— Со мной всё будет хорошо. Я же всегда в порядке.
Но Минерва МакГонагалл не в порядке.
И она чувствует, как безжалостное нечто отщипывает от неё по кусочку. И впереди нет ничего, кроме обещания утраты.

Самая главная проблема алкоголя вовсе не в том, что ты начинаешь видеть мир в другом свете. Алкоголь снимает ограничения, и голоса говорящие: «Не делай этого, этого делать нельзя»… Эти голоса смолкают. Если человек говорит, что не хотел что-то сделать, но он был пьян, не верьте. Именно все то, что человек делает в нетрезвом виде, он действительно хотел сделать. Алкоголь скрывает сомнения в своих действиях, уничтожает страх, делает нас безрассудными.

Энтони дышит глубоко, медленно, вдумчиво. Ощущает, как по его венам бежит горячая кровь, как сердце уверенно стучит в груди. Ощущает себя живым. Тогда, в тот страшный для него день в детстве он очень боялся потерять мать. И не потерял. Но ее слова о том, что они встретятся на острове вдруг выплыли из недр его памяти наружу. Именно он сейчас оказался на острове, лишенный магии и совершенно дезориентированный. Может быть, это и есть то место, о котором говорила Элинор Мальсибер? Если да, то почему Энтони такой живой? Если да, то неужели здесь окажется и его мама тоже?

Антонин с лёгким сарказмом заметил, как многие из присутствующих затаили дыхание, готовые к подхвату любого слова Тёмного Лорда. Они словно стадо овец, не осознающее, что хищник рядом может в любой момент сменить настроение.

Но было невероятно сложно спорить с Якобом относительно политики Министерства. Он попадал в точку, когда говорил об его слабой позиции. Ведь если бы они держали всё под контролем, то не появилось бы никакого Ордена Феникса, состоящих из неравнодушных людей, которые осознавали и понимали, какая угроза нависла над обществом. Нет, Министерство просто закрывало глаза на это, чтобы не признавать свою некомпетентность. И Эммелина была не согласна с таким расположением дел. Стоило ли говорить, что в полной мере нельзя считать Вэнс законопослушным сотрудником? Она просто не попадалась на нарушениях. И ей не было за них стыдно, потому что она делала то, что считала правильным. Но откуда бы об этом знать Якобу?