“Переплетение рун на переплетах” – тавтология замерла на языке приятной странной сладостью, когда Маркус вытянул том, а потом еще и еще один, нагружая себя стопкой, проглотить которую до начала комендантского часа казалось невозможным. Но пропуск, серый свиток оставшийся на столе библиотекаря, действовал всего несколько дней, и так уж получилось, что сегодня был последний.

“Увольте, этого будет вполне достаточно для вашей темы, мистер Скарр!”

Нет! Нет, абсолютно недостаточно для утоления того глубинного огня любопытства и искреннего интереса, который сейчас, разгораясь по жилам, все больше захватывал с головой.

Маркус устроился между полок, прямо на пол, спешно пробегаясь по оглавлению первой книги, потом второй, пока не выдохнул обреченно, упираясь затылком в ближайшую книжную полку. Слишком интересно. Слишком хорошо, чтобы было правдой. И катастрофически мало времени.

На деле, у юного волшебника было не менее пяти часов, а то и шести, по поводу сначала пустой, а потом и нагло прогулянной пары у мистера Бинса, и полной решимости не делать сегодня ничего из домашней работы кроме, собственно, рун.

В окна библиотеки заглядывали косые теплые лучи солнца и манили утекающим осенним светом, но Скарр уже проглядывал два последних тома, деловито скрипя пером по криво оборванному кусочку пергамента. Выставлял порядок, по которому можно читать все эти “прекрасные штуки”. Потом он утянул на колени первую, пролистал, просматривая все это восхитительно запретное, опасное и просто губительное при неаккуратном использовании. Текст, написанный когда-то от руки, изобиловал угловатыми завитушками, вычерченными скорее не для красоты, а по привычной вышколенности чистописания, и в сравнении с кривыми конспектами ребят с факультета, читался влет. Тут взгляд Маркуса зацепился за что-то интересное, впился жадно в строчки, и он начал что-то спешно себе переписывать, немо шевеля губами.

Когда сменилась книга, а света стало нехватать, Маркус лишь на автомате сотворил небольшой огонек, так и не отрывая носа от страниц, игнорируя слегка грустно завывающий желудок. Интересных книг было шесть, и он, пропуская главы, концентрируясь (вроде как) только на нужном, едва ли продвинулся до середины второй. Ужин мог и подождать, он даже почти не услышал строгое “Мальчик, ты не пойдешь поесть?.. Ты еще здесь?” со стороны железной решетки.

Голова немного пухла от новых знаний, и хотелось испробовать все, прямо сейчас, но если он остановится - не успеет проглотить остальное, а это уже катастрофа. Даже подлая мыслишка выкрасть с собой редкие экземпляры то и дело крутилась на периферии, сбивая с толку. Только вот вылететь из Хогвартса на седьмом курсе, когда в рунах начинается самое интересное?.. Но профессор с такой осторожностью давала доступ, с такой дотошностью спрашивала какие темы он будет закрывать редкими томами в своих исследованиях, что в ближайший месяц и думать было бы сложно о том, чтобы снова попасть сюда.

Маркус только открыл третью книгу, когда услышал шаркающие шаги библиотекаря. Волшебный огонек он притушил раньше, чем сама мысль скрыть свое присутствие посетила голову. И, только когда свет в редких фонарях запретной секции погас, а решетка на входе в секцию лязгнула, закрываясь, выдохнул. Что же... с утра он может со спокойной душой, да хоть под сывороткой правды, ответить, что в запретной секции его просто забыли.

Библиотека, укрытая пологом тьмы, погрузилась в полную тишину. Скарр ожил вместе с едва слышным шелестом страниц, когда одна из книг на соседней полке решила размять переплет. Снова зажег небольшой огонек и аккуратно встал, неверяще оглядываясь по сторонам, настолько радостно-взбудораженный, что уже и абсолютно не способный снова и сразу сосредоточиться на книге. Сердце билось быстро, когда он слегка размялся, прошелся вдоль ряда полок и осторожно выглянул за запертую решетку. Действительно полная пустота, ни-ко-го.

Маркус улыбнулся этой уединенности в огромном пространстве и прокрался назад, снова подтягивая к себе книги. Все эти сокровища принадлежали теперь ему до самого утра.