрытой, чтобы сохранить тепло и ненавидел себя за это. Амикус назвал это болезнью - просто страшные симптомы, которые надо пережить, у всех ведь бывает - кашель, аллергия, покраснение, припадки, тяга к грязнокровке. Если бы он знал чем лечить, он выпил бы все лекарственные зелья, прописанные колдомедиками, но против его помешательства не было протоколов лечения. Он оставался один со своей проблемой. Впервые один, с самого рождения у Амикуса была его сестра - они делили опыт, радости и боль на двоих, и это был первый раз, когда близнец не смог поделиться с сестрой тайной души. Слишком стыдно, слишком… не в его характере. Амикус действительно надеялся, что со временем это пройдет, но, кажется, со временем эта болезнь имени Кеддингтон только прогрессировала. Он запрещал себе думать о ней и представлять “а что если”, но он так часто её видел в реальности, что игнорировать было сложно.

Очередной урок УЗМЖ, снова она неподалеку. Профессор распределял пары и Кэрроу спокоен, пока не замечает, что учитель распределяет пары по принципу “разных факультетов”.
- Кеддинготон - Кэрроу, - звучит как приговор, просто их фамилии так близко в списках, - Вы все сдавали СОВ, огненные крабы были в вопросах, так что ваше взаимодействие не должно быть внезапным и неожиданным. Ваша задача просто покормить и почистить

Амикус подошел к существу, похожему на черепаху и усмехнулся.

- Ну что, Кеддингтон, будешь сколупывать  драгоценности с панциря? Если что, я не скажу, понимаю, как некоторым нужны деньги, чтобы существовать.

За эти две недели после событий в подземельях слизерина девушке весьма досталось, она получала письма с угрозами, слизеринцы её называли никак иначе как грязнокровка, все её успехи в учебе, особенно на парах слизерин-рейвенкло сопровождались смешками и язвительными комментариями. И когда профессор поставил в пару их двоих по рядам слизерина пронеслось эхом “оооо”, когда в то же время по линии рейвенкло все обратились сочувствующими взглядами к своей старосте.