Marauders: forever young

Объявление



Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Marauders: forever young » Завершенные эпизоды » 05.10.1976 Что было — уже нет. Что будет — ещё нет [л]


05.10.1976 Что было — уже нет. Что будет — ещё нет [л]

Сообщений 1 страница 11 из 11

1

Что было — уже нет. Что будет — ещё нет.

https://forumupload.ru/uploads/001b/b8/74/154/218030.gif

Дата: 05.10.1976
Место: Министерство Магии
Действующие лица: Торфинн Роули и Габриэль Гринграсс
Краткое описание: Родители часто пытаются помочь нам устроиться в этом мире. И Габриэль и Торфинн были из тех, кто не хочет и не любит их разочаровывать. Отец Габриэль, воспользовавшись близкой дружбой с Гидеоном Роули, поручился за дочь, попросил для нее место в Министерстве Магии в качестве помощника для мистера Роули. Гидеон согласился, пригласил девушку на собеседование. Она думает, что готова к этой работе. Так ли это?

Отредактировано Thorfinn Rowle (2024-02-13 17:21:58)

+1

2

Она скользнула за угол, оглядевшись по сторонам. Никого. Это самый подходящий момент. Она посмотрела на своё отражение в стеклянной двери и одёрнула юбку. "Безупречно", — проносится в её голове, она улыбается своим мыслям и направляется ко входу в Министерство. Она идёт медленно, стараясь не смотреть по сторонам. Она прекрасно знает, зачем она здесь. Она делает ровно то, что от нее хотят. Чего от нее хочет ее отец.

  Хогвартс остался далеко позади и теперь она, уже бывшая студентка факультета «Слизерин», уверенным шагом направляется к кабинету, где ее ждут. Ее отец, являясь работником Министерства, решает, что его старшей дочери тоже нужно чем-то заняться. Найти работу и совсем не важно, что эта далеко не та работа, о которой она мечтает. Перечить отцу нет никакого смысла, она слишком хорошо знает, что будет, если она попытается ему возразить. После смерти матери, казалось, что он совсем перестал быть собой. Перестал ее слушать, принимать ее выбор и теперь просто выстраивал ее жизнь за нее.
 
  Сегодняшний день не стал исключением, утром отец сообщил, что ей нужно явиться на собеседование к человеку, по словам отца, которого он хорошо знал. Представлять его, отец не стал, а передал только то, что ее будут ждать в Министерстве в отделе тайн на собеседование. Габриэль не знала, чего ожидать от этой встречи, но она знала то, что должна любой ценой получить эту работу, чтобы не расстроить отца и Мерлин упаси его опозорить. Она должна показать себя только с лучшей стороны, никаких дурацких шуток, проявить полное уважение и конечно блеснуть своим прекрасным умом перед ним.

  Ее каблуки отсчитывают ровно четыре стука по полу, разносясь эхом по коридору. Дверь приоткрыта, но она решает сначала постучать, прежде чем заглядывать внутрь. Не дожидаясь ответа, она заходит в кабинет и сердце предательски пропускает удар и она замирает, распахивая свои глаза от удивления. Казалось, она смотрит на пустое место, сквозь него. Будет он махать рукой перед её лицом, мельтешить туда-сюда или поцелует в нос — все равно. Ее мозг уже отключился, а перед глазами всплывали картины нескольких лет давности. Ее голубые глаза с пронзительностью волчьего взгляда вперились в мужчину. Казалось, голубая радужка сейчас загорится снежным холодом.

  Тогда, еще в хогвартсе, что могло быть лучше для них обоих, как выводить друг друга на определенные эмоции? Игра словами, жестами, чувствами была их любимой игрой. Они были лучшими игроками. Такой азарт чувствовался во власти над переливами этих бушующих в сердцах и душах ураганах. Ее эмоции возникали так же внезапно, как это необузданное никем явление природы. Эмоции вспыхивали как ночной фейверк в небе: резко и ярко. Но мало кто мог видеть эти разноцветные огненные всполохи. Габриэль не позволяла посторонним лицезреть такой роскоши со своей стороны, отчего она, наверное, казалась неживой куклой, которая способна лишь на холодную вежливость, граничащую с безразличием. И только лишь Торфинн мог видеть, чувствовать все то, что творилось с ней внутри.

Придя в себя и вынырнув из воспоминаний, она медленно, но верно прошла в вглубь кабинета. Она не знала, стоит ли ей первой заводить с ним разговор, ведь с последней их встречи прошло больше, чем пару лет. И ей было совсем неведомо, чем сейчас живет ее бывший...человек, который когда-то делил с ней один факультет.
  - Давно не виделись, Финн, - она почти выдавливает из себя эту фразу, кладя папку на стол. - Не думала, что когда-нибудь увижу тебя здесь. Ты тут работаешь? - она держится непринужденно, стараясь не выдать своего волнения и громко бьющегося сердца. - У меня собеседование, только не говори, что к тебе.

Отредактировано Gabrielle Greengrass (2023-09-25 14:26:39)

+2

3

[indent] Торфинн открыл дверь кабинета перед своим отцом. Он подождал, пока Гидеон Роули, увлеченный обсуждением какого-то важного рабочего вопроса со своим коллегой, войдет в просторное помещение. Финн осмотрелся, он был частым гостей в Министерстве магии. Пусть не работал здесь, но сопровождал отца, часто навещал его, выполнял какие-то поручения, по необходимости. Кого-то привести, убедительно сообщая, что его ожидают в кабинете мистера Роули. Передать лично какое-то важное письмо или документ. Сопровождал отца в обеденный перерыв, обсуждая с ним последние новости, листая Ежедневный пророк, сидя за столиком возле фонтана в нижнем холле Министерства Магии.
[indent] Финн любил проводить время со своим отцом. Им всегда было, о чем поговорить. Они не ссорились, не припирались друг с другом, не перечили. За все эти годы отец и сын научились отлично понимать друг друга. Торфинн, совсем недавно закончивший школу чародейства и волшебства Хогвартс, понимал, что скорее всего дальнейшая его судьба предрешена. Что он, как и отец, будет работать в Министерстве магии. По этой же причине Гидеон стал чаще брать сына с собой на работу, чтобы понять, в каком же отделе, на какой должности он хочет видеть своего единственного и горячо любимого сына.
[indent] Сегодняшний день, как потом оказалось, отличался от других таких же дней. Мистер Гринграсс, не то чтобы близкий, но значимый друг для мистера Роули, попросил Гидеона рассмотреть одну возможность. А именно – взять к себе на работу, хотя бы временно, одну из своих дочерей. Мистер Гринграсс доверял мистеру Роули, о чем неоднократно упомянул в сегодняшнем утреннем разговоре. Он заверил, что девочка умна, сообразительна и полна талантов. И все, чего бы он хотел, это чтобы она была при деле и в безопасности до тех пор, пока она не уедет из этой страны. Торфинн усмехнулся, но только в своей голове. Наружу его эмоции не просочились.
[indent] О да, Габриэль была очень умна. Очень сообразительна. Очень привлекательна. Полна талантов - тут нет никаких сомнений и быть не может. Финн очень хорошо знал, ощутил буквально на собственной шкуре многие ее способности, ведь когда-то в стенах школы Хогвартс эти двоя считали себя парнем и девушкой. Они были парой, у них были отношения. Даже если кто-то скажет, что ведь этот театр абсурда ни капли не похож на настоящие отношения - Роули был не согласен. Она вызывала в нем такие эмоции, задевала такие струны, надавливала на такие приятные и неприятные точки одновременно, что невозможно после такого не считать ее своей. То есть, своей девушкой. К сожалению, отношения между Торфинном и Габриаэль разбились, как лодка, налетевшая на риф. Было тому много причин, много что повлияло на такое решение. И он, и она понимали, что иначе нельзя - они не пара друг другу, они не могут продолжать то, что между ними было, как бы это ни называлось.
[indent] Торфинн не подслушивал, он просто все слышал. Мистер Гринграсс, хоть и косился на сына мистера Роули, все же выдавал информацию, не скрывая ее от лишней пары ушей, присутствующей при разговоре двух отцов. Гидеон понимающе кивнул, пожал руку мистеру Гринграссу. Посоветовал его дочери сегодня же после обеда явиться в его кабинет на собеседование, тогда будет видно, что с этим можно будет сделать.
[indent] Парень сидел в кресле своего отца, погруженный в чтение каких-то нормативных документов. Гидеон, выполнял то, зачем он, собственно, находится в Министерстве – работал. Очередное совещание заставило мистера Роули старшего покинуть кабинет, оставляя своего сына в гордом одиночестве. Он дал Финну задачу, постараться вникнуть во внутренние документы, не задавать лишних вопросов. Открыть свой рот только тогда, когда он обнаружит для себя хоть что-то интересное на этих страницах. Этим он и был занят, правда пытался, насколько у него хватало сил. Глаза то и дело кучковались, рассредоточиваясь на мелких буквах и строчках, когда скромно постучали.
[indent] Роули усмехнулся, откладывая бумаги, поднимая голову. Он понимал, он знал. Он догадался. Он нетерпеливо ждал, когда же она придет, когда он сможет ее увидеть. Само это событие, само осознание того, что бывшая девушка идет на собеседование к твоему отцу знатно щекотало нервишки. И как кстати сейчас в этом кабинете был всего один Роули, который сможет отсобеседовать Габриэль Гринграсс, будущую личную помощницу мистера Роули. Младшего, старшего, не имеет значения. Финн закусил губу, смиряя ее довольным взглядом. Хороша, как и всегда, как и раньше. В груди что-то закопошилось, что это? Как будто ревность, что она может принадлежать кому-то другому, когда совсем недавно была только его. Нет, кого он обманывает. Она никогда ему не принадлежала. Что в глазах, спесь? Презрение? Нет, он не понимает, никогда не мог прочитать ее эмоции. Какая же она сложная, Мерлин.
[indent] - Да, Элль, - Финн убрал в сторону бумаги, откладывая их на стол. Сцепил пальцы в замок, подался вперед, опираясь на деревянную столешницу, - Давненько, ты права.
[indent] - Не думала, что когда-нибудь увижу тебя здесь. Ты тут работаешь? - брови мага взметнулись вверх, глаза прищурились. Он улыбнулся.
[indent] - О, ты обо мне думала. Какая честь. - Опять все по новой, невозможно удержаться.
[indent] - У меня собеседование, только не говори, что к тебе. - Финн пожал плечами, развел руки в стороны, намекая на то, что помимо него и нее в кабинете никого нет.
[indent] - Ты пришла на собеседование к мистеру Роули, так ведь? Тебе известна моя фамилия. Мисс Гринграсс, мне зарекомендовали вас как умную и сообразительную девушку, обладающую множеством скрытых талантов, - Торфинн протянул руку к ее папке, очевидно, это было личное дело, ее резюме, - А Вы даже не знаете, к кому Вы пришли? - маг взял в руки файл, она постаралась или постарались за нее. Открыл первую страницу, скупые описания достижений Габриэль, успехи в школе, рекомендации. Финн бегло пробежался по тексту, исподлобья посматривая на девушку, - Присаживайся, пожалуйста. Это твое первое место работы, я правильно понимаю? - Роули положил открытый документ перед собой и встал с массивного тяжелого кресла. Медленно обошел стол, делая вид, что смотрит на книги, стены, потолок, картины, награды. Он слушал ее, раздумывал, как ему провести собеседование, которое он не должен был проводить. Девушка опустилась в кресло, какая покорная, так на нее не похоже. Роули бесшумно подошел к ней сзади, положил ладони на ее плечи, мягко, без нажима, - Лучше расскажи мне то, чего нет в этой папке. Чего я не знаю о тебе. Почему я должен согласиться и дать тебе эту работу, Элль?

+2

4

По телу растекается мелкая дрожь, пальцы сжимаются в кулаки и впиваются ноготками в ладонь, легко проходя через защитный слой нежной кожи. Она смотрит в бесстыжие глаза напротив и едва сдерживается от того, чтобы не начать сыпать проклятиями. Разговаривать совершенно не хотелось, ведь Габриэль боялась вновь сказать что-то не то, вынести из этого вывод, что напрашивался сам собой, но был так упрямо отвергнут. Она смотрит на Роули еще какое-то время и лишь после этого подает голос, пряча злость за кривой попыткой сохранять спокойствие. – Не обольщайся, я вспоминала тебя не потому, что скучала. – и это было чистой правдой. Даже спустя два года обида на него никуда не делась. Не растворилась, не стала меньше, не забылась. Ведь чем дороже тебе человек, тем чаще болит твоё сердце. А ее влюбленное сердце, переполненное кровью все еще нещадно болело. Она сдерживала импульс любви, выходящий из него, задерживала дыхание. Ее межреберные мышцы сжимаются, вокруг грудной клетки формируется мышечный панцирь, который защемляет сердце и вызывает боль.

  Гринграсс улавливает дрожь в собственном голосе, прикусывает кончик языка и злиться. Ведь только Торфинн был способен вывести на истинные эмоции, заглянуть за маску спокойствия и обнажить мысли и страхи. А ей совсем не хотелось перед ним обнажать свою душу. Она прекрасно осознавала кто перед ней сидит. Роули легко играл чувствами, манипулировал и легко выпутывался из любых сложных ситуаций. Она слишком хорошо его знала, но каждый раз поддавалась и сдавалась, предпочитая думать о том, что подобное было лишь единичным случаем. Глупая. Неужели она правда когда-то надеялась на их совместное будущее? Он самовлюбленный старшекурсник, который просто решил поиграть с ее чувствами, перед тем как безжалостно их утопить в черном озере. Он хоть раз думал над тем, как попросить прощения за задетые ранее чувства и разрешить все разногласия. Нет. И в этом был весь Торфинн Роули. Эти мысли разбивали сердце, огромным камнем падая на самое дно души и сотрясая хрупкие стены сознания. Одно неловкое движение и пойдут трещины, стирая в мелкую пыль.

  Недопонимание может разрушить даже самые крепкие отношения. Молотом влететь в хрупкие стены мира из стекла и раздробить в мелкую пыль, что проникает в лёгкие при каждом вдохе. Оседает тонким слоем и наносит множество мелких ран, заставляя кашлять кровью. В такие моменты хочется только одного – выплюнуть кровоточащий орган, чтобы избавиться от боли и наконец почувствовать, как ком в горле рассасывается и даёт доступ к воздуху. Только без лёгких невозможно сделать даже самый маленький вдох. Не поступает кислород – практически мгновенная смерть. Именно поэтому приходиться стиснуть зубы, проглатывая фантомные сгустки крови, что образуют этот проклятый ком. Пальцами сжимать хрупкую чашку до противного треска и с ненавистью рассматривать, как горячий чай стекает по тонким пальцам, огромными каплями разбивая об пол.

  - Меня не осведомили к кому я иду. Если бы я знала, то можешь не сомневаться, я не пришла бы. - Сложно держать себя в руках, когда боль, обида и злость поселяются в сердце. Она на мгновение прикрывает глаза и поджимает губы, пытаясь успокоить себя и найти оправдание, пока Финн изучает ее резюме. – О, ты не понаслышке должен знать о моих талантах. – фыркает Гринграсс и как-то нервозно и резко усаживается в кресло. Ей бы бежать. Бежать со всех ног. Пока он снова не принялся ворошить старые раны, пока снова не растоптал ее гордость. Ей казалось, что его вопросы звучат с нотой издевательства. - Правильно. Я только выпустилась из школы. Мой отец считает, что мне нужна работа, пока я…не уеду. – слова выходят с трудом, цепляются за вышеупомянутый ком и раздирают горло. Наверное, именно поэтому голос кажется сухим, хриплым, надломленные. Хочется кричать, повысить голос и бить посуду, как в старых и глупых мелодрамах, где возлюбленные ссорятся из-за пустяков. Ее глаза пристально следят за Финном, пока он поднимается и выходит из-за стола. Он обходит ее, но она не решает повернуть головы, внимательно его слушая. Она была на грани. Эта ситуация выбивала почву из-под ног. В это не хотелось верить, хотелось ущипнуть себя побольнее, чтобы проснуться. Они не виделись два года, а теперь она сидит у него в кабинете и просит взять себя на работу. Работать с ним каждый день. Видеть его, находиться рядом. Быть у него на побегушках, выполнять за него мелкие поручения. Называйте, как хотите, но это все совсем не укладывалось в ее маленькой и светлой головке. Его прикосновения к ее плечам и мир раскалывается на части, лютый холод по спине заставляет задержать дыхание. – Не играй со мной в эти игры Роули. Либо ты задаешь вопросы касающиеся конкретно работы, которой ты от меня хочешь, либо я ухожу.

+2

5

[indent] Не по наслышке знает о ее талантах. Только выпустилась из школы. Хогвартс... Финн усмехнулся, воспоминания накатили горячей пенящейся волной. Когда Роули задумывался о школьных годах, то на ум не приходило ничего, связанного с отрицательными эмоциями. Промахи, победы, неудачи, достижения - ему нравилось в своей студенческой жизни абсолютно все. Квиддич, друзья, Габриэль, даже эти скучные уроки сейчас казались чем-то хорошим, приятным. Все это было в прошлом, не таким уж и далеком, как Торфинну казалось еще вчера. Бывший слизеринец вспомнил, с чего начались их с Гринграсс отношения, сжал пальцами ее плечи чуть сильнее и сразу же отпустил. Когда-то она стала принадлежать ему, и сейчас, пусть все декорации сменились, актерский состав повзрослел и окреп, почему при виде нее он ощущает тоже самое? Как будто и не было этих двух коротких лет. Будто все пролетело в один миг, в одно мгновение. Почему в груди Торфинна все так же крепко сидит эта убежденность в том, что она его девушка? Что она ею всегда была и навсегда останется.
[indent] Финн немного опешил от собственных мыслей, обошел стол отца с другой стороны, присаживаясь на столешницу сбоку. Маг скрестил руки на груди, его губы на несколько секунд поджались, взгляд гулял по девушке - ее волосы, глаза, губы, одежда. Ее ладони, которые когда-то гладили его, а потом били, в следующую секунду - наоборот; доставляли ему и удовольствие, и боль. Ее губы, приоткрытый рот, он не помнит ее вкус, но помнит, как ему нравилось ее целовать. Какая она нежная, пусть снаружи выглядит стальной. Ее глаза, такие большие, обрамленные длинными черными ресницами. Он никогда не мог в них ничего прочитать, он не понимал, что она думает, что чувствует. Не понимает и сейчас.
[indent] - И как прошли твои два года, Габриэль? Смотрю ты очень хорошо сдала экзамены, - Финн кивнул на папку, в которой помимо резюме был приложен табель с оценками, - и что значит "пока не уеду"? Куда? Зачем? - Роули нахмурился, обрести ее и в ту же секунду потерять? Он должен был в этом разобраться. В любом случае, расстояние, когда ты волшебник, понятие относительное. - Получается, что эта работа для тебя - временная, так? И как скоро ты уедешь? Хотелось бы понимать, прежде, чем обучать тебя и давать какие-то поручения. Если твоя работа будет краткосрочной, проектной, то тебе незачем будет углубляться в дела отца. Да, Элль, - Финн кивнул, - Я не тот Роули, что тебе был нужен. - Маг усмехнулся, - Хотя, готов поспорить со своими же словами, только если бы речь не шла о работе.
[indent] Торфинн вернулся в кресло отца, располагаясь напротив Габриэль Гринграсс. Милой одаренной молодой волшебницы, только что выпустившейся из школы Хогвартс, факультет Слизерин. Ее родословная безупречна так же, как и ее оценки. Она умна, ответственна, сообразительна. Аккуратна, воспитана, прилежна. Торфинн ничуть не сомневался в том, что Габи станет таким работником Министерства Магии, с которого будут брать пример. Чертовски хороша, змея, Торфинн шумно выдохнул, снова опуская глаза в папку с личными данными своей бывшей любимой девушки.
[indent] - Твой отец тоже работает здесь, почему он не взял тебя к себе? - Финн говорит без издевки, он решил, что пока нет отца, то ответственность за выполнение его работы возлагается на него. Шутить и издеваться можно бесконечно, но как бы Роули не скучал по школе, они больше не там, - Хочет, чтобы ты работала, а не просто номинально числилась? Странно представить, что мистер Гринграсс будет готов закидать свою принцессу-дочь бумажной работой. - Торфинн снова поднял глаза на Габриэль, - Почему именно Министерство? Почему не цветочная лавка или магазин красивых платьев? Ты вписалась бы скорее в какой-нибудь такой интерьер. Твои умственные способности, конечно, там не оценили бы, зато среди цветов я представляю тебя куда яснее, чем среди старых пыльных полок Отдела Тайн. - Финн задавал вопросы и терпеливо слушал ответы Габриэль. Ему еще никогда не доводилось проводить собеседования, но он попытался представить, что бы он говорил, если бы искал помощника для себя самого. И если бы перед ним сейчас сидела бы не Габриэль, которую парень представляет рядом с собой только в одной роли, а кто-то более неприглядный и менее притягательный.
[indent] - Не понимаю, почему все рвутся в штат Министерства Магии. Сплошная бюрократия, крысы, сплетни. То и дело кто-то тебе мешает выполнять обычную рутинную работу, лишь бы заслужить лишнюю похвалу от начальства, которое терпеть не можешь. Я пытался, честно, отец хотел меня устроить в свой отдел, - Торфинн откинулся на спинку отцовского кресла и отрицательно покачал головой, - Можешь представить меня здесь? Вот и я нет. Поэтому я здесь не работаю. Так что ты можешь не переживать, если не хотела меня видеть, то и не будешь. - Финн задумался и помедлил, - во всяком случае, не так часто, как моего отца. Кстати, ты живешь с родителями, правильно? Все еще Гринграсс, значит твой отец пока не выдал тебя замуж? Наверное выбирает жениха с поместьем побогаче, площадью побольше, - маг усмехнулся, тарабаня пальцами по столешнице нервный ритм, - как поживает твоя сестра? Она еще учится, да? - с младшей Гринграсс Финн не был знаком лично. Нет, они, конечно, виделись, но толком не общались. Девочка была еще слишком мала, да и Торфинн был очень занят привлечением и удержанием внимания старшей сестры. А потом его учеба закончилась, одновременно с этим пришлось закончить и их отношения.

+2

6

Габриэль показалось, что она вернулась назад во времени. Каким-то образом оказалась в прошлом, когда Роули был выпускником школы, а она сама совсем еще юной девчонкой, теряющейся в собственных словах. И словно не было того единственного года, который для нее что-то значил.  Не было ничего, только пропасть между ними, которую, как ей казалось, она уже преодолела.

  А чего я, собственно говоря, ожидала? – рождается вопрос у ее белокурой волшебницы в голове, когда она на наблюдает за Финном, но даже не решаясь ответить ему на самый простой вопрос. Столько раз она представляла их встречу и всегда была уверена, что будет держаться достойно, давая понять ему, что все в прошлом и то, что было, это не более чем просто школьная интрижка. Она ожидала, что ничего в ее чувствах к нему не изменится, когда бы она его не встретила и неважно, что с первой минуты, как она зашла в кабинет, их глаза так часто встречаются. Она ожидала, что сможет рассказать ему о последних событиях своей жизни, поинтересоваться его делами, просто поговорить с ним о чем-нибудь на правах старого… друга. Она и не думала, что так и застынет на месте в его присутствии, подобно невоодушевленному предмету, и не сумеет подобрать слов.

Конечно, – думает она, – Он уже и забыл обо мне. Это следовало предвидеть. Раньше она думала, что нужна ему, хоть он сам ни разу не сказал ей об этом. Она просто наблюдала, анализировала и делала выводы, а теперь возникла вероятность того, что все ее выводы были ошибочными. Возможно, все это время она видела то, что ей хотелось видеть. И, следовательно, верила в то, что ей нравилось. Какой глупый и бессмысленный самообман. Она не знала, что ей следовало делать и что можно было сказать. Вся та смелость, которую она собирала по мелким крупицам на протяжении месяцев, куда-то улетучилась.

  – У меня нет никаких душещипательных рассказов, - Габриэль отрицательно покачала головой, ловя себя на мысли, что гораздо не против выпить воды или сока, чтобы смочить пересохшее горло. - Если хочешь знать, как у меня дела, то мне нечего тебе ответить. Не хорошо и не плохо. Просто никак, – это была правда. Но «никак» – это лучше, чем подавляющая часть ее жизни, так что такое положение дел можно было считать прогрессом. Роули задает очень много вопросов. Он всегда таким был и с этим бессмысленно было бороться или уходить от этого. Она слишком хорошо его знала, но максимально пыталась придать своему голосу непринужденность. – Отец планирует выдать меня замуж. Не прямо сейчас. Через пару лет возможно. Это все, что я знаю. – пожимает она плечами, откидываясь на спинку кресла, пытаясь принять расслабленный вид. Стоило ли ей говорить о том, что ее будущий супруг младше и является троюродным кузеном, который живет где-то в Италии? Она прикусывает губы, вовремя себя останавливая, переключаясь на другую тему. Она удивленно вскидывает брови, смотря на Финна, но предпочитает промолчать, никак не комментируя его слова. – Эта не работа моей мечты. Мне все так же интересны руны и будь у меня выбор, я бы связала свою деятельность с этим. И бумажная работа меня не пугает. Но, отец хочет, чтобы я попробовала для себя что-то другое. Цветочная лавка, серьезно? Как плохо ты меня знаешь, Роули.

  - Если ты здесь не работаешь, тогда для чего весь этот спектакль? Ты заинтересован в делах отца или ты просто хочешь выставить меня в неприглядном виде? Однажды, я уже доверилась тебе Финн, и прости, но ты облажался, так что без обид. - он уже однажды высказал свое мнение на этот счет, Габриэль хорошо помнила и не нуждалась в повторении. – Это могло бы даже льстить тебе, знаешь ли. Тот факт, что твое влияние на меня способно оказаться сильнее моих собственных намерений. Ты смотрел на эту ситуацию с такой стороны? Если нет, то посмотри. Это же фактически комплимент тебе. – Она мимолетно улыбнулась, мысленно не веря, что сказала все это. – Надеюсь ты не злишься из-за того, что я так долго не приходила, не звонила и не писала? Ну знаешь, ты и сам мог бы со мной связаться, хотя бы попытаться это сделать. Еще никто от этого не умирал. Но нет, куда там! Ты ведь так увлеченно делаешь вид, что тебе никто не нужен. А теперь хочешь знать, как я планирую свое будущее и за кого хочу выйти замуж.

  Она прервала свой увлеченный монолог, чтобы покачать головой и опустить руки. Она как-то очень резко перешла от защиты к воспитательной лекции, но даже не заметила этого, а просто смотрела на Роули со странной и практически несовместимой смесью возмущения и облегчения в глазах и голосе. Люди не меняются, это стоит понять раз и навсегда. Он всегда любил вторгаться в ее личное пространство, но в этот раз границу первым нарушает она. Она делает это на зло. Да, назло, подумать только, за многие годы своей жизни ему хочется зацепить кого-то в ответ. Вы когда-нибудь задумывались над самой сутью человеческих отношений? Вы впускаете в свою жизнь кого-то чужого, что постепенно становится своим, вы привыкаете к нему, даже привязываетесь. Но всегда наступает тот момент, когда у этого кого-то появляются более важные дела, цели, стремления, или его что-то начинает не устраивать в ваших отношениях, как и вас, в этот момент вроде как близкие люди начинают ковырять друг друга чайной ложкой. И знаете, что самое отвратительное во всей этой истории? Уже узнав друг друга, вы точно представляете, где именно нужно ковырнуть. Или второй вариант развития событий. Вы проживаете определённый набор ситуаций, в которых этот кто-то, кто с вами находится рядом, действует не так, как вам бы того хотелось, не следует модели поведения, которую вы хотели бы, чтобы он или она избрал. Это происходит иногда раз, иногда несколько раз, всё зависит от вашего терпения, вашей веры в людей и степени тяжести отличий модели его или её поведения от вашей идеально продуманной. Знаете, что следует за этим? Разочарование. Разочарование — это ваше перепутье, где вы выбираете, куда повернуть - отказаться от наличия несоответствующего вашим ожиданиям элемента в вашей жизни или принять его во всём его несоответствии, переставая выдумывать для себя идеальный ход развития событий, ведь ему всё равно не суждено сбыться. Есть и третий вариант - продолжать в том же духе, страдать и мучиться, вновь и вновь переживая этот негативный опыт. Большинство людей выбирает третий или, если они достаточно решительны и сильны - первый. И лишь немногие выбирают верный путь. Габриэль в принципе предпочитала не ввязываться во все эти истории, чтобы не делать выбор, который рано или поздно в любых отношениях с людьми встаёт перед тобой.

  Она придвигается ближе к нему, опираясь на стол, заглядывая в его глаза. В какой момент ей стало не все равно? Сложно сказать, этот момент всегда случается неожиданно, и осознаёшь ты его уже после, порой на это требуются месяцы и даже годы. – Моя сестра? Учится. А что? Подумываешь взять ее в невесты? Со мной не вышло, хочешь попытать счастье с ней?

Отредактировано Gabrielle Greengrass (2024-01-11 13:44:21)

+2

7

[indent] Она сидит перед ним, он - напротив. Смотрит в ее глаза, скользит взглядом по ее волосам, плечам, по ровно вздымающейся груди. Ее ровная спина, ничего не выражающее лицо. Эти губы, что, казалось, еще вчера шептали ему на ухо слова проклятий в перемешку со словами любви, теперь отвечали на его вопросы холодно, ровно, безынтересно. Он больше не трогает ее сердце ничем, кроме как внезапностью своего появления. Его колет досада, он отставляет эмоции, обещая себе разобраться с этим позже. Но позже не наступит. Этот самообман всегда работает, за его спиной уже столько необдуманных собственных реакций, что им нет конца. Есть только последствия от этих эмоций. Если бы ты знала, Габриэль, что таилось в голове и в сердце Торфинна, пока тебя не было в его жизни.
[indent] - Мне жаль, что ты характеризуешь свои дела, как - никак. Нет в этом ничего хорошего, надеюсь, все исправится. Даже плохо это лучше, чем никак, - Финн выдохнул, погладил пальцами стол и лежащие перед ним пергаменты, - Я так понимаю, что отец направил тебя сюда, чтобы защитить? У работников Министерства много привилегий, особенно у тех, кто несет службу в Отделе Тайн. Их уровень безопасности гораздо выше, чем у других отделов. Ну и близость к тем, кому он доверяет, скорее всего, тоже имела значение. Так что не вини отца, он, в отличие от всех остальных, никогда не сделает тебе ничего дурного, - Он намекал как на себя, так и на всех других людей, подобных ему. Когда они были вместе, там, в стенах школы, ничего никогда не было легко и просто. Он всегда понимал, с первого дня, как они встретились, говорил ей там, в Хогсмиде. Что у всего этого есть конец, иначе не может быть. Романтизировать школьные отношения удел глупых гриффиндорцев, доверчивых рейвенкловцев. Но никак не циничный слизеринцев, это не в их характерах. Если он не озвучивал ничего вслух, наслаждаясь каждой минутой, что ее касался, то это не значит, что он надеялся на то, что эта близость продлится вечно. Надежда - поганое мерзкое чувство, нельзя оставлять ее в живых. Она должна захлебнуться собственной кровью в первые же минуты боя.
[indent] - Руны... Ты можешь ими заниматься как хобби. Конечно, работая на отца, у тебя будет не так много свободного времени, чтобы уделять его самой себе и всяким другим бесполезным занятиям. Но знание рун может помочь тебе в работе, так что можешь озвучить мистеру Роули - думаю, он поможет тебе, подскажет контакт и, если будешь работать без замечаний, в чем я не сомневаюсь, раз в неделю отпустит на час пораньше. - Финн удивленно выгнул бровь, возвращая свой взгляд к лицу девушки. Они выросли, Роули, конечно, в душе был все тем же увлекающемся подростком, но времена и события, произошедшие за то время, пока эти двое не общались, сделали свою черную работу. Он огрубел, очерствел, стал жестче, жестоким. Ни в Министерстве, ни в рядах Пожирателей, ни в конторе у мистера Мальсибера не потерпели бы слабости. Изнеженности, отчаяния, игр, ошибок. И Торфинн делал все, чтобы стереть из своего характера и поведения неугодные окружению качества. У него получалось, эта маска, что он надевал, почти срослась с его настоящим лицом. Как барьер, в который ты бьешься снова и снова с целью надломить, раскрошить, пустить хотя бы одну, хоть маленькую трещину. Внутри бьется зверь, погребенный в глубинах разума парня. Там ему и суждено было остаться, прикованному тяжелыми крепкими цепями к стенам его подсознания.
[indent] - Нет, Габриэль. Я не собираюсь выставлять тебя ни в каком свете вообще. Ты вполне можешь самостоятельно произвести впечатление на кого угодно. И мой отец не исключение - будешь с ним вести себя так, как тебе покажется правильным. Мои мысли и наше прошлое никак и никогда не повлияют на твою с ним работу, я тебе обещаю. Можешь об этом не беспокоиться, - в характере Торфинна не было мелочности. Сейчас маг понимал, что одним своим словом мог бы загубить карьеру своей бывшей в Министерстве, но он никогда бы с ней так не поступил. Несмотря ни на что он ее уважает, и как леди, и как человека, достойного проявить себя. У нее есть шанс и Финн не станет тем, кто помешает ей устраивать свою жизнь, - Я просто помогаю отцу. Как видишь, неотложные дела его задержали. Совсем скоро он вернется, я уверен, что собеседование это всего лишь условность, чтобы убедиться лично в том, что ты подходишь. Если он спросит меня, что я о тебе думаю, я расскажу лишь только то, что касается работы. А не нас, - нас. Нас больше нет. - Я понимаю твое недоверие. Но вспомни, что доверять себе я и не просил. Ты можешь винить во всем меня и я это приму, если тебе будет легче. Но по правде - никто из нас не виноват. Все было так, как должно было быть. Школа закончилась для меня, но не для тебя. Ты хочешь чтобы я извинился за то, что не начал тебя умолять продолжить отношения на расстоянии? Может посылать друг другу жалкую сову через день? А потом раз в неделю. А потом в две, а потом в месяц. Так не бывает, не бывает хорошего конца. Гораздо честнее сделать это сразу, как я и поступил. Можешь винить меня в этом бесконечно, я злой, холодный, черствый. Даже не извинился. Хорошо, - Финн вторил движению Габи, наклонился над столом ближе, приблизился к ее лицу, настолько было возможно, - Прости, что решил не делать тебе еще больнее. - он выпалил эту фразу, всматриваясь в светлые, знакомые, родные глаза. И резко откинулся назад в кресло. - Нет, я на тебя не злюсь. Твой сарказм уместен, можешь даже меня ударить. Я понимаю, что для тебя, как для эмоциональной девушки, часто очень сложно думать холодно и головой. Вам вообще иногда бывает сложно просто думать, столько всяких... факторов, влияющих на ваше настроение, - Мерлин, да что это с ним? Перепалка? Серьезно? Может быть так завел разговор о ее предстоящем замужестве, но Роули буквально кожей ощущал, как он не в силах сдерживать слова, о которых потом может пожалеть, - Я не подумываю взять ее в невесты. А вот мой отец, кажется, да.

+2

8

Его издевательский тон заставляет ее злиться еще больше. Это не ненависть, но что-то очень близкое, что-то очень похожее на это разъедающее внутренности, чувство. Оно может слишком глубоко въесться в душу и запереться там навсегда. Она будет мешать, ослеплять и не давать свободно вдохнуть.

   - Если он спросит меня, что я о тебе думаю, я расскажу лишь только то, что касается работы. А не нас, - говорит так, будто учился этому всю жизнь. Казаться вежливым и учтивым, когда внутри всё пропитано гнилью, когда каждое слово его лживо и нисколько не искренне, но он продолжает играть свою роль. Роль хорошего и порядочного человека. Нет никаких «нас», никакого «нас» никогда не было. Много разных идей невольно приходит в голову, и каждое из них не лучше другого. Встряхнув головой, она отбрасывает все эти мысли в сторону и снова поднимает взгляд на Роули.

   — Я понимаю твое недоверие. Но вспомни, что доверять себе я и не просил. – и правда не просил и какая же она идиотка, что так сама легко бросилась в этот омут и доверилась ему. Глупая Габриэль! Как ты все это допустила? Почему позволила какому-то…так вскружить себе голову. Где твоя честь? Где твое достоинство? Лежит сейчас где-то под холодным камнем, там же где и твое сердце, которое осталось далеко в Хогвартсе.

   - Ты можешь винить во всем меня, и я это приму, если тебе будет легче. Но по правде — никто из нас не виноват. - снова издевается, хочет посильнее надавить на больное место. С каждой минутой ее лицо становится все жестче и жёстче, рука сильно сдавливает другую, но она, похоже, этого даже не замечает. Как же хочется сделать ему еще хуже. Что-то такое, отчего он придёт в ярость, что причинит ему боль. Тогда, быть может, ей станет легче, и боль ее немного утихнет.

   - Ты хочешь, чтобы я извинился?Да! Бинго! Наконец мы подошли к сути этого вопроса. Я хотела, я ждала этих извинений. Всего пары слов было бы достаточно, чтобы не делать из тебя подонка, эгоиста и просто плохого человека, который думает только о себе, о своих черт возьми желаниях!

  — Прости, что решил не делать тебе еще больнее. – даже если он извинялся искренне, это не было похоже на извинения и теперь ее терпению пришел конец. Она и так долго его слушала, но теперь, в такой ситуации бросать такие слова, это ниже ее достоинства. Она перестает себя контролировать, ее щеки пылают от негодования и несправедливости. Она вскакивает с места и опирается руками об стол, возвышаясь на ним.

  - Теперь ты делаешь мне одолжение? Засунь себе эти извинения куда подальше, Роули. Думаешь я все это время плакала по тебе? Ошибаешься! Я забыла о тебе на следующий день, ведь ты не достоин ни капли моих слез и тем более мыслей о тебе. А если и думала, то только о том, как растоптать тебя и треснуть по твоему наглому аристократичному лицу! Знаешь, ты ничем не лучше Алистера! Ты такой же, абсолютно такой же! Ты просто…ты трус, Роули! Самый настоящий трус, который испугался последствий и ответственности. Неужели я совсем ничего для тебя не значила, чтобы вот так бросать меня на глазах у всей школы?! – Мерлин, она еще никогда так на него не кричала. Она задыхалась от нехватки воздуха, но продолжала выговаривать все то, что скопилось у нее за годы, что они не виделись. Ее грудь быстро вздымалась, а лицо и шея начали покрываться красными пятнами. Пусть он все слышит, пусть он знает, что она о нем думает.

   — Нет, я на тебя не злюсь. Твой сарказм уместен, можешь даже меня ударить. Я понимаю, что для тебя, как для эмоциональной девушки, часто очень сложно думать холодно и головой. Вам вообще иногда бывает сложно просто думать, столько всяких... факторов, влияющих на ваше настроение, - ее глаза округлялись с каждым его словом. Ей просто не верилось, что это все говорит он. Неужели он так сильно изменился или может, она никогда не знала его по-настоящему? Как же ты низко пал, Торфинн… я клянусь, ты больше никогда не поднимешься в моих глазах.

   - Спасибо и на этом! Спасибо, что хоть согласился с тем, что я вообще могу думать. Холодной головой… Какие к черту факторы, Торфинн? Что ты несешь? Кто внушил тебе всю эту ересь?

  — Я не подумываю взять ее в невесты. А вот мой отец, кажется, да.

   - Ты лжешь! Хватит, с меня достаточно! Я не собираюсь все это выслушивать. Я достаточно услышала… Я не собираюсь из-за тебя портить себе день или настроение. И не собираюсь портить из-за тебя, себе жизнь! Была рада поболтать… - на этих словах, она разворачивается на своих каблуках и стремительно направляется к выходу. Она больше ни секунды не собирается здесь задерживаться.

Отредактировано Gabrielle Greengrass (2024-01-11 18:54:42)

+2

9

[indent] Так ли он представлял их встречу? Все начиналось вполне себе безвинно, пока они не начали вспоминать обстоятельства, разлучившие их в последний день, когда они виделись. Знаете, да. Именно так и представлял. Это вполне очевидная реакция с ее стороны и еще более очевидная с его. Он злится, что она не понимает, что он для нее сделал. Она не в силах принять то, как он с ней поступил. Это противостояние невозможно потушить, оно как лесной пожар, раздуется на тысячи километров от любого дуновения ветерка. Или брошенной кем-то фразы. Или интонации, неправильно подобранной. Хотя, почему это неправильно?!
[indent] Он говорит, что не будет портить ей жизнь и все, что касается ее работы - останется от него в стороне. Он даже не лукавит, но ее недоверчивый взгляд, как она мотнула головой в сторону, будто говорила "ну как же, конечно, сделаю вид, что поверила". Как его это бесит. Почему все время нужно доказывать, что ты не подлец? Куда уж проще им просто быть. То что было между ними было прекрасно, пусть она хоть сотню, хоть тысячу раз это отрицает. И интересный вопрос, она что, жалеет? Нужно будет обязательно ей его задать. Она гневается, напряжена. Торфинн одновременно ликует и огорчается, он и сам не знает, на какие ее эмоции он рассчитывал. В любом случае то, что происходит сейчас, будет следствием лишь того, что они друг другу скажут. В этой зарождающейся перепалке не будет времени и места для обдумывания и трезвого осмысления слов оппонента.
[indent] Она вскочила, в глазах вспыхнул огонь непринятия, ненависти, она злилась. Он не встал со своего места, позволяя ей выговориться. Он извинился, но считал ли себя виноватым? Конечно нет. Нисколько, ни на грам, ни на часть, ни на миллиметр это было не так. Она не сказала ему ни слова в тот вечер, не сказала ничего после. Но это не могло просто так закончиться. Все это время они держали это в себе, невысказанные слова, запертые характерами эмоции. Она кричала на него, Торфинн понимал, что она не лжет. И с удовольствием врезала бы ему по лицу, будь ее манеры чуть хуже, чем они были. Или она просто недостаточно зла на него?
[indent] - Ответственности?! - Торфинн вскакивает с места, теперь он выше больше, чем на голову, - Да что ты вообще можешь знать об ответственности? То есть ты хотела всего лишь этого? Правильно, Элль, зачем честность! зачем заботу о тебе, зачем твое будущее! Стоило подарить тебе супер провальный полный дерьма седьмой курс, чтобы ты завалила все свои предметы, бессонными ночами предполагая, где я, что со мной и, самое главное, с кем я! Я - не трус! И не смей так меня называть, слышишь! Никогда! Я взял эту ответственность на себя, я подлец и м*дак в твоих глазах и пусть так остается навсегда. Можешь ненавидеть меня и своим прекрасным блондинистым внукам рассказывать, какой Торфинн Роули был козел, но только теперь ты сейчас здесь, с отличием окончила школу, гордость своих родителей и ничто и никто! Не отвлекал тебя с твоего пути к твоему будущему, ясно тебе! - еле сдержался, чтобы не выпалить в конце какое-нибудь ругательство. Хотелось назвать ее глупой, дурой, истеричкой. Но все ведь так очевидно, все так ясно! Он любил ее и в первую очередь думал только о ней, - Вот глаза у тебя есть, но ты не представляешь себе, какая ты слепая, Гринграсс, - Пожиратель шипел, унимая в груди пожар.
[indent] - Что я несу? Кто внушил? Мерлин... - Торфинн с рыком выдохнул воздух, хотелось разгромить кабинет к чертовой матери. Его пальцы сжали пергамент, лежащий перед ним на столе, Роули одним резким движением смахнул бумаги на пол, - Те времена, когда тебе все было можно, прошли. Хватить обращаться со мной, как с щенком, который тебе что-то должен. У тебя своя дорога, а у меня своя, так всегда было. То, что они пересеклись - нелепое стечение обстоятельств, - Пожиратель прикусил язык. Замер. Это была ложь, не правда. Такой пустой поклеп, но лучше ей об этом не знать. Лучше, чтобы он сам себя смог убедить, что это правда. Он пытается себя в этом убедить и будет продолжать пытаться до тех пор, пока у него не получится. Может оно и к лучшему, что она здесь? Он увидит наконец, что она думает о нем на самом деле. Увидит, что нет там ничего, о чем еще можно было бы сохранять в душе теплые воспоминания. Случайность, глупость, просто зелье. Больше ничего между ними не было.
[indent] - Мерлин, какого... - Роули выскакивает из-за стола, когда блондинка разворачивается и идет к выходу. Он хватает ее за руку, разворачивает к себе. Держит крепко, девушка, разумеется, вырывается, что-то кричит. Финн хватает ее за плечи, скрывая в своей груди ее истерику, крепко сжимает, вдавливая в себя ее хрупкое тело. Идиот, кретин. Он выдыхает, терпеливо ждет, пока она закончит метаться и биться в него, словно птица в клетке. Выдыхает прямо над ее ухом, - Прости. - И теперь это искренне.

Отредактировано Thorfinn Rowle (2024-01-11 19:15:58)

+2

10

Удар. Противным куском сырого мяса, сердце, задевая ребра, летит вниз. И она даже не пытается остановить его, не сможет. Да и вернуть на место тоже не получится. Не теперь.
Это, совсем нелицеприятное «нелепое стечение обстоятельств», все еще отдается в ушах его голосом. Это не больно, нисколько. Чему болеть, если все давно закончилось? Если все к нему – давно развеянный по ветру пепел.
   Прах. Так забавно рифмуется с крахом. Забавно. Очень. Дошутились, доигрались… Теперь она «слепая Гринграсс», теперь она погрязнет в чувстве вины. Или нет?
   И снова удар.
По все тому же измученному падением сердцу.

    Ей не нужно смотреть на Финна, чтобы увидеть, что происходит с его лицом. Как меняется выражение, ожесточается взгляд, напрягаются мышцы, а челюсти сжимаются так сильно, что рельеф подбородка и скул становится опасным и острым. Она бы не рискнула сейчас провести ладонью по его щеке, очерчивая контуры – обрежешься.
   Ей не нужно было обладать эмпатией, чтобы почувствовать его эмоции. Они и так уже напитали кабинет до звона в ушах, и полностью задавили её собственные ощущения. Роули был напряжен. Он злился. И, если сейчас она что-нибудь не сделает, чтобы его успокоить, он взорвется.

   Но она ничего не делает. Она будто приросла к полу, а очертания предметов начинают расплываться. Центр остается удивительно черным, а дальше расходятся круги разных оттенков серого, будто кто-то небрежно протер его пористой губкой. Ей кажется, что и внутри неё все меркнет. Так все лучшее погружается во мрак. Так угасает любовь. Она слышит, как он срывается с места, за ней. Она жмурится и вжимает голову в плечи и дергается, будто на неё в гневе замахнулись кулаком.

   Но, его слова хуже. Неприятной горечью они отзываются в горле, формируясь в плотный ком, который мешает дышать. Он думает, что их встреча…их знакомство, отношения – одно большое недоразумение. Она никогда не обманывала его. Ни в мелочах, ни в куда более важных вещах, таких, как её чувства к нему. Но, может ли это, говорить о том, что любила только она, а он просто позволял? Нельзя же так взять и забыть все, что между ними было? Просто взять и вычеркнуть все из сердца? Или можно?

   Она пытается вырваться из его хватки, но не потому, что ей не приятно быть в его руках. Она боится, что он увидит ее слезы. Она боится, что не сможет держать свои чувства под контролем и истерично разрыдается прямо здесь, у него на глазах. Она колотит по его груди своими маленькими кулаками, которые ощущаются для него, как щекотка. Она бьет. Бьет. БЬЕТ! Сердце разрывается на части, когда она пытается уложить в голове происходящее.

   Она слышит его тихое «прости», которое теперь звучит совсем иначе и это ранит её сильнее любых режущих заклятий. Она замирает и перестает отбиваться, пытаясь из последних сил сдержать слезы. – Ты никогда меня не любил, ведь так? Ты жалеешь… Не вздумай разреветься прямо здесь, не вздумай… - Знаешь, я прощаю тебя, Роули. Но, было бы здорово, если бы ты поинтересовался, хочу ли я этого? Быть брошенной вот-так? Остаться одной. Без тебя. В следующий раз, когда соберешься разбить еще чье-нибудь сердце, подумай хорошенько над последствиями этого решения. – она говорит это спокойно, безэмоционально…безжизненно.
   Она смотрит в сторону, почти не моргает. Она знает, что если она на него посмотрит, то не в силах будет уже сдержаться. – Знаешь, я рада была тебя видеть, правда, но…я, пожалуй, пойду и зайду к твоему отцу позже. – она снова предпринимает попытку выбраться из его рук и теперь она с легкостью это делает, учитывая, что сейчас, он почти ее не держит.

Отредактировано Gabrielle Greengrass (2024-01-14 01:12:40)

+2

11

[indent] Ему как никому было ясно, что все его слова - ложь. Наглая, глупая ложь, на что он рассчитывал? Это слишком ее задевает, она, конечно, поверит. Потому что так проще, так будет лучше. Ни к чему осмыслять, пытаться понять. Эмоции, как и всегда, взяли над ними верх, иначе быть не могло. Она не будет входить в его положение, он не переступит через свои принципы, чтобы сделать ее жизнь проще. Не станет ей врать, чтобы успокоить. Они всегда говорили друг другу в лицо все так, как есть, к чему эти иллюзии? Как она могла ждать, что он станет поддерживать эту чушь на расстоянии? Без возможности прикоснуться, посмотреть в глаза, обнять. Поцеловать. Оставить влажный след от своего языка на ее шее. Да разве можно променять хоть одно ее объятие на груду чертовых пергаментов? Нет, он не мог. Она бы смогла, тут сомнений у Торфинна не было. Она бы вынесла и холод и пожар, если она этого захочет. Если поставит себе цель, если ей это зачем-то будет нужно. Но была ли у них цель? Они никогда ничего не обсуждали, тем более обязательства. Не обсуждали и верность, но Роули понимал, что как только он впервые поцеловал ее, все остальные ему стали не интересны.
[indent] Она задает вопросы, которые он боялся услышать. Которые он не хотел слышать, но при разрыве отношений такие вопросы были неизбежны. Она пронесла их в себе через два долгих года прежде, чем ему задать. Он должен быть честным, должен ответить все, что думает и чувствует. Он обязан ей, так она, определенно, считала. Но он не станет. Маг поджимает губы, отступает от девушки на полшага, смотрит в ее лицо. Никогда не любил. Горло сдавило, парень сглотнул. Он поддался эмоциям минуту назад, но теперь взял себя в руки. Молчал. Ты жалеешь... Он не жалел. К чему ей все это, зачем? Он ответит, что она ошибается, что он ее охренеть как любил. И нет, он не жалеет. Ни о чем. Ни о начале их отношений, ни об их окончании. Тогда она снова назовет его трусом, может быть даже достанет палочку. Он не сможет замолчать, опять выскажет ей все свои мысли. Дорога в никуда и ниоткуда.
[indent] Она говорит, что прощает, Торфинн выжидающе закусывает губу. Он бы не сказал, что ему нужно ее прощение, но ей, скорее всего, это было необходимо. Раз она высказалась сегодня, пусть он ее спровоцировал, значит эту главу ей нужно было закончить, перевернуть страницу. Не должно было остаться натянутых эмоций по поводу прошлого. Она говорит, что мог бы поинтересоваться ее мнением прежде, чем принимать решение. Роули усмехнулся. Габриэль бы его отговорила и у нее бы получилось. А что, если нет? Если бы она подтвердила правильность решения Финна и согласилась на расставание. Тогда сердце было бы разбито у Торфинна, а не у Габи.
[indent] Пожиратель видит ее перед собой, но как будто бы больше не ощущает. Она стала тихой, грудь почти не вздымалась, настолько редким было дыхание. Глаза смотрели сквозь мага и в сторону. Словно она тут одна. Горло снова сдавило. Роули снова молчал. Она говорит, что была рада видеть, отворачивается. Выскальзывает из его рук легко, он не держит. Маг остался стоять на том же месте, что был. Она делает шаги к двери, раз, два, три. Берет за ручку. Остановить ее? И что сказать? Снова начать извиняться, оправдываться, сказать, что она ошибается? Рассказать, как ему далось расставание, раз уж она поделилась с ним, что чувствует и думает по этому поводу? Торфинн и сам не знал, он свернул много своих ощущений в тугие плотные свитки, закинул подальше на полки подсознания, приказывая себе под страхом смерти никогда их не открывать. Ему внушали с самого рождения о собственном предназначении и он его исправно, от сердца и искренне исполнял. До тех пор, пока однажды в его жизни не появилась Габриэль Гринграсс. Одним покачиванием своего бедра девушка способна была обрушить многолетние полки в его голове. Заставить прорасти розу на пепле.
[indent] - Мисс Гринграсс, добрый день, - Гидеон столкнулся с девушкой в нескольких шагах от своего кабинета, - Прошу меня простить за то, что не смог в назначенное время принять Вас лично, но дела Министерства, сами скоро все поймете. - Мистер Роули строго посмотрел за спину девушки, из кабинета вышел его сын. Торфинн кивнул отцу, - Я так понимаю, собеседование прошло успешно. Буду ждать Вас... - Гидеон открыл одну из толстых папок, что покоились в его руках, - В понедельник. К 9 утра, - мужчина с шумом захлопнул папку, - И еще раз - прошу простить, - мистер Роули коротко поклонился Габриэль, обступил ее. Что-то сказал сыну, быстрыми шагами направился в свой кабинет. Торфинн задержался, повернулся в пол оборота. Поднял глаза на Габриэль. Одна секунда, две, три... и Пожиратель скрылся за дверью вслед за своим отцом.

***

[indent] Он сидел в глубоком кресле, задумчиво уставившись в пламя камина. Янтарная жидкость поблескивала в бокале, маг держал его двумя пальцами. Очень неловко, словно вот-вот отпустит растекаться скотч по мягкому светлому ковру. Тонкая рука легла на плечо парня, пальчики скользнули по шее, вниз, забрались под рубашку, лаская его грудь. Светлые локоны опустились на его лицо, девушка наклонилась, прижимаясь к Торфинну щекой.
[indent] - Ты сегодня какой-то задумчивый, все в порядке? - Роули не обратил на нее внимания, не оторвал глаз от огня. Он знал, что это была не она, даже если чертовски похожа. Пожиратель промолчал, а девушка, не дождавшись ответа, сама поняла, что лучше было оставить его в покое. Обнаженная фигура в отблеске луны подошла к кровати, Роули поднял на нее глаза.
[indent] - Стой, - девушка замерла, остановилась на месте. Сердце парня кольнуло, снова сдавило горло. Так же, как и сегодня в кабинете отца.
[indent] - Что такое Торфи...
[indent] - Замолчи. И не шевелись. - Он резок, но ее все устраивает. Ведь Роули ей платит вот уже два года. Спроси он ее мнение, то девушка сказала бы, что ей не нужны его деньги, пусть просто скажет, что он хочет, чтобы она была рядом. Невозможно почти каждый день столько времени контактировать с человеком и ничего к нему не испытывать. Она не смогла. Финн одним глотком допил скотч, поставил на пол стакан. Подошел к ней медленно сзади, боялся спугнуть свое наваждение. Нетрезвый разум выстраивал параллели, в памяти всплывали ясные моменты. Его пальцы скользнули по плечу блондинки, отвели ее распущенные волосы в сторону. Он обнял ее, уткнулся носом в шею. Почувствовал запах, её запах. Закрыл глаза.
[indent] Роули резко развернул к себе девушку, смотрел в ее лицо, но куда-то насквозь. Он не видел того, что хотел видеть, как же стало тошно. Противно. Пожиратель сдавил в пальцах ее шею, сжал крепко. Девушка сначала не двигалась, но когда воздуха не осталось, начала вырываться. Она стучала кулачками по его груди, из глаз ее текли слезы, она царапала ногтями его предплечья, умоляла одними губами отпустить. Он ослабил хватку, оставил на пухлых не её губах поцелуй и толкнул блондинку в постель.

+2


Вы здесь » Marauders: forever young » Завершенные эпизоды » 05.10.1976 Что было — уже нет. Что будет — ещё нет [л]


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно