После насыщенного событиями января мисс Рэйноллс пропала с горизонта, испытывая потребность замедлиться, отгородиться от большинства знакомых (за исключением коллег на работе, конечно же), обдумать всё, что произошло с нею за последнее время, сделать выводы и принять решения. Хорошенько проанализировав всё сказанное и сделанное, Эвелин, в общем и целом, осталась собою довольна. Прокрутив в голове различные варианты, как можно было бы поступить в той или иной ситуации, девушка заключила, что в каждой из них иной реакции с её стороны быть просто не могло.

Со Стивом, видимо, они окончательно расстались. Эвелин ушла, как и обещала – а обещания нужно выполнять, иначе твоим словам цена – ржавый кнат – а Стив её и не искал, не просил о встрече, на настаивал на возобновлении общения, как будто вовсе не переживал из-за случившегося. Всё это, конечно, раздирало Айви изнутри, нанося ущерб её самолюбию. Но в то же время лишь укрепляло в мысли, что расстановка приоритетов оказалась своевременной и что девушка никогда не значила для Эйвери столько же, сколько он – для неё. Изначально быть в неравном, зависимом положении для Эвелин было унизительно и никакие чувства не могли преодолеть эту пропасть. Айви выбрала себя. Вероятно, это звучит странно, ведь любой, кто знал мисс Рэйноллс, мог бы сказать, что она всегда придерживалась этого принципа, но на самом деле нет – все последние годы, начиная с пятого курса обучения в Хогвартсе, она была предана Стивену, готова была терпеть его выходки, его искристый роман с Ванити, прощала его пренебрежение к своей персоне, ждала, когда же он определится, с кем хочет быть. И в итоге... Просто устала.

Немного беспокоила история с Карадоком не в той части, где они провели волшебную ночь вместе (в этом месте Эвелин сжала кулачки и зажмурилась покрепче, пытаясь выбросить из головы  слова и «волшебный», и «ночь», и «Карадок» и самого этого Карадока – что это за имя вообще такое?! - в одном предложении), хотя, если копнуть поглубже, Айви ничуть не сожалела, во всяком случае, ошибкой точно не считала – ну, да, намерения соблазнять этого авантюриста у неё точно не было, но это можно было назвать отступлением от плана или, скорее, его вариацией. А вот последствия, вернее то, как Дирборн может поступить с полученным на руки козырём, мисс Рэйноллс волновало. В данной ситуации она явно теряла больше, чем он, и это – сюрприз! – ставило её в подчинённое положение. Надежда на то, что он станет соблюдать договорённость, была слабой, если не сказать ничтожной. Он принял её условия, чем, конечно же, немало удивил волшебницу и не то, чтобы развеял сомнения, но, наоборот, заставил ещё больше терзаться оными. Слишком легко ему далось то утро, когда он с барского плеча пообещал, мол, будет всё, как ты захочешь! Такая уступчивость была не в его стиле, а значит, он что-то затевал. Будь он джентльменом, можно было бы рассчитывать на верность данному слову, но Карадок им не был, по собственному признанию – и Айви никак не могла понять, нравилось ей это или нет. Так что Эвелин побаивалась, что расплата последует незамедлительно. Она решила, что если сведёт контакты к минимуму, ситуация успеет забыться, сгладиться, эмоции и волнения улягутся, и тогда можно будет с холодной головой возвращаться к тем вопросам, которые, собственно, и привели мисс Рэйноллс в спальню владельца «Белой виверны».

А вопросы, надо заметить, без участия юной представительницы рэйноллсовского семейства решаться не хотели. Отец ловко уходил от расспросов и явно избегал навязчивую дочурку, изредка отстреливаясь обещаниями всё уладить. Но через неделю мама недосчиталась кольца, доставшегося ей по наследству от прабабки, а отец снова пропал на целый пятничный вечер,  вернувшись утром в субботу, довольно мурлыкая себе под нос и позвякивая увесистым кошельком с галлеонами. Разумеется, объяснять, где он раздобыл денег, мистер Рэйноллс не стал, хотя у Эвелин имелись свои соображения на этот счёт. Она даже задумалась, уж не приложил ли руку Карадок к тому, чтобы папеньке, наконец, повезло, пусть и по мелочи, но быстро смекнула, что никакого интереса и выгоды для мистера дельца в этом не было. Полученная сумма могла бы только насмешить, особенно по сравнению, с финансовыми потерями, но отец сиял, как новенький сикль, и явно был воодушевлён своим успехом.

Это заставило мисс Рэйноллс прервать молчание и всё-таки отправить записку в паб. Короткий обмен совами завершился неожиданно, но вполне логично: такие вопросы лучше обсуждать лично. Эвелин удивлённо вертела в руках приглашение на ужин в закрытом клубе. Во-первых, она не состояла в таковых – пока! – а приглашение было именным, значит, подсуетился именно член клуба. Во-вторых, клуб был для представителей избранных и наверняка высокородных семей – это сразу стало понятно и по дизайну карточки, и по порт-ключу, служившим, судя по всему, одновременно и транспортом, и пропуском в нужное место. Плотная бумага – не тонкий пергамент, потемневший от возраста! - с тиснением, вензелями и всеми полагающимися атрибутами. Ключ, что должен доставить гостью в таинственное и ужасно секретное место – не старый башмак, разбитый цветочный горшок или свечной огарок, а какая-то редкая и довольно ценная монета или же амулет. Сразу видно, что ребята стараются на совесть. Ну и приложенная записка с кратким пояснением, даже не содержащая вопроса, сможет ли мисс Рэйноллс почтить данное место своим присутствием, устраивает ли её дата, время, место. Впрочем, про место не было ни слова – догадывайся сама. Что, в общем-то, тоже объяснимо. Клуб стремится сохранить анонимность как своего расположения, так и его членов – потому-то так и престижно, в него вступить. Не говоря уже о том, что именно в подобных заведениях обычно налаживаются деловые связи и заводятся полезные знакомства. Возможно у Дирборна есть решение её проблемы или какой-то контакт, кто сможет помочь.

Короче говоря, блондинка почти не сомневалась, стоит ли принимать приглашение и отправляться на ужин неизвестно куда, но известно с кем. Но собиралась она очень тщательно, продумывая каждую деталь своего образа, ведь второго шанса произвести первое впечатление у неё уже не будет. И тут уже нельзя было показаться легкомысленной или импульсивной красоткой, у которой только одна задача – устроить личную жизнь. Этот вечер ставил перед Эвелин совсем иные цели.

Айви крутилась перед зеркалом уже наверное третий час, пробуя всё новые и новые варианты причёсок, подбирая аксессуары и украшения. Она искренне любовалась собой и наслаждалась процессом сборов. Для Рэйноллс это было сродни медитации и хорошей тренировкой, между прочим. Впору бы порадоваться наличию волшебной палочки, которая здорово облегчала процесс переодевания и прочего, но сложно даже вообразить, сколько разных заклинаний требуется держать в уме и правильно их применять, чтобы придать образу законченный вид. Ошибёшься где – и замысловатая причёска развалится, как только ты выйдешь из дома. В очередной раз она красовалась перед зеркалом в полный рост в нижнем белье, оценивая фигуру со всех ракурсов и пытаясь уловить, изменилось ли что-то в её облике с того момента или нет. А в мироощущении? Почему она вообще об этом до сих пор думала? Признаваться себе в том, что ей самой нравилось об этом думать и что она намеренно обращалась к воспоминаниям о той ночи, не хотелось. В конечном итоге Эвелин решила, что выглядит потрясающе, роскошно и сногсшибательно, и только после этого оделась. Уверенность – залог успеха. Самоуверенность – залог крупного успеха. Айви на мелочи не разменивалась.

В указанное время волшебница дотронулась до монеты, что служила порт-ключом, и почувствовала, как пространство вокруг неё закружилось-завертелось всё быстрее и быстрее, размывая знакомые очертания собственной спальни, преобразовывая реальность вокруг в длинные тонкие разноцветные полосы. А потом Эвелин выплюнуло где-то посреди здоровенного холла. Не успела она отдышаться и осмотреться, как перед мисс Рэйноллс с поклоном возник домовик и предложил проводить в гостиную. Девушка заозиралась вокруг, отыскивая взглядом хотя бы одну живую душу – эльф-прислужник, разумеется, не в счёт – но вокруг царила пустота и тишина.

– Неужели я слишком рано? – не обращаясь ни к кому в частности, пробормотала Айви, разглядывая по пути дорогую обстановку. – Другие гости уже собрались? – на этот раз её вопрос был напрямую обращён к домовику, но встречен непониманием и каким-то невнятным мычанием.

Тот факт, что клуб был устроен в частном доме, ничуть не смутил мисс Рэйноллс. Её мать частенько посещала подобные «салоны» у подруг, иногда – в последнее время довольно редко – устраивала такое и в их собственном поместье, а уж про отца, наверняка и говорить не нужно было. Тот был завсегдатаем всевозможных клубов и прочих сборищ светского общества, тайных и не очень. Айви вошла в пустую гостиную, где – слава Мерлину! – имелись часы, чтобы убедиться, она не опоздала, но и не пришла слишком рано: вовремя, как и всегда. Но где же тогда остальные? Эвелин повертела в пальчиках монету, раздумывая о том, что возможно что-то пошло не так, и она очутилась не в том месте не в то время, но ведь домовик её узнал, он явно ожидал её прибытия.

Отредактировано Evelyn Rayknolls (2024-04-13 07:51:20)

Подпись автора

Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de la piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo abrazándote
Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de mi piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo liberándome

Тишина угнетала и настораживала. Эвелин всем своим нутром – это такой эвфемизм для прекрасной пятой точки – чуяла, что что-то здесь нечисто. Место явно было не готово к приёму высокопоставленных гостей, а подобных мероприятий она посетила немало за свою короткую, но яркую светскую жизнь. Но нигде ей не доводилось томиться в ожидании посреди пустынной гостиной. Возникло неприятное, но такое знакомое ощущение, что Дирборн её просто разыграл. И если это так и есть, ух, она ему устроит! Впрочем, нужно сначала убедиться в этом, дабы не попасть впросак на публике. Косые взгляды, перешёптывания за спиной сейчас точно будут лишними.

Волшебница как раз изучала висевшую в самом центре стены огромную картину, изображающую какой-то простолюдинский деревенский пейзаж, когда за дверью, наконец, раздались шаги, которые, судя по тяжести поступи, принадлежали явно не домовику. Айви даже голову наклонила, пытаясь увидеть в картине то, что разглядел хозяин дома, решивший поместить это, с позволения, творение на место портрета главы семьи. Её пальчики расслабленно лежали высоко на талии, подчёркивая для не самых внимательных достоинства девичьей фигуры.

Услышав знакомый голос, не выражавший, что удивительно, насмешку, волшебница не вздрогнула и поначалу даже не обернулась, делая вид, что картина интересует её куда больше, чем явившийся с опозданием мужчина. Решив, наконец, что пауза достаточно красноречиво выразила её эмоции, Айви обернулась – поначалу вполоборота, будто проверяя, кто же это почтил гостью своим присутствием. Ах, это всего лишь ты! – читалось на её слегка разочарованном личике, будто ждала она, по меньшей мере, принца на белом коне. Не услышав ожидаемых извинений и не получив должных почестей и не одного, даже самого захудалого комплимента в свой адрес, Эвелин возмущённо вскинула брови и вместо того, чтобы отдать Дирборну его ключ, убрала руку подальше.

– Ты заставил меня ждать, – не какую-то там абстрактную «даму», а вполне конкретную и не слишком довольную мисс Рэйноллс, вообще-то! Хорошо ещё, что упрёк от неё ждать себя не заставил.

Карадок приблизился, и Эвелин ощутила исходящую от него опасность. Нет, не угрозу физической расправы, разумеется, но кое-чего похуже, когда восстановленное с таким трудом душевное равновесие пошатнулось. На короткий миг показалось, что их мысли совпали, и он не остановится. Похоже, это будет труднее, чем она полагала. Радует, что встречаются они не где-то в пабе, где есть выпивка и непритязательная публика, а там, где можно и нужно воздержаться от чересчур близкого общения, во всяком случае, сослаться на невозможность такового.

То ли осознав свою ошибку, то ли поддавшись внушению юной гостьи, Карадок наконец-то выдал дежурный комплимент, который, кстати говоря, тоже не устроил Эвелин, однако ключ ему протянула – просто чтобы не вздумал приближаться. Не буди спящего дракона, как говорится. Может быть позже, когда соберётся больше людей, ей захочется его подразнить, если она будет чувствовать себя в безопасности от его прикосновений. А смотреть – пусть смотрит, всё равно не получит.

– Прекрасно выглядишь, дорогая Эвелин, – беззастенчиво поправила его девушка, будто прочитав мысли. – Спасибо!

На самом деле, конечно, нет, легилименцией она не владела, однако этого и не требовалось, ведь продолжение напрашивалось само собой, закрепившись, видимо, на подсознательном уровне после многократных повторений, несмотря на алкогольные излияния. Чего греха таить, к своему внешнему виду она предъявляла высокие требования – на сегодняшний день это был её главный актив – но откровенно говоря, весь её вечерний образ был создан исключительно для Дирборна. Он должен был взглянуть на неё и понять, что Эвелин Рэйноллс ему не по зубам. И, драккл тебя раздери, Карадок, заставить вожделеть ещё сильнее! Особенно после того, что между ними было. Особенно при осознании, что такого больше не повторится. Остаётся лишь смотреть и позволить фантазии вытеснить реальность.

Волшебница отправилась на так называемую экскурсию, чтобы скрасить время в ожидании ужина и выказать уважение хозяину, которому, по её мнению, до сих пор не была представлена. Впрочем, никаких отличий от гостиной заметно не было, о чём Эвелин не преминула сообщить Карадоку.

– Давно ты знаешь владельца? – поинтересовалась она по пути, окидывая оценивающим взглядом старинные гобелены и соседствующие с ними современные картины. – Сразу видно, что человек выбился в люди недавно, из грязи в князи, – фыркнула Айви. – А про манеры домовика я вообще промолчу. Очевидно, он никогда не служил настоящим чистокровным волшебным семьям. Ни одного портрета предка. Что за фобия перед историей? Полагаю, что настоящий хозяин давно разорился и пустил имение с молотка, а приобрёл его какой-нибудь случайно разбогатевший маг, желающий пустить пыль в глаза. Но это плохо у него получается. Дешёвка, – сдержанно наманикюренный пальчик указал на картину с изображением лавандовых полей во Франции. – А это – полный кич. Оскорбление хорошего вкуса! Что это вообще за клуб такой? Неужели этим можно купить других гостей? Тут, что, сброд собирается?

У самых дверей библиотеки Айви вдруг остановилась, дослушивая рассказ Карадока и начиная осознавать, где очутилась и что кое-что из сказанного ранее было, пожалуй, лишним. Скорее на автомате она шагнула в комнату, глядя на то, как Дирборн спокойно пересекает помещение, чувствуя себя явно не гостем в тайном клубе, но...

– Прости, что? Твоя любимая..? Часть..?

Однако услышать ответ она была не готова. Эвелин подняла ладошки вверх, пресекая попытки что-то объяснить, поскольку нуждалась в передышке, дабы кое-что для себя уяснить.

– Подожди-ка, – медленно, стараясь дышать ровно и спокойно, начала девушка. Но по её напряжённой мимике угадывалась настоящая буря негодования внутри. – Хочешь сказать, этот дом принадлежит тебе?

Аж дар речи пропал! Вопиющее безобразие! От возмущения мисс Рэйноллс не сразу даже нашлась, что сказать. Даже желание язвить испарилось – это ж надо! Если бы Айви представляла собой дракона, из её ноздрей точно повалил бы пар, пока внутри зрел и увеличивался в размерах огненный шар, которым можно было бы запустить в этого нахала и спалить дотла весь дом вместе с владельцем. Хитринка в его глазах, притаившаяся в мимических морщинках, стала последней каплей в хорошем поведении хорошей девочки, коей обещала сегодня быть юная мисс.

– Это... Это неслыханно! – хорошо, что под рукой не оказалось ничего тяжёлого, иначе не миновать Карадоку испытания Эвелин на меткость (спойлер: она бы промахнулось, но вышло бы всё равно неприятно). – Ты меня обманул! Самым наглым и бесцеремонным образом! Заманил в этот... – особняк? Да сейчас! - В это... – место? Едва ли. - Сюда! Нет никакого клуба, никаких гостей, никакого ужина! Так? Да что ты вообще о себе возомнил?! Что ты себе позволяешь! – ко всему прочему, в памяти тут же всплыли неприятные для самомнения девушки события из недавнего прошлого. И новая волна негодования поднялась в девичьей груди. Вдруг осенило. – Стоп! То есть ты выставляешь мне счёт за чистку мантии, билеты на этот треклятый автобус – жалкие сикли – зная при этом о моих затруднениях, а сам... Владеешь особняком, живёшь, в ус не дуешь! Как это называется?! Уму непостижимо! – Эвелин приложила пальчики к вискам, будто от всех этих эмоций у неё разболелась голова. – Угораздило же меня с тобой связаться!

Она не знала, что возмутило её больше – то, как ловко он организовал появление Айви у себя дома, или то, как ловко он обчистил её карманы, совершенно в этом не нуждаясь. И то, и другое приводило Эвелин в ярость, но где-то в глубине души даже восхищало, потому что сама она так не умела.

Отредактировано Evelyn Rayknolls (2024-04-21 06:22:21)

Подпись автора

Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de la piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo abrazándote
Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de mi piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo liberándome

Что ж, Эвелин и впрямь была близка к тому, чтобы развернуться и покинуть помещение. К сожалению, учинить здесь погром позволить себе было нельзя, по крайней мере, не со дна финансово-долговой ямы, в которую семейство Рэйнолс загнали увлечения отца. Удерживало её две вещи: возмущение и любопытство. Ей было жизненно необходимо донести до виновника сего мероприятия, сколь недопустимым и безобразным она находит его выходку, причём во всех красках. А любопытство... Отложим пока на потом. Тем более, что на сей момент поведение Карадока всячески провоцировало и усугубляло всю глубину гнева Айви.

– Не буду я с тобой пить! – отмахнулась волшебница, наигранно удивляясь, что ему хватает наглости предлагать такое после... После... Кхм... Некоторых достигнутых договорённостей. Забыл уже что ли? Ах, да! Она ведь сама об этом просила. Ну, дела это не меняет. К тому же, его красноречивый взгляд свидетельствовал об обратном. – О, я вижу, у твоего домовика деликатности больше, чем у тебя! – хотела придумать какое-нибудь оскорбление, но - как говорится, всё, что будет Вами сказано, будет использовано против Вас – чувствовала, что это будет скорее похоже на комплимент, чем на то, что она действительно думает. – К тому же, я предпочитаю выпить, когда для этого есть подходящий повод. Встреча с тобой к нему не относится.

Эвелин и сама не собиралась садиться, но в центр помещения прошла, чтобы не маячить в дверях, особенно теперь, когда стало более или меняя понятно, что происходит.

– Не заманивал? А как тогда это называется? – махнула рукой, обводя взглядом библиотеку, весьма приличную, надо признать. - Ты мог назначить встречу где угодно. Почему здесь? Что, автобус сошёл с рейса и больше не ходит? Или все пабы позакрывались? Ах, да! Ты же волнуешься за сохранность своего заведения, в первую очередь, – напомнила злопамятная Эвелин. - Если бы ты действовал в моих интересах, ты бы предоставил право выбора мне. В конце концов, есть множество способов...

Девушка не договорила, потому что решила, что ослышалась. Наверное поэтому Карадок решил остановиться на описании следующей встречи подробнее. Айви стремительно подошла ближе, возвышаясь над вольготно развалившимся в кресле любителя вина и азартных игр, расслабленно поигрывающим в бокале прозрачной жидкостью, словно дразнясь и показывая, какой он толстокожий, раз ни одна из шпилек мисс Рэйноллс не достигает своей цели.

– Стоп! – бесцеремонно оборвала поток его мечтаний. - Так, Карадок, давай с тобой проясним один момент: нет никаких «нас» и тем более нет никаких «вместе». И никакого «следующего раза» тоже не будет. Да? – она пристально взглянула на него, ожидая согласия. Другой ответ здесь не предусматривался. – Заканчиваем здесь и дальше все договорённости, пожалуйста, в письменном виде через сову, – да, это долго, зато безопасно, позволит избежать таких вот моментов.

Если Дирборн надеялся своей репликой про ужин спасти ситуацию – спойлер: нет – то крышка ящика Пандоры уже захлопнулась, потому что ответ заставил юную волшебницу отойти к небольшому двухместному диванчику и, наконец, сесть.

– Ты прекрасно знаешь, что я подразумеваю под словом «ужин»! Дело вовсе не приёме пищи. Хотя... И в нём тоже. «Заказал в «трёх метлах»»? Серьёзно? Что это вообще такое? Кто так делает? То есть ты пригласил меня в свой, как теперь выяснилось, дом, и решил угостить ужином из хогсмидовской забегаловки?! – а что б с ней было, узнай Айви, что Дирборн пошёл ещё дальше и воспользовался своими маггловскими привычками! – А накрыл его где? В кухне? – презрительно фыркнула мисс Эвелин, чувствуя, как за разговором медленно, но верно иссякает поток возмущений. Нет, желчи и ехидства в выпускнице змеиного факультета всегда хватало с лихвой, однако дар речи больше не пропадал, разнести на осколки весь этот его светящийся различными оттенками, от серебристо-прозрачного до прекрасно-янтарного, бар уже не хотелось. На свет медленно, но верно выползало любопытство. - Твой домовик не умеет готовить? И, кстати, откуда у тебя вообще такая роскошь, как домовой эльф? Ты явно не из тех, кто ценит всё это культурное наследие и исторические традиции прошлого.

Очевидно, коварный план Карадока по тому, чтобы отвлечь мисс Рэйноллс и не дать ей сбежать в первые секунды, работал исправно. Эвелин дерзко, в нарушение этикета, положила ногу на ногу, игнорируя все эти заученные с детства позы «кембриджский крест» и «наклон герцогини» – в обществе Дирборна можно себе это позволить – опёрлась ладошками о сиденье дивана и чуть подалась вперёд. На мгновение пришлось даже пожалеть, что она не в том платье, что было надето в прошлый раз. Полюбовался бы стройными ножками, прикусил бы, может, язык от вида острых коленок, прервал бы спор, заглянув в пышное декольте.

– Хочешь поговорить об искусстве? – что ж, Эвелин и эту тему может поддержать, особенно если речь идёт о... – Ах, француз! – протянула она, не скрывая своего разочарования, хотя по пейзажам уже давно догадалась. Да и глупо было ожидать иного от выходца из Шармбаттона. – Ну, да, – презрительно хмыкнула чистокровная британка, как и любой другой представитель своей нации с высокомерием относящийся к пылким родственникам и заклятым врагам с континента. – Это многое объясняет. Неинтересно, – отрезала Айви, но, разумеется, чуть позже, она непременно наведёт справки и узнаёт всё-всё-всё об этом Жераре.

Как-то стихийно у них образовалось это столкновение культур: Эвелин отрицала всё французское, тогда как Карадок презирал – и нисколько этого не скрывал – исконно-британское с древними корнями. Девушка поднялась и отправилась разглядывать внимательнее обстановку библиотеки, водя пальчиком по обложкам древних книг, словно выбирая себе лёгкое чтиво на вечер. Обернулась через плечо, хотя и без этого знала, что он наблюдает за ней.

– Что же это, по-твоему, все «благородно-чистокровные» присыпаны пылью веков? – в голосе зазвенели нотки вызова, а в глазах читался вопрос: «И я тоже?». – Или это простолюдинская привычка оскорблять всех без разбора?

Ну, надо же! Он решил разобрать её тираду на кусочки и каждый рассмотреть под увеличительным стеклом. Впрочем, что ещё можно ожидать от выскочки, с трудом запрыгнувшего в  последний вагон уходящего поезда, следующего до станции «Чистая кровь»? Или просто такой же злопамятный? Тогда у них проблема.

- Я не настаивала. Ты не оставил мне выбора, – кажется, всё было не совсем так, но с точки зрения мисс Рэйноллс, которую Карадок загнал тогда в угол, это соответствовало действительности. Оба ведь пошли на принцип. И пошли до конца. Вряд ли это было обязательно, но Айви понимала, что и сейчас поступила бы так же. – И любой уважающий себя мужчина этому бы воспрепятствовал.

Откровенно говоря, Дирборн давно рассчитался ещё в тот вечер, который мисс Мне-все-должны, строго-настрого запретила вспоминать. Так что, начни они подсчитывать кто кому сколько должен, дебет с кредитом сошёлся бы точно не в пользу Эвелин, которая это прекрасно если не понимала, то чувствовала, и которую злило такое корыстное отношение Карадока. Оказывается, держаться поодаль и не позволять мыслям скользить в противоположном направлении, не так уж сложно, если припомнить всё плохое, что случилось между ними. Как вообще можно было опасаться повторения недопустимого? Смешно! Эвелин даже позволила себе, наконец, расслабиться. Эти витающие в воздухе искорки совсем не опасны. Они же сталкиваются друг с другом и взаимоуничтожаются.

– Ах! – выразительно хлопнула в ладоши. - Наконец-то к сути дела! А я всё гадала, надолго ли затянется эта прелюдия! Разумеется, я задержусь, раз уж ты вспомнил, зачем меня позвал, а я – уже потратила на тебя своё время. Так и быть, уделю тебе ещё толику внимания. И даже великодушно позволю угостить меня ужином, – от обмена любезностями у юной мисс разыгрался аппетит. - Не пропадать же усилиям мадам Розмерты, – прям сама благодарность. - Но, прежде чем ты объяснишь, как представляешь себе моё появление в качестве «+1», я хочу, чтобы ты удовлетворил моё любопытство, – пухлые губы Эвелин тронула улыбка, придавшая взгляду хитрый прищур. – Как ты заполучил этот дом? Ни за что не поверю, что купил его честным образом.

Отредактировано Evelyn Rayknolls (2024-04-26 16:18:31)

Подпись автора

Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de la piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo abrazándote
Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de mi piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo liberándome

Выражение лица Дирборна волшебница истолковала в свою пользу – как молчаливое согласие со всем сказанным. Если бы он захотел опротестовать, непременно бы объявил об этом громко и разборчиво. Айви придерживалась этого принципа с самого раннего детства, довольная тем, что, по рассказам родителей, её первое слово было «дай», а следующее - «нет». Разве это не основа основ взаимоотношений и во взрослом мире: знать, чего именно ты хочешь, а с чем категорически не согласен? Негативные эмоции, отрицание, отторжение всегда имеют более яркие признаки и отпечатываются в памяти детальнее, чётче и резче, что положительные впечатления. А потому Эвелин решила, что здесь они договорились. Во всяком случае, свои условия озвучила и была полна решимости во что бы то ни стало соблюсти их в дальнейшем, питая слабую надежду, что вот-вот её беды, наконец, окончатся, драгоценности вернутся в дом, в семью, отец одумается и перестанет заниматься тем, чем занимался, и всё снова вернётся на круги своя, жизнь потечёт своим чередом, скучная в своей предсказуемости, но яркая и насыщенная благодаря высокому положению в социальной иерархии магического мира, и что больше не придётся идти на сделку с дьяволом.

Эта его снисходительность, подчёркивающая в очередной раз возрастную разницу между ними, которая, как ни странно, казалась подвижной, то исчезая, как сокращалась дистанция между ними, то перерастая в непреодолимую пропасть, жутко раздражала. Айви прям так и хотелось наплевать на правила приличия и сделать всё с точностью до наоборот. Советует воздержаться от алкоголя? Почему бы назло ему не напиться до беспамятства? Зовёт поужинать? Почему бы не остаться на завтрак? Но несмотря на светлые волосы и сопровождающий этот цвет стереотип, несмотря на бушующие гормоны и юношеский максимализм, помноженный на девчачий характер, благоразумие не оставило мисс Рэйноллс, хотя сдерживаться было труднее, чем обычно.

– Лучше бы они там и оставались – на чердаке, – посоветовала тому, кто совета не спрашивал. - Этот дом пропитан старым английским духом, древними традициями и, да, пусть пылью веков. Такого радикализма Англия не потерпит. Дом оживляют, – медленно повторила Эвелин, будто пробуя слово на вкус. – Пожалуй, да. Но они же выбиваются из общей стилистики, вносят дисгармонию. Ты просто снял портреты и повесил на их место другие картины, словно чтобы наспех прикрыть образовавшиеся дыры. Например, этой композиции, – махнула рукой на картину на стене. - Не место в библиотеке. Он слишком светлый, яркий, схематичный. Как детский рисунок. Нееет, – покачала головой мисс Рэйноллс, делая несколько шагов назад и оценивающе глядя на творение руки французского художника, как совсем недавно рассматривала картину в гостиной. Задумавшись, она склонила голову и принялась машинально теребить серёжку. –  Этот пейзаж прекрасно подойдёт в комнату для гостей. Неплохо будет смотреться наверху лестницы. У входа в столовую. Уж лучше повесить сюда ту, что висит в гостиной, на тему охоты. Как она называется? L’Ouverture de la chasse вроде бы? – а заодно убрать этот ужас с глаз порядочных волшебников.

– Но дело твоё, конечно же, – любезно подвела итог мисс Зазнайка, которую не просили комментировать. Однако Карадок пригласил её в свой дом, чтобы... С какой целью? Он ведь уже, по собственному мнению, должно быть, понял, что представляет из себя мисс Рэйноллс, а значит, был готов к подобному выражению своего мнения. – Просто было бы обидно, если бы из-за подобной неуместности тебя бы обвинили в дурновкусии. Ведь это не так. По крайней мере, один веский довод в твою пользу имеется, – она выдержала паузу, чтобы услышать ответ, но вместо него встретила вопросительный взгляд Дирборна. Её бровки удивлённо приподнялись – как можно не догадаться? – Это же очевидно, – немного раздражительно прокомментировала блондинка, но тут же смягчилась и улыбнулась снисходительно. – Я, разумеется.

Айви задрала носик и отвернулась, одаривая своим вниманием картину, вызвавшую, как ни странно, больше споров, чем сам факт приглашения незамужней девушки в дом к холостому мужчине.

– Всё так и есть, – оспаривать очевидное в истории с домовиками не было смысла. А ещё Эвелин  сделала вид, что не поняла намёка про дорогое удовольствие, старательно игнорируя и его слова, и предательский трепет внутри. – Однако особняки, к которым прилагается ещё и штат эльфов, стоят в разы дороже таких же, но без слуг. Это же нужно ещё умудриться, чтобы не найти хотя бы дальних родственников, которые могут унаследовать дом со всем движимым и недвижимым имуществом, – всё верно, для выросшей в среде чистокровных волшебников мисс Рэйноллс эльфы числились не более, чем движимым имуществом, однако маги с родовитой историей неохотно расставались с собственностью, поэтому свободных для купли-продажи домовиков днём с огнём не сыскать, либо за очень большую цену. – Но я вижу, что тебе снова-таки несказанно повезло. Любимчик Фортуны, да, Карадок?

Книги на полках и стеллажах представляли самое разное содержимое, и Эвелин стало любопытно, а знает ли сам хозяин дома, что у него тут стоит, или же это всё для отвода глаз и создания благоприятного впечатления? Айви вела пальчиком по корешкам книг и вдруг остановилась. Если бы взглядом можно было убить... В Дирборна как раз полетел такой. Подбородок чуть напрягся, а затем снова расслабился. Нужная книга нашлась быстро.

– Эта? – проверила том на весу - тяжёлый. Полетит быстро. Стукнет больно. Прекрасно! Книга сказок открылась на середине. – Вижу-вижу. Вся зачитанная. И на французском. Займу почитать перед сном, если не возражаешь, – Эвелин помахала перед самым носом мистера Я-всё-про-всех-знаю книгой, прежде чем положить на читальный столик и, наконец-то, отправиться на ужин.

Честно говоря, Эвелин не сообразила, к чему именно относилось высказывание про сюрприз, а слова про интерес к кухне восприняла, как очередную шутку, призванную подчеркнуть её высокое положение. Она даже не догадывалась, что на блюдах из маггловского ресторана, которые Дирборн выдал за «трёхмётловые», он не остановится.

Зато остановился под аркой, призывая замедлиться и мисс Рэйноллс, которая могла воочию наблюдать, как в ответ на её вопрос про дом привычная усмешка стёрлась с его лица. Значит, попала в цель? Айви не дрогнула. То, что задумывалось, как шутка и ни к чему не обязывающая болтовня, задело его сильнее, чем она предполагала, да настолько, что он предпочёл припугнуть девушку вместо того, чтобы отшутиться. Улыбка мгновенно сползла с кончиков губ волшебницы. И несколько мгновений они буравили друг друга испытующими взглядами.

– Так же, как и оскорбление гостей дома, господин Дирборн, – он уже отвернулся, но расслышать поговорку не составило труда, пусть даже и на французском языке, коим мисс Рэйноллс владела вне зависимости от своего желания – положение обязывает. – Закон гостеприимства един для обеих сторон.

Как минимум, обозначают, кто владелец поместья, кто ещё будет в гостях, прилично ли появиться в доме юной девушке или лучше взять компаньонку (которой у мисс Рэйноллс всё равно не было, но сам факт!). Но, как мы помним, представления о приличиях у мистера Дирборна весьма условны, так что оскорбляться причин не было. Особенно когда тебе искренне пытаются помочь советами, рекомендациями и своим ценным мнением.

Вот и от Дирборна помощь подоспела в виде протянутой руки, которую Айви не спешила принимать. Она заколебалась, пусть всего лишь и на секунду. Как же ей хотелось, чтобы всё поскорее закончилось, вся та история с недостойным поведением отца, свидетелем которому стал и Карадок, чтобы решились все финансовые проблемы и чтобы забыть, наконец, дорогу в «Виверну», доказав хотя бы самой себе, а лучше всего и Карадоку заодно, что она умеет справляться и без помощи. Чтобы не обольщался! Но это потом. В следующий раз. А пока здравый смысл снова одержал верх. Иногда приходится уступать, чтобы не усугублять ситуацию. Уж лучше принять помощь, чем запутаться в длинном подоле платья, подвернуть ногу на крутой лестнице и скатиться кубарем. Хороша была бы картинка, да?

Стоп! Откуда здесь лестница? Они и так были на первом этаже. Кто делает столовую отличном от первого этаже? Хорошо, допустим, ужин накрыли не в большой столовой, а в малой – Дирборну хватит дерзости для столь вызывающего поступка! – но дела это не меняет.

– Так куда мы идём?

Конечно, она ни на мгновение не поверила в его россказни про кухню и сейчас терялась в перебирании различных вариантов, ни один из которых не подходил. В оранжерею? В другую гостиную? Может, в чайную?

– Что это? – Эвелин застыла, как вкопанная, вцепившись мёртвой хваткой в своего спутника, и испуганно взирая на всё это великолепие в виде котлов, кастрюль, сковородок и Мерлин знает чего ещё. – Куда ты меня привёл? – в голосе зазвучали панически нотки. – Это, что, пыточная?

Эвелин Рэйноллс за всю свою жизнь никогда не была на настоящей кухне. Конечно, она не помнила себя в совсем детском возрасте, когда случайно в процессе игры могла забежать на рабочую территорию домовых эльфов, но родители очень быстро выпроваживали свою ненаглядную принцессу, а когда она стала чуть старше, и вовсе закрыли для неё эту часть дома. Ни к чему хорошенькой девочке забивать хорошенькую головку такими нехорошими пустяками.

– Ты привёл меня в кухню? – с нескрываемым ужасом прерывисто прошептала Эвелин, к которой, наконец, пришло осознание, как же сильно она вляпалась. Конечно, она поняла, что это не подземелья с темницами. - Меня?! Нет. Нет-нет-нет-нет! Я здесь не останусь! Что-то не припоминаю, чтобы высказывала подобные пожелания! Я... Мне пора! – объявила Эвелин, разворачиваясь на каблуках. – Ещё целую книгу сказок читать!

О таких вещах надо заранее сообщать, желательно помягче, чтобы приглашённый мог хорошенько всё обдумать, взвесить и... не прийти. Однако Карадок с присущей ему ловкостью и не без изящества прихватил девушку за локоток. Похоже, в отличие от мисс Чистые Ручки ему было весело. И ни капли не страшно. Ну, вот, сочтёт её трусихой. Но, честно, уж лучше змеиные хвостики и жабьи потроха на зельеварении крошить, чем... В общем-то, оно не сильно отличается ведь. Эвелин перестала дергаться.

– Тебе, что, так нравится надо мной издеваться? – насупилась в ответ на его снисходительную усмешку. Или он ждёт, когда она дойдёт до нужной кондиции, чтобы предпочесть выпить, дабы заглушить неприятные впечатления? – Да, я в жизни не была на кухне. И что? По-моему, это отличный повод для гордости, так что не надо... – принялась разглагольствовать волшебница, подбадривая, скорее себя.
Но договорить она не успела, так как это было ещё не всё.

- Что это? – взвизгнула мисс Рэйноллс, когда чистый, накрахмаленный передничек с пришитыми по низу фестонами, обернулся вокруг девичьей талии. – Карадок! Что это? Гриндилоу тебя утопи! – она крутилась на месте, пытаясь стряхнуть с себя этот ужасный наряд, не вполне осознавая, что можно просто развязать бантик за спиной. – Сними! Сними это с меня!

И нет, чтобы кинуться попавшей в беду даме на помощь. Этот нахал, кажется, только ещё больше развеселился! Он уже не просто ухмылялся, но даже откровенно посмеивался. Это немного отрезвило вопящую мисс. А ещё то, что себе он тоже повязал фартук. Но ему очень даже шло, как раз под его статус, а вот на Эвелин смотрелось чужеродно. Оно и понятно: подлецу – всё к лицу.

– Ты смеёшься надо мной! – констатировала Айви, открывшая, наконец, прописную истину. Как и всегда. Он всегда смеётся над ней! – Это, по-твоему, дорогое удовольствие? – какое-то извращённое понимание удовольствия у этого человека. - Затащить меня в кухню, нацепить это... Это... Что это вообще такое? Зачем оно нужно? Если ты думаешь, что я собираюсь участвовать в этом твоём фарсе, то ты сильно заблуждаешься, – отрицательно покачала головой и подошла к стулу.

Подождала совсем немного, поскольку догадывалась, что учтивые манеры у владельца «Белой Виверны» появлялись в произвольном порядке и рассчитывать на них не приходилось, затем демонстративно, не сводя взгляда с с Карадока, взялась с спинку стула и с громким скрежетом, противным таким, чтобы аж челюсть свело, отодвинула его, не отрывая ножки от пола. Да, можно было бы воспользоваться волшебной палочкой, применить заклинание левитации, но тогда это не производило бы такого впечатления – а ведь Эвелин предпочитала, чтобы всё вокруг крутилось исключительно вокруг неё. Потом она, всё также, удерживая взглядом внимание Дирборна, завела руки за спину, развязала, наконец, этот, на самом деле, простой узел, до которого не додумалась ранее, и нарочито медленно сняла с себя передник, будто это был не дешёвый кухонный аксессуар, а, по меньшей мере, юбка из качественного и дорогого материала, сшитая на заказ по индивидуальному эскизу. Передничек всё так же плавно, неторопливо и даже вальяжно опустился на спинку стула, тогда как аккуратный вздёрнутый носик девушки задрался выше.

Что это она, в самом деле, как будто не знает, с кем имеет дело! Чуть не забыла своё главное правило, столько раз выручавшее из множества неловких ситуаций (оно же, вообще-то, эти ситуации и создавало, но опустим детали): хорошая мина при плохой игре. Отступать она точно не намерена. Напомнив себе об этом, Айви приободрилась. Она опиралась рукой на спинку стула, наблюдая за тем, как Карадок изучает содержимое сосудов, названий которых и слышать не доводилось.

– Смогу ли я перевоплотиться? – от такой дерзости чуть глаза на лоб не полезли. Неужели он сомневается в её способностях? Разве она не доказала это в прошлый раз? Ну, не в прошлый, а когда они там встречались до этого? Что-то многовато встреч для людей, которых заставляют сотрудничать обстоятельства. – Я? Ты серьёзно? Сомневаешься? Надеюсь, ты не имеешь в виду необходимость снова преобразиться в бледную моль, – нет, если нужно для дела, конечно, придётся пойти на жертвы и на один вечер стать бесцветной мышью, но неужели ему самому будет приятно находиться в таком обществе? Айви привыкла, что мужчины, как правило, любят хвастаться не собой, а своими дамами, хотя и понимала неуместность такого явления в данном случае. И опять-таки это «нам». Девушка поморщилась. Ладно, это не считается, решила про себя, это будет просто игра на публику. В этом она мастер.

Отредактировано Evelyn Rayknolls (2024-05-01 14:18:20)

Подпись автора

Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de la piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo abrazándote
Hacerte el amor es ir y volver
es encender la llama dentro de mi piel
Hacerte el amor, morir y caer
es elevarme al cielo liberándome