Marauders: forever young |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: forever young » Завершенные эпизоды » 11.09.1978 Давай сделаем вид [л]
Давай сделаем вид
Дата: 11.09.1978
Место: Штаб квартира Ордена Феникса, дом Сириуса Блэка
Действующие лица: Сириус Блэк, Марлин МакКиннон.
Краткое описание: Вечер. Только что закончилось короткое собрание некоторых членов Ордена Феникса. И кто-то остался очень недоволен.
Отредактировано Marlene McKinnon (2023-12-11 15:21:38)
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
[icon]https://64.media.tumblr.com/2a9088cd9a5c04ae3d7e98244986fa56/91e330cb1475ae6e-d7/s540x810/3b1e202c7a8fd9acb7952b21a0487b4c18a9ac5a.gifv[/icon]
Дергается глаз. У него что ли? Да с каких таких пор? Сириус взъерошивает волосы, тихо бубня себе под нос проклятия. Орден Феникса, единственный оплот здравого смысла в этом странном мире, выдавал абсурд в реальном времени. Марлин МакКиннон на задание? Эту хрупкую, ласковую девушку, которая должна оставаться всегда под защитой, отправляют на задание? Куда смотрят? Почему именно ее? Чтобы что? Чтобы она Петтигрю бегала спасала от его же собственной тени?
- Бред какой-то, - еще более недовольно бурчит Блэк, когда все начинают расходиться с собрания. Парень уже уяснил, что здесь не стоит делиться своими "но". Он здесь рядовой, солдат в грядущей битве и явно знает меньше, чем профессор Дамблдор и приближенный круг Ордена. Но, если поговорить с самой Марлин, убедить ее не ходить, да хотя бы закинуть ее на плечо и в своем доме запереть, пока не угомониться - тоже вариант! Лишь бы не подвергать ее опасности.
Но ты ей больше не парень. Ты, возможно, даже больше ей не друг. Ты в ее жизни теперь никто.
Бродяга не спешит уходить из штаб-квартиры, потому что МакКиннон еще здесь. Получает детали задания, задает вопросы, готовится. Он не может уйти даже зная, что она не станет его слушать. Пусть он и не мог ее больше заключать в объятия, потому что бросил сам, волшебник хотя бы мог попробовать что-то сделать. Не оставаться в стороне. Не в его характере и не в характере факультета, что воспитывал его, оставаться зрителем. Да он ведь даже несколько раз Пивза убеждал, а это, между прочим, весьма кропотливое занятие! Поджечь настольную ель мистера Филча в его же кабинете, пока завхоз ковыряется в носу - та еще закавыка!
Оставалось только дождаться, пока его сокурсница и бывшая девушка получит все указания и останется одна.
- Марлин, - когда девушка освободилась Блэк мгновенно подходит к ней, доставая руки из карманов. Старается улыбнуться. Идеальный повод для того, чтобы набиться ей в компанию он нашел. Стажер аврората протянул ей ее плащ, который снял с вешалки, и шарфик, пропахший ее духами.- Уже поздно. Позволишь мне тебя проводить?
Не позволишь - закину на плечо и точно запру дома.
[indent] День выдался насыщенный. Первые полдня Марлин провела в тренировочном зале Министерства, где ее совершенно загонял Муди – видите ли, враги поджидают нас за каждым углом. И, очевидно, планируют заставить плясать и чесаться, потому что еще пару часов после, ее ноги то и дело пускались в пляс, а проклятие щекотки до сих пор иногда накрывало до слез. Что очень некстати, когда строишь из себя серьезного и надежного стажера.
[indent] Вторая же его половина была посвящена любимому занятию каждого, кто собирался стать аврором – исполнению указаний типа «подай-принеси» и еще заполни между делом пачку бумажек. Она каждый раз мечтала, что ее возьмет под крыло кто-то из девушек-авроров и старалась сделать всё, как ее просят, быстро и без вопросов. Пока не везло.
[indent] И как же она была счастлива в финале этого бесконечного дня получить реальное задание. Наверное, даже какой-то не самой последней степени важности. Принести, наконец, действительную пользу, показать, что не бесполезна!
[indent] Они с Питером еще минут на десять заняли Дамблдора после собрания, выясняя подробности и обсуждая возможные проблемы и варианты развития задания. Когда они назначили время и место встречи, она даже не успела начать нервничать по этому поводу, но, вероятно, всё было только впереди.
[indent] Уже уходя, Марлин наткнулась на Сириуса Блэка. После выпускного, и после ее переезда, всё между ними шло по-другому. Как-то наперекосяк. Да, они постоянно виделись в Министерстве и в штаб-квартире Ордена, но будто потеряли друг от друга ключи.
- Да, почему нет, - она с улыбкой приняла плащ, чувствуя, однако, как нарастает беспокойство. Они давно уже не болтали вот так, вдвоем, о чем вообще им разговаривать теперь? О Муди? Его хватало и на стажировке.
[indent] Они вместе вышли на улицу, где редкие фонари освещали влажную от дождя мостовую, было безлюдно. После короткой паузы Марлин с показным равнодушием спросила:
- Как впечатления? Ну… от Ордена.
[indent] Как бы ей ни было горько это осознавать, но она уже давно была просто одной из длинной вереницы бывших Сириуса, и не стоило забывать об этом. Теперь они коллеги, может быть напарники, и на этом всё. Но они все еще были на одной стороне, и всегда будут.
Отредактировано Marlene McKinnon (2023-09-15 09:55:29)
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
Холодная, отстраненная. Или кажется, и это все его додумки? Марлин принимает из его рук вещь, улыбается, но Сириус чувствует, что та связь, которая когда-то была между ними, потеряна. Он сдерживает тяжелый вздох и одаривает ее ответной улыбкой. Неловкой какой-то, непривычной ему. Виноватой.
Какое-то время они шли молча, а Блэк лихорадочно пытался придумать, с чего ему начать. Вышибать двери с ноги он умел, но МакКиннон - девочка. Тут надо иначе, мягче. Издалека. Может, спросить, как давно она слышала крик мандрагор? Сириус, ты совсем что ли тупой? Какие мандрагоры? Мерлин, мне бы в Мунго обратиться с такими идиотскими мыслями.
- Мандраг... То есть мне как Орден? - Бродяга очень нелепо покрывается красными пятнами от волнения. Даже краснеет он не по-человечески. Но. Ее вопрос был очень хорошим началом беседы, где заключительным предложением было бы: "И вообще не стоит тебе быть в Ордене, это не обсуждается!". Сириус пнул камешек под ногой, почесал затылок. - Опасно. Я считаю, что в Ордене опасно. И нам, в принципе, зеленым стажерам, тут нет места, - Ага, да, да, щщщас, нам-то втроем...ну, и Питеру тоже, еще можно быть, а вот тебе.., - не понимаю, как Дамблдор всем нам позволил в этом всем участие принимать. Глупость, согласись?
Блэк поднимает взгляд на девушку, ловит ее глаза своими. Красивые. Когда-то очень родные, а сейчас... Ему кажется, что он в них не видит того тепла, которое видел раньше. Не видит той влюбленной затуманенности, как когда касался ее жадных до поцелуев губ. Отводит взгляд, покрываясь мурашками от воспоминаний. Уберечь, защитить, не дать ей пропасть. Он не может позволить ей быть в Ордене, подвергать себя опасности. Хотя бы из-за того, что их когда-то связывало. Не мог Сириус отпустить ее даже сейчас, спустя месяцы после расставания. И, пусть он и предпринимал попытки жить дальше и даже ходить на свидания, но никого, после Марлин, парень уже не смог так близко к себе подпустить. Что-то мешало. Все были не ею.
- А что ты? У вас, кажется, какое-то задание, да? Надеюсь, ничего серьезного, бумажки перебрать, все такое?
Он старался говорить буднично, расслабленно, как говорил бы с друзьями. Всего лишь вопрос, поддержка беседы, правда ведь?
Отредактировано Sirius Black (2023-09-26 00:37:05)
[indent] Марлин не любила признаваться даже себе, что что-то ей не по силам. Если кто-то смел утверждать, что она чего-то не может, она могла разбиться в лепешку, но доказать, что оппонент не прав. Но вот смотреть на Блэка и не чувствовать тревогу где-то в сердце – было запредельно тяжело. Делать вид, что она равнодушна и спокойна и ничего ее не волнует. Просто идти рядом, засунув руки в карманы и глазеть в пустоту, не давая самой себе предаваться воспоминаниям. В таком соревновании она бы участвовать не стала. И остановиться нужно было немедленно.
[indent] Она старается сосредоточиться на звуке своих каблуков, и шуршании плаща. И только когда он отвечает, до нее доходит, что это абсолютная с их стороны глупость – обсуждать орден, да вообще, говорить слово «Орден».
[indent] - Сириус, с тобой всё хорошо? – Марлин не может удержаться от смеха, не смотря на общую нервозность в голосе, потому что увещевания Блэка об опасности это что-то на инопланетном. В его духе скорее кидаться на амбразуру и вдохновлять всех бежать следом за ним в неизвестность. Поэтому серьезно это быть не может. Если это шутка, то она удалась. – Ты же так не думаешь.
[indent] Даже не вопрос, а озвученный факт, она достаточно хорошо его изучила, чтоб понять это и по выражению лица.
[indent] От нечаянной встречи взглядов в животе всё подпрыгивает и переворачивается. В последний раз они говорили один-на-один давно, еще на выпускном или даже перед ним. И закончился тот день печально. Потому и задание комментировать Марлин не собирается, не представляет, что там сейчас между ним и Питером, но и спрашивать не кажется уместным. Это негласное табу, и они оба всё это время делали вид, что проблемы не существует.
[indent] - Ну, не совсем, - улыбаться она старается самой беззаботной улыбкой, и сцепляет руки перед собой, думая, как бы ответить максимально туманно, - наверное. Будем действовать по ситуации.
[indent] Сложно скрыть, но это ее маленькая гордость, первое задание от Ордена, практически полностью самостоятельное. Ничего общего с дежурствами под началом Муди или Лонгботтома. Это ответственно и волнующе. Не менее волнующе, чем прогулка с Сириусом Блэком по тихой и пустой улице.
Отредактировано Marlene McKinnon (2023-09-30 01:01:00)
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
Марлин его знала. Знала, быть может, также хорошо, как и его друзья-мародеры. Даже спустя столько времени после их расставания. Конечно, любой, кто его знал, сказал бы такие же слова. Он правда так не думает, это же Сириус! Но в ее голосе, в ее интонации было такое, что было присуще только его близким. Глубокое знание человека. Блэк вздохнул, улыбнулся и покачал головой.
- Раскусила, МакКиннон. Я люблю то, чем занимаюсь, а оно, очень надеюсь, - Бродяга не сдержал взгляда, направленного в глаза девушки, - любит меня.
Им не стоило ходить вдвоем по темным улицам. Не из-за опасности, что на них могут напасть: волшебник знал, что он сможет защитить Марлин, да и она никогда не была прогульщицей уроков по ЗоТИ. Нет, дело было в другом. Ему стоило и дальше ее избегать, дать жить эту жизнь без его занозной задницы и того, что эта пятая точка может навлечь тысячу бед. Но они шагали, едва не касаясь друг друга плечами, в неловкости, но зато вдвоем. Проклятые неугасающие чувства!
И, конечно же, волшебница знала, что их задание не будет ограничиваться кабинетом с бумагами, как знал это и сам Блэк. Наверное, она ждала этого задания, потому что огорченной не выглядела. Говорит вскользь, за что награждается хмурыми бровями парня. Он останавливается и ладонью обхватывает запястье МакКиннон, заставляя и ее остановиться и, более того, повернуться к нему лицом. Он делает шаг ей навстречу, чуть крепче сжимая ее хрупкую руку своей и тихо, но серьезно, просит:
- Не ходи. Пожалуйста.
Блэк хотел бы сказать больше, выдать ей веселую тираду о том, что девушкам лучше дать в руки маффин и окружить заботой эльфов, но не мог выдать большее. Это было для него слишком важно, чтобы травить шутки. Марлин МакКиннон должна была жить и жить спокойно в это опасное время, а не лезть в пекло с Петтигрю.
Их ссора уже давно была в прошлом, Сириус его простил и смирился с тем, что эти двое еще не раз могут пересечься по работе или каким-то другим...ну, пусть будет, дружеским событиям. Но вот то, что Питер бы ее спас в нужный момент ему казалось таким же нелепым, как если бы ему сказали, что Темный Лорд - добрый Рождественский призрак с имбирными пряниками за пазухой.
[indent] Сложно придумать рецепта лучше, чтоб наладить мосты, сгладить углы или помочь не клеящемуся разговору, чем улыбка. Марлин показалось, что они оба в этот момент испытали облегчение, а с лица Блэка моментально слетела маска показной важности, глаза вдруг потеплели. Как будто бы он снова стал Сириусом, который ей нравился. Думать об этом, конечно, не стоило, однако, приятно было слышать, что она его «раскусила», и видеть этот его взгляд с хитринкой.
[indent] Хвост фразы был сказан прямо ей в глаза и будто сразу достиг каких-то надежно припрятанных секретов, а может, специально для них и предназначался - … любит меня, - Мерлин, она бы могла поклясться в этот момент, что он это делал специально. Марлин едва не краснеет в ответ. А может и краснеет, но тут же отворачивается, поправляя шарф. Зачем он так себя ведет? Намек это или просто обычное его поведение, а она так увлекла себя ставшими повседневными аврорскими заботами, что забыла? Еще и глядит с усмешкой, хотя вообще же не смешно! Она явственно вспомнила теперь, почему решила свести их контакты к минимуму: только по работе. Потому что вот, она уже растерялась.
[indent] А после того, как он без спросу берет ее за запястье, становится совсем серьезно. Она не возмущается только потому, что он - Сириус Блэк. И ему, вроде как… можно? Это не воспринимается вторжением в личное пространство и никакой угрозы с его стороны она, разумеется, не чувствует.
[indent] - …не ходи. – Говорит он ей вдруг. Будто бы это так же просто, как прогулять Историю магии! Она вдруг вспомнила, как он, шептал ей это на ухо, в другой интонации и, кажется, в другом столетии, увлекая в один из коридоров Хогвартса, обещая куда более интересное времяпровождение. Тогда она была очень даже не против. Но теперь все было совсем иначе.
[indent] - Почему это? – Марлин нервничает, но вида показывать, конечно, не хочет. Это и для Сириуса возможность взять слова назад, может, отшутиться. Конечно, она даже и не думает отступать, но пока ей не совсем понятно, почему, по мнению Блэка, она не должна. Это факт, что она не может не пойти. Она ведь не может сказать Хоукворту, которого они планируют выслеживать, чтоб он, пожалуйста, тоже не ходил. И это факт, что пойти она хочет. И никак не меньше Блэка заслуживает быть в Ордене и сражаться за то, во что верит, и тех, кого любит. Зато он, кажется, в нее не верит совсем, иначе зачем ему так говорить?
[indent] Стоя друг напротив друга, они словно в открытой конфронтации, ей не нравится это ощущение, в нем она чувствует себя неуверенно, и не на что отвести взгляд. Еще и смотрит Сириус так пристально, будто пригвождая к месту.
[indent] - Если ты так за меня переживаешь, ты мог бы просто… - Просто что? Не бросать меня? Такая мысль, даже не высказанная вслух, кажется унизительной. Она наконец находит в себе готовность посмотреть ему в лицо так, чтоб сердце не уходило в пятки, надеясь, что голосу хватит твердости, - мог бы так и сказать. Но это ничего не поменяет.
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
Тяжело говорить о своих чувствах. Блэку - постоянно. Каким бы веселым и остроумным он ни был, но где-то глубоко в нем, там, где жил его внутренний голос, он многое переживал. Большую часть - в одиночестве. Что-то можно было рассказать Джеймсу, но это тоже было не все, что волновало Сириуса. Были такие вещи, которые обсудить было не с кем. Или стыдно признаваться в своих слабостях.
Для Бродяги Марлин МакКиннон оказалась личной слабостью. Той девушкой, которая слишком удобно устроилась в его груди, не желая оттуда выходить. Месяцы врозь, хоть и заставили чувства притупиться, чтобы пробовать жить дальше, но не стерли их безвозвратно. Блэк умел все скрывать, потому что верил, что это для него, для всех, кто рядом, будет правильно. Но сейчас, когда глаза девушки с вопросом, недоверием и...раздражением? смотрели на него, парень не мог промолчать. Не хотел, хоть и пожалеет об этом.
Почему ей не стоит ходить? Конечно, Марлин знала. Он хотел в это продолжать верить, что и для МакКиннон он не стал просто фоном, что они смогут найти друг друга в толпе. Не мог ведь он уйти из ее жизни бесследно? Не могла ведь волшебница забыть его после всех мягких тайных касаний и поцелуев, после их спокойных и наполненных счастьем вечеров, после ее слов о любви к нему? Бродяга все еще помнил ее светлую голову, умостившуюся на его груди, ее тонкие запястья, которые едва-едва могли сцепиться за его спиной, когда она его обнимала, ее смех, предназначенный одному ему. Рядом с ней, сейчас, эти воспоминания сладким шлейфом кружили вокруг Сириуса, заставляя его хмуриться и чуть тяжелее обычного дышать, сжать крепче ее руку.
- Да, - разлепляет губы Блэк, - я переживаю за тебя. И я не представляю той жизни, в которой не будет Марлин МакКиннон. Я, - маг шумно вдыхает носом воздух, опускает взгляд к ботинкам. Все еще не может смотреть на нее в эти моменты, - я понимаю, что не имею права все это говорить, что мы уже не вместе. Но не могу не сказать, как я боюсь за тебя.
Он делает этот дурацкий и последний шаг вперед, касаясь своей курткой ее плаща, выпроваживая воздух между ними. Такой дерзкий при людях, такой отвратительно робкий рядом с ней. Но он заставляет себя поднять глаза к ее лицу, коснуться свободной рукой ее щеки и оставить на ее теплых, слегка сухих губах, короткий поцелуй. В котором тысяча недосказанных слов, сотни историй, которые могли бы с ними случиться, горечь от своих поступков. Это всего лишь пара секунд, всего лишь касание уст, но сердце куда-то падает, а в голову стремится жар. Отрываясь от ее губ, он нехотя, но отпускает ее руку и делает шаг назад, не переставая глядеть на нее.
- Не ходи.
[indent] Марлин на столько привыкла врать себе, когда дело касалось Блэка, что, по ощущениям, едва не взорвалась. И виноват был только он со своими грустными глазами. Словно мощным потоком воды смывало все ею выставленные барьеры, вместе с тем, как он вдруг сократил между их фигурами расстояние.
[indent] Если говорить рационально - поцелуй ничего ей не обещал, это была простая и сухая правда, Сириус просто почему-то думал, что стоит ему дать ей крошку внимания, и она сразу на все согласится. Может, когда-то так оно и было, но не сейчас. Но и о рациональности в тот вечер разговоров Марлин бы вести уже не стала. Специально для таких моментов просто обязано было быть создано зелье, ставящее на место голову, подавляющее необдуманные желания сердца. Ей бы такое не помешало. На секунду девушка задохнулась от эмоций и стояла молча.
[indent] Ты даже не представляешь, как я скучаю. – Говорил ее взгляд. К счастью, по глазам Блэк читать не умел, и такие откровения не предназначались для озвучивания вслух. Она жалела даже о том, что сказала ему в финале их потрясающего, благодаря галлону огневиски, выпускного. И больше так опрометчива и неосмотрительна в своих словах не будет.
[indent] - Кое в чем ты прав, Сириус. – Марлин с отчаянием смотрит ему в глаза так же не отводя взгляд, пытаясь волнующимся голосом поставить в разговоре точку, - у тебя нет права просить о таком. – Она бы так хотела метнуться к нему навстречу и показать, как бы она хотела, чтоб он поцеловал ее. Как ему следовало поцеловать ее, чтоб она уж точно никуда не пошла. Но, конечно, не станет. У нее так же нет симметричных прав - посягать на его нежелание быть с ней. Оставалось только каким-то образом проигнорировать ощущение, в дрожащем комке волнения в животе, в трепыхающемся сердце, в почти исчезнувшем ощущении его губ на ее, что и порознь он не хотел быть тоже. Накопленные за дни и месяцы сожаления, надежды и брошенные украдкой взгляды рано или поздно все равно дали бы о себе знать. Если не так – в неожиданном поцелуе на улице, так как-то иначе. И чем больше проходило времени, тем сильнее эта подвешенная ситуация мешала им обоим жить. Ну, возможно Блэку не так, как ей, ведь мимо нее не могли пройти слухи о бесконечных новых подружках.
[indent] - И, хорошие новости, я же буду не одна, - если до этого она плавно увела тему в сторону, не касаясь их задания, никак не намекнула на Петтигрю, то теперь ей тоже хотелось его как-то задеть - слишком сильно её закачало. Марлин не определилась, чего хочет добиться: чтоб он оставил ее в покое, или чтоб добавил больше… аргументов. Рычагов тому, особо не было, и она сказала первое, что пришло в голову. Для лучшего эффекта, вероятно, стоило изобразить улыбку, но никаких душевных сил на это не осталось. Ведь не смотря на злость, с холодящим сердце пониманием она теперь смотрит на Сириуса, и видит – ничего не изменилось. Она всё еще…
Отредактировано Marlene McKinnon (2023-10-29 03:22:49)
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
У него права не было. Конечно, она была права. Он потерял право о чем-то ее просить, когда они расстались. Уже давно. Не смел смотреть на нее так, как смотрит сейчас. Не должен был требовать отступить.
Но когда Сириус не чихал на правила и моральные устои?
Его глаза слегка сузились, пока они друг на друга глядели. Блэк ощущал волнение в МакКиннон. Все же, они еще самые натуральные дети, которые не могут со всей уверенностью скрыть эмоций. Вот только от чего волнение, он не понимал. Она впечатлена, как и всегда? Или же злится, что ее экс так беспардонно влез в ее личное пространство и украл давно желанный поцелуй? Марлин - загадка, особенно сейчас, когда они не вместе. Но вот сам Сириус сейчас - открытая книга, по которой можно все прочесть. Потому что глаза его превращаются в щелки не просто так: он задумал шалость.
Было ли это просто шалостью? Наверное, в мозгах Сириуса, точно. Со стороны Марлин могла судить только она сама, но ее Блэк спросить не удосужился, как и минутой ранее, целуя ее в губы. Но, определенно, его поступок был одной из тех маленьких пакостей-шалостей, за которые парня многие в школе не любили.
На последних словах подруги, юный стажер стремительно, уже не так осторожно и мягко, как в поцелуе, преодолевает между ними расстояние, обнимает за талию, сцепляя руки в замок и, зажмурившись, переносит их в место, которое рисует ему разум. Место, которое для него сейчас - одно из самых безопасных на свете. Пара секунд круговерти, тошнотворной встряски, заворота кишок, а также желания оторвать себе мешающее в прыжке ухо, как они едва не падают на траву перед его домом, Сириус едва успевает оставить Марлин на ногах, чтобы та не свалилась в самую слякоть. Ненадолго, конечно, потому что в следующую секунду он, ворча себе под нос, закидывает ее на плечо и уверенно идет к дому.
- Марлин, ты никуда не пойдешь! Это опасно! Это безрассудно, а среди всех в нашей компании безрассудством занимаюсь только я! Не барахтайся, мне неудобно тебя похищать!
Замок услужливо щелкает, пуская хозяина дома в дверь и, как только запирается обратно, Блэк отпускает МакКиннон, недовольно скрещивая руки на груди, глядя с сопением на девушку. Черта-с два! Петтигрю ее завтра точно кинет на этом задании, он так делает всегда. И, каких бы Хвост не испытывал чувств к сокурснице, он точно выберет себя, если найдется повод. Так что да, в своих мыслях Сириус был прав даже без всяких "но" и "больной вообще что ли?!".
- Убиться вздумала? Даже не пробуй аппарировать - в доме чары! Не пущу я тебя ни на какое задание, мисс МакКиннон!
Отредактировано Sirius Black (2023-11-10 12:54:46)
[indent] Сириус щурится в ответ, будто не верит, будто все ее слова - пустой чих, и не стоят и пера болтрушайки. И, ее конечно задевает такое, ведь раньше-то к ее мнению он прислушивался. Или просто был влюблен и на все согласен? Пожалуй, она должна бы понять заранее, что значит его насмешливое выражение лица, но, у этого прищура бывало раньше столько причин… От шкодливой идеи пробраться в кабинет Филча, до головокружительной вылазки в Астрономическую башню после отбоя. Ни один из вариантов под их теперешнюю ситуацию не подходил, однако, если бы кто-то спросил ее, о котором она сейчас думает, ответ был бы очень простой.
[indent] Потому, когда Сириус вдруг порывом снова подходит к ней, Марлин не успевает задуматься, зачем. В ее мыслях только одно - поцелует ли он ее еще раз, или да? И удивление от неожиданной аппарации вдвойне неприятно именно поэтому тоже. На это короткое мгновение она позволяет себе вцепиться в его куртку и прижаться крепче. Исключительно в целях безопасности!
[indent] По прибытии на место, их обоих тянет к земле, и только еще не забытые навыки квиддичного охотника позволяют Марлин устоять на месте. Ненадолго, впрочем, ведь только она пытается осмотреться вокруг, как ноги взмывают вверх, и мир переворачивается.
[indent] - Эй! – она вскрикивает от возмущения и лупит Сириуса по спине, - Ты с ума сошел?!
[indent] Глупо задавать ему такой вопрос, когда знаешь, что почти всегда ответ - да. Сириус Блэк иногда ведет себя как хочет, или по велению мизинца на левой ноге, и никак остановить его бывает нельзя, если что-то он задумал. Но вот то, что он решил в самом деле запереть ее у себя дома - невозможно было даже предположить. В ответ он только тряхнул ее посильнее, прежде чем занести внутрь.
[indent] - Я… - в злости голос повышает тон и громкость. Хотя, очень сложно отчитывать парня, который выше тебя на голову, но она со всей яростью пытается. Сам он насупился так, словно это она в чем-то виновата, а не наоборот. – Мне твое разрешение не нужно, понял?! Сейчас же выпусти меня!
[indent] В прихожей горит неярко свет, оценить, где она находится и осмотреться сейчас совсем нет времени. [indent] Марлин, не ожидая ответа, тянется назад ко входу, поворачивая ручку двери, которая, однако, ей поддаваться не хочет.
[indent] - Открой! – Во взгляде Блэка столько снисходительного недовольства и самодовольства одновременно, что хочется ему вмазать. – Ну!
[indent] Не дожидаясь ответа, она нащупывает в кармане пальто волшебную палочку, чтоб попытаться отпереть дверь магией.
Отредактировано Marlene McKinnon (2023-11-12 21:16:47)
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
- Только посмей! - Он грозно выставляет палец на ее попытки вытащить волшебную палочку, хмурит брови. Но на деле, все это выглядит так комично, что Сириус, с шумным вдохом, тут же заливается смехом, сгибаясь в три погибели. - Марлин, ты правда уверенна, что я тебе вред причиню? Остынь, вытри ноги на коврике и пойдем, я дом покажу, который дядя мне оставил. Чаю хочешь? Я вчера пек маффины, они чутка дубовые, но вкусные.
Блэк по-хозяйски скинул обувь у порога (ну дождливо на улице!) и зажег свет по всему дому. Темное и мрачное, по началу, помещение, озарилось теплым светом, осветив каждый уголок небольшого жилья. В коридоре лежал, свалившись на бок, черный зонт - явно игнорируемый своим владельцем, на комоде стояла старенькая лампа с абажуром, что-то тихо и недовольно бурчавшая себе под...что там у нее, вместо носа. Сразу слева от коридора открывалась взору кухня. Темное дерево, ветхая, но еще бодрая плита, круглый стол с парой стульев напротив друг друга. Бродяга щелкнул пальцами в сторону чайника, на что комфорка лишь чихнула, но, после шика и еще одного щелканья пальцами, под чайником загорелся бойкий огонек. Палочкой парень выудил из буфетницы две чашки с блюдцами, к столу подлетела корзинка, накрытая полотенцем, сахарница и розетка с вареньем. Сириус, казалось, забыл о своем похищенном трофее за своей спиной, но, как только все ингредиенты для вечернего чая были на столе, волшебник резво развернулся на пятках к МакКиннон.
- Можешь считать, что я пригласил тебя на чай, а ты согласилась, идет? А все эти разговоры про задания, - он отмахнулся, будто откидывая мушку прочь, - давай оставим на потом.
Стягивая с себя куртку и кидая ее на вешалку, уверенно подхватившую свою ношу, Блэк обошел девушку и нырнул вправо от коридора, в гостиную.
- Заходи! Смотри, я над камином повесил флаг Гриффиндора, так ощущаю, что будто бы я в нашей факультетской гостиной, - он махнул в сторону стены над каминной зоной, а после плюхнулся в кресло, которое поскрипывая пружинками, разложилось в едва ли не кушетку. - Это мебель от дяди, я ее подремонтировал, теперь в этом кресле чувствуешь себя, словно на перинах! Я здесь вспоминаю о кровати на Гриммо... О том, каким мягким может быть спальное место! - Его улыбка сильнее прежней, чтобы перекрыть дурацкие всплывшие слова о доме. Казалось, Бродяга торопиться показать все-все, похвалиться домом, пока Марлин, в конце концов, не достанет палочку, чтобы пригрозить ею своему горе-похитителю. - А чай у меня с липой, вкусный, я брал в Косом, тебе понравится!
Парень встает с кресла, которое, со вздохом облегчения, складывается обратно в привычное состояние. Закидывая вчерашние носки под диван, Сириус подходит к Марлин, стараясь все же не вытараторить все, что только возможно, а уменьшить темп беседы до нормальной.
- Ты... Ты просто такая упрямая, что мозг против воли решил тебя...украсть. Извини, но я же не виноват, верно? Зато чаю выпьешь.
Отредактировано Sirius Black (2023-11-25 23:53:10)
[indent] С Сириусом всегда было так - как на русских горках. Нельзя было назвать это его талантом, или проклятьем, но ясным был факт - когда-то ей это очень нравилось. Блэк всегда мог ее удивить, насмешить даже в самой дурацкой и несмешной ситуации. Сейчас тоже было несмешно и по-дурацки.
[indent] Марлин с раздражением выдохнула, разжимая пальцы, обхватившие волшебную палочку, глядя на согнувшегося от смеха Сириуса. Разумеется, она не думала, что он причинит ей вред, и, разумеется не была против чая. Но кто мог бы подумать, что таким способом ее на этот самый чай будут приглашать? Только Блэк был на такое способен!
[indent] Жилище посветлело и стало чуть уютнее, МакКиннон наконец могла осмотреться, пока парень уверенно расставлял по столу чашки и подогревал воду. Кухня была довольно старомодной для такого молодого владельца и любому стало бы очевидно с первого взгляда - он живет тут недавно. Сам он вдруг проскочил мимо нее в комнату напротив, и Марлин, окончательно расслабившись, стянула с себя плащ, глядя, все-таки с укоризной. Это было просто удивительно и обезоруживающе - без спроса буквально принести ее в гости, заявив, что она сама согласилась на чай. А она, может, и чай-то не любит, Мерлин прости! Или, может в такой ситуации она бы плеснула в него огневиски, чтоб смириться с раздражающими манерами Сириуса Блэка?
[indent] - Ладно, - она наконец устало кивает и следует за ним в комнату, оказавшуюся гостиной, и сдерживает просящуюся наружу улыбку. Пространство имеет удивительную и неуловимую атмосферу мальчишеской спальни Гриффиндора. Такую же, слегка неряшливую, но по-домашнему теплую, согретую камином и воспоминаниями о Хогвартсе. Очевидно, именно эта комната любимая, тут уже ощущается, и даже не из-за бордово-желтого флага в пол стены, что как раз тут живут и проводят время. Но все-таки странно видеть, и представлять, что Сириус сидит тут один вечерами. Вообще непривычно воображать его в одиночестве.
[indent] - Ладно, - она повторяет уже теплее, потому что никак нельзя злиться на него дольше, вся вспышка негодования оказывается поглощена бесхитростным и наивным гостеприимством. И липовый чай она, кстати говоря, очень любит.
[indent] - Ты невыносим, ты в курсе? - Она с грустной улыбкой кивает, поднимая глаза на парня, который подходит ближе. Он же все равно прекрасно знает и понимает, что своего мнения она не поменяет. Но немного помолчать об этом все-таки можно. Ровно столько времени, сколько потребуется на чай. И, может, чуточку больше.
[indent] Они возвращаются за стол темного дерева, и Марлин спрашивает то, что не дает покоя, стараясь делать невозмутимый вид и не звучать слишком уж любопытно. Ведь так можно легко выдать себя и то, на сколько ей интересно, действительно ли он проводит тут вечера в одиночестве. - И как тебе одному?
Отредактировано Marlene McKinnon (2023-12-04 09:37:40)
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
То ли часы с кукушкой стали идти чуть медленнее, то ли накал эмоций в доме поутих и время снова шло своим неспешным уютным чередом. МакКиннон смягчилась? По всей видимости - да, хотя злой ее представить сложнее, чем ласковой и нежной. Вернулась в свое привычное состояние - так звучит лучше. Блэк слегка расслабился в прямой спине, выдохнул и весело фыркнул.
- Невыносим? Ты, наверное, хотела сказать "обаятелен"? У людей, почему-то, часто с этим словом в мой адрес выходит ошибка, удивительно, правда? - Сириус подмигивает девушке, а после, махнув ей рукой, приглашая за собой, идет на кухню на зов неистово свистящего чайника. Как там делал Кикимер? У него получалось легко! Бродяга же, оперевшись одной рукой в бок, другой колдует с чайником. Поднять, поднести к чашке, осторожно, можно высунуть слегка язык, но только, чтобы не видела МакКиннон, задержать дыхание и меееедленно, остороооожно, налить в заварочный чайничек, полный душистых трав. Вуаля! Каких-то пять минут и чай можно будет пить. А что делать эти пять минут? Блэк поворачивается лицом в помещение, отыскав без проблем глаза девушки.
Как ему одному? Нелегко. Страшно. Нет, конечно, дело не в ругару под кроватью или возможном боггарте - он бы с удовольствием с ними расправился. Дело было в самом одиночестве. Когда ты остаешься наедине с самим собой. Своими мыслями. Думаешь о том, свернул ли ты не туда, или идешь, как надо? Все ли твои поступки верны? Можешь ли ты доверять самому себе? Было страшно знакомиться с самим собой настоящим. И некому было заглушить эту звенящую тишину в голове.
Он моргнул. Душевно улыбнулся.
- Чудесно! По дому слишком много работы: починить то, покрасить другое... Научиться бытовой магии, однажды, чуть не спалил эту кухню, - фасады то ли фыркнули, то ли чихнули на его слова, Сириус лягнул одну из дверец пяткой. - Ну и, конечно, учебы много, практики. Как-то так.
- Ну... А ты? Мы с тобой ведь особо и не говорили после... Ну, выпускного, - за который мне до сих пор стыдно. - Где живешь, как твои дела? - Он осторожно облизнул губы. - Надеюсь, твой парень не потеряет тебя?
Зачем ты это спрашиваешь? Для чего? Чтобы что? Придуршное создание, инфернал тебя поглоти... Но ведь интересно. А вдруг...
[indent] Марлин не могла угадать, была ли секундное промедление Сириуса попыткой придумать ответ по-лучше, или естественной заминкой. Она, к своему стыду, в этот конкретный момент провалилась в одно из их общих воспоминаний, чуть не пропустив, когда говорить Блэк закончил и обратился к ней с таким же, как бы ничего не значащим вопросом, чисто для поддержания беседы.
[indent] Казалось, что за довольной ухмылкой кроется что-то еще. Но добиваться от парня того, чем он делиться не хотел - она не собиралась. Может быть ему и правда здорово одному? Может, для них четверых ничего особо не изменилось, и только ее круг общения поменялся резко, так, что даже с Эммелиной они уже которую неделю переносили совместный вечер?
[indent] - Не потеряет, - с улыбкой прямо в глаза ответ. Такой не подразумевает продолжения, во всяком случае, развивать тему она не планирует. - Я… я теперь в Чизвике. Переехала недавно. Родители, знаешь, не в восторге от идеи аврорства. - Она выпрямилась, убирая с лица улыбку, и поднимая брови, отмечая собственное с этим несогласие, - если б они знали… всё. Представляю, какой был бы скандал!
[indent] Марлин бросила на Сириуса недолгий взгляд, рассчитывая увидеть понимание. Даже несмотря на собственное совершенно неуместное недовольство её нахождением в Ордене. Каждый из них, примкнувший к соратникам Дамблдора, что-то терял, пусть даже просто возможность откровенно говорить с родными. Выпуск Хогвартса этого года только что потерял место, бывшее практически домом, и это не могло не сказаться. Выходит, Марлин почти одномоментно потеряла оба дома. Именно поэтому Блэк, наверняка, мог ее понять, как никто.
[indent] Не смотря на подобные сложности, Марлин, ощущала себя как никогда взрослой и, без сомнений, способной на что-то повлиять. Как минимум, справедливо со своей стороны посчитав родителей недостаточно сознающими масштабы надвигающейся на магическую Британию грозы в виде всяческих темных волшебников, и определяя себя и таких как они единственно понимающими и правильно оценивающими свои силы. К тому же если на их стороне Дамблдор, это ли не самый очевидный знак к тому, что они правы?
[indent] - Никогда не думала, Сириус, что ты станешь заправским домохозяином и будешь чинить и красить. Сколько еще я о тебе не знаю? - Марлин, проведя ладонью по столу, подвинула чайную чашку ближе к его. В воздухе витала особая магия. Двусмысленных вопросов. Можно было трактовать их разговор, как абсолютно дружеский, а можно было искать и очень легко находить определенные намеки. Как молодая девчонка, Марлин несомненно видела намеки везде. - Кстати, могу поделиться совершенно волшебным рецептом пирога. Если ты планируешь совершенствоваться и в готовке тоже, - девушка выхватила из корзинки круглый маффин и постучала им по столу.
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
Он не умеет играть в эти игры в неправду, но, от чего-то, играет. Иногда ему льстят, что Сириус это делает хорошо, либо они его просто не знают. Именно сейчас Блэк моргает с пару раз быстро-быстро, пытаясь понять, что значит это ее многозначительное "не потеряет" (оно же многозначительное?), а после вежливо улыбается. Он не может знать, есть ли у нее кто-то. Его это, по правилам, и интересовать-то не должно, но руку, в которой он держит чайник с заваривающимся чаем, поразительно неприятно сводит. Или это ее способ сказать "Не твое собачье дело, сукин ты сын". Но, если даже он у нее есть, Марлин явно ему не расскажет об их скомканном, но вкусном поцелуе и о каменных, но, все же, Сириусовых маффинах.
Просто не скажет.
Хорошо, что волшебница меняет тему. Аврорат. Блэк на мгновение представляет презрительный взгляд матери и тяжелые, разочарованные глаза отца, скажи их сын о том, что он метит в блюстители порядка. Наверное, его бы выгнали еще раз из дома, будь на то возможность. И все же жаль, что ему не поговорить со своими предками о том, что делается в его жизни. Он все еще был маленьким и обиженным дитем, и ни в коем случае не собирался переставать им быть. Но у Марлин родители явно не в восторге не потому, что быть аврором не престижно для мага чистой крови, а потому что они переживают и любят дочь. Что же касается Ордена...
- Они бы отреагировали как я, - с тихой улыбкой молвит Сириус, вкладывая именно то значение в свои слова, которые хочет. Которые она поймет. Бродяге тяжело и мучительно понимать, что он, быть может, делает ей этой встречей, каждой ее минутой, больно, но не может прекратить. Не может заткнуть своих чувств. Не сможет никогда забыть тепло ее ласковых рук, сколько бы рук после он не перетрогал. Чайник с грустным звоном встает на стол. - Будь осторожна. Хотя бы ради них, Марлин. Не только завтра. Всегда.
Парень с легким стыдом смотрит на маффин в ее руке, посмеивается на слова гостьи (не похищенной!) на его кулинарные навыки. Пожимает плечами, почесывает подбородок. Ему нет дела до готовки, это не его страсть или увлечение. Но это, как и умение дышать, придется освоить. Рагу или суп ему давались, но вот с мучным и очень вкусным были провалы. Да и об этом ли речь?
Ему хочется сказать Марлин, чтобы она осталась у него, чтобы показала на своем примере, как готовиться этот гриндилоу пойми какой пирог. Чтобы ее пальцы барабанили по сито, просеивая муку, чтобы волосы, мило вьющиеся, были собраны на затылке заколкой, чтобы нос был в тесте и улыбка, та самая, с глазами, стреляющими украдкой. Но он не скажет. Потому что быть ей с ним опасно. Потому что Джеймс, который всякий раз, когда уходит на задания Ордена Феникса, подвергает Лили опасности. Подвергает опасности своих уже немолодых родителей. Ее родителей. Всех, кто ему дорог, ведь у темных сил нет жалости или сочувствия, ведь так умирают люди, ведь так погибли и родные многих знакомых Блэку волшебников.
- Отправишь совой, если тебе не трудно, конечно. Буду рад, - Сириус разливает по чашкам чай, пододвигает девушке чашку и садится напротив. Молчит, попивая чай, уткнувшись в край своей посуды. Заговаривает, когда язык уже немеет от кипятка. - Зря я все это. Не смог себе отказать. Не могу... Не могу рядом с тобой вести себя, будто не было ничего. И не могу тебя мучить этим. И извиниться не смогу.
[indent] Слова Сириуса серьезные, будто на контрасте с ее. Марлин все еще, не смотря на все усилия, сложно оставаться трезво и ровно мыслящей рядом с ним. От того попытки неловко пошутить и уколоть. Расшатать, пусть и неосознанно и не прямолинейно, но чтоб он почувствовал себя так же. И может понять, на одной они волне или нет.
[indent] Но вместо слов понимания, и даже поддержки, которые она ожидает, он отвечает ей почти строго. Ей слышится в этом голос родителей, как если бы это они ему поручили ее убедить. На мгновение она даже представляет такую картинку, но такого быть просто не может, это немыслимо. Он же не дал ей случая познакомить его с родителями, и, может это было к лучшему.
[indent] Она уже не та девчонка, что была год назад, без передышки смеющаяся над всем, и особенно над опасностью, над ними нависшей. Эти полгода не прошли бесследно для них всех, но ей пришлось пережить разрыв отношений, борьбу с собственными чувствами, которая то и дело разгоралась вновь, расставание с Хогвартсом и с родительским домом, которое было практически как очередной разрыв, начало взрослой жизни, что только в нелепых детских представлениях кажется захватывающей. Наконец война, с которой они, наивно жаждущие приключений, и не представляющие, что это в реальности такое, успели столкнуться. Каждое из событий отпечатком осталось внутри, стерло улыбку, научило молчать. И тут Сириус Блэк, словно с высоты опыта, рассказывает ей, как осторожна она должна быть!
[indent] Она молчит, ей совершенно нечего ответить. Пообещать, что она будет осторожна? Каждый из них, вообще-то должен быть, только почему-то Марлин не верится, что сам Блэк так уж осторожничает на вызовах или орденских заданиях. Хотя она каждый раз, видя, как Сириус уходит из штаба Авроров вместе с кем-то из старших наставников, внутренне содрогается. И даже не может, не имеет права просить быть осторожнее и вернуться назад. Он же беспечный, да, может взгляд стал жестче и серьезнее, но этот тот же Блэк, уверенный в своей непобедимости, и только Мерлин знает, каким чудом он, и вся их четверка умудряются выходить сухими из воды.
[indent] Тишина между его фразами неприятная и раздражающая, Марлин хочется, чтоб он сказал что-то еще. Смягчил. Рассмеялся. Пошутил. Предложение отправить рецепт совой и вовсе кажется отталкивающим, и она секунду раздумывает, не надо ли ей уже собираться домой, откладывает маффин, разглядывая столешницу. Когда вдруг Сириус прерывает очередную паузу.
[indent] В лицо бросает жаром, не то от чая, не то от его слов. Еще до того момента, как она снова берет себя в руки, напоминает себе где они, ладонь по какой-то старой и почти забытой привычке на короткое мгновение обнимает его пальцы с чайной чашкой. Разумеется, Марлин услышала только то, что хотела. И порыв у этого жеста один, сказать - я тоже. Я тоже ничего не могу рядом с тобой, только вспоминать. Но это совершенно недопустимо, потому она отводит глаза, недовольная самой собой, ухватившись за что-то еще в их разговоре.
[indent] - Я напишу тебе рецепт. Но обещай, что позовешь меня в гости, - Но лучше не надо. Марлин бросает в него осторожный взгляд, замечает на комоде перо и какие-то пергаментные листочки, встает, рассчитывая найти там все, что нужно. Но уже шаг спустя взгляд цепляется за витиеватые узоры чужого почерка. Милый, Сириус! - пишет чужая рука, и МакКиннон даже не надеется и не уговаривает себя, что это письмо от Джеймса или Питера, - Спасибо за чудесный вечер… - это новая подружка Блэка. Ей даже слышится в голове высокий и раздражающе манерный голос. Похож не то на Элоизу, не то на Берту…
[indent] - Хотя, ты знаешь, - внизу под плотно исписанным наверняка романтической чушью полотном незнакомого почерка бесстыдно алый поцелуй. Как она должна себя вести стает совершенно непонятно, и Марлин отступает назад, устало опускается обратно в кресло, занимая руки чашкой с чаем. - Я что-то забыла... сколько нужно масла, и правда, когда-нибудь потом… наверное.
[indent] - Кстати, очень вкусный чай, просто сногсшибательный! - Девушке хочется заполнить возникшую тишину, но получается слишком резко, и чересчур громко после неуверенного бормотания. Нужен лишь предлог, чтоб наконец уйти.
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
Не такой жизни был достоин Сириус Блэк. Не жизни в пустом старом доме, доставшемся от одинокого дяди. Не жизни, в которой он перед сном обнимал подушку, а не любимую девушку. Не жизни, в которую вторглась война.
Не всем мечтам суждено сбываться. Не все близкие тебе люди остаются с тобой навсегда. Кого-то с тобой разлучает время, кого-то - другие интересы, с другими - просто судьба. И даже когда кажется, что все исправимо, все еще возможно, а потом какое-то жалкое письмо от поклонницы попадается ей на глаза, то ты вдруг ты видишь, как меркнет в них надежда. В том числе и твоя, Сириус Блэк.
И он бы рад вскочить с места, горячо, как какой-нибудь испанец, доказывать, что это все вздор, который не стоит внимания, мог бы театрально сжечь письмо, растоптать и плюнуть, сгребая в объятия Марлин, но Бродяга лишь сильнее вжимается в стул, молча наблюдая за тем, как и с ее стороны захлопывается дверь. Все. И не было больше никакого ключа.
В этот момент парень хотел плюнуть на осторожность, им же самим и выдуманную, на угрозу смерти, которая кружила бы над их парой все время. Каждая его мысль противоречила его действиям. Внутри он кричал, метался, сгорал, а наяву... Сидел, уткнувшись в кружку, царапая небольшую зазубринку на фарфоровом цветке. МакКиннон, такая же молчаливая, как и он, находит в себе силы прервать эту проклятую тишину. Блэк поднимает на нее глаза и у него получается выдавить улыбку. Они могут не быть парой, но это не значит, что она перестанет быть ему дорога. И ради нее волшебник находит силы, чтобы ответить ей бодро и, Мерлиновы подштанники, даже весело:
- Да! Липовый чай - мой любимый. Мне готовил его наш семейный эльф - то еще проклятое отродье, но так он выражал... Любовь ко мне что ли. Перед тем, как я сбежал, - его откровения было не остановить, - чай Кикимера был отвратительным. Так я понял, что мне и вправду делать больше нечего в отчем доме. Это был как сигнал. Поэтому, я рад, что тебе нравится. Быть может, - он сжал чашку до белых пальцев, - когда-нибудь, - он вздохнул и тихо, едва понятно пробормотал, - ты вспомнишь, сколько было в рецепте масла.
И встал, комкая этот дурацкий разговор. Взъерошил волосы, подтянул джинсы на ремне и, не глядя на девушку, разочаровал входную дверь.
- Ты можешь идти, если хочешь, прости дурака Сириуса. Но, - он переводит на нее последний взгляд, улыбается и подмигивает, - все равно будь осторожна. Побереги себя на задании хотя бы ради Питера. Чтобы я не расшиб ему нос, если вдруг с тобой что-то случится.
Отредактировано Sirius Black (2024-01-21 22:17:26)
[indent] Марлин очень сильно, нестерпимо, почти до крика хочется объяснений. Хочется потребовать какого-то ответа, в воздухе словно висит ее вопрос, не сказанный вслух, но все равно громкий. Сириус так сосредоточен на своей кружке, что ей не могло показаться - он видел, он понял. И она была в одном шаге от этого, в шаге от того, чтоб озвучить факт - ей все еще не все равно. В секунде от того, чтоб ударить какими-то обидными словами. Которые, какими бы резкими не были, все равно будут значить, что она его забыть так и не смогла. Скомкать письмо и бросить ему в лицо, как будто бы у нее есть на такое право. Сделать что-нибудь, чтоб ему стало так же больно. Ей очень хочется.
[indent] Но она, сдерживая себя, медленно выдыхает и таращится на Блэка. Тот, ей кажется, наиграно весел. Уверенности у МакКиннон уже нет никакой, они давно не проводят вместе столько времени, чтоб считывать настроение так точно и легко, как она могла это делать раньше, но… Или это так, или она просто пытается себя успокоить, ища подтверждения тому, что ему тоже не все равно. “Не все равно” не так, когда переживаешь о задании ордена, не так, когда просишь о себе позаботиться, а так, как она. Так, когда в ожидании в штаб-квартире аврората бесконечно исхаживаешь все углы, когда его слишком долго нет после вызова. Так, когда даже спустя много месяцев после расставания, не можешь выносить, если кто-то упоминает, как видел Сириуса Блэка с новой девицей или читаешь любовное письмо с поцелуями, а внутри все словно умерло. Вот примерно так.
[indent] Но он ей этого не должен и не обязан. Впервые за сегодня она слушает отстраненно, понимая, что не должна такое чувствовать. Это уже слишком. Это слишком остро и слишком мучительно. И вся эта болтовня… вообще неясно зачем была, ему и так есть о ком волноваться и кому готовить пироги. Как же ей, дуре, это было непонятно раньше? А теперь, глядя на него и слушая, она только убеждается, а предложение уйти, будто финальный удар прямо по сердцу.
[indent] - Да, ты прав, мне пора, - она будто во сне поднимается из кресла, оставляя на столике чашку с недопитым чаем, идет к вешалке. Зачем-то ошарашенно оборачивается. Чувство, будто он ее прогоняет, хотя к словам не придерешься. И не она ли сама только что искала повода? Но невозможно в этот момент не хотеть, чтоб он бросился к ней через всю гостиную, чтоб просто обнял, как раньше.
[indent] - Со мной все будет хорошо, не переживай, - проходит еще пара секунд в колебании, прежде чем Марлин наконец выходит на улицу и, не оборачиваясь, проходит за барьер и аппарирует. Смутное чувство, будто бы она сбежала, еще преследует ее какое-то время, но стоит прокрутить в памяти его последние слова, и напомнить себе картинки с письмом и смущенным, будто застуканным за чем-то Сириусом, она только убеждается, что это все обман ума. Просто то, чего ей бы очень хотелось, но не сбылось.
Но жизни на свете всё ж больше чем смерти,
И света на свете чуть больше чем тьмы.
Вы здесь » Marauders: forever young » Завершенные эпизоды » 11.09.1978 Давай сделаем вид [л]
