Директор Хогвартса стоял неподвижно. В его проницательном взгляде, направленном на записку, лежавшую на письменном столе, было нечто прекрасное: глубокое, задумчивое и немного грустное. Подушечки длинных пальцев прильнули к её краю, а глаза не сходили с единственного слова, будто бы способного поведать нечто новое, написанное кем-то между строк, — «кролень». Это послание попало к волшебнику от МакГонагалл, так как Курт, отправленный в больницу Святого Мунго, не мог обнародовать её Дамблдору. Состояние Скамандера, граничащее с помешательством, мешало разгадать тайну адресанта самостоятельно.

— Прости, если разбудил, Минерва, — тихо произнёс Альбус, стянув со стола пурпур шитого рукава. Его высокая фигура медленно, словно стрелки циферблата, повернулась. А руки многозначительно скрылись. За широкой, верной традициям волшебства мантией. — У меня есть важные новости. Поэтому не буду терзать тебя ожиданием, — стеклянные дольки указали на Омут памяти, наполненный до краёв неизвестной жидкостью. На одной из рун виднелся крохотный флакончик, что несколько отличался от ампул с воспоминаниями. Это была старенькая пипетка, предназначенная для кормления совсем маленьких животных. — Мы знаем, кто в ту роковую ночь пытался спасти Скамандера-младшего. И эта тайна была нам доверена покровителем юноши, — приблизившись к древнему артефакту, глава Визенгамота положил ладони на шершавую поверхность. — Я знаю, что ты сильно разочарована во мне. И у тебя на то обоснованные причины. Но сейчас нам необходимо увидеть одну историю, — массивные перстни коснулись невесомых седин бороды. — Вместе.

Подпись автора

Был ли Альбус шулером или мастером затянутых партий — даже сам Дамблдор был не в силах себе ответить. Минерва не знала разгадку и подавно. Но в глубине души чувствовала? Интуитивно понимала правду? Ощущала... всю двойственность его натуры? Всесильный директор, каким волшебника видели не только соратники, но и противники, зачастую сомневался в принимаемых решениях. Ничуть не меньше, чем другие чародеи-современники. Быть может, намного больше. Однако в отличие от прочих заклинателей, колдунов и ведьм Магической Британии, его ошибки обходились окружающим значительно дороже. А нежелание нести ответственность за происходящее, попытки отойти от дел и ослабить контроль над ситуацией — гораздо болезненнее. Бездействие опаснее неправильных попыток. А действия тех, кому бы следовало ничего не делать, — ещё ужаснее. В последние годы ты видишь во мне сплошные недостатки. И, в отличие от Ордена Феникса, не способна отвлечься моими заслугами…

— У тебя есть редкое качество, Минерва, — глава Визенгамота наклонился ближе к омуту, предвкушая манящую влагу. — В наших реалиях оно необычайно ценно, — оставлять недосказанность для Дамблдора — высшее из наслаждений. Многозначительно посмотрев на коллегу, профессор замолкнул. Директору не хотелось выяснять отношения. Но бузинная палочка была под рукой. Наготове. На всякий, несвойственный МакГонагалл случай. — Помнишь, как я учил тебя анимагиии? Это был… седьмой курс? — даже в своём маленьком притворстве Альбус был неподражаемо убедителен. Пожалуй, только ему удавалось выдавать правду за ложь, а истину за бредни. — Тогда ты, когда у тебя не всё получалось, приходила ко мне и говорила, — потрёпанные веки сомкнулись, а брови обрели неподвижную стать. Сейчас столетние губы изрекут что-то важное. Сакральное и просветляющее. Настолько, что жизнь разделится на «до» и «после». Верно? — Откровенно говоря, мне и самому скоро понадобятся флаконы для воспоминаний, потому что я… успел позабыть, о чём ты в те дни мне вещала, — грязный, но безотказно работающий приём. Ты можешь быть врагом не только врагам. Как и другом не одним лишь друзьям. Мог ли бывший декан Гриффиндора открыто заявить об этом своей... давно уже не ученице? Спорно. Он знал, что она знала. А она знала, что знал он. И этого было для них достаточно.

— Мне важно, чем сочтёшь эти фрагменты ты, — задевая перстнями воду, прояснил волшебник. — Волдеморт, как и его приспешники, весьма коварен, — длинные пальцы Альбуса рассекали возникающие в чаше маски. Холодные и безжизненные. С некоторыми из которых Минерва столкнулась на даче Винонны. — Мы не можем допустить ошибку. Мы не можем угодить в ловушку. Слишком много потерь, Минерва, — последняя фраза прозвучала внушительно. И безмерно чувственно. Непродолжительная интонация — разгадка подлинных намерений Дамблдора. Ему от этого тоже больно. И в сто раз труднее, чем остальным.

— Что за жидкость перед нами: яд или исцеляющее лекарство? — голос из под бороды иссяк. Морщинистый лоб опустился. Смоченные ладони устремились к прежнему месту. Воды древнего артефакта отражали размытые фигуры. Они, как пролитые чернила, расплывались по ясной глади, образуя нечто, похожее на собрание.

ㅤ
— Помоги мне разобраться в этом. Прошу...

Подпись автора

Альбус был удовлетворён ответом Минервы: именно поэтому он велел разбудить её — ни секунды не сомневаясь в верности своей подопечной. Но не ему, как директору школы или опытному наставнику. А тем высоким идеалам, которым они следовали по жизни. И вдохновляли не отлучаться от них окружающих. С какими бы испытаниями и соблазнами тем не пришлось столкнуться. Зачастую нечто очень важное и одновременно прекрасное расцветает прямо у нас на глазах. Намного ближе, чем холодное сияние звёзд. И ароматнее самого дивного сада. Но несмотря на это, остаётся совершенно незамеченным. Как же мы слепы... от рождения и до самой смерти — слепы!

Видел ли Дамблдор те воспоминания, о которых говорил профессору? Определённо. И ему не терпелось погрузиться в них снова. Но на этот раз осмысленно, отойдя от захлестнувших сердце эмоций. Дело требовало от волшебника сосредоточенности. И абсолютной трезвости ума — Тёмный Лорд, при всей своей предсказуемости, опасный соперник. Он не откажется от нанесения нового, более безжалостного удара. А потому Ордену Феникса и его лидеру понадобятся силы, чтобы предотвратить очередное нападение. Преимущество, о котором не догадывается Волдеморт и его тёмная свита. Альбусу хотелось верить, что судьба ниспослала в его колоду неожиданный козырь, способный отомстить за несчастье Скамандеров. И ненамного, но приблизить долгожданную победу.

Глазам МакГонагалл открылись древние своды катакомб, в стенах которых волшебнице «не посчастливилось» побывать: до ужаса знакомый силуэт — горделивая, уверенная в собственной непобедимости, спина; чернейший, словно облитый смолью затылок — возвышался над припавшим к башмаку чародеем. Рядом — угрюмый старик в цилиндре. И высокий, хорошо сложенный Пожиратель. В одной из холодных, печально известных масок.

— Посмотри, что у него в руках, Минерва, — вкрадчиво обратился директор. Чёрные перчатки прислужника удерживали небольшое яйцо. Непохожее ни на одно из тех, что когда-либо видел декан Гриффиндора. — Это неродившийся василиск. Настоящий, — профессор не находила в подземельях коллегу, но могла представить, как тот ухмыльнулся ей. — Был...

— Наш специалист по тварям прибыл, — прошипел Риддл, не повернувшись к вошедшему магозоологу. Преподаватели Хогвартса наблюдали за происходящим глазами объявившегося мага. — Знакомьтесь, герр Фарбер. С этим чародеем вам предстоит «высидеть» уцелевшего монстра, — злобная усмешка Лорда была поддержана мужчиной, державшим яйцо: гулкий смех донёсся из под украшенного узорами металла.

— Ордену Феникса удалось уничтожить целый чемодан невылупившихся... гадов, — наконец-то Альбус решил поделиться с союзницей своими откровениями. — Если бы ты знала, кого я направил туда... и что вообще направил... ты бы точно закопала меня в Запретном лесу, — давая собеседнице обдумать сказанное, глава Визенгамота «невзначай» подметил. — Можешь поверить, Минерва, другого выхода попросту не было...

Подпись автора

Чародей, поделившийся с Дамблдором ключевыми воспоминаниями, осторожно приблизился к Лорду. Не успел смех держателя яйца стихнуть, как палочка из тиса «выхватила» хрупкую скорлупу и перенаправила её в новые руки. Теперь Минерва мола увидеть каждую крапинку небольшого, запрещённого в Магбритании предмета, будто её собственные пальцы касались глади шершавой поверхности. Верная соратница Волдеморта устремилась к заискивавшему перед ней Пожирателю и, совершив неожиданный выпад, заставила того повалиться на пол, а затем несколько раз прокричать от боли.

— Ты тоже был там, когда мерзавцы обнаружили кладку! — быстрота действий Риддла не позволила МакГонагалл разглядеть черты полукровки: Том устрашающе аппарировал и оказался прямо перед маской провинившегося. — Глупец! — хлёсткий звук, порождённый  оплеухой заклинателя, сменился кротким шуршанием балахона: перевозчик чемодана попытался встать, когда атакующий применил к нему физическую силу, и снова поравнялся с землёй. Наблюдать за этим глазами неизвестного свидетеля могло показаться странным. Но не для обладавшего Омутом памяти Альбуса.

— Только подложное яйцо могло выдержать прямое попадание воспламеняющего заклятия, — пояснил директор, подтвердив догадку профессора. — Тем более, если его применила палочка Поттера, — упоминание одного из Мародёров не было случайным, так как Джеймс сыграл решающую роль в сложнейшей операции. Он обезвредил двух Пожирателей, первого из которых уже наказывал Тёмный Лорд, в то время как второй, скрывавшийся за его бесформенной мантией, предстал перед деканом Гриффиндора лишь тогда, когда волшебник стремительно сместился. Стоящий на коленях, с отчаянно поникшим капюшоном, этот обыкновенно уверенный исполнитель походил на провинившегося школьника. Причём настолько, что бедняге угрожало мгновенное «отчисление».

— Можешь быть спокойна, Минерва, нашествия василисков не предвидится, — слова седовласого старца прервались кряхтением мужчины в цилиндре. Сутулая фигура немца зашаталась, а иссохшие линии рта задрожали. — Гэбиус Фарбер, прибывший к нам из Германии, умер. Его нашли месяц назад. В пабе «Белая виверна», — интонации Альбуса сквозили недосказанностью, намекающей на неестественную смерть магозоолога.

— М-м-м-мес-с-сир, — проскрипел иностранец, склонившись больше прежнего. Страх быть следующим, на ком Волдеморт отточит Cruciatus, возобладал над немощным телом. — Йа-я, видеть кое-что в в-вагоне... и это стать для меня с-с-странным...

— И что же такого вам удалось увидеть? Прошу вас, Гэбиус, не томите, — с усладой от воплощённого устрашения прошипел Том. Чтобы старик не упал к его ногам без чувств, тёмный волшебник пребывал к собеседнику спиной.

— М-мы ехать в поезде не-zauberer, но я встретить мальчишку. Я хорошо его знать, — испуганно сглотнув, Фарбер продолжил. — Младший сын герра Ньюта... Ньюта Скамандера... — зловещее безмолвие вернулось к столетним могилам. И только отзвук «сохранённого» яйца разносился в мыслях МакГонагалл. Чьи-то стращавшиеся ногти впивались в его поверхность, порождая тревожный, оседающий в сердце хруст. Пока облако чёрного дыма не вырвалось из образовавшихся, незримых глазу трещин, мгновенно поглощая пришедших в катакомбы и направляя Минерву к новому, дополняющему увиденное фрагменту.

Подпись автора