Тот тихий уход брата оказался для Авроры оглушительно громким. Когда-то она надеялась, что он вернётся. Затем, что жив. После, что найдёт в своём мире место для неё. А теперь... Что они не встретятся на поле боя. Где-то внутри она всегда допускала мысль, что однажды всё оборвётся и к такому нельзя было подготовиться, да и Рори, пожалуй, привыкла получать за каждое своё решение очень жестокую расплату. Но всё же пыталась сохранить. Не прошлое, а... настоящее? Или всё-таки прошлое? Отворачиваться сложно. Выбирать что-то одно - по-взрослому и самое верное сейчас, но, кажется, Рори так и останется на двух стульях, только перед другими людьми.

Послевкусие всех попыток обернулось очень горьким, гадким и ядовитым итогом.
И от этого холода, резко пустого дома и сердца, которое хотело остановиться, Аврора умирала следующие сутки после той ночи. Умирала от слабости, что позволила себе испытать, усомниться в своих выборах и откровенно запутаться в этой игре в стулья - а где правильный?

Нужно купить сову. Но птицы нет, как и сил поднять себя с кровати через несколько часов после того разговора, а значит, не будет записок мистеру Урхарту об отсутствии. И Малкольму тоже, что чудом на ближайшие два дня занят и они не должны пересечься. Нет и Ники, что ещё не очнулась от произошедшего на Чемпионате. Есть только она, с желанием разложится до молекул, сгнить в собственной боли, достигнуть полнейшего дна, чтоб оттолкнуться и вернуться в себя. Вот только это не река, это болото, и Аврора не учла, что из него одной выбраться трудно.

Она не кричала, не плакала, не прокручивала их с Фенриром разговор, не прощалась мысленно и старалась, всё-таки, себя не винить и не думать о том, что если она попадётся вновь ему на глаза, то мужчина её уничтожит.
Не думала о том, что погрязла в предательстве, которое не отмыть и проще самой откинуться на поле боя, чем отмести всё в сторону и попробовать вдохнуть счастье. Но и о счастье она не думала. Её синие глаза никогда не были так пусты, а разум глух к собственному отчаянию. Всё спрятано в сундуки, без шансов на проживание. И даже родителей нет. Есть наставник, но в его плечо не уткнуться для отеческой заботы, ведь её тёплых чувств мало. Она там чужая и даже не в любимицах. Рори была в этом уверена. Она просто привыкла к сиротству. Эттвуд слишком давно одна, оттого так тяжело впускать в своё сердце даже мужчину, которого сама давно любит.

Она проспала весь день. Не пришла на работу, но и не получила уведомлений за отсутствие. Проснулась к вечеру, чтобы уснуть обратно.

Случалось ли такое раньше? Только по принуждению больницы святого Мунго. Аврора всегда жила работой, всегда рвалась в неё, вгрызалась зубами в расследования, в людей, что рядом с ней, в своё собственное место. Она довольно долго была слишком живым и энергичным бельмом на глазах коллег, но даже с этим сроднились, приняли, а, возможно, просто смирились.

Через сутки на работу волшебница всё же пришла. Промелькнула тихой тенью в свой кабинет и такой же тенью собиралась вечером исчезнуть. Она потом объяснится перед мистером Урхартом, или Мартином. У неё ещё было время собрать себя до утра по кускам, чтобы хотя бы за отчёт выступить перед начальством в более живом виде.

Подпись автора

Минерва ван лав❤️

Когда чувства не терзают душу, работа идёт легко. Когда внутри горит огонь, то работу можно сравнить с топливом, качественным и неизменным, потому что всегда есть за кого сражаться до последнего. Но когда внутри пустота...
Это как пытаться разжечь костёр в сыром лесу. Искра есть, но она не воспламеняет, не даёт тепла, не освещает тьму. Инструменты есть, навыки есть, даже желание, казалось бы, присутствует. Но нет той самой искры, той самой энергии, которая преобразует всё это в нечто значимое. Пустота – это бездонная яма, которая поглощает все твои усилия. Каждое движение становится вымученным, каждая идея – блёклой, каждое слово – безжизненным. Ты словно марионетка, дёргающаяся по нитке, без души, без цели, без надежды. Все краски мира тускнеют, превращаясь в однообразную серую массу. И в такие дни сама жизнь — каторга. И где она за ночь найдёт кусок своей потерянной души?

Пергаменты, письма, тренировка ещё теплящихся стажёров. Как никогда ровная, чуть строже обычного, без яркой похвалы или тактильного контакта. Парни все видят, задаются вопросами, но не спрашивают. Зато работают явно лучше обычного, будто боятся навредить своими действиями. Форма заботы — через хорошую работу из-за строгого лица? А мистер Урхарт, воистину, гениален.
Но даже эта мысль ничего не колышет внутри, хотя обычно вызвала бы улыбку.

Где-то в середине дня пробил озноб. Организм пытался зализывать душевные раны и разбитое сердце, словно борясь с вредителем, что разгромил весь душевный покой. Но тщетно. Это не починить, только закопать вместе с пустым гробом её брата к ещё одной части её души, которая умерла в тот миг, когда родители предали своих детей.

Впереди дежурства, на которых она должна быть впереди врага на два шага минимум, потому что рядом с ней теперь стоят молодые бойцы, и они точно не отошли от произошедшего. А если Эттвуд не покажет им решимость на своём примере, не привнесёт им веру в борьбу, в которой всё ещё есть необходимость, то весь их хрупкий мир проявится и откатит на ноль затраченные усилия.

И даже от этих мыслей - ничего.
Ничего - кредо последних дней, только раньше было ничего нового, ничего хорошего, а теперь ничего не чувствую. Существую.
И ела она, кажется, больше, чем сутки назад.

Снова её кабинет. Она буквально пряталась в нём, как в убежище, будто по коридорам ходили инферналы, а она лишилась своей палочки и не могла себя защитить. В тишине кабинета, нарушаемой лишь тиканьем старых часов, она погрузилась в бумаги. Отчёты, запросы, планы на следующую неделю – всё это должно было хоть как-то заполнить зияющую пустоту внутри. Но каждая буква, каждая цифра казались бессмысленными, чужими. Пальцы машинально перебирали пергаменты, словно пытаясь нащупать хоть какую-то нить, связывающую её с реальностью. И ведь не заметила, как за окном сгустились сумерки, окрашивая небо в оттенки серого и фиолетового.

Внезапно в дверь постучали. Она вздрогнула. Нервно, словно что-то острое вонзилось в голову, пробуждая от залипания в кляксу на почти законченном пергаменте. Встретила ответным молчанием это вторжение, просто ожидая, когда войдут, а лучше уйдут, столкнувшись с тишиной. Но тот, кто пришел, явно уходить не планировал. Вот оно, плата за решение пропустить рабочий день, очередное хреновое решение, но необходимое. Она бы закончилась прямо на работе, а может, по пути на неё, свалилась бы в бездну, захлебнулась от горя. И этот взгляд начальника...
Аврора смирилась, что мистер Урхарт не бывал ей доволен. Хорошую работу воспринимал кивком головы, потому что так и нужно работать, а промахи... Было много уроков, позволяющих по одному взгляду   понять, что именно ты сделал неправильно. Но всё не зря, и она благодарна даже за такое внимание, потому что для той, чьё место не в этом отделе, она высоко забралась. А сейчас ей придётся с этой высоты упасть?

Голос, взгляд... Уволит?
Рори смотрит на начальника, всё также молча, но через мгновение устало поднимается, откладывая перо, да захватывает в карман палочку. Идёт за мужчиной, не пытаясь угадать, что будет, но всё же удивляется, когда они минуют его кабинет. А затем снова, ничего. Просто идёт рядом, не задавая вопросов, ни на улице, ни в Дырявом Котле. Лишь садится на стул возле указанного стола, утыкаясь в стол взглядом. Всё такое мутное... Но это пройдёт.

Подпись автора

Минерва ван лав❤️

Вместо слов — тяжёлый вздох. Заполняет воздухом все лёгкие, чтобы после медленно, шумно и с ощутимой демонстрацией душевной тяжести, выдохнуть всё недовольство, на указания руководителя. Она и так уже здесь сидит, зачем что-то ещё от неё требовать? Почему просто нельзя было пройти мимо, не заметить. Молодёжь смотрит... Да пусть смотрит, ей всё равно. Конкретно в эту минуту, на это мгновение, что она себе разрешила быть вот такой, каменной и опустевшей. А ведь на деле ей хочется закричать громко, до разрыва связок, но чтобы Фенрир не услышал. Ведь он всё равно не придёт, даже если её подожгут на главной площади магглы, как ведьму из средневековья. Он ушёл, и вместе с ним чувство безопасности. Рори никогда не чувствовала себя в такой западне, как сейчас. Хотя нет, было. В родительском доме, когда она в погребе, а на люке огромный волк. Да, что-то похожее на те чувства.

Где найти чёртов маховик времени? Почему в мире, где всё можно делать с помощью магии, она настолько неразвита, что столь ценный артефакт не сыщешь днём с огнём для действительно важных задач. Да и он несовершенен, со своим ограничением по времени, но даже события на Чемпионате можно было бы изменить. Откуда это вечное неугомонное желание всех спасти? Ведь существуют плохие концовки. Бессонные ночи становятся обыденностью. Приходится ворочаться в постели, вновь и вновь переживая самые душераздирающие моменты. Хочется вернуться, переписать концовку, спасти любимых героев. Но это невозможно. Книга уже прочитана, и ее история навсегда останется в твоей памяти. В жизни так же. Не переписать. Только принять, смириться, отдать плату в виде осколка души и учиться жить без части себя и в новых условиях. Нужно просто найти на это силы. Уйти в работу, полностью, без остатка, чтобы никакая гребанная мысль не догнала.
Бегство. Трусость. Какая, чёрт возьми, она трусиха... Боится самой себе признаться, что всё закончилось. Что их выбор разных сторон оказался сильнее.

Волшебница повесила на вешалку мантию, пиджак не сняла, но расстегнула, сразу почувствовав себя зябко. Села обратно на стул, закинула ногу на ногу, да упёрлась спиной в спинку стула, слушая ворчания начальника. Слышала иной тон, пожалуй, впервые за всю их работу этот оттенок его недовольства ей не встречался. Но даже очередная его возмущенная тирада ничего не колыхнула внутри. Классика. Он снова недоволен, только теперь её опустошённым видом. Хотя эта рука на плече... Волшебница чуть повернула вбок голову, будто не поверила в это касание, но не дёрнулась. Скорее затаилась...

- Сами сказали, что хватит на сегодня официоза. Так что и приказы не раздавайте.

Не огрызнулась, но ответила так, словно терять было уже нечего. Всё-таки дерзить волшебнику она не позволяла себе, даже когда он делал всё, чтобы проверить её на прочность.

Аврора не сопротивлялась, когда ей сунули стакан в руку. Машинально поднесла его к губам и сделала глоток. Жидкость неприятно обожгла горло, а затем болезненно замерла ниже, будто спирт попал на открытые раны. Больно. Она сделала ещё глоток огневиски, закрыв глаза. Перед внутренним взором промелькнули обрывки воспоминаний: апрель, когда она впервые увидела брата после многих месяцев неизвестности, его взгляды на неё старше, та встреча, что вернула его, пусть и не надолго, да голос, которым он всегда сокращал её имя с такой братской нежностью, что это не повторить. Его фантомный запах пробил обоняние, а на спине будто снова были его руки с крепким объятием, в котором беспокойство за неё. Всё это казалось таким далёким, словно принадлежало другой жизни. Той жизни, которой больше нет. Той, что умерла вместе с уходом Фенрира, с холодом, который он оставил вместо себя. Взял на себя смелость за двоих. 
Аврора резко отставила стакан с огневиски, не желая погружаться в этот ад, не желая разрывать себя на лоскуты, на жалкие останки, потому что иначе завтра будет более сложным, чем сегодня. Хотя всё равно поздно. Мгновение и всё прорвалось внутри, прострелило заново, да с такой силой, что глаза заблестели. Но она не сдастся.
- Куда уж хуже... - тихо, себе под нос отвечает Аврора. — Да я вроде все поставленные задачи выполняю. Но если дело только в моём виде, то решение могу подсказать. Просто отошлите меня куда-нибудь подальше на завтрашнее дежурство, и я не буду бельмом на ваших глазах.

Подпись автора

Минерва ван лав❤️

Что-то внутри откликается. Упрямство. Колкое, едкое... Знакомое. Вспоминается дом, отец, что пытается отнять её от едва живого брата, заверяя, что его жизнь завершена, даже если выживет. Но Рори всё равно прорывается обратно, веря, что тот выкарабкается. Воевала с родителями на одном только упрямстве, защищала, не подпускала к брату никого, когда он мучился в агонии обращения. Вот и сейчас она с тем же упрямством сдерживает давно переполненный скелетами и хламом «шкаф», но не только из-за скрытой от чужих информации, а потому, что это всё в сердце, а она не знает, как открывать его кого-то другому. Тем более тому, для кого ничего не значит.

Но Аврора не глупая. Недоверчивая, закрытая, порой слишком внимательная, что замечает больше, чем хотел бы показать человек. Как тогда с её первым делом, как мистер Урхарт не держался, она понимала, что что-то не так, и делала всё, чтобы побыстрее свалить из кабинета, лишь бы он смог сконцентрироваться на себе. Она подмечает, но не делает громких акцентов. Случалось даже, что засидевшемуся на работе начальнику могла перепасть такая мелочь, как обычный горячий чай с перекусом. Мелочь, но от чистого сердца и не безразличия. Аврора в принципе никогда не ждала в свой адрес взаимных знаков внимания, потому что главное от этого мужчины она и так получила. Он в неё поверил. Так что ей оставалось только делать хорошо свою работу. А сейчас...

Эттвуд поджала губы, сдерживая волну раздражения, поднявшуюся в груди. Мистер Урхарт, как всегда, в своём репертуаре. Угрозы стажёрами, рейды по фермам… Звучит как пытка, но сейчас её это не трогает. Пусть делает что хочет. Может, хоть так она сможет отвлечься от гнетущей пустоты внутри. Синева её глаз встретилась с серыми его. Они пытливо изучали друг друга, но его глаза словно сканировали её на предмет наличия хоть каких-то признаков жизни. И он говорил, а Рори слушала, ловила взглядом лицо волшебника и видела нечто иное. Какие-то перемены, ранее недоступные её взору. Слушает его угрозу, заранее зная, что он может сделать даже такое, лишь бы прийти к нужному результату, но ей не страшно. Скорее горько, что он тратит на неё своё время.

- Мистер Урхарт, вы же помните мою удачу? Отправите меня на ферму, а я наткнусь на Великанов. С только что набранными стажёрами. Вам оно надо? Мне нет. Дел, вот честно, закопаться. Вам ли не знать. Потому что я заколдую ближайшее ведро на портал, отправлю их с поля боя, лишь бы сохранили головы, а сама за это нарушение закона буду отстранена от работы и в лучшем случае, если не отправлюсь в Азкабан.

Как будто только у мистера Урхарта богатая фантазия. Он сам её учил, сам давал почву для развития ежедневно. Она демонстрировала свою покорность лишь перед ним. В работе Аврора совсем не нежный цветочек, и ей забавно наблюдать, как вытягиваются лица стажёров, когда она выкатывает им первые требования в тренировочном павильоне. Да, она рискует, импровизирует и отдаётся работе больше, чем требуется, но это тоже по любви.

Тяжёлый вздох, да попытка спрятать зубы. Берёт стакан, пьёт. Глоток, ещё один. До конца не допивает, снова отставляет, когда внутри что-то завывает от боли.
— Не боюсь я ваших стажёров, — тихо ответила Аврора. - Да и от работы я никогда не отказывалась.

Слишком много боли уже вместилось внутри, чтобы какая-то словесная перепалка могла хоть как-то повлиять. Но его внимательный взгляд, словно сканирующий каждый дюйм её лица, заставлял нервничать, выискивать подвох. Он что, действительно это всё говорит ей? Неужели он действительно так обеспокоен? Она привыкла видеть в нём лишь наставника, зацикленного на правилах и отчётах, даже не пыталась попасть в любимчики, предпочитая избегать его «немилости», а здесь… личное участие. Странно. Неловко. И неожиданно приятно.

И вот сейчас Эттвуд словно снова в том доме. И будто от отца отбивается в надежде сохранить своё недобитое нутро. А стоит ли? Отвернулась, куда-то в зал, зацепившись на одной точке в полу, где торчал гвоздь. Сказать вслух свою догадку было неловко.

- Вам не всё равно.

Не вопрос. Хотя и уверенности в словах нет.
- Почему?
Всё ещё странно и страшнее – его желание разобраться. Это всегда было её слабым местом. Ненавидела, когда кто-то пытался проникнуть в её душу, вытащить на свет все её самые сокровенные страхи и сомнения.
- Или нас просто немного и вы пытаетесь поддерживать любого из оставшихся, потому что мы не такие уж чужие друг другу люди.
Она сделала ещё один глоток огневиски, стараясь не смотреть в глаза начальнику. Пыталась собраться с мыслями, придумать хоть что-то, что могло бы его отвлечь. Но в голову лезли только обрывки воспоминаний, да образ Фенрира, уходящего в ночь. Чувствует ли она за это ненависть к брату? Нет. К сожалению, она понимает его и то, что ему тоже дался этот уход не менее болезненно, как и для Авроры. И от этого только хуже. Лучше б она его ненавидела...

Тишина повисла в воздухе, такая плотная, что казалось, её можно потрогать. Аврора чувствовала, как краснеют щеки от собственных слов, оттого, что позволила себе такую откровенность. Она предпочла бы сейчас провалиться сквозь землю, чем видеть реакцию мистера Урхарта. Ноги будто приросли к полу, не давая возможности сбежать. В голове метались мысли, пытаясь найти хоть какой-то выход из этой неловкой ситуации. Лучше бы она смолчала как всегда. Но мужчина напротив всё ещё ждёт. Тяжелый вздох.

- Я устала, - она начинает негромко. - До ломоты в костях, до боли в груди, до комка в горле. Я так устала от этой постоянной потери кого-то очень важного. С кем на мгновение перестаёшь чувствовать себя... сиротой, — взгляд Авроры направлен в стол, губы кривит болючая ухмылка.
- Последняя нить оборвалась, даже не смертью. Выбором. Выбором разных сторон. Я не смогла ничего сделать. Любви, оказалось, недостаточно. И больно очень обоим, но мне чётко дали понять, что всё. Дальше только поле боя. И, кажется, что это всё меня сломало. Разорвало душу на куски, на лохмотья, и это не правится ни отдыхом, ни сном, ни работой.
Глаза вдруг снова щиплет и это не сдержать. И даже сжатые кулаки от слёз не помогают.
- Я не хочу, чтоб это выглядело обычной драмой для типичной девчонки, мистер Урхарт, потому что это не она. Я потеряла что-то большее, чем просто всё. И мне кажется, что если я нырну во всё это снова в разговоре с вами, это все меня удушит.

Она упирается локтем в стол, прикрывает глаза ладонью, пряча прорывавшуюся наружу боль. Слёзы крупные теперь было видно, если они стекали низко по щекам. Гребанный алкоголь.

- Можно я уйду? Я справлюсь. Как всегда.

Подпись автора

Минерва ван лав❤️

Обращение к мужчине не имело официального статуса, времени или какого-то конкретного пространства. Оно давно пустило корни в голову, в сердце и предложение обратиться по имени встало поперёк горла. И если к Мартину такого не возникало, то здесь Рори просто впадала в ступор от самого предложения. Слишком высоко она возвела для себя фигуру своего наставника, чтобы обратиться просто по имени, пусть и на "вы".
Уже было достаточно того, что она позволила себе играть тоном своего голоса при обращении к нему. Нет... Не сможет.

- Мое обращение к вам универсально, а не официально, мистер Урхарт.

Судорожный выдох в попытках взять себя в руки. Наверное, с Уоррингтоном диалога бы не вышло вовсе. Не тот уровень доверия, когда речь заходит о личных историях, хотя они с ним тоже разное проходили за время службы. Видимо, её одинокое сердце тянулось к другому, похожему, с самых первых дней.

Она ведь сама отреклась от родителей после их выбора, а потом не стало отца, за ним довольно быстро ушла мать. Аврора помогала только деньгами, с минимальным личным контактом. Но последние несколько лет нет даже этого. А по документам и брата-то давно нет. Но есть гибрид прошлого и настоящего. И вдруг эта честность от того, в чьём отношении к себе Аврора никогда не допускала ничего более, чем вынужденного терпения.

Аврора вздрогнула от неожиданного прикосновения. Словно электрический разряд прошёл по всему телу, заставив на секунду забыть о клокочущей внутри боли. Она замерла, не зная, как реагировать. Привыкла к формальным отношениям, к строгости и дистанции, а здесь – такая неожиданная забота. Словно отец, которого у неё давно не нет. В груди что-то болезненно сжалось. Она не заслуживала этого. Не заслуживала его заботы, его понимания. Одна только мысль, что если волшебник узнает, кого она покрывает, куда вступила ради борьбы, то это вообще перечеркнёт её жизнь. Не потому, что она потеряет работу. Она потеряет всю свою опору, потому что Урхарт для неё был именно ей. Надёжным тылом, примером, под чьим началом не страшно в огонь, под лёд и в толпу Пожирателей. Именно поэтому она работала, не щадя своих сил и даже здоровья, надеясь хоть немного отплатить за доверие. Потому что, чтобы она не делала за всю свою жизнь, она ни разу не подводила свою команду. И готова она была защищать каждого даже ценой своей жизни.

Но эти слова... Аврора уткнулась взглядом своих зарёванных глаз в глаза мужчины, не веря тому, что услышала.

Слова застряли в горле, не давая высказать всё, что накопилось в душе. Стыд, вина, отчаяние – клубок негативных эмоций душил, не давая дышать. Она хотела отстраниться, вырваться из этого объятия, но тело словно не слушалось. Ноги по-прежнему приросли к полу, а сердце билось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Гребанные слёзы, никак не хотели останавливаться.

Слова Урхарта же, как острые осколки, вонзались в самое сердце, обнажая давно зажившие раны. Она знала, что он говорит правду, но принятие этой правды было непосильной ношей. Любовь - это не всемогущая сила, способная преодолеть любые преграды. Иногда она бессильна перед лицом долга, страха и обстоятельств. Одна из самых страшных ночей Авроры, когда она пыталась просто выжить до утра. В то лето она окончила Хогвартс. А сейчас уход, чтобы Аврора не погубила всех тех, кто ему дорог. Фенриру ведь всё равно на себя. Важна только стая, их жизнь, их будущее. И Рори, к сожалению, не могла не понять.

Но мужчина, кажется, прав. Любви никогда не хватает сил. Как бы она ни любила Малкольма, её скелеты в шкафу очень много лет были сильнее. Любви родителей не хватило принять Сэма и помочь ему, ведь сильнее был страх перед общественным мнением. Любовь не помогла Фенриру, потому что его младшая сестра, безусловно, не пустое место в его жизни, но за ним много других жизней, и ответственность за них, долг и много того, что от Авроры закрыто. Как бы она ни любила брата, её выбор стал главной точкой во всём, что было. И смелости завершить хватило только у одного.

- Или чтобы я не погубила.

Её жизнь была переплетена с потерями и жертвами. Уход Сэма, разорвавший её детство на части, уход Фенрира, оставивший её с чувством вины и бессилия. Каждый раз она оставалась одна, пытаясь собрать осколки разбитого мира. И сейчас, когда над ней нависла угроза, Урхарт снова напоминал ей о том, что иногда уход — это единственный выход.
Но в глубине души Аврора отказывалась верить в это. Она не хотела быть жертвой обстоятельств, не хотела, чтобы любовь была бессильна перед лицом страха. Ей всегда хотелось идти против системы.
Она знала, что Фенрир ушёл, чтобы защитить свою стаю, но она также знала, что он ушёл, чтобы защитить её. И оттого всё рвалось внутри на лоскуты.

- Не могло быть иначе, мистер Урхарт. Оттого и хочется шагнуть в бездну, чтобы либо не вернуться, либо ничего не чувствовать к этому.
Девушка снова утыкается лицом в свои ладони, чувствуя, как задыхается от чувств и слёз.

Подпись автора

Минерва ван лав❤️

Эмоции... Рори так хорошо справлялась, удерживая всё внутри, не подпуская к этим погребённым, непрожитым состояниям никого, даже себя, но последние дни достигли максимум возможного. Как вода, что наливается чуть выше бортов стакана, но не проливается, если не трогать. Та ночь стала последней каплей и все хлынуло, смывая опоры этой давно несовершенной платины. Аврора не знала как остановить этот душещипательный поток. Мозг отказывался воспринимать команды, собственные приказы или мольбы. Слезы просто текли, чудом не переходя в громкие рыдания. Но камень на душе оставался таким тяжелым...

Поддержка волшебника была вовсе не пустой. Да, она не залечивала раны, как получилось бы у брата, как получается у Малкольма, но она иного толка: осмысленное проживание, через болючую правду, без сглаженных углов, без попыток забрать всю чужую боль себе, но не выпуская руки, которую решился держать, пока этот путь преодолевается. Процесс не быстрый и без поблажек для израненной души, но все же процесс, который однажды, но всё же доведет чувства до понимания, принятия и притупит нынешнюю боль. Однажды, но не прямо сейчас.

Привычки Авроры настолько доведены до автоматизма, что стоило Урхарту хоть немного подарить ей кусочек личной истории, как она смогла собраться с силами и выпрямилась, заодно принимая платок в руки. Чужие проблемы чаще всего задвигали её собственные, вынуждали быть максимально собранной, цепкой к информации и улавливать даже самые мелочи, доверенные ей в конкретное мгновение, даже когда самой невыносимо.

Шмыгнула носом, утерла лицо от изобилия влаги, да не заметила, как прижалась теснее к мужскому плечу. То ли наконец привыкая к его заботе, то ли выдавая немного собственной поддержки, благо сидели они плечом к плечу.
Аврора слушала Элфинстоуна, внимательно, тихо... Завороженно следя за игрой света на его лице. Каждое слово, слетавшее с его губ, казалось, несло в себе отголоски боли, которую она так отчаянно пыталась заглушить в себе. Неужели даже такие сильные, уверенные в себе люди, как Элстон, прячут в глубине души бездны отчаяния? Она всегда видела в нем олицетворение стабильности и непоколебимости, а сейчас он предстал перед ней уязвимым и сломленным, человеком, который тоже познал горечь утраты.

Ее сердце сжалось от сочувствия. Она впервые за долгое время почувствовала нечто большее, чем собственную боль. История Элфинстоуна, его признание в собственных ошибках и слабостях, отозвались в ней неожиданным эхом. Казалось, словно он вытаскивает ее из омута эгоцентричного страдания, заставляя увидеть, что она не одинока в своей борьбе.

"Он тоже был там… на самом краю", – пронеслось в голове Авроры. Удивление от услышанного смешивалось с тихой, неожиданной благодарностью. Он делился самым сокровенным, чтобы помочь ей. Она думала, что его закалила война, но помимо нее были еще... "нюансы".

Волшебник заговорил о стирании памяти и что-то царапнуло по душе страхом. Потерять себя не страшно, а забыть все и остаться - очень. А самообман, был, да и чего лукавить, есть, правда в форме надежды, что Фенрир не перестанет видеть в Авроре свою младшую сестру. Никогда. Она готова не появляться в его жизни, лишь бы не стать той, в чей дом он зайдет чтобы убить, а не от беспокойства.

Тяжелый вздох. Рори кивает, когда Стоун повторяет о самообмане.
Она всегда знала, что её брат хороший человек, с которым случилось много плохого. Но его выбор, его действия, они наслаивались много лет, утяжеляя восприятие. Именно потому их отношения были "вопреки". Но любовь младшей сестры, её привязанность всегда была настоящей, и ей просто очень хотелось, чтобы и он однажды вздохнул хотя бы просто свободно. А обман... Честность всё и оборвала. Эттвуд бы могла промолчать. Могла ничего не сказать и они бы еще какое то время пересекались вне поля боя, но... Удача однажды обошла бы их стороной. Аврора просто не смогла с ним так поступить.

Отводит взгляд, когда Урхарт говорит о вере Сэма в неё и в её силы, все равно глаза снова застилает изобилие слез. Да, пожалуй, так и было. Рори просто об этом не задумывалась. По молодости она злилась, что тот предал её так же, как предали родители его. Затем она осознала, почти сразу, каково ему было, когда он понял, что напал на единственного дорогого человека и чуть не погубил. И просто пыталась его найти. Двенадцать лет, из которых где то семь уже знала, что без неё случилось что-то ужасное, что сломало его бесповоротно. Вдыхает, чтобы снова понизить градус душевных страданий и выдыхает.

- Неужели поступил бы во вред той, которая была этому человеку дорога?
Правила игры поменялись... Рори больше не знает, что будет в тот момент, когда они пересекутся вновь. Но на это она никак не отвечает. Зато позволяет себе улыбнуться на его приказ глядя тому в глаза, насколько это было возможно, пока по щекам продолжали стекать периодически слезы.

– Я не знала, – тихо проговорила Аврора, – что вам тоже пришлось… пройти через такие чувства.

Говорить сложновато, а потому девушка тянется к своему стакану, делает из него глоток и морщится, когда алкоголь жжется внутри. Судорожно выдыхает, осознавая все услышанное.

- Я бы не хотела всё забыть. Все-таки эта история повлияла на меня в той или иной степени. Вырастила, наверное даже укрепила на ногах. И да, у нас было много хорошего. Мне повезло, что все было когда то так. Но ведь еще можно забыть лицо, имя, а дыра в груди останется. И это хуже, потому что будет болеть, а источник этих ощущений не ясен. Вот тут можно от отчаяния точно шагнуть с крыши. А это, все же, не для меня. Столько раз была у края и всегда боролась, чтобы не шагнуть, - вновь глоток огневиски. - Но где это сейчас? Я же знаю, что не могу поступить так ни с Малкольмом, ни с вами, ни с собой, и даже с ним. От чего ж в голове так много всякой дури. Мне обычно не свойственна такая слабость.

Подпись автора

Минерва ван лав❤️