Боишься-не делай. А сделал-не бойся.
Принцип, словно мир, старый, но сегодня подходил как никогда. Глупо было храбриться. Глупо считать себя бессмертным и безнаказанным. Кафф часто поступал безрассудно, поступает и по сей день - профессия, знаете ли, обязывает. Да и без здоровой доли риска его к издательству Пророка даже на пушечный выстрел не подпустили бы.
Но теперь репортер пасовал.
Барабанил по столешнице пальцами, то и дело поглядывая на карманные часы, что подарили ему на семнадцатилетие. И чем ближе стрелки ползли к назначенному времени, тем противней и зудливее ощущалась тревожность. Кафф поднялся с места, неспеша подошел к графину и налил себе воды, чтобы успокоиться. Пока пил, обдумывал в последний раз - стоит ли игра тех свеч, и так ли много поставлено на кон. Может быть, нужно отказаться, пока не поздно? Работать себе дальше, строчить скромные заметки про способы очистки абиссинской смоковницы и о полезных свойствах любистока. Ждать другого, более удобного случая выделиться и заявить о себе, как о талантливом репортере. И быть может, следующий случай не будет так скверно пахнуть большими неприятностями. Не будет содержать в себе проворовавшегося взяточника из Министерства Магии, закрытого совещания, на котором, возможно, будет обсуждаться судьба бюджета честных налогоплательщиков. И уж наверняка в этом предполагаемом случае у Барнабаса будет куда больше сведений, улик и зацепок, и ему не придется скатываться до того, чтобы заниматься бесчестным и неэтичным подслушиванием. Но что такое честь и этика в противовес с ожидаемой сенсацией, которая маячит перед носом, и каждый раз ускользает, стоит только ладонь протянуть. А другого случая, сказать по правде, Каффу в ближайшее столетие может и не представиться. И самое захватывающее, самое беспрецедентное явление, о котором он напишет, будет отравление гноем бубонтюбера или удушение дьявольскими силками. Если, конечно, среди волшебников найдутся идиоты, которые его так прославят.
И вот, когда стрелки окончательно перетекли на половину восьмого, Барнабас был полон решимости. По крайней мере, сам старался в это верить. Прислушался к звукам из гостиной - все как обычно. Отец в это время еще на дежурстве, а мать щелкает клавишами печатной машинки - готовит очередную статью. Наверное, стоило бы поделиться с ней своими тревогами, попросить профессионального совета. Уж она бы, в отличии от сына, не тревожилась ни секунды. Когда за стеной ее каморки раздавались оглушительные взрывы, было ли ей так же страшно, как ему сейчас? Даже сравнивать стыдно... И сделав глубокий вдох, Барнабас крепко сжал волшебную палочку, пытаясь сосредоточиться на заклинании.
Дело-то пустяковое, и не займет много времени. То, что он не знает о точном местонахождении предстоящего совещания - это, конечно, очень плохо. То, что в таких местах камины, как правило, блокируются от нежданных визитеров - еще хуже. Но оставалась слабая надежда, что магия не даст сбой, что ему повезет, что все пройдет быстро, гладко, и совершенно безопасно. И вот, вооружившись Летучим порохом, Барнабас произнес имя почетного гвоздя своей будущей сенсации и прошептал выученное заклинание. А потом, отбросив к дракклам малейшие сомнения, ступил в ворох зеленого пламени и закружился ввысь, не подозревая, какими неприятностями обернется его неосторожное путешествие.

Головокружительный полет закончился почти безопасно - ну, если быть совсем уж оптимистом, чтобы рассуждать именно так. Все могло быть и хуже, значительно хуже. Его могло бы выплюнуть в такие дальние дали, из которых Кафф ни за что бы не смог вернуться домой. Его могли бы схватить, и уничтожить на месте, даже не доведя дело до Визенгамота. А он-то всего лишь ударился головой о каменную кладку. Так больно, что искры из глаз посыпались, но это ничего. А пока Барнабас шипел и потирал ушиб, с досадой подмечая, что точно будет шишка, а то и две, обнаружилась новая проблема. Пострашнее каких-то там шишек.
Он застрял. Прочно, безосновательно, и ужасно глупо. Никогда не страдал клаустрофобией, но сердце сжалось в трусливый комок и пересохло в горле. Но рано паниковать - Кафф начал водить руками по кирпичной кладке, в надежде отыскать хоть какой-то намек на выход. Но его не было даже в обратную сторону - стоило долететь до места, как кирпичи тут же съехались под ногами в свой равнодушно-ровный узор. Совсем плохо.
Начиная всерьез паниковать, репортер забарабанил по стенам, застучал ногами по полу. Плевать, если его прикончат на месте, лишь бы услышали и выпустили! Это ведь всяко лучше, чем застрять здесь намертво. Конечно, он понимал, что иногда были случаи застреваний в каминной сети, и ничего, всех вытаскивали. По крайней мере, о том, чтобы кто-то здесь погиб или пропал без вести, Кафф ничего никогда не слышал.
Но вот это противное тревожное "вдруг" не давало покоя. А что, если он будет первым? Что, если об этих случаях сотрудники каминной сети попросту умалчивают?
- Эй! - здорово перепугавшись, крикнул Барнабас. - Эй, здесь есть кто-нибудь? Вы меня слышите?
Ну да, в таком замкнутом пространстве, да еще посреди кирпичей, кто тебя услышит?

Отредактировано Barnabas Cuffe (2023-07-12 20:35:52)

С каждой секундой Барнабас приближался к самому настоящему отчаянию. Еще в Хогвартсе он так часто влипал в различные передряги, но ни одна из них даже рядом не стояла с перспективой остаться замурованным в камине на веки вечные. На его зов, конечно же, никто не поспешил, а от суматошных стуков по застенкам он уже успел здорово устать.
Это конец. Оставалось только сползти вниз, и ожидать самого жуткого момента, когда он превратится в скелет. Ждать придется долго и мучительно, от одной лишь мысли об этом холодело внутри. Но, Мерлин, какой же он кретин! Даром что семь лет проучился на Рейвенкло, а спрашивается, чего ради? Даже загадки, задаваемые статуей при входе в гостиную, были гораздо сложнее, чем выход из каминного тупика.
У него есть волшебная палочка. Он владеет чарами, взрывающими препятствие. Скандал, конечно, будет невообразимый, но из двух зол нужно выбирать меньшее. Так, по крайней мере, он останется жив. И может быть, успеет что-нибудь соврать - мол, заблудился, или случайно засосало. Да мало ли...
Но вот тебе и на, с той стороны донесся чей-то осторожный и тихий голос. Воспрянув духом, Кафф заметно оживился. Не будь он волшебником, в очередной раз поверил бы в чудеса и магию!
- Кого? Какое привидение?
Вот уж дудки! Барнабас разлагаться здесь не планирует, а кружиться потом бесплотным духом вокруг места своей гибели, и от скуки развлекать себя завываниями в камин - это точно не его вариант!
- Я еще живой. Ну надеюсь. Вот только нечаянно застрял. Вы меня вытащить отсюда сможете? Буду прям очень благодарен!
Лишь бы это был не какой-нибудь маггл, и не пугливый подросток. Мерлин, пожалуйста, ему и так ведь на сегодня хватило приключений!

Так-то радоваться слишком рано. Он знать не знает, кто там его обнаружил по ту сторону камина. Вдруг и в самом деле какой-нибудь впечатлительный сквиб, испугается еще и даст деру. А ему либо торчать здесь до скончания времен, либо устраивать погром. А что из этого хуже - пока доподлинно неизвестно.
Оставалось лишь надеяться на чудо.
И кажется, сегодня ему везет: кто-то два раза обратился к нему по имени, и от неожиданности Кафф чуть не подпрыгнул и снова ударился головой. Но это уже мелочи жизни.
- Нет, хо-хо-хо, это Санта. Застрял тут с одним из оленей. Ты как себя вел в этом году? Неплохо?
Из груди раздался нервный смешок. Ну а что еще оставалось делать в такой откровенно дурацкой ситуации? И крайне забавляло то, что вопросы от долгожданного спасителя все не заканчивались. И если это кто-то из его выпуска, то Барнабас готов поклясться - он будет очень сильно сожалеть, что не предложил ему сотрудничать на благо Колдокекса. Локти себе искусает не единожды. Парень-то явно непромах: ты ему сначала сенсацию, а он тебя, быть может, и выпустит. Но впрочем, он не стал идти до последнего, значит, не из коллег. У тех порой вообще мораль и сострадание отсутствует как класс. Но чего лукавить, Кафф деформирован своей работой ничуть не меньше.
- Я все расскажу, если поможешь, идет?
Но только троеклятые кирпичи рассыпались от заклинания, оставив после себя ворох пыли, Барнабас разглядел наконец-то светлый облик своего спасителя, и с раздосадованным вздохом понял: придется врать, и врать немилосердно.
А что ему оставалось делать? Рассказывать действующему сотруднику Министерства Магии про то, как спланировал выйти на его вышестоящее начальство? Ага, нашли дурака.
- Нелепая история, на самом деле. Меня... Одна милая леди ждала, у нас должно быть что-то вроде свидания. Но как видишь, что-то пошло не так, и я застрял здесь. Имп его знает, почему вдруг. Но, Петтигрю, ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
А еще рад, что хоть здесь не приходится лгать. Ему ведь и в самом деле фантастически повезло, что его услышал именно Питер, а не какая-нибудь пугливая старушка-маггла. Меньше всего хотелось бы переживать за чей-то сердечный приступ.
Барнабас хлопнул бывшего однокашника по плечу, с самым глубочайшим сочувствием разглядывая устроенный погром.
- Ну наверное, оно и хорошо, что не попытался сам выбраться. Видишь ли, когда я оказался замурованным в этом драккловом камине, то немного запаниковал, и мне кроме Бомбарды в голову вообще ничего не пришло. Тогда бы здесь был не просто бардак, а погром, как будто Взрывопотам прошел.
Но судя по всему, молча созерцать руины - плохой вариант досуга. И репортер спохватился, тут же взявшись за палочку.
- А, ну да, конечно. Конечно. Сейчас все исправим. Тьфу ты, импова пыль!
Чихнув следом за Петтигрю, Барнабас засучил рукава, и уточнил, как бы между прочим:
- А кто увидит-то? Разве мистер Фергюс Крафтифокс не проводит отпуск у себя в шато?
Кафф прекрасно понимал, и почти физически чувствовал эту скользкую дорожку, по которой двигался в сторону огромной и опасной пропасти. Но раз уж так совпало, почему бы не рискнуть еще раз? Конечно, он и не ожидал, что Петтигрю все возьмет и выложит о передвижениях заместителя главы отдела магического транспорта, хотя бы по причине того, что посвящать в свои дела новоявленного стажера - это вершина абсурдного айсберга. Но даже если бы такое случилось, с чего вдруг Питер стал бы все разглашать? Они ведь как-то столкнулись в Дырявом котле этим летом, и Петтигрю поделился, какие долгие и сложные собеседования приходится проходить, чтобы получить желаемую должность. А значит, чего ради ему так подставляться?
Но если Барнабас что и усвоил за годы работы над школьной газетой, то четко понимал - иногда даже сама реакция на случайный, безобидный или неосторожный вопрос может рассказать о многом. Вот только увидеть ее, и уж тем более, проанализировать, репортер не успел. Летучий порох, видимо, работу свою выполнял сверхотменно, даже истлевая клубами зеленой пыли.
Снова закружило в этот стремительный каминный полет, и Барнабас, совершенно не желая никаких новых путешествий и застреваний, ухватил за руку товарища по несчастью. Вот только попытка остаться на месте закружила и понесла по каминной сети их обоих.

- Мерлиновы яйца! - выругался Кафф, отряхиваясь и снова чихая, - Ну хоть не застряли в этот раз - уже хоть что-то...
Однако, радость была секундной и предельно сомнительной. Незнакомое помещение напоминало чью-то гостиную, в которой он, разумеется, никогда не был, и не хотел бы появляться совсем. Факелы со стен освещали богатое убранство, но вся эта роскошь представляла собой какую-то необыкновенно тяжелую и мрачную атмосферу, давило убранством, словно кладка камина несколько мгновений назад.
- Это мы где вообще? И как здесь оказались?
В едва освещенной гостиной было тихо и пусто, но отчего-то хотелось разговаривать исключительно шепотом, даже если бы у Каффа была твердая уверенность, что в доме однозначно отсутствуют жильцы и их с Питером никто не услышит.
- У вашего отдела есть какой-то тайный бункер? Или это комната отдыха? С черным ходом через камин? Дороговато же вышел такой интерьер, как считаешь? Да лаааадно тебе, Питер, - Барнабас заговорщицки подмигнул, расценив молчание своего попутчика по-своему. - Ты ведь меня знаешь, я во времена Колдокекса разве хоть один источник выдал?

Отредактировано Barnabas Cuffe (2023-07-12 20:42:32)

Да уж. Интерьер весьма аутентичный. Слишком мрачно, на его взгляд, но это уже вкусовщина. Некстати вспомнилась комната отдыха в Ежедневном Пророке, а точнее, маленькая каморка со старой выцветшей софой. На стенах висели полки разных форм и величин, заставленные причудливыми вещами, которые, казалось, забросили в спешке, а потом нечаянно забыли. Или же просто ленятся забрать. Ну кому придет в голову переживать о пустой банке чернил? Или о списке покупок для новогоднего корпоратива? И кто бы мог подумать, что вот посреди этих полок с всякой всячиной, на старой выцветшей софе, среди запахов табака, дружного гудения, шелеста дорожных мантий, формируются общественные мнения, проводятся серьезные расследования, а порой решаются судьбы сильных мира сего. А что обычно происходит здесь? Судя по мрачной обстановке - ничто иное, как темные и кровавые ритуалы. А судя по тому, что обстановка выглядит весьма дорого - Каффу наверняка станет дурно, если он узнает имена, кому это все принадлежит. Впрочем, есть и другая гипотеза - место действительно является некой комнатой отдыха, или одним из кабинетов Министерства Магии. Причем, этого Барнабасу хотелось бы больше всего. Он уже воображал заголовок: что-то типа "Монаршие замашки Министерства", или "Куда уходят налоги магического сообщества". А вот решить, не является ли первый слишком претенциозным, а второй - банальным, еще не успел. Слишком уж много всего здесь всего интересного! Нет, решено, со следующей зарплаты он обязательно приобретет себе колдоаппарат, и плевать, что потом весь месяц придется занимать деньги у родителей. Переживет как-нибудь, сенсация важнее.
- А? Свиданка? Ты про что? - суетливые просьбы Питера отзывались где-то вдалеке, на краю сознания. Ему казалось, что все в этой комнате до удивления живое. Вытаращенный глаз будто бы моргнул, зашелестели старые карты, и каждая безобразная маска корчила на них отвратительные пугающие гримасы. Но оторваться от всей этой жути было невообразимо сложно, и даже из тяжелых спадающих штор словно послышался шепот - зовущий, скрипучий, опасный. После минутных усилий Кафф перевел взгляд на Петтигрю, стараясь как можно непринужденнее скрыть оплошность.
- Ну да, точно. С этими передвижениями совсем ум за разум зашел. Кэчлав, наверное, ужасно рассердится, но что делать, что делать...
Он даже всплеснул руками для убедительности. Очень играло на руку то, что в Хогвартсе они немного встречались, а значит, подозрений и несостыковок здесь возникнуть не должно. Эдакая удобная полуправда...
- Подож-жди, а что значит - я отправил? Вот рассуди сам, как специалист: в камине был Летучий порох. Но тем не менее, адреса я не называл. Просто пошутил про вашего зама главы. Все же знают, что Крафтифокс хоть и своеобразный человек, но никакого секретного особняка у него нет, этот миф недавно Пророк развенчал, и вообще!
Но стоп. Стоп-стоп-стоп. Если они перенеслись не по тайному пути Министерских коридоров, это значит лишь одно...
- Нет. Не может быть, нет! Петтигрю, просто скажи, что мы пронеслись по тайному коридору. Скажи, что находимся в какой-нибудь подсобке. Ну или я не знаю, соври что-нибудь!
Кафф вцепился в шевелюру и начал нервно измерять комнату шагами.
- Ты хоть понимаешь, где мы сейчас можем находиться?! Понимаешь, в какой это выльется скандал?

Кафф растерянно наблюдал, как Питер суетливо перебирает горшки, и прикаминные полки, да и сам, кажется, готов камин по кирпичикам разнести. И так уверенно еще, словно у себя дома. Будто забыл, куда давеча подевал Летучий Порох, а сидеть и вспоминать недосуг - на важное совещание опаздывает. Хотя что тут, казалось, удивительного? О Министерстве Петтигрю уж наверняка знает гораздо больше, чем он. И даже за время своей стажировки успел уяснить, где появляться вот прям нужно и необходимо, а где лучше не стоит, чтобы не лишиться здоровья, или, чего страшнее, работы.
У Барнабаса таких строгих ограничений, слава Моргане, не было. Но в этот переломный и жуткий момент до него прекрасно доходило, что если их здесь кто-то обнаружит, то повесят вверх ногами именно его, а вот Питер, как паинька, сотрудник Министерства Магии, да еще и на такой оправдывающей должности, вполне себе сможет выкрутиться.
Ох, и ему ли следовало так глупо столбенеть и хлопать глазами при этом сладком словечке "скандал"?
- Н-ну д-да, с-скандал! - передразнил Барнабас, - А ты что думал? Нас здесь капустными пирогами угостят? Или предложат чаю на дорожку? Но дело-то даже не в этом. Ты что, и правда ничего не понимаешь?
А иначе - Мерлин, ну откуда такие вопросы?
Впрочем, вопросы у Каффа тоже имелись. И немалые. По большей части, к себе самому. Роились вокруг, словно мозгошмыги Лавгуда, и только Питеру удалось их собрать воедино, в одну простую (нет, ничерта не простую) дилемму: говорить ли о своем пребывании здесь? А главное - кому? В каких контекстах и фактах? Какой использовать стиль письма и размах пера? Да и главному редактору стоит ли про это говорить? Если он предупредит, если все расскажет, как на духу, если получит одобрение, то может быть, в случае огромных проблем (а их наверняка устроят, это как пить дать) он сможет заручиться поддержкой газеты, и снять с себя огромную часть беспокойств за безопасность.
А если нет? Если, имп задери, его подозрения сочтут шизофреническими? Если вообще скажут держаться от всего этого подальше, если пригрозят увольнением или Азкабаном?
Некстати вспомнилась Скитер. Вот уж кого, а эту дамочку точно не напугали бы даже самые категоричные запреты, особенно, когда на кону настолько сумасшедшая сенсация. Может быть, именно поэтому она - настоящий карбункул Пророка, а ты - ну так, не тянешь даже на гипсовую труху.
И от раздражения хотелось сорваться и ответить Питеру что-нибудь грубое и резкое. Например, посоветовать лучше следить за огрехами каминной сети, и не совать свой нос в журналистское расследование. Которое он и сам проводить боится, но есть вещи, которые гораздо сильнее любого панического страха.
Но пришлось шумно выдохнуть и сдержаться. В конце концов, Петтигрю не виноват, что попал с ним в эту передрягу. И разумеется, он не настолько тупой, чтобы доносить на начальство даже в самых гуманистических целях.
Здесь тоньше надо. Деликатнее.
Поэтому он молча подошел к Питеру, лишь кивая и жестикулируя на все его вопросы, будто дирижируя течением его мыслей.
- Бинго! - полушепотом выкрикнул Кафф, радостно щелкнув пальцами, - Если это не то самое шато, которое активно обсуждалось с год назад, а потом вдруг тема каким-то чудесным чудом замялась, интересно каким, то я - Первый Министр магии Улик Гамп!
Для абсурдного правдоподобия Барнабас скосил глаза и высунул язык, подражая знаменитому портрету.
Впрочем, шутку Петтигрю не оценил. Без обид, на его месте Кафф вообще бы послал к драккловой матери. К выходу-то они не приблизились ни на шаг, а это - плохо и опасно, словами не передать, насколько.
Только если записать... Это, пожалуй, самый рискованный поступок за всю его карьеру. Но упусти он такое, знает точно - себе не простит. Избежит головомойки, прессинга, преследования, ежедневных стрессов, но себя самого сожрет с потрохами.
- Да спасибо, пока осмотрюсь. Может, тут какая-нибудь потайная дверь имеется.
Наверняка же имеется. Что за абсурд - комната, в которую можно попасть только через камин? Да и следовало бы хорошенько здесь все разглядеть, не вызывая у Петтигрю никаких подозрений. Уж чего бы не хотелось, так это втягивать его во всю эту опасную канитель. Ему сегодня и так впечатлений хватило. А вот задать пару вопросов, ну как бы невзначай - почему бы, собственно, и нет?
- А вот как тебе вообще все происходящее? Это же всего лишь комната, но выглядит внушительно, согласись? Лично мне бы пришлось работать лет сто, чтобы выкупить хотя бы половину, а тебе?
Рука нетерпеливо сжала пергамент в сумке. Должно получиться великолепное начало. Эдакое сравнение, как живет и что имеет стажер Министерства, и что себе может позволить столь важный шишка. А главное, справедливы ли объемы такой глобальной между ними пропасти?
Но неожиданный выкрик испортил самый смак подобной беседы, и Кафф рухнул с дивана, всерьез испугавшись, что это устройство вполне может заковать их железными обручами, а то и вообще оказаться смертельно опасной ловушкой!
Но странная вещь - откуда здесь, к Мерлину, зеркало?! Для чего вообще? И ладно, обвешать ими всю гардеробную, и сходить с ума от самолюбований. Но наблюдать себя сверху? Еще и во время сна? Что за нелепица...
- А? Чего? - переспросил Кафф, с трудом отрывая взгляд от потолка, - Ты не кидайся, я ж еще не посмотрел!
Впрочем, Питера грех осуждать. Не прошло и секунды, как журнал совершил столь же бесславный полет, только из рук Барнабаса.
- Твою ж горгулью...
И пока он стоял, как каменное изваяние, палец невольно потянулся вверх, к злополучному потолку. А после снова к троеклятому журналу.
- Это... И это... Что, если... Нет, погоди.
Кафф задумчиво почесал недельную щетину и опустился на кровать.
- Помнишь шестой курс? Ну, твой - пятый. Пророк выпустил статью про больного ребенка Крафтифокса, которого не показывают обществу. И фотография такая была, где гувернантка держит на руках вооот такой сверток, размером с кошку. Хотя, ребенку тогда уже седьмой год шел, не меньше.
Внутри похолодело и свернуло от отвращения. Как вообще такое может быть, просто как?!
- Я не хочу впадать в паранойю, но вдруг оно как-то... связано? И на этой самой кровати он... Фу, мать твою, едрен-дракон, вставай отсюда срочно!
Уже не скрывая никаких намерений, закипев от негодования и едва ли не вывернув содержимое ужина на каменном полу, Кафф вытащил пергамент, и начал поспешно делать заметки с зарисовками. Плевать на колдоаппарат, мимо такого точно никто не пройдет. А эту мерзкую гадость публицистики он заберет с собой в качестве весомых улик.
- Я в жизни... Никогда и ничего отвратительнее не видел! Это кем вообще надо быть, чтобы... Нет, я слышал о всякого рода притонах, но чтобы сам заместитель главы! Сам Крафтифокс!
За возмущениями Кафф и не заметил, как в стене напротив задрожали камни, и оттуда отворилась крохотная темная ниша. Слишком, пожалуй, крохотная, чтобы пролезть кому-то из них в полный рост.
- Хозяин, вы хотели меня видеть? - послушался весьма странный женский голос, довольно низкий и при этом до удивления скрипучий, - Дайте мне пять минут, и Каворла к вам скоро присоединится...

Ничегошеньки ему Питер так и не рассказал, лишь отмахнулся незначительными фразами. Он еще со школьной скамьи особой болтливостью не отличался, а тут - интервью о внутренних делах Министерства. Но Каффа это не особенно расстроило. В случае чего, он сам сможет приукрасить статью, все равно главная новость заключается не в этом.
Но в чем именно - Барнабас так и не понял, как бы не старался. Как и зачем зеркало попало на потолок? Что здесь делает мерзейший журнал? Чей скрипучий голос напугал их до полусмерти? А главное - как это все связать воедино, и ответить на повисший вопрос: что здесь, мать его, происходит?!
Та версия, которую он поспешно выдвинул, правдоподобной не казалась. О, нет, совсем не потому что Крафтифокс представлялся магическому сообществу как высокоморальный и порядочный человек. Просто это - гоблины. Сморщенные и безобразные. Когда в детстве Кафф оказался первый раз в Гринготтсе, он потом не спал всю ночь, с содроганием вспоминая жутких работников. И хоть о вкусах не спорят, здесь Барнабас все же поспорил бы, и даже сдал бы таких сумасшедших в Мунго.
Но Питер оказался, к сожалению, прав. Хватит ли ему смелости, уверенности и ресурсов, чтобы тягаться с теми, у кого деньги, связи и влияние? А у самого Каффа - лишь порог журналистской карьеры...
Но вида он, конечно, не подаст.
Что ты, в самом деле, за журналист такой, если боишься выполнить свою работу?
- А разве у меня есть выбор? - вздохнул Барнабас, - Ты представляешь, во что скатится общество, если от него утаивать правду? А если меня уволят или упекут в Азкабан, найдутся другие, кто обнародует этот кошмар. Уж я об этом позабочусь... Со всеми журналистами Крафтифокс все равно не расправится.
И лишь скрипучий голос прервал его монолог, заставляя замереть на месте и поспешно спрятать в сумку пергамент и найденную улику.
Стоило уносить ноги, пока они еще живы! Но легко сказать, когда дракклова башня, кажется, и впрямь без окон, без дверей. И они знать не знают, что сейчас покажется через обещанные пять минут. Вряд ли Каворла - это говорящая мантикора или ведьма-баньши, но спокойнее от этого вообще не становилось. Вот увидит чужаков, свистнет охрану, и их пропавшие без вести тела даже перед Уайзенгамотом не предстанут!
Но бежать совершенно некуда, а спрятаться они все равно бы не успели. Из дверцы, тем временем, вышло жуткое нечто - женщина самого отвратительного вида, которую Кафф и в кошмарных снах не видел. Ее крохотное и сморщенное тельце покрывала прозрачная ткань, под которой эта самая Каворла выглядела еще ужаснее.
От мерзкого зрелища хотелось просто провалиться сквозь землю, или спрятаться подальше. Но хитрый Петтигрю его опередил - уже скрылся за ним, подталкивая вперед. А Барнабасу совершенно не хотелось идти в эти жуткие когти.
- Чего мне стоит?! Да горгулье в трещину, это же гоблин!! Еще и сморщенный! А ты ей больше понравился, ну честно! И у меня так-то девушка есть!
Врал, конечно, но что оставалось делать? Чтобы он так опозорился? Ни за что на свете! Да и работа в Пророке учит предусмотрительности - это плохо, очень плохо, когда у кого-то на тебя имеется нехилый компромат. И поэтому Барнабас предпочел бы умереть, чем так подставиться.
А тем не менее распутный гоблин уже начал хмуриться и нетерпеливо покашливать. Того гляди, заподозрит неладное, и свистнет своего хозяина, пока они тут препираются. Приходилось срочно спасать положение, и снова идти на необдуманный риск, но другого выхода все равно не было, хоть тресни.
- Ладно, я... кхм... готов, - выдохнул Кафф, нацепив на себя нервную и неестественно широкую улыбку, - Здравствуйте, прекрасная леди моей мечты, как вы... эээээ... поживаете?
Каворла смущенно захихикала, и от скрипучего хихиканья трусливо поползли мурашки.
- У вас такая красивая... эта, как ее... бородавка на носу...
Более нелепых комплиментов Барнабас не то что не произносил, но и никогда даже не слышал. Но гоблинской красотке, похоже, нравилось - та не прекращала кокетливо хихикать и хлопать ладонью по кровати. И ситуации страшнее ни в одном кошмаре не увидишь. И абсурднее тоже: теперь-то он точно знал, как коротает свой досуг один из важнейших представителей власти, крупная шишка Министерства Магии. А ведь иногда, имп задери, так хочется, чтобы слухи оставались просто слухами!
- Позвольте вручить вам небольшой презент, очаровательная блазнительница! - Барнабас игриво подмигнул, изо всех сил маскируя нервно дергающийся глаз, и нащупал в кармане мантии волшебную палочку. Теперь лишь оставалось молиться, чтобы они остались неузнанными, и что Управление по связям с гоблинами не начнет против них войну с инквизицией.
- Остолбеней! - выкрикнул Кафф, и глядя на то, как гоблиншу подкинуло, размотало и припечатало к стене, вероятность этому оказалась до ничтожности мала.
- Мать моя Моргана... Петтигрю, ну не стой! Двигаем отсюда очень срочно!
Выход был всего один - в пугающе узкую дверь, в которой они могут запросто застрять, как в том камине. Ну, или  ждать, когда мадам Каворла придет в себя, притащит Крафтифокса, а тот натравит на них несколько подразделений Министерства.
То есть, если хорошо подумать, никакого вообще выхода у них и не было.

Руки репортера затряслись, и он едва не выронил палочку. Но это было бы величайшим безумием - оставлять в чужом доме улику, которая в два счета его рассекретит, и даже не придется привлекать к делу аврорат. В ином случае Крафтифокс, может быть, и не стал бы предавать такое дело общественной огласке (много на его долю выпало слухов и сплетен), а сейчас дела совсем плохи, особенно когда счет идет буквально на секунды. Велик соблазн наплевать на все сенсации и просто-напросто аппарировать из этого злополучного дома. Одного жалко - он что, получается, зазря рисковал? Да и вообще, кто знает, какие защитные чары наложены на эту цитадель? Вдруг их потом по кусочкам не соберут, а если и соберут, то срастут неправильно!
Выход оставался один, как ни крути - тесная дыра, в которую оказалось невозможным пролезть, без панической угрозы и вовсе застрять. Видимо, сегодня всецело его день.
- Видимо, мы кормимся в одном и том же кафе! - едва не расхохотался Барнабас, созерцая попытки Петтигрю втиснуться за ним следом. И это его увлекало гораздо больше содержимого розовой комнаты, пока Питер поспешно не затолкал их обоих в шкаф. И очень вовремя - через мгновение послышался чей-то неизвестный голос, судя по всему, хозяина дома. И это было плохо, имп задери, до чего же плохо! Это не просто пахло, а буквально провоняло такими неприятностями, от которых им двоим за всю жизнь не отмыться! Даже провести ночь с распутной Каворлой казалось не таким уж и страшным делом, нежели трястись в этом шкафу и считать секунды, пока не обнаружат атакованную гоблиншу и не найдут виновников. А их найдут - и в этом Кафф уже даже сомневаться перестал. Оставалось надеяться, что не убьют на месте, а хотя бы позволят Уайзенгамоту разобраться в нелепости ситуации. Но это было бы огромной ошибкой - окажись Барнабас на месте Крафтифокса, такую милость не предоставил бы никому. Даже если им присудят огромный штраф или срок в Азкабане, это не спасет чиновника от скандальной уличительной статьи, которая вызовет в магическом сообществе настоящий шок и отвращение.
Если, конечно, публика вообще поверит в признания малоизвестного журналиста. Да и в самом деле, что он скажет людям? "Вы не поверите, где я оказался однажды знойным осенним вечером"? Так, что ли? Да и вообще, связь волшебников с гоблинами - вещь хоть и ужасная, но не такая уж и редкая. В любые времена рождались отвратительные полукровки - плоды пылкой страсти и извращенных пожеланий.
Растерянный Кафф поднес ладонь ко рту - то ли от осознания пугающей ситуации, то ли от приторной вони, которой пропитан каждый дюйм этой кроличьей дыры. Правда, выйти из шкафа и спокойно дожидаться своей участи - это еще нелепее и страшнее!
Вдруг голос резко оборвался и замолк. И Кафф чертыхнулся про себя, мысленно прощаясь с жизнью. Мгновение - и из соседней комнаты послышались крики и отчаянные ругательства. еще через мгновение раздался тяжелый топот и все стихло. Но это ж только затишье перед самой настоящей бурей!
- Петтигрю, на выход! Попробуем аппарировать - вариантов все равно нет, и хуже уже не будет!
- А вы в этом уверены? - раздался за спинами новый голос, невообразимо похожий на скрип Каворлы, - Можете рискнуть, но хочу предупредить, сработает защита, и вам несдобровать.
Зажглись настенные фонари, освещая пошло-розовые будуарные интерьеры и перед ними предстала новая гоблинша, старая, седая, с мундштуком в корявых пальцах и в откровенно-коротком платье.
- У вас есть ровно полминуты, чтобы объяснить, как вы сюда проникли и что вам тут нужно. А потом я вызову хозяина Крафтифокса.

Отредактировано Barnabas Cuffe (2023-10-01 00:30:43)

Ну вот и все. Это конец. Так завершилась карьера молодого журналиста, а может быть, и вся его жизнь - свидетелей таких непотребств нет смысла оставлять в живых. Его прикончат, Петтигрю прикончат. И это будет обиднее всего - Питер совсем случайно рядом оказался, но давайте честно, кого это особо волнует?
- Жалко, что ты не анимаг, - со вздохом прошептал Барнабас, - Хоть кто-то из нас бы спасся.
А теперь никто не спасется, что уж там... Их засекли, так глупо и неосторожно. Он ведь всю жизнь мечтал помереть в гоблинском будуаре, среди розовых рюшек и сладко-приторной вони.
Счастливчик, посмотрите-ка!
А если даже случится чудо, и он выживет, все равно есть риск умереть совершенно нищим. Ибо как теперь ходить за деньгами в Гринготтс, и спокойно смотреть на этих жутких карликовых тварей?
Но пока что с подозрением и неприязнью смотрела одна из них. И Кафф, мастер уверток и диалогов, даже не успел сообразить, что ответить. Как вообще оправдать свое присутствие? Как объяснить, что они забыли в шкафу чужого дома, если они - не чьи-то пылкие любовники? И вовсе не строители, которые занимались сборкой этого злополучного шкафа.
Оттого и прозвучали пугающе нелепо оправдания Петтигрю, надо же быть полным идиотом, чтобы на них купиться! Но плана получше ему самому не придумалось. Оставалось только повернуться к нему с застывшим каменным лицом и не поверить своим ушам. Ну точно, она сейчас позовет Крафтифокса, а он даже не успеет сову своим родителям отправить, что их сын - полный кретин, и что надо было бы его еще грудничком удавить, чтобы не впутывался во всякие смертельно опасные передряги, и за собой следом никого не тянул.
Питер, конечно, вообще сейчас не помогал. Нес такую околесицу, что хотелось взвыть и пустить себе Аваду в лоб. Но ничего ж другого не оставалось, кроме как поддержать его в этом опасном вранье.
- Э-э-э, да.... Даже зонд и к-клизма не пригодились. Так что мы пойдем, а вы это... Здоровы будьте!
- Угу..., - пробурчала стара гоблинша, - Опять  он за старое! Опять все никак не остановится! Значит, вы: повернитесь, дверь откройте, сразу прямо вниз, потом налево, там направо коридором, там три двери - вам вторую, после прямо по ступенькам, вверх пешочком из гостиной, выходите и потом куда хотите, и подальше от поместья. Все понятно?
Ничерта понятно не было, но просить у сморщенной горгульи нарисовать им подробную карту, означало нарваться на куда более серьезные проблемы, а их сегодня и так хватило с лихвой. И, с облегчением кивая как китайские болванчики, они двинулись, пятясь и толкаясь, в сторону указанной двери. Плевать, их не заподозрили, и это хорошо, а дальше уже на месте разберутся. Вдруг Питер дорогу запомнил?
- А ну стоять! - снова раздался за спиной ужасный скрипучий голос, - Да-да, тебе говорю, кудрявый! Решил со мной в игры играть? Думаешь, такой хитрый, что сможешь гоблина обмануть?
Кафф обернулся и замер. Пытался на всякий случай изобразить наивное непонимание, вдруг поможет. Но имп там плавал...
- Чего глазами хлопаешь? Думаешь, не узнала тебя? Думаешь, Пророк этот ваш не читаю, и на концерте тебя не видела?
Черт, вот она, публичность! Не стоило тогда лезть на передовую, не стоило попадать в кадры, не стоило себя светить. Одна колдография на передовой - а сколько уже от нее проблем и лишних вопросов!
- Я... кхм... просто...
- Знаю твое просто! Уж догадалась, кто такие, и зачем сюда наведались. И выбор у вас невелик - либо сделка, либо зову хозяина. На раздумье даю три секунды.