Самым отвратительным было, что с ними отправили молодняк. Даже не в силу их возраста - в аврорат идут понимая, что ты можешь умереть на одном из заданий, столкнувшись с тёмным магом, а в силу их неопытности. Тащить с собой в сражение едва натренированных школяров - это рисковать жизнями всех, хотя в смерти бедолаги Малькома уж точно не дети были виноваты.
И всё же, когда сообщили о происшествии, взять с собой пришлось тех, кто нашлись на рабочем месте и ничем не заняты, потому что терять время было нельзя. И, несмотря на то, что противников, кажется, тоже не слишком много, Флориан надеялся, что к ним успеют присоединиться более опытные авроры до того, как пострадает ещё кто-то.

Рассредоточиться по периметру - это и случайность и необходимость. Нельзя позволить прихвостням самопровозглашённого Лорда навредить мистеру Каллагэну, нельзя позволить им попасть в здание Парламента, да и в целом безнаказанно творить бесчинства средь бала дня, да ещё и в сердце Лондона, где постоянно шатаются магглы.

- Confringo, - без дела Флориан пробыл недолго и завидев в поле зрения одного из противников, использовал против него заклинание и по многолетней привычке сразу же рванулся в сторону, чтобы не оказаться на линии ответного заклинания.

[indent] Они все это чувствовали. Что война затягивала их в себя, что то, что можно было раньше списать на просто встречу со случайным темным магом теперь стало происходить регулярно и вовсе не случайно. И они все были прямо в эпицентре готовой пролить их кровь бури. И она уже проливалась совсем рядом.
[indent] Смерть родителей Лили была для них делом личным, и еще одним большим поводом бороться и засадить каждого Пожирателя смерти во главе с Волдемортом в самые темные застенки Азкабана.
[indent] Было ли это следствием напряженной обстановки на работе или нет – понять было сложно, но у Марлин было ощущение, что это чувствовали даже магглы. Минувшие рождественские ярмарки не были беззаботно веселыми как обычно, попкорн и сладкая вата имели горький привкус горя, вокруг них гибли люди, и даже стертая память не позволяла им чувствовать мнимую безопасность. Где-то внутри, словно, оставалось предчувствие беды.
[indent] В любимом маггловском кафе через дорогу всегда деловитые по утрам и шумные допоздна посетители почти иссякли, там больше не было так оживленно, как обычно. Все чаще они сидели тише, переговаривались вполголоса и предпочитали посиделкам за столиком у окна провести вечер в безопасности дома. Хотя, в ее районе и не случалось до этих пор ничего чрезвычайного, что могло бы быть ассоциировано с магами. Она бы знала. Тревога витала в воздухе, и даже без магии люди ее ощущали.
[indent] Словно с самого начала ставя их в проигрышную позицию, вызов приходит именно в тот момент, когда Аврорат почти пуст. И по глазам Долиша, Биннса и других авроров ей кажется, что даже они – боятся. Стоит ли говорить, как страшно Марлин МакКиннон, когда она оказалась возле входа в здание Парламента и сразу, в первое же мгновение увидела совсем рядом фигуру в черном.
[indent] - Ступефай! – Ее личная, маленькая цель, засадить в Азкабан Бертрама Обри, которого теперь она видит в каждом Пожирателе. И сделать это в бою – будет честью.

Среди авроров, привыкших к подобного рода заданиям, Эванс все еще чувствует себя если не лишней, то по крайней мере не слишком полезной. Да, она активно участвовала в работе Ордена вместе с Джеймсом и остальными, но ее боевые навыки очень сильно ограничивались школьными дуэлями и курсом стандартных заклинаний.

Но выбирать не приходилось. Сегодня она одна, без Джеймса, участвовала в задании. Одна, вместе с аврорами и стажерами Аврората, вступила в бой с неравным противником - с Пожирателями смерти. У нее с ними были свои личные счеты. Она больше не была той хрупкой и нежной Лили. Боль сделала ее сильнее. Боль за убитых родителей, за Петунию, которую мучили Пожиратели смерти, захватив в заложники, за всех тех, кого она потеряла.

Они никогда не оставят ее в покое, не стоило даже пытаться спрятаться. Пока она жива, они будут преследовать ее. Пока она жива, она будет преследовать их. Даже ценой собственной жизни.

Лили оглядывается назад и инстинктивно нагибается, пропуская луч света, летящий мимо. И в этот самый момент замечает его. Он устремляется прямо к ней, он уже заносит палочку, чтобы нанести ей удар. Девушка отчаянно хочет, чтобы он споткнулся, чтобы кто-то или что-то отбросило его от нее. Но в этот раз рассчитывать приходится только на себя.

- Protego!

И раньше, чем Пожиратель успеет сделать еще хоть что-то, отправляет ему вслед оглушающее заклинание.

- Stupefy

[indent] С каждым годом вылазок, в которых участвовал Торфинн, становилось все больше. Его никогда, ввиду почти полного отсутствия сдержанности и красноречия, не отправляли в одиночку, но вот в компании своих коллег - постоянно. Маг закрепил за собой репутацию Пожирателя, обладающего недюжинной выносливостью, силой и быстротой реакции. Он отключал свой разум, взмахи волшебной палочки шли исключительно от сердца, словно искры из бурлящего внутри его груди яростного огня. Злость, ненависть, жажда победы двигали магом, толкали его вперед снова и снова, помогали уворачиваться от опасных заклинаний, чтобы иметь шанс выстрелить в противника в ответ, разорвать его на кусочки, стереть в порошок, в космическую пыль, которую сдует одним лишь слабым дуновением северного ветра из памяти живущих.
[indent] Задача была ясна, Пожиратели действовали не столько слаженно, сколько быстро и беспощадно. Торфинн не привык отсиживаться в углу, он шел вдоль здания, увеличив расстояние между собой и мистером Мальсибером, чтобы прикрыть своих коллег с тыла.
[indent] — Confringo.
[indent] — Protego! - не заклинание, а рык из груди. Началась битва, да, Роули почувствовал колкий сладкий адреналин, растекающийся по жилам. Аврор пустил заклинание первым и решил увернуться, правильно ожидая, что ответ на его выпад тут же последует.

[indent]  - Stupefy! - Роули решительно наступал на противника, пытаясь оттеснить его от его соратников, загнать за угол здания парламента. И там, несомненно, с ним разобраться.

Подпись автора

[indent] Пожиратели еще не успели отойти от одной вылазки, так уже предстояла другая. Хоть Эйвери и рад, конечно, размяться. Он давно не участвовал в подобном. И уже готов был бежать сломя голову, лишь бы надрать кому-нибудь зад. Но нужно было позаботиться о своей безопасности. Нельзя было, чтоб кто-то узнал, что Эйвери младший носит на руке темную метку, тогда никакие деньги отца и связи не помогут избежать заключение волшебника под стражей.
[indent] Одним взмахом волшебной палочкой и на его лице засверкала та самая серебряная маска, напоминающая череп. Он с таким восторгом каждый раз призывал ее, ведь только от одного вида рядовые волшебники начинали дрожать от страха. Они знали, что ничем хорошим это не закончится.
[indent] Завернувшись в черную мантию, Эйвери аппарировал. Его ноги опустились мягко на траву. Нужно было пару секунд, чтоб оглядеться и понять, что он стоит в нужном месте. Но вот не задача, что авроры уже были на месте.
[indent] Сквозь щели в маске, Стив пытался разглядеть того, кто спешил к нему, но краем ухо, он услышал, как чьи-то каблуки опустились неподалеку от того места, где стоял юный пожиратель. Парень, конечно, предпочитал работать в одиночестве. Ведь тогда ты рассчитываешь только на себя, а тут нужно было думать, чтоб не раскрыть обе личности. А то у аврората будет сегодня праздник.
[indent] Эйвери сделал небольшую глупость, которая могла быть для него большой ошибкой. Он отвлекся и уже луч от заклинания аврора летел в фонтан. Вот неизвестно, что этот мужчина добивался, но Эйвери не стал ждать, когда боевое заклинание полетит в него. Парень поднял руку с волшебной палочкой и нацелил ее прямо в грудь аврора.
[indent] - Все знакомые лица, - усмехнулся Эйвери. – Не уж-то в аврорате раздают зелье удачи? Я думал, аврор, что ты уже где-то погиб.
[indent] Произнес парень и сделал шаг вперед, немного сблизившись с противником, стараясь отвлечь внимания от напарницы, чтоб та в свою очередь могла спокойно применять магию.
[indent] - Жаль, что ты не остался в теплом Министерстве.
[indent] Ну сказать, честно, то юному пожирателю было совершенно не жаль этого блюстителя закона. Он сам выбрал свою участь.
[indent] - Crucio! – Выкрикнул Эйвери. Он так наслаждался, применяя снова и снова это заклинание. Оно было одним из любимых, заставлять своих жертв кричать от боли. Вот была услада для его ушей.
[indent] Следом Эйвери поставил защитный блок, в надежде, что не одно заклинание в него не попадет.

- Подумаешь, на ровном месте шишка... - с легким презрением в голосе фыркал отец, когда Барнабас вертелся перед зеркалом, словно девица на выданье и придирчиво разглядывал строгий маггловский костюм со всех сторон, - И вот на это стоило спускать три своих зарплаты, да еще и у Лавгудов денег занимать?
А Барнабас не мог иначе. К этому интервью он подготовился - тщательней некуда. Ходил по дорогим маггловским магазинам, подбирал наиболее приемлемые вопросы, составлял планы и делал наброски материалов, и даже записался в маггловскую библиотеку, чтобы изучить правила этикета, приемлемые для поведения в обществе власть имущих.
Фигура Каллагэна вызывала трепет и здоровую долю внутреннего возмущения, ведь единственный человек, с которым он мог хоть как-то его сравнить - это Гарольд Минчум, действующий министр магии. А с его жесткими и бескомпромиссными мерами Кафф был не согласен от слова совсем. Хватало и дома ежовых рукавиц отца, а во взрослой жизни дышать хотелось как-то свободнее.
Но правила есть правила, и если Каффу доверили такое ответственное задание - он будет по ним играть, и делать все, чтобы не облажаться в мелочах. Оттого и блестели лакированные туфли, а дорогой костюм выделялся изысканной фактурой. Даже вместо привычной заплечной сумки Кафф взял с собой дипломат и выписал из Мозамбика перо бархатного ткача.
В общем, к указанной дате и времени он был готов, как никогда, хоть и волновался страшно. И было с чего - оказавшись по ту сторону камина, и приветственно протянув руку премьер-министру, Кафф на долю секунды застыл на месте, поражаясь сходству Каллагэна с его собственным отцом - такой же суровый нрав, надменный взгляд и категоричность мышления. Это чувствовалось даже в простейшем вопросе, заданном молодому журналисту.
А всех деталей Кафф, конечно же, не учел. Откуда ему было знать, кто такие эти самые лейбористы?
Было бы правомерно усмехнуться в ответ, и отплатить ему той же монетой. Спросить, сколько существует Непростительных заклинаний? Где в Косом переулке волшебники покупают первую палочку? Как звучат Законы Трансфигурации Гэмпа? Но Барнабас промолчал. Так, к сожалению, было нужно.
- Конечно, господин премьер-министр, - вежливо улыбнулся Кафф, вместо дерзких ответов, что напридумывал ему юный и горячный разум, - Разве можно не знать партию, в основе которой лежит общественная справедливость и укрепление прав?
Точного ответа он, конечно же, не знал. Но рабочая практика выработала в нем довольно полезную привычку и вполне правильный принцип реагирования на сложные вопросы: отделываться от оппонента общими абстрактными фразами, подсластив пилюлю неосведомленности щепоткой лести. Ну какой представитель власти не захочет поверить в то, что именно он несет в массы равенство, братство, справедливость и прочую добродетель? И пока Каллагэн не успел дать оценку его ответу (не факт, что положительную), Барнабас сделал новую попытку вернуть разговор в нужное русло.
Репортер представился - скромно, без ответного перечисления регалий, которых у него, в силу возраста и происхождения, за душой не имелось. Однако, не теряя достоинства, и не выдавая ничем, что по позвоночнику стекает предательская капля холодного пота. Все-таки, этого важного человека с Минчумом не сравнить. За счет малочисленности магического сообщества, обучения в одной школе, основных работах в Министерстве, волшебники больше знали друг о друге, и их министр был куда ближе к народу, чем любой политик-маггл. В этом и заключалась вся прелесть магического мира, но так уж получилось, что в свете последних событий миры соприкоснулись, и приходилось так или иначе взаимодействовать.
- Сэр, мне было бы крайне неловко отнимать у вас много времени, и с вашего позволения, мы могли бы...
Начать. Приступить к интервью. Провести конструктивный диалог. Хотя бы.
Но кажется, уже что-то началось, вполне без их участия.
- Прошу прощения?
Он сперва ничего не понял. Откуда такой страшный грохот, если грозы сегодня ничего не предвещало. Отчего премьер-министр так быстро потерял интерес к беседе, созерцая происходящее за окном. От непонимания и любопытства Кафф подошел к окну, вглядываясь в ухоженный пейзаж и какой-то странный, вторгшийся хаос в эту осеннюю идиллию. Хозяин кабинета столь растерянным не был и среагировал моментально, вполне оправдывая свой высокий пост. И неизвестно, что вызвало у Барнабаса больший приступ паники - творящееся безумие за окном или неожиданные обвинения в том, о чем даже и мыслить было опасно.
- Но ведь я... - самое страшное, что и оправдаться здесь не представлялось возможным. Все складывалось предельно подозрительным и ужасным образом. А может быть, и правда выглядит так, будто бы Кафф собирается совершить ужасное преступление.
Сказать, что он вовсе не преступник? А где доказательства? Не похож на убийцу? А покажите того, кто похож...
Оставалось надеяться, что сотрудники Министерства не подкачали, и в сию же минуту сюда прибудут авроры. А сейчас нужно сделать хоть что-то... Сказать, например, успокоить. Но, Мерлин, какие же это глупости! Премьер-министр, в отличие от него, и не думал паниковать. Да и кто так просто поверит словам незнакомца?
Значит, оставалось действовать. И надеяться, что авроры прибудут сюда раньше этих волшебников в масках.
Кафф снова подбежал к окну, закрывая весь обзор тяжелыми шторами.
- Duro!
Но ни так и сохранили первозданный вид, в чем толку было, как от газетной бумаги.
- Duro!
Сконцентрировавшись, насколько это представлялось возможным, Барнабас попытался снова.
- Не идеально, но вроде получше. Так будет сложнее разбить окна, и в случае атаки, мы сможем выиграть время.

Отредактировано Barnabas Cuffe (2023-11-10 22:45:32)

К досаде Биннса он не успевает увернуться и красный луч заклинания сбивает его с ног. Неприятно. Даже просто оступиться во время сражения может быть равноценно смерти, но, к счастью, в этот раз обошлось. Пробежав ещё пару ярдов, Флориан снова обретает равновесие, стараясь взглядом выцепить противника.
В бою нужно действовать быстро, порой рисковать, ведь от этого может зависит не только твоя жизнь, но и жизнь товарищей. Тем более, что сейчас с ними едва подготовленные юнцы, которые вообще не должны были быть допущены к битве.

Именно поэтому волшебник решается рискнуть, ускорив события и атакует дважды. Не тратит время на диалоги с противником (как будто бы ему вообще есть о чем говорить с Пожирателями смерти! Ха, с дементорами в Азкабане наговорятся) первым заклятием используя разоружающее, тремясь завладеть палочкой соперника, в вторым бросая ещё одно Confringo.
Главное, чтобы расчет сработал и это дало возможность не дать магу в чёрном пойти за головой Министра или выступить в качестве подмоги своим подельникам.

Ее заклинания срабатывают точно, почти как симфония. Пожирателя смерти отбрасывает назад на несколько футов, так что тот оказывается ничком на земле. Вот только насладиться своим коротким триумфом Эванс не успевает.
Она уже знает, что за этим последует. Он не оставит этого так, не простит ей.
Но слова, произнесенные им так громко, так, чтобы она точно могла слышать, гораздо страшнее любых заклинаний. Они застают ее врасплох, связывают ее по рукам и ногам, лишая силы и какой-либо возможности защизаться.
Перед мысленным взглядом волшебницы встает картина, увиденная ей в собственном доме. В том, где она выросла. Где прошло ее детство.
Ее родители в нарядной одежде, совсем как на свадебных фотографиях, в своей собственной гостиной, - оба совершенно мертвые. Ужас сковывает ей горло, перекрывает дыхание, но Эванс все же находит в себе силы спросить.
- Откуда ты знаешь о них? Откуда ты знаешь обо мне? - Лили кричит, преодолевая сопротивление ветра.
Ей больше нет дела до того, с какой целью они пришли сюда, кого они должны были защитить. Маггловское министерство, премьер-министр... Все эти проблемы теперь кажутся слишком далекими, будто пришедшими из другого мира.
Теперь ее заботит совсем другое. Разыскать убийц родителей, тех, кто был с этим связан, тех, кто мог хоть что-то об этом знать. Разыскать их и передать в Аврорат, чтобы там с ними могли разобраться. Чтобы понесли заслуженное наказание. Если оно вообще существовало.
- Что ты можешь о них знать? - голос Лили срывается и она выставляет щитовые чары, чтобы не попасть под удар. - Cave inimicum.
Ей нужно знать, как связан Пожиратель с убийством ее семьи. Ей нужно знать, кто убил их. Ей больше всего нужно найти виновных.
Эванс не думает даже дожидаться, пока ее противник выставит защиту. Оглушить, оттолкнуть, лишить возможности сопротивляться. Она обезоружит его, обезвредит и тогда сможет задать все вопросы, роем разбуженных пчел гудящие у нее в голове. Взмах палочки и такое короткое заклинание:
- Expulso!

Фонтан разлетелся вдребезги, к счастью, не задев самого Долиша, зато одного из противников оглушить получилось, а вот второй отделался лишь несколькими легкими ранами, совершенно не ослабев, а скорее всего, даже сильнее разозлившись. Голос оставшегося в сознании Пожирателя выдавал в нем совсем юнца не старше двадцати, и Долиш ужаснулся от осознания этого. Тщетные попытки мальчишки под маской деморализовать и ослабить не трогали аврора, но то, какое этот ублюдок послал в него заклинание, заставило Джона округлить глаза от еще большего ужаса. Да как он посмел! Благо щит сработал, как надо, но ярость, вспыхнувшую в авроре, уже было не унять.
Действовать следовало быстро, без лишних раздумий, не отвечать на словесные провокации, не терять на это время, а просто давить врага своим напором, чтобы тот растерялся и не успел опомниться прежде, чем будет обезврежен окончательно. И все же полностью очистить разум не выходило, - где-то на периферии сознания все так же держались мысли о стажерах, переживания за них. Только тревоги эти лишь рассеивали внимание, а нужно было поскорее разделаться со своими противниками и бежать на помощь к остальным. За премьер-министра Джон почти не беспокоился, ведь у того был свой протокол действия и, наверняка, черный ход из кабинета.
Джон бросил в мальчишку оглушающее заклятие, а следом выставил щит на случай, если враг увернется. В этот момент аврор надеялся на благоразумие той девушки, что скрывалась в деревьях, желая, чтобы она ушла подальше от всей этой вакханалии, ведь защищать обоих будет безумно тяжело.

Подпись автора

Бронь камер в Азкабане по камину

[indent] Роули воспользовался секундной паузой: его заклинание, попавшее в цель, сбило противника с ног. Пожиратель был не один, он знал, что рядом с ним, совсем недалеко приземлился мистер Мальсибер, Энтони. Роули чувствовал достаточно сильную ответственность за этого мальчика, и то, что Пожирателя, вступившего в драку по левую руку от него, сбили с ног, вызвало в Торфинне прилив ярости. Он обязан прийти на помощь, следует как можно скорее разобраться с аврором.
[indent] Сложно было заставить себя отвести взгляд, вернуть себе концентрацию, сосредоточиться на бое. Противник не осторожничал, он сокращал расстояние между собой и Финном, не разменивал свое время на защиту, отдавая все свои силы на нападение. Роули усмехнулся, скрывая свою улыбку за маской. Обезоруживающее заклинание он встретил защитой, позволить себе потерять палочку он не мог.
[indent] - Protego!

[indent] Роули не боялся получить ранение, замарать руки. Ярость, нетерпение, подпитывали его изнутри. Быстрее, резче, сильнее! Покончить с этим!
[indent] - Stupefy Duo! - Финн надеялся оглушить противника, лишить его концентрации, а в идеале - сознания на какое-то время.

Подпись автора

Происходящее в парке все больше напоминает кинофильм или дурной сон. Или и то и другое сразу.
Ранние сумерки сглаживают тени, поглощая звуки. Где-то в отдалении слышен еще один хлопок, обернувшись Мэри успевает заметить вспышку.
Вероятно разумней было уйти, может даже поискать тех, кто способен помочь. Знать бы ещё как. Но едва возникнув, мысль вызывает протест. Она не может уйти. Не только потому, что разворачивающаяся перед глазами картина необычно настолько, что Мэри просто обязана узнать чем всё закончится. Но и потому что она знает, чувствует, что если что-то привело её сюда, если её вернули в мир, который чья-то рука закрыла для неё на всегда, то это произошло ни с проста.
Ей объяснили что  вынуждены скрываться, защищая свой мир. Но здесь и сейчас кто-то при помощи магии пытался разрушить жизни тех, кто  даже не слышал о том что они представляют для кого-то угрозу. Так быть не должно. Так быть не может.
Прямо перед ней волшебник  с открытым лицом противостоял двум фигурам в черных плащах со скрытыми масками лицами. Слов разобрать она не могла, только движения. Чёткие, выверенные, сильные.
Расположенный неподалёку фонтан взорвался, рассыпая осколки пара из которых упала неподалёку от Мэри едва не задев. Одной из нападавших фигур повезло меньше.
Отвлёкшись, Мэри пропустила момент когда рядом что-то изменилось. Она обернулась, очутившись лицом к лицу, вернее жуткой черной маске. Шаг назад, взмах руки и  заклинание всплыло в памяти само
-  Mimble Wimble

Метка горела огнём, раскалившись до ядовито-красного цвета. Стиснув предплечье, Родольфус торопливо выглянул из кабинета. Встретился глазами с Беллатрикс. Судя по характерной позе - она тоже придерживала левую руку правой - вызывали не его одного. Тревожно переглянувшись с женой - впрочем, в её взгляде было больше предвкушения, чем волнения - он торопливо накинул мантию и аппарировал в место, само знание о котором обещало пожизненный срок в Азкабане.

Тёмный Лорд излагал. Лестрейнджи почтительно слушали. По всему выходило, что Волдеморт... Ну, скажем, не облажался, разумеется, такое просто невозможно - Родольфус внимательно следил за тем, чтобы крамольные мысли были аккуратно прикрыты окклюменцией, оставляя на поверхности только верноподданнический восторг. Скажем так, недорассчитал. И было бы неплохо, если бы Лестрейнджи отправились к Парламенту и доделали то, что никак не может доделать юное пополнение.

Возможность проявить себя, всё такое. Ну да, раскидать горстку детей - такая-то возможность...

Время было на исходе. Потянуть ещё немного - и к месту событий стянется половина Ордена Феникса, не говоря уже о том, что очнётся Аврорат. Но сейчас... сейчас возможность была превосходная. Родольфус коротко кивнул и аппарировал.

К сожалению, не к месту событий. Судя по предыдущим попыткам прорваться на место, на сам Парламент и окрестности было натянуто антиаппарационное заклинание. Проверять его радиус не хотелось. Собирать после неудачной аппарации свои ноги по всему Лондону - тоже. Поэтому Лестрейнджи приземлились на почтительном расстоянии.

Дальше было просто. Благородный батюшка Родольфуса сошёл бы с ума от ужаса, глядя, как его сын, гордость, наследник идёт к маггловской самобеглой повозке. Но дело важнее, чем пафосный вид.

- Империо! - Глаза представительного джентльмена за рулевым колесом автомобиля остекленели. - Вези нас к Парламенту.

Родольфус открыл дверцу перед женой, усадил её внутрь - Белла брезгливо кривилась и старалась ничего не касаться, но перспектива бежать две мили тоже её не радовала. Сел сам. И они поехали.

Уже в такси надели маски, превратившись в два очень похожих хищных чёрных силуэта. Длинные мантии, чёрные волосы, серебряные маски. Кара господня в чистом виде.

Путешествие было быстрым. Это оказалось кстати: автомобиль трясся, вонял, гудел, рычал и вообще оказался предельно некомфортным. Хуже только метла - ветер в лицо, холод, выглядишь потом, как после эпицентра катастрофы. Нет, мётлы - это для спорта. Для путешествий нет ничего лучше нормальной аппарации.

Отпустив водителя (которому было приказано всё забыть), Лестрейнджи вышли перед зданием. Тут было неспокойно - треск заклинаний и крики доносились сразу с двух сторон. Переглянувшись с женой, Рудо без слов направился в одну сторону, Белла, так же молча - в другую. В боевых условиях им не нужно было даже говорить друг с другом. Боевой двойкой они были идеальной. Это как танец, когда доверяешь партнеру и движешься с ним, как единое целое.

Увидев какого-то человека в мантии и маске (очевидно, своего) [Бертрам] , на которого наседали сразу двое [Марлин и Арсениус], Родольфус понял, что не ошибся.

- Protego Diabolica!

Вокруг вспыхнуло эффектное огненное кольцо. Родольфус не очень любил это заклинание - очень уж оно демаскировало. Но прямо сейчас надо было отвлечь внимание всех присутствующих на себя. Он как-нибудь переживет нападение мелкотни, а вот этот второй - ну... проверять не хотелось.

На то, чтобы прикрыть малышню, альтруизм не распространялся. Один Лестрейдж стоит десятка новобранцев. Простая логика.

И сразу же, не раздумывая, в сторону девицы:

- Круцио!

С третьим можно разобраться потом.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (2023-11-26 14:09:35)

Меланхолия Антонина Долохова закончилась столь стремительно, что мужчина в первый миг как остро прострелила болью метка едва не выронил стакан с виски. Тут, по праву считая своей территорией лавку Коффина после долгого и вдумчивого разговора с владельцем, убедившего мистера Коффина отправиться к себе в загородный домик и не беспокоить "перспективного работника", Антонин позволял себе ходить с закатанными рукавами и сейчас он видел насколько ярко проступает символ Волдеморта. А это означало лишь одно: срочный вызов. Заставлять Лорда ждать было бы верхом идиотизма даже несмотря на относительно близкие в сравнении с прочими последователями взаимоотношения Антонина с Волдемортом. Краткий миг трансгрессии, столь же краткий приказ и вот уже через минуту Долохов стоит в переулке Лондона, издали наблюдая здание Парламента.
- Не повезло аврорату, - хмыкнул немолодой уже маг, понимая, как замучаются маги Министерства, отлавливая всех магглов и подчищая их память, так ещё и аврорат вынужден оглядываться на жителей города, чтобы не вызвать ненужных жертв и разрушений.
Кэб, так удачно остановившийся в самом начале переулка, оказался пуст. Да настолько, что даже водителя в машине не было. Видимо, как только заметил неладное, решил дать дёру.
- Посмотри на альбатроса,
Закуривши папиросу,
Как он реет над волной… - тихо прочитал себе под нос Антонин отрывок одного из произведений Блока, усаживаясь за руль.
В отличие от многих слуг и последователей Волдеморта, мнивших себя слишком высшими созданиями, чтобы опускаться до маггловских изобретений, Долохову пришлось долго контактировать с простецами, пока он скрывался в Албании. И если ты не хочешь в Нурменгард, то придется приспасабливаться. Потому с управлением автомобиля никаких проблем не возникло.
Пара минут по пустым улицам, постепенно заполняемым зеваками и вот высокий, хорошо сложенный мужчина в темных одеждах, нацепив на лицо отливающую серебром маску, ступил на утоптанную тропинку недалеко от здания Парламента. То, что лужайка перед ним была залита водой из раскуроченного фонтана и его обувь и полы мантии постепенно намокали, казалось, совершенно не волновали мужчину. Больше он был занят оценкой соотношения сил. Вот некто [Торфин] отражает атаки с виду более опытного аврора, рядом с ним на ноги поднимается его товарищ [Мальсибер] и на него тут же налетает с яростью рыжая девушка, чье лицо разглядеть он не мог. Торфин, кажется, уступает инициативу, но ему на помощь уже спешат [Белла]. Ещё одну дуэль образовали судя по всему молодой Пожиратель [Обри], схлестнувшийся сразу с двумя противниками, но на помощь ему Долохов не отправился, отмечая уверенные действия четвертого лица [Родольфус]. А быстрый анализ происходящего вокруг остального хаоса позволил заметить, что среди деревьев аллеи спрятался некто, способный неожиданно ударить во фланг или спину троице Пожирателей [Торфин, Мальсибер и Белла]и лишить их преимущества над выступающими вдвоем соперниками.
- Я прогнал тебя кнутом
В полдень сквозь кусты... - тихо произнес Долохов, чтобы не привлечь внимание сидящего в засаде [Мэри Кэддингтон] человека раньше требуемого и тут же одним единственным взмахом отправил в том направлении одно из заклинаний собственного изобретения - искрящуюся разрядами электричества шаровую молнию поистине огромной разрушительной мощи. А следующим витиеватым движением с палочкой в руке начал распространять вокруг себя ментальную атаку, дабы вызвать у цели страх перед собой, сбить тем самым концентрацию и обратить в бегство, если хватит на это сил, а если духом окажется цель слаба - просто лишить сознания и после добить. Но вот если окажется, что ментальное воздействие будет недостаточно сильным, можно будет и повеселиться.

Подпись автора

Правда — это то, что ты считаешь правдой, даже если другие не согласны.

Последнее, что видит Бертрам перед тем, как огненная завеса его защиты вздыбилась, ожила и превратилась в настоящий огненный шторм, это фигуру своего, спешащую на подмогу. Больше ему ни до чего, потому что мантия вспыхивает, заставляя отступить и потерять нарушенное заклятьем Марлин равновесие. Испуганно Бертрам пытается потушить огонь о снег, но пламя только разгорается, обжигая и плавя всё вокруг, и по территории разносится вопль боли и ужаса:

— А-А-А-А-А-А!

Нужное заклятье пришло в охваченную паникой голову не сразу, уже отчаявшись тщетно кататься по земле, Берти вспоминает формулу заклятья для тушения огня, и с десяток баррелей воды обрушивается на него сверху, призванный поднятой вверх палочкой. И тут же, промокший насквозь, Обри опирается на локоть, направляет палочку на противника-мужчину и собирает в единый пучок всю ненависть:

— Авада Кедавра!

Зелёная вспышка на долю секунды ослепляет, и всё напрасно — противник переместился, и заклятье ушло мимо, поразив маггловского стража порядка, который храбро бежал на подмогу волшебникам без масок. Выругавшись, Бертрам вскакивает на ноги, колдуя усиленные защитные чары, затем снова атакует мужчину в штатском, применяя тёмное заклятье из книги, которую Эдит нашла в библиотеке Лестрейнджей. По тому, что было написано в старинном фолианте, противник должен сгнить изнутри заживо в муках за один—шесть часов.