Её слова о предателях внутри, о Тони — они попали точно в цель, в старую, плохо зажившую кость. Да, он помнил. Не про детали, не про лица, а именно это чувство — как мир обрушивается, когда тот, кому ты доверял спину, оказывается с ножом за пазухой. А сейчас есть ли волки в овечьих шкурах среди них? Доверие… оно становилось штукой роскошной и почти запретной. Но как работать без него? Непонятно.
Он кивнул, когда она заговорила о вербовке. Управлять страхом — да, это их главный инструмент. И он чертовски эффективен.
А потом она произнесла это — «она в палате, а не в могиле». И его собственное нутро, сжавшееся в камень от вины, чуть дрогнуло. Этот её чёрный, неуместный и такой спасительный юмор. Угроза Урхартом и призрачным лёгким трудом. Уголок его рта дёрнулся в слабой, но настоящей улыбке. Она всегда умела найти ту единственную щель, чтобы просунуть туда луч света.
И вот это её объятие, которое стало крепче. Он чувствовал, как её ладони упираются в его спину, и это было точкой опоры в рушащемся мире. Её молчаливая поддержка значила больше, чем любые готовые утешения.
Малькольм замер. Внутри всё оборвалось от вопросов бьющих точно в яблочко. Этот взгляд… он прожигал все его защиты насквозь, добирался до той застарелой, дикой боли, которую он пытался переродить, но у него не было ресурса на это. Мужчина попытался отвести взгляд, но не смог — её синева держала его в плену, требуя правды.
— Но… — его голос стал тихим и хриплым. Он сглотнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Но где-то внутри… сидит этот чёртов червь. Который шепчет, что рано или поздно… ты одумаешься. Поймёшь, что я — не та ставка, которую стоит делать. Что я… — он замолчал, сжимая её руки, держась за неё, как в единственную надежду. — Что я слишком изломанный, слишком… Невыносимый. И этот страх… он не здесь, — он ткнул себя пальцем в висок, — он вот здесь. — И он прижал её ладонь к своей груди, к тому месту, где сердце билось тяжёлыми, глухими ударами. Сделал глубокий, неровный вдох, пытаясь собраться.
— Я верю тебе. Клянусь Мерлином, я хочу верить каждому твоему слову. Но эта штука… она сильнее меня. Пока что.
Малкольм бы, может, и хотел казаться перед любимой женщиной той самой скалой — несокрушимой, вечной. Но вода, что веками точит камень, не просто обтачивает его, просачивается в мельчайшие трещины, замерзает там и разрывает изнутри, превращая монолит в рыхлый песок. Так и его — не снаружи, а изнутри — разъело годами ожидания и страха. Всё его нутро было изъедено сомнениями, и вера — не столько в неё, а в самого себя была подточена, как берег под постоянным напором волн. Словно закрывая солнце, не давая беззаботно греться в его лучах. Оставляя: "А если вдруг..." Не верил, что еще раз сможет выстоять, в то что сможет снова найти силы себя склеивать, ведь чинить сложно, а чинить уже поломанное или разбитое еще сложнее...
Чувства к ней — вот что оставалось нетронутым, не разъеденным теми самыми водами. В них он не сомневался ни разу. Они были как мироздание — просто есть, необъяснимо и непреложно. Когда-то, в тумане прошлой жизни, ему сказали: «Не ломай сердце, пытаясь влюбить в себя кого-то в ответ. Можно отдать всего себя на растерзание — и этого окажется мало. Любить сильно — не слабость, а храбрость. Но ещё большая храбрость — принять, что некоторые сердца не предназначены тебе. Ты становишься сильнее, только перестав биться за иллюзию. Да, это адски больно. Но именно через эту боль приходит свобода. Некоторые чувства не будут взаимны. Некоторые люди — не твои. И это нормально».
Малькольм оказался храбр лишь наполовину. Он так и не смог её отпустить. И вроде бы дождался? Так отчего же сейчас, когда она вот здесь, душа метается, как перепуганная птица в клетке, не в силах поверить, что дверь наконец-то открыта? Вера словно заблудилась где-то и пока не дошла.
Нужно было менять пластинку. Выдыхать. Хотя бы на время.
— Ладно. Ладно, — он выдохнул, и его плечи чуть опустились. — Давай не здесь. Дома, — он посмотрел на неё, и в его взгляде читалась усталая, взрослая нежность. — Ты сейчас куда? Или откуда? Чем я могу помочь?
- Подпись автора
Мотивация от начальника:
"Мерлин тебя побери, МакГонагалл, если ты сейчас упадёшь и преставишься –
клянусь, я займусь некромантией, чтобы мы с твоей сестрой оба устроили тебе взбучку!"
© Elphinstone Urquart
[/sign][info]<div class="lzn"><a href="https://foreveryoung.rolbb.me/viewtopic.php?id=1462#p254766">Аврора Эттвуд, 37</a></div><div class="whos">Старший хит-визард</div>[/info]
