Marauders: forever young |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: forever young » Завершенные эпизоды » 05.08.1978 До и после [л]
До и после
Дата: 05.08.1978
Место: Лондон
Действующие лица: Бертрам Обри, Эдит Бэгнольд
Краткое описание:
Кто-то выключит свет, закачается дом,
Авада разделит время на до и потом.
Метка на руку — пропуск одних
Туда, где смерть — это выход других.
Нам предлагали выбор за кем из них. ©
Отредактировано Bertram Aubrey (2023-08-12 13:22:11)
No Rules, Great Scotch.
...Я спросил: "Туалет здесь?". Спугнул аврорскую крысу... Хозяин заведения, Фрикс, наставил на меня палочку, говорит: "Что ты здесь вынюхиваешь?". Понял, видимо, что что-то тут не так. Я говорю: "Понял, не здесь". Притворился пьяным, пошёл на выход. Но до этого наложил на него Инкарцеро, и Заклятье забвения — но я же не мастер в ментальных чарах. Я понял, что меня могут запомнить, решил, что надо облечься в форму, пошёл в переулок накинуть мантию и скрыть лицо маской. Но вот что я не заметил, точнее, слишком поздно заметил, так это медальон в его руке. И когда я вышел, он вызвал авроров...
Я вернулся, потому что нельзя было оставлять свидетеля, и, по-хорошему, его надо было допросить, узнать, как давно он сливает мракоборцам информацию, что они знают... Припугнуть, а лучше убить, но когда я вошёл, начался переполох, и стоило мне зайти в коридор, где я оставил Фрикса, в бар ворвались авроры. Их... как минимум было четверо, а я же один, хоть и с амулетами. Я только убедился, что Забвение сработало, и вынужден был отступить дальше по коридору, завязалась битва. Посетителей выставили, в коридорах темно — кто-то активировал делюминатор, только заклятья сверкают, и я чувствую, как на моей груди что-то приняло удар и разломилось. Я думал, это оберег, но это был парный кулон, как тот, что я дарил мисс Бэгнольд, для связи. Потом... стена треснула, посыпалась штукатурка — они хотели заблокировать меня Бомбардой Максима, но я прорвался к чёрному входу. Почти успел выскочить, как меня нагнало Заклятье лихорадки. Остальные удары смягчили амулеты, а это пробило защиту, я не успел поставил Отражающее, выскочил уже на ватных ногах, голова шла кругом.
А у чёрного входа сторожили двое. Я понял, что выхода у меня нет, нужно его устранить, и я даже не успел подумать. Этот неказистый такой был, губастый, лопоухий, на вид едва старше меня. Упал в руки товарища, тогда я аппарировал. В считанные секунды, был волшебник, а теперь только тело. Там меня и накрыло. Не помню, как... как оказался дома...
Рука, которая только что держала перо, оказывается пустой перед взором Бертрама. Туман рассеивается, и в покое собственной комнаты он видит лицо Эдит, на коленях которой лежит головой. Обри понимает, что часть того, что писал в горячке, бормотал вслух, но шквал спутанных мыслей и поднятых со дна чувств не даёт ощутить в полной мере реальность ситуации.
— Как ты узнала?.. — спрашивает сквозь слои ваты, будто бы окутавшие разум. И смех, и плач, и ворох непрожитых воспоминаний лишённого жизни молодого волшебника накрывают, подобно гигантской волне, снова и снова обрушивающейся на город. Весь его энергетический потенциал, вся его жизнь оказались в один миг высвобождены из тела и свалились на Берти, как ураган. Ты протягиваешь руку и срываешь стебель, и что-то внутри навсегда мертвеет.
— Они хотели быть как боги, — произносит Бертрам и разражается безумным хохотом, на глазах выступают слёзы. Невесомое тело пышет жаром, дрожит в руках мисс Бэгнольд. Кажется, по нему попали ещё чем-то, но сейчас это не имеет никакого значения. Берти стягивает со лба тёплое от его жара мокрое полотенце, стягивает с шеи шнурки с амулетами, извлекая их из расстёгнутого на шее ворота. — Пить... Хочу пить.
Отредактировано Bertram Aubrey (2023-08-12 16:22:37)
No Rules, Great Scotch.
День выдался дождливым и тяжелым. Эдит вернулась домой раньше, чем могла бы. Ее все время что-то беспокоило и нервировало. Она то и дело замыкалась в себе и не отвечала на вопросы коллег и лишь поднимала к ним свое лицо. Её глаза, сине-зелёные, как земля, открывающаяся взору с большой высоты, тускнели и теряли интерес ко всему.
- Мисс? Вам плохо? — один из волшебников коснулся ее плеча и обеспокоенно посмотрел. — Идите домой мисс, вы дурно выглядите
И вот теперь в стенах своей комнаты до волшебницы начало доходить, что именно было не так, очаровательный кулон на ее шее перестал пульсировать подобно сердцу ее возлюбленного. Кулон подаренный Бертрамом Эдит никогда не снимала с тех пор, как Обри застегнул Серебрянную цепочку на ее шее и всегда знала, что с молодым человеком все в порядке до сего вечера. Кулон внезапно похолодел и перестал пульсировать - дурной знак. Эдит помнила, что Бертрам говорил о том, что их кулоны связаны, что по нему она может понять жив ли он или погиб. Предчувствие сковало грудь волшебницы и не давало ей покоя. Спешно собрав пожитки она взяла одно из писем Обри и помчалась к нему. Ей было необходимо убедиться в том, что он цел, что он не ранен, что все в порядке. Волшебнице было просто необходимо быть уверенной в том, что маг просто применил какое -то не правильное заклятье и поэтому кулон не оповещает ее. Эдит представляла как стучится в его дверь, как видит в проеме лицо и растрепанные рыжие кудри. Бэгнольд как ругает его и слышит этот очаровательный акцент, представляла как уворачивается от крепких объятий, которые обезоруживают ее и уменьшают гнев. Эдит спешила.
В воздухе уже чувствовалось приближение осени, вихрящиеся еще зеленые листья оторванные от ветвей деревьев в конце концов оседали в канавах. Люди, толпящиеся по обеим сторонам узкой центральной улицы, пребывали в лихорадочном возбуждении проталкиваясь к общественному камину. Все ну или почти все спешили воспользоваться наиболее быстрым видом транспорта в мире магии и Эдит тоже. Наконец девушка дождалась своей очереди и используя Летучий порох, чтобы попасть в Эдинбург к Обри. Она не стала пользоваться служебным камином, чтобы не вызывать вопросов и как выяснилось не напрасно. Прибыв на место и найдя дом Бертрама Эдит обнаружила, что дверь его дома открыта, а сам он лежит на полу в мантии и маске пожирателя смерти.
Бертрам! Дурак! - выругалась сначала Эдит пробираясь в дом словно мышка запирая и заколдовывая дверь, сначала паникуя она сняла его маску проверила пульс и лишь потом побила по щекам целуя при этом красивое лицо.
-Давай очнись! Бертрам! Ну же! - протащив его настолько насколько позволили силы девушка наколдовала воды и разорвала пару штор приложив импровизированную повязку на его горячий лоб. Она слушала как он бредит, как сквозь бред рассказывает то, что не должен и гладила его по волосам.
- Я узнала по кулону, тише Берти, тише... тебе нужно отдохнуть, лежи спокойно... - Бэгнольд гладила молодого человека и шептала тихо и нежно, а когда тот попросил воды осторожно придерживая его голову дала сделать ровно два глотка.
- не спеши, тебе нельзя много. Да тише ты, Обри!
В её объятиях так хорошо, так невесомо... Хотя смерть тянет костлявые руки и хватает за плечи — а они горячие, как только что из огня. Берти делает два больших жадных глотка, и девушка убирает стакан. Зубы клацают, и Берти разражается очередной порцией безумного смеха.
— Эдит... Я так соскучился. Дай тебя обнять, — он тянет руки и пригибает хрупкие плечи к себе. Потом улыбка сползает с лица.
— Я бредил, да? — Обри вдруг спохватывается, подскакивает. На нём сплошная мантия Пожирателя Смерти, маска лежит рядом. Лицо бледнеет, даже болезненный румянец сходит. — Я... я всё объясню... Дьявол!
Он ругается, стучит кулаком по полу в негодовании.
— Эдит, ты должна понять. Идёт война, Эдит, невозможно не занять сторону. Это ради нас, ради нашего будущего...
Бертрам смотрит в красивые сине-зелёные глаза, не рассчитывая найти понимания.
— Я люблю тебя. Я так люблю тебя, Эдит Бэгнольд, — и он снова обнимает деву, крепко сжимая в горячечных объятиях.
Отредактировано Bertram Aubrey (2023-08-19 22:57:05)
No Rules, Great Scotch.
Эдит отставляет стакан и обнимает юношу прижимая его к себе нежно, но крепко. Он дрожит как от холода, но дело не в том и она понимает. Осторожно целуя его щеки Эдит пытается унять его пыл.
- Тише, Бертрам, тебе нужно набраться сил. Ты сильный... мы... мы сильные, я тоже скучала. Мы не виделись так давно - волшебница не лукавила, она тосковала по занятому шотландцу и теперь то понимает, чем тот был занят.
-нет. Ты не бредил. я... я просто нашла тебя тут - Бэгнольд лукавила только чтобы защитить юношу от тяжести той ответственности, которая лежит на нем. Если ее допросят, то она тоже скажет, что ничего не знает и это будет правдой, если поверит в это, поэтому и солгала.
- Тебе нельзя так резко! Бертрам! Посмотри на меня! Я все понимаю! Тебе не нужно оправдываться! - волшебница качает головой и целует сначала избитые костяшки пальцев затем покрывает поцелуями лицо пожирателя смерти и тихо одними губами говорит:
- Это между нами, никто не узнает, если ты не будешь шуметь. Шторы нет а ты вскакиваешь -она прижимается к нему и обнимает как можно крепче, - я тоже тебя люблю только не рискуй так, я не готова потерять тебя...
— Эдит... — он успокаивается в крепких тёплых объятиях, но эмоции нахлынывают — эмоции не его, парня, которого он заавадил. — Эдит. Я убил человека. Такой губастый, простак, он точно только закончил Школу, как я, Эдит...
Ложась обратно и вдруг обнимая её за талию, утыкаясь лицом в живот, Бертрам начинает плакать. Лихорадка не оставляет его, не оставляет шанса сохранить хладнокровие. На несколько минут рыдания схватывают волшебника, пока слёзы не заканчиваются. Тело перестаёт трястись, по крайней мере, так крупно и навзрыд.
— Прости. Ты не должна была этого всего знать. Ты ведь должна быть в безопасности, — и он вытирает манжетой её лицо, словно это девушка сейчас плакала, а не он сам.
Этаж под самой крышей не просматривается с ближних домов, если не применять специальную технику, и на этот счёт Берти спокоен. Он не спокоен только по поводу того, что его любимая Эдит теперь знает, чем он занимается и за кого сражается.
— Я обещаю, тебя никто не тронет. Они не посмеют даже прикоснуться к тебе, — пальцы блуждают по красивому лицу, гладят.
Разрезанная японским мечом надвое подобно слизняку сущность воет внутри. Эдит теперь знает всё о нём. Станет ли она молчать?
— Пожалуйста, не говори моей семье. Родители не должны знать.
Вихрь снова поглощает разум, окутывая тёмным небытием. Бертрам борется изо всех сил.
— Знаешь, не помешал бы сейчас холодный скотч... Парочка сконов с яблочным джемом и карамельной начинкой. И обязательно в шоколаде с орешками. ... Я так соскучился по тебе... Не видел тебя почти три недели. Мисс Бэгнольд, я считал каждый день! Дьявол... Мне нужно доложить мистеру Ле... Мне нужно срочно доложить, пусти меня, пожалуйста, мне нужно идти!
No Rules, Great Scotch.
Бертрам плакал и блондинка утешающе касалась красивых кудрей. Его плечи содрогались, а она не осуждала его за это. Пусть выплачет все. Он стал ее поддержкой, а теперь ее очередь ответить ему тем же, стать для него опорой.
Он говорит о том, что убил человека и она слушает, где-то внутри верит, что это так, но разум упорно твердит ей, что ее возлюбленный в горячке.
- Тише, мистер Обри, чтобы ты не сделал это не твоя вина. - она нежно смотрит в его голубые глаза полные слез, как будто море вышло из берегов. -Тебе нет причин просить прощения, любимый. С тобой я всегда в безопасности, ты ведь знаешь. Я и сама защищу тебя, если потребуется.
Пустое обещание, ибо теперь Эдит знала, что ее попытки защитить его будут скорее всего неосуществимы. Еще никому не удавалось спастись от расплаты, если та настигала, но Бэгнольд полагала, что через мать у нее есть хоть какой-то шанс. Поймав руку мужчины она прижала ее к своей щеке.
-Тебе нужно отдохнуть. Я ничего не скажу твоей семье. Ты мне веришь? Да, я тоже. Скотч и остальное я тебе принесу, но не ходи никуда!! Нет! Бертрам! Никуда я тебя в таком состоянии не пущу тем более туда! Ты что не понимаешь? Ты не в том состоянии да и вообще! Если бы тебя нашла не я, а кто-то другой? Ты понимаешь как это опасно! - Эдит схватила Бертрама за руку. - Если хочешь уйти, тебе придется применить ко мне заклинание, а ты на ногах -то едва стоишь
Она говорит какие-то утешающие слова, его разум то погружается в мягкую негу, то возвращается в огонь. Но и в забвении покой не наступает: зелёные вспышки, надгробия, рыщущие всюду авроры... Он прижимается к её груди, он порывается встать и отправиться к патрону, девушка изо всех сил держит трясущиеся от озноба плечи. Потом сознание Бертрама отключается в ласковых руках, и следующие четыре часа он бредит. Замолкает только под утро, когда действие заклятия заканчивается, и где-то два часа спит крепким сном. Просыпается уже в своей постели, чувствуя себя совершенно здоровым.
Время на часах показывает половину шестого. Обнаруживая Эдит, ютящуюся на краешке кровати в одежде, Обри хмурится, с трудом вспоминая вечер. Сны путаются с явью, и не оставляет ощущение, что произошло нечто непоправимое. Он убил человека, и ощущение расшатавшейся оси мироздания где-то внутри существа Берти до сих пор не даёт ощутить почву под ногами, сотрясает самую душу. Испытывая небывалый приток сил, всё ещё мутный от необъяснимой эйфории, молодой маг встаёт с постели как можно осторожнее, не желая потревожить сон девушки.
Мисс Бэгнольд просыпается встревоженно, когда Берти варит кофе. Волшебник оборачивается на звук и растягивает губы в улыбке. Разливает кофе по двум чашкам.
— Проснулась? Ещё рано, ты можешь ещё долго спать.
Его беспокоит один вопрос, и когда Бертрам понимает, что Эдит всё-таки решила встать, он говорит:
— Спасибо, что позаботилась обо мне... — маг кивает на маску, и взгляд отражает глубокую невыразимую признательность. Но о таких вещах не говорят вслух. — В меня попали Лихорадкой, мне снились кошмары. Я что-нибудь говорил?
Отредактировано Bertram Aubrey (2023-08-23 02:04:05)
No Rules, Great Scotch.
Эдит просыпается и осматривает постель на которой спал несколькими часами ранее Обри. Она с ужасом поняла, что уснула и он, вероятно, ушел пока она спала. Все хорошо. Он рядом, варит кофе, который наполняет своим ароматом помещение и окутывает теплом. Сейчас бы ей не помешала чашечка кофе. Она все это время не смыкала глаз, меняла компрессы и следила за тем, чтобы возлюбленный в горячке не покинул дом.
-да...да... - кивает блондинка явно не сбросившая с себя пелену снов. -Долго спать? Бертрам, ты ведь знаешь, чем раньше встать, тем больше можно сделать.
девушка потягивается разминая мышцы. Спать на краю не совсем удобно, когда человек, которого ты любишь не в себе, но и тревожить его не хотелось. Эдит встала и подошла к молодому человеку и коротко, но нежно поцеловала его прежде чем ответить на вопрос, который явно его беспокоил и зудел в голове как укус комара.
-я всегда позабочусь о тебе, если это потребуется. Всегда, где бы ты не находился. - Бэгнольд мягко улыбнулась и ободряюще коснулась руки юноши.
-Нет , нет, дорогой. Ты ничего не говорил. Точнее, говорил...О слизнях и водомерках... - она снова солгала и отведя взгляд на маску села за стол. -Ты что-то хочешь рассказать, Бертрам? Или послушать о том, какую теорию о жизни слизней ты создал?
Эдит рассмеялась и снова перевела взгляд на возлюбленного. Пусть он думает, что она ничего не слышала, пусть беспокойство оставит его. Будет время и она признает свою ложь, а пока она будет беречь его так, как может.
Заботился ли так о Берти кто-нибудь, как эта девушка заботится о нём? Конечно, родители в детстве не обделяли его заботой, но приняли бы они его теперь, узнай, что он Пожиратель Смерти? Бертраму никогда не найти никого лучше Эдит, никого ближе Эдит. Она настоящая спутница, искренне любящая и верная (и от этого больней). К счастью, он не напугал её излишними откровениями этой ночью...
Наливает кофе он сосредоточенно, молча, отвернувшись к плите.
— О слизнях и водомерках... — в памяти живо всплывают фрагменты снов, недалёких от реальности, и слова звучат медленно, задумчиво. — Не припоминаю.
Бертрам поворачивается к столу с чашками, ставит одну перед Бэгнольд и садится рядом, старательно улыбаясь.
— И что же это за теория?
Нет, он верит ей. Отключившийся от сознания разум и не такое может выдать. Он верит ей безусловно, всеми фибрами сердца. Эдит смеётся, рассказывая, и Берти улыбается, глядя на неё. Потом взгляд блестящих со сна глаз становится серьёзным, пристально упирается в весёлые глаза девушки.
— Я вчера был на опасном задании, Эдит. К счастью, всё закончилось хорошо. Но, боюсь, я не смогу сегодня провести с тобой вечер. Хотя мне бы очень этого хотелось, — он взял в ладони руку мисс Бэгнольд и склонился к ней. — Я рад, что ты не осуждаешь меня. Думаю, понимаешь, почему я не хотел тебе говорить. Но скоро всё закончится, и в Британии настанет порядок и спокойствие. Тебе не о чем беспокоиться.
В Британии настанет спокойствие и порядок, только чего они будут стоить? Бертрам уже чувствует, как Тьма запустила в него щупальца, вытесняя и уничтожая светлые переживания и внутренний покой. Каким будет его "завтра"? Каким будет "завтра" он сам?
Кофе получился насыщенный и горький. Наверное, иначе и невозможно после того, как ты применил Аваду. Варка не может не отразить последствий, состояния души. Это закон алхимии — что внутри, то и снаружи. Бертрам едва заметно морщится. Потом улыбается снова:
— Но до вечера ещё много времени, и весь день в нашем распоряжении. Если мисс Бэгнольд не желает отоспаться, то я готов выслушать любые другие пожелания.
Отредактировано Bertram Aubrey (2023-08-27 15:22:52)
No Rules, Great Scotch.
-Ну, что слизни поедают водомерок, потому что те способны держаться на поверхности воды, а слизни нет, поэтому наказание за глупость для волшебника - поедание слизней... - выпалила девушка первое, что пришло на ум. Она-то думала, что Обри не станет расспрашивать ее о том, чем бредил, поэтому и не подготовила более убедительную историю. Бертрам смотрел на нее внимательно и серьезно будто силился прочесть мысли, заглянуть в темные уголки ее девичьей души.
- В чем дело, Бертрам? Что тебя беспокоит? нарушила блондинка тяжелое и вместе с тем неловкое молчание, нависшее над ними грозовым облаком.
— Я вчера был на опасном задании, Эдит. К счастью, всё закончилось хорошо. Но, боюсь, я не смогу сегодня провести с тобой вечер. Хотя мне бы очень этого хотелось, — он взял в ладони руку мисс Бэгнольд и склонился к ней. — Я рад, что ты не осуждаешь меня. Думаю, понимаешь, почему я не хотел тебе говорить. Но скоро всё закончится, и в Британии настанет порядок и спокойствие. Тебе не о чем беспокоиться.
Эдит не отнимала руки и слушала внимательно пока поток мыслей не прекратился. Она нахмурила брови и взглянула в красивые голубые глаза возлюбленного.
- Не стану задавать тебе лишних вопросов и осуждать тоже, но и отпустить тебя не могу. Что значит, ты не можешь провести вечер со мной? Ты был в таком тяжелом состоянии и готов ринуться неизвестно куда вечером? Допустим, мне нельзя знать все, но во что-то ты можешь меня посвятить, чему то научить? Я должна уметь постоять за себя тогда, когда тебя нет рядом, если... - она осеклась и вздохнула видя, что отговаривать Бертрама бессмысленно.
- Хорошо. Но мы останемся дома до того, как ночь опустится. Так будет правильно. Мы не знаем видели ли тебя или нет, сейчас разумнее будет остаться здесь до вечера и... и мне нужно будет остаться у тебя, чтобы если я уйду никто не сомневался в том, что ты задержался со мной.
— Ну, что слизни поедают водомерок, потому что те способны держаться на поверхности воды, а слизни нет, поэтому наказание за глупость для волшебника — поедание слизней... — звучит ответ Эдит, и лицо Берти посещает искренняя улыбка. Сны обычно такими и бывают, абсурдными, но грамматически складными, как будто внутри есть какая-то своя логика. Интересно, что он этой теорией хотел сказать. Уж не то ли, что убитый аврор был наказан за глупость? Или подспудно считает, что наказание полагается ему самому?
Дальнейшие слова Бэгнольд звучат сумбурно, как-будто девушка пытается пытается донести несколько мыслей одновременно.
— О, не волнуйся. Сегодня вечером у меня рядовая встреча, ничего опасного.
Однако то, что она волнуется, видели ли его ночью, заставляет Берти озадачиться. Почему, она думает, ему стоит опасаться, что его видели? Почему хочет обеспечить ему... алиби? О чём-то догадывается? Так нельзя. Нет-нет, Эдит не должна знать ничего подобного. Так будет безопаснее для неё.
— Эдит, дорогая моя, не волнуйся. Меня никто ни в чём не подозревает, нет причин для беспокойств. Но если ты хочешь, чтобы мы остались дома, мы можем остаться безо всякого повода, — Обри улыбается не без игривого намёка, но потом говорит более серьёзно: — Ты сказала, что ты хочешь чему-то научиться. Давай подумаем. Если тебе нужно изучить или отточить защитные чары, я могу помочь с этим. Но сейчас давай позавтракаем. Идёт?
И, встав, Берти уводит возлюбленную на кухню.
Отредактировано Bertram Aubrey (2023-09-11 20:48:32)
No Rules, Great Scotch.
Вы здесь » Marauders: forever young » Завершенные эпизоды » 05.08.1978 До и после [л]
